Лабиринты судьбы- 6

В один из дней, когда они втроем пили чай на веранде, Абидат сказала Фатиме:
– Вчера твои квартиранты съехали, принесли деньги за последний месяц, теперь надо подыскать других. Там хороший ремонт, есть мебель, поэтому будем искать порядочных и аккуратных жильцов. Кстати, Фатима, можешь, как-нибудь сходить с Камиллой посмотреть свою квартиру, пока там никто не живет. Там очень уютно, тебе понравится. Но одно учти: жить я тебя туда одну не отпущу ни за что.
На следующий день девушки пошли смотреть квартиру Фатимы.
– Как тут хорошо! Квартира классная! Счастливая ты, Фатимка, в твои-то годы имеешь свое жилье. Никто тебя не контролирует, не указывает, как жить. Родных нет, а чужих, если и будут вмешиваться в твою жизнь, ты всегда сможешь послать далеко и надолго, – с нескрываемой завистью сказала Камилла, уютно расположившись на мягком диване. – Я бы на твоем месте и шагу отсюда не сделала! Жила бы в свое удовольствие! Здесь все есть – и мебель, и телевизор, и посуда. И деньги на сберкнижке. Была бы сама себе хозяйка. Ой, мне бы такие возможности!
– Да зачем мне эти возможности одной? – искренне удивилась Фатима. – Это же страшно, когда ты совсем одна в трех больших комнатах.
– Ах, прости, я не учла твоего детдомовского прошлого. Вы там по двадцать человек в одной комнате жили, и вдруг такой простор! Глупая ты, ничего не понимаешь!
Вечером того же дня Камилла попросила у Фатимы ключи, сказав, что забыла в квартире свою косметичку.
– Я тебе ключи завтра занесу, хорошо? Мне уже домой пора, и потому не хотелось бы возвращаться.
– Конечно, не возвращайся. Принесешь потом, они мне не особо и нужны, пока тетя Абидат найдет новых жильцов.
– Ну и как, понравилась тебе квартира? Там очень уютно, правда? – спросила Абидат Фатиму.
– Да, очень понравилась.
– Кстати, пока нет жильцов, надо, чтобы кто-нибудь поливал там цветы, – сказала Абидат. – Сходи завтра туда и отдай ключи Тамаре, соседке по лестничной площадке. Ее квартира напротив твоей. Тамара и цветы польет, и за квартирой присмотрит, мало ли что бывает. Она вполне надежный человек.
Но Камилла, узнав о распоряжении тети, заявила Фатиме, что сама будет ухаживать за цветами в квартире.
– Мне это нетрудно, я недалеко живу. Только ты не говори тете об этом, не нужно лишних разговоров, пусть думает, что за цветами ухаживает соседка. А если все откроется, скажешь, что передала ключи соседке через меня. Я что-нибудь придумаю. Скажу, например, что Тамары не было дома.
– А зачем тебе это?
– Какая тебе разница? Или мне доверяешь меньше, чем какой-то соседке? – оскорбилась Камилла.
Фатима промолчала. Она была недовольна собой: в очередной раз пошла на поводу у Камиллы. Больше на эту тему они не разговаривали, а Фатима все время боялась прямого вопроса Абидат о ключах и соседке.
– Ты зачем ей свою одежду носить даешь? – спросила как-то Фатиму Абидат. – Камилла у нас неряшливая, она испортит твои вещи. У нее и своих тряпок полным-полно, в огромный шкаф ее одежда не вмещается.
– Ничего, пусть носит, мне не жалко, – сказала Фатима. – Я тоже не раздета.
Как-то, придя с занятий, Фатима уже во дворе услышала громкий разговор в доме. Она задержалась в прихожке и поняла из разговора: кто-то в грубой и недовольной форме высказывает Абидат претензии. Фатима хотела пройти мимо, но обернувшая в ее сторону женщина вдруг возмущенно воскликнула:
– Ну вот! Это она и была, кстати, в этой же одежде! Я ее сразу узнала, часто она приходит! Но зачем же было кран оставлять незакрытым? Кто мне теперь за этот потоп ответит? Я только недавно евроремонт закончила в квартире!
