О чем она улыбалась?

Чего она так ехидно улыбается? – думал Гад Айзекович, - сама же была не против развода. Тем более оставил ей квартиру, дачу и круглую сумму в придачу. Да и вообще, разве мало я ей счастья в жизни дал?

Гад Айзекович даже имя не стал менять, потому что оно означало – счастье. И хоть в бизнес кругах посмеивались над ним, но имя это приносило удачу. Сейчас Гаду Айзековичу вовсе не хотелось думать о Милке – почти бывшей супруге. Все его мысли были заняты Анжелой.

После поездки в санаторий он очень изменился. 25 лет – с плеч долой! Немного Виагры и алкоголя, некое количество валюты – и ты уже счастлив рядом с сиськами четвертого размера и упругой попой. Анжелка была хороша – вечером и утром, в постели и в ресторане, наедине и в компании.

Милка явно проигрывала. Вечно недовольная чем-то, вечно голодная из-за диет, грудь маленькая и задница дрябленькая. Впрочем, Милка и не была любимой женой, она была третьей женой Гада Айзековича, несколько лет назад их соединил бизнес.
А жена по-прежнему мило улыбалась. Даже кофе предложила, кода он проснулся. Никогда не предлагала. Он даже забеспокоился. Но просчитав в уме все, чем она могла бы ему навредить, ничего не высчитал и решил, что она довольна отступными, поэтому и добренькая.

Немного вызывало беспокойство, что отец Анжелки одного с ним возраста. Ну да ладно, справимся, - думал он, - надевая костюм. Сегодня предстояло знакомиться. Папа со своей женщиной и Анжелка ждали его в ресторане. Гад Айзекович волновался и немного опоздал. Когда он вошел в зал, все уже сидели. Он подошел к столику, широко улыбнулся.

Ему тоже улыбнулись – Анжелка и ее папа, держащий за руку Милку.
-Познакомься, дорогой, - пропела Анжелка, - это мой папа Сергей Иванович и его невеста Милка Яковлевна.

Отужинали хорошо. Никаких непоняток не было вообще, как будто век дружили. После ужина Папа забрал Анжелку домой, ведь отцу положено перед свадьбой блюсти дочь. Милка уехала ночевать к подруге.

И только ночью горячие губы прикоснулись к Анжелкиной ножке повыше чулочков. Как я соскучилась, – шептали они, целуя, - видишь, а ты боялась, все так хорошо получилось, - сказала Милка Яковлева, - отдавая свои черные густые волосы в ласковые руки Анжелки.