VII

VII

...
(Письмо Души)

АНГЕЛ, настоящий, германский, грустный...
               
                М. Цветаева

Когда я смотрю на тебя, я думаю о прерафаэлитах. Я вспоминаю Боттичеллева Святого Себастьяна, потом я мысленно скольжу взглядом по гравюрам Дюрера... его автопортрет... Затем и сам господин Рафаэль Санти и его незабвенная Мадонна... Посмотри в её глаза, пожалуйста! А дальше — пусть будет Джоконда и Юдифь Густава Климта.
Почему мы с тобой идём по галерее? Мне кажется, здесь кое-чего не хватает. Меня вдохновляет твоя красота, твой талант, и мне больно думать, что однажды время сотрёт твои черты, как изображение на песке у водной кромки. Я могу понять эстетов, меценатов и художников, могу понять поэтов и алхимиков... и даже, кажется, могу понять Влада Цепеша. Постарайся понять — я любуюсь тобой, как закатом над Роной. Не нужно меня бояться — я ничего от тебя не хочу и ничего не требую, просто любуюсь и просто желаю, чтобы следующим за Юдифью... был ты.
Хочу снять тебя в фильме, нарисовать, написать или сделать слепок, записать на плёнку твой волнующий тембр, сохранить твоё дорогое лицо, дорогой след твоей души, дорогой аромат твоих волос и потрясающую скользящую лёгкость твоих движений.
Ничего не бойся, ты так чудесен, что тебе вообще не надо бояться ничего на свете. Просто открой дверь и войди, не видя засова — словно благой Вестник. Я сижу на стуле, мой взгляд устремлён на Солнце в окне... Но я слышу лёгкий шелест крыльев и тихий шум незнакомых шагов. Волоски у основания моей шеи трепещут от дыхания ветра из волнительно заходившей двери — как колосья на поле.
Всё дальше и дальше открываю я двери комнат, полных белого Света. Всё ярче мерцают цвета — и, оживая сама, я вижу, как тень, много лет беспросветно маячившая за моей спиной, моя страшная чёрная тень превращается в дивного крылатого мужчину, поющего на неведомом языке.   






 (02/2013-04/2014)