– Подожди, Жанна, ты что-то путаешь! Наша Фатима в своей квартире всего один раз была, да и то месяца два назад. А сейчас за квартирой присматривает Тамара, соседка. У нее наши ключи, можешь подняться к ней и спросить. Может, это к тебе не от нас натекло, или труба потекла между этажами? – уверенная в правоте своих слов, спокойно объясняла разбушевавшейся женщине Абидат.
– Ты что, соседка, меня за дуру принимаешь? Эта девчонка часто приходит в квартиру, через день, а порой и каждый день, после обеда, иногда вечерами. Обычно ненадолго, а иногда и весь день там бывает. И не одна, кстати, а с парнем на машине. Но это не мое дело. Вы заплатите мне за ремонт или нет?
– Несешь такую чушь, а я еще и платить тебе должна! – возмутилась теперь уже Абидат. – Наша Фатима все время дома, никаких парней возле нее и быть не может, ты что-то путаешь.
– Ничего я не путаю! Она позавчера была в этом своем пальто, а вчера была в тигровой куртке с бирюзовым шарфиком. Описывать еще наряды вашей скромницы, или хватит? И машину я запомнила: иномарка темно-зеленая.
«Боже! – с ужасом подумала Фатима. – Темно-зеленая иномарка – это же машина Марата!».
Она повернулась и вдруг увидела стоявшую позади нее Камиллу.
Абидат помрачнела и внимательно посмотрела на Фатиму:
– Этого же не может быть, Фатима? Неужели ты была там с парнем?
Фатима густо покраснела и повернулась к Камилле. Та опустила голову.
– Хорошо, по твоему лицу вижу, что зря зарекалась. Не хочешь говорить, тогда пусть ответит Камилла, наверняка она знает о тебе все. Жанна говорит правду? Фатима ездила в ту квартиру с парнем? Не молчи, Камилла, я все равно этого так не оставлю. Или ты не в курсе дел своей подруги?
– В курсе, – сказала Камилла, не поднимая глаз. – Но знаю лишь то, что Фатима была там пару раз со своим однокурсником, кажется, он хотел снять квартиру.
Фатима потеряла дар речи и не верила своим ушам, ей казалось, что она видит дурной сон. Впрочем, он еще не закончился.
– Видимо, она ему это жилье уже и сдала, – ехидно проговорила Жанна. – Этот парень с иномаркой часто бывал там, и друзья к нему иногда заходили. Только вот зачем она сама к нему туда каждый день прибегает?
Фатима никогда не видела Абидат такой бледной. Та еле держала себя в руках. Сказала только:
– Девочки, идите к себе, мы с вами потом поговорим и все выясним. А ты, Жанна, посчитай, сколько мы должны тебе за испорченный ремонт, я сейчас же с тобой расплачусь. Не хочу, чтобы муж был в курсе всего этого.
– Договорились, – сказала довольная собой Жанна и вскоре, взяв деньги, ушла.
Девушки сидели в комнате друг против друга и молчали. Ком в горле мешал Фатиме говорить, слезы обиды, горечи, отчаяния готовы были пролиться потоком из ее глаз.
– Прости, Фатимка, – тихо попросила ее Камилла, – у меня не было другого выхода. Ты даже представить себе не можешь, что они со мной сделают, если узнают о Марате. А тебе что будет? Повозмущаются немного и остынут. А ругать тебя они права не имеют. Держись этой версии – скажи, это был однокурсник, и ходила ты к нему пару раз заниматься. У тебя такая репутация, что плохое к тебе не прилипнет. Ну, прости меня.
– Замолчи! – прервала ее Фатима. – Я не хочу тебя больше слышать. И не нужны мне твои советы.
– Прошу, не выдавай меня, отец в этот раз меня точно убьет, если узнает. Он однажды поклялся это сделать, – опять обратилась к ней Камилла и вышла из комнаты.
Абидат пришла в комнату Фатимы через час, села напротив уткнувшейся головой в подушку девушки и холодно сказала:
– Это хорошо, что ты прячешь от меня глаза. Значит, у тебя есть стыд и совесть. Не ждала я такого от тебя, Фатима