Единство вокруг Адамова яблока

                Единство вокруг Адамова яблока

  ( На фото: Дубровенцы, представители "Союза русского народа)

Россия не была родиной терроризма. Алжирские националисты бросали бомбы во французских солдат, баски подрывали Испанскую империю, индийские сипаи и палестинские евреи также не слишком по-доброму относились к британской администрации. Национально-освободительное движение частенько использовало экстремистские методы ведения борьбы в условиях, когда противник имел слишком большое материальное преимущество, но это война этносов. Также радикализм подчас проявлялся в межрелигиозных конфликтах. Терроризм в России был принципиально иного свойства. Он не являлся ни национально-освободительным, ни религиозным. Представители главной, цементирующей великоросской нации вставали на путь бомбометания в собственное государство. При этом они не щадили ни чиновников, ни интеллигенцию, ни случайных прохожих на улице. В чем причина этого феномена? Мы сделаем свое предположение.
В России азиатская деспотия реформировалась в особенное номенклатурное государство. Национальные интересы оказались подавлены, стали вторичными по отношению к интересам господствовавшей касты, оформившейся в дворянское сословие со своими исключительными привилегиями. Где еще в мире найти такую страну, у которой хозяева жизни презирают собственный язык и неписаным законом межличностного общения становится французский? Для укрепления собственной власти космополитичная номенклатура, в которую входили татары, поляки, немцы, французы, шотландцы, голландцы, подавляла развитие русского национального самосознания. Такое давление породило особое славянофильское движение в среде самого дворянства. Однако номенклатурная жесткая кристаллическая решетка безмерно сковывала общество, искажала его нравственно и физически.
Гигантская самодержавная полицейская система стояла на страже устоев. Россия задыхалась в этом имперском безвоздушном пространстве. Русское самосознание, как трава сквозь асфальт, и стало прорываться с помощью бомб. Безысходность ситуации заключалась в том, что любая политическая либерализация порождала центробежные силы со стороны национальных окраин. Сама же объединяющая русская нация за века деспотии и несметное количество колониальных войн ослабла и истощилась. Наиболее активные и передовые личности ощущали полную безысходность, а потому уходили в террор подобно китам, которые выбрасываются на берег. Империя в условиях демократии – это полный крах, распад вплоть до отдельных городов. Сохранение самодержавия – это вырождение его в совершенно космополитический режим, который вольно или невольно станет игрушкой в руках сильных, национально осознавших себя государств. России как воздух нужна была новая объединяющая идея. XX век предложил на выбор красный или коричневый фашизм. Нацистский вариант фашизма в многонациональной стране невозможен по определению, а потому широкая дорога к победе открылась ленинизму, троцкизму и сталинизму, построенным на классовом антагонизме. Однако представители крайне правых сил все-таки пытались разыграть черносотенную националистическую карту.
В конце 1900 года оформилась первая националистическая организация в масштабах империи под названием Русское собрание. В руководство вошли люди высшего света – князья Голицын, Апраксин и Шаховской, университетские профессора, журналисты, приближенные ко Двору чиновники и генералы. Они ставили задачу пропагандировать русскую идею. Однако, как и свойственно представителям номенклатуры, эти господа верили в формулу «Православие, самодержавие, народность». Хороши националисты, у которых национальное стояло на третьем месте. В отношении православия, они также оказались непоследовательными псевдорусскими шовинистами. Так, согласно взглядам этих теоретиков священники должны были читать Библию для народа на церковнославянском, почти непонимаемом языке, при этом чтение Библии на русском, они полагали, невозможно и крайне опасно для «глупого русского народа».
В марте 1905 года сформировался Союз русских людей, а в ноябре того же года – Союз русского народа. Последнюю организацию возглавил доктор Дубровин. Его идеи поддержали представители высшей номенклатуры – князья Гагарин, Шереметьев, Мещерский, Урусов, историк Д.И. Иловайский, сын поэта А.А.Майков и представители Синода. Доктор Дубровин проявил себя ярким организатором и создал около трех тысяч отделений своей партии по всей Империи уже через год. Членский взнос за год составлял 50 копеек. С его подачи партию стали называть «Черной сотней». «Черный» со времен Московского княжества означал народный. Сотня – это боевая единица у казаков. Московское отделение, возглавлявшееся бессарабским помещиком Владимиром Митрофановичем Пуришкевичем, в конце 1906 года выделилось в отдельную организацию под названием «Союз Михаила Архангела». В дальнейшем от Дубровина откололся курский помещик Марков, создавший свою группу.
Главным идеологом черносотенцев стал хитрый политик и яркий оратор, публицист и поэт В.М. Пуришкевич. Он любил ходить в народ и проверять на месте свои постулаты. Объектом социологического и психологического исследования являлся для него Охотный ряд в Москве. Это был старинный рынок, где концентрировалась мелкая буржуазия – лавочники, спекулянты и перекупщики, одним словом, грубый люд. По мнению Пуришкевича, единство свое Россия могла найти лишь в идеологии низшей части среднего слоя. Черносотенцы хотели возвращаться к какой-то одной им ведомой «золотой старине», к временам Земских соборов взамен парламентаризма. Выборы они вообще считали предвестником революции. Крайне правые отвергали капитализм, считали буржуазию вредной для всего русского. Золотой стандарт они называли бесовским началом. Этими взглядами они входили в противоречие с либеральным министром финансов графом Сергеем Юльевичем Витте. Последнего черносотенцы считали чуть ли не врагом народа.
Опорой России они видели крестьянство с его общинным образом жизни. Реформатор Петр Аркадьевич Столыпин попадал на мушку их жесткой критики за попытку изменить коренным образом уклад деревни и взорвать общину путем выведения селян на хуторской образ жизни и производство товарного зерна. Рынок вообще черносотенцы считали порождением дьявола, впрочем, как революционное движение. За всеми революционерами они видели руку Ротшильдов, Морганов, Рокфеллеров и всего мирового еврейства. Второй книгой после Библии были для них «Протоколы сионских мудрецов». П.А. Столыпин попал у них в еще большую немилость, когда будучи министром внутренних дел создал комиссию из квалифицированных экспертов по анализу этого документа. Выводы оказались неутешительными – полная подделка, о чем было донесение Императору. Последний сказал, что нельзя осуществлять чистое дело грязными руками и запретил ссылаться на «Протоколы». Ради истины следует сказать, что в речах и статьях лидеров черносотенного движения нельзя найти прямых призывов к убийствам, погромам, поджогам и избиениям противников. Часто совершенно другие люди, порой обычные уголовники, прикрывали свои кровавые дела черносотенными флагами.
В Самаре действовало представительство «Союза русского народа имени Святого Алексия» и «Союз русского народа». Сюда поступала черносотенная литература, включая журнал «Кнут», который угрожал, что будет хлыстать налево и направо революционеров и царских генералов, губернаторов и прочих чиновников-бюрократов. Красочный журнал обращал внимание яркими карикатурами типа: подлый революционер-бомбист вбегает в европейский банк с вопросом: «А где здесь можно Россию продать?» На его страницах немало анекдотов, например: сидит русский купец в ресторане с компаньонами и рассказывает: «Мне ночью страшный сон приснился – покупаю в магазине рябчиков, а мне на сдачу американские доллары дают». Друзья спрашивают: «Ну, у тебя и случилось, как же дальше?» - «Да стошнило». Подобные журналы приходили по адресу именитых самарских купцов, таких как бакалейщики братья Алексей и Николай Егоровы, супруги Угловы Федор Гаврилович и Елена Савельевна, Петр Алексеевич Сидоров. Все они находились в руководстве черносотенного движения города. На 1913 год полицмейстер информировал, что всего в городе 43 члена самарского «Союза русского народа имени Святого Алексия». Председателем является Николай Васильевич Шишканов, проживающий по Самарской в доме 156. Полицейские чины имели явное указание сверху поддерживать черносотенцев. Так, для празднования 300-летия царствования Дома Романовых правительство отчеканило специальную медаль, которой предписано было награждать ярых националистов.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2610,с.68). Самарские полицейские архивы хранят список получивших правительственную памятную награду – светло-бронзовую медаль. Вот они - поощренные: М.И. Морозова, крестьянка 16 лет, М.С. Сигаева, крестьянка 15 лет, Г.П. Сафонов, мещанин 19 лет, всего 18 человек.
Из столичного МВД постоянно летели депеши с одним и тем же вопросом – увеличилось ли количество крайне правых организаций? Открылись ли представительства «Союза Михаила Архангела» и Дубровинского союза русского народа? Если нет, то почему? Губернатор регулярно отвечал, что новых организаций нет и количество членов не увеличивается. Для пропаганды русской идеи Министерство внутренних дел от 8 апреля 1911 года и 19 декабря 1912 года рекомендовало в качестве настольной для каждого полицейского отряда и полицейского управления изданную Русским народным союзом имени Михаила Архангела книгу «Русская скорбь» о доблестных сынах, погибших от рук крамольников в смутные годы за царя и Родину... Снабдить книгами всех нижних чинов городской и уездной полиции, а также бесплатно раздать городовым и чинам полицейской стражи.(ГАСО,Ф.465,оп.1,д.2610,с.39).
Без поддержки полицейских самарские черносотенцы исчезли бы как сон, как утренний туман. Город купцов и промышленников только пожимал плечами при разговорах об осуждении капитала и золотого тельца. Какие муки наверняка испытывал в душе преуспевающей бизнесмен Алексей Ильич Егоров. С одной стороны, он ездил в Париж, где получил на выставке золотую медаль за собственную расфасовку чая, а с другой стороны - должен был клеймить прогнивший Запад.
В поддержку крайне правой идеологии царь решил ввести свастику на новых денежных купюрах. Позже большевики обнаружили заготовку и, чуть изменив, пустили в дело при министре финансов Пятакове. Николай II ради русификации военного мундира распорядился создать фуражку в форме шелома витязя. Большевики также приспособили это новшество в качестве буденовки, прилепив звезду Соломона. Для эскадронов смерти Император принял новую эмблему в виде «Адамова яблока», то есть черепа со скрещенными костями. Самарчанка М.П. Варламова рассказывала, что во время I Мировой войны по городским улицам прогуливались бравые молодцы с такой устрашающей эмблемой на кокарде и петличках. Более того, попадались офицеры со свастикой на рукаве, причем она располагалась в обратную сторону по сравнению с нацистским знаком.
Как видит читатель, роль черносотенного движения в общественной жизни города практически равна нулю. Тем не менее, мы не раз слышали об ужасающих погромах, чудовищных акциях, которые проводили в Самаре крайне правые. Некоторые высказываются, что черносотенцев были многие тысячи, в эти организации, мол, записывались целыми рабочими дружинами. Якобы весь пивзавод А.Ф. фон Вакано являлся коллективным членом боевиков. С архивом спорить бесполезно. Интересно просто знать – кому выгодно пугать угрозой русского фашизма.
Возможно, современные самарцы все еще находятся под воздействием мифов, созданных рядом советских историков. Так, прокоммунистический исследователь Н. Сперанский, касаясь общественной жизни Самары до Октября, в черносотенцы записывал всех подряд: и кадетов, и октябристов, и члена Госсовета А.Н. Наумова, и депутата Государственной Думы М.Д. Челышева, и предводителя дворянства А.А. Чемодурова. Установление порядка в городе при помощи казаков и Березинского полка в декабре 1905 года называется разгулом черносотенщины и фашизма. В Империи, не имеющей метрополии, национальная идея становится пародией, а ее носители выполняют роль стрелочников, на которых сваливают все чужие грехи и неудачи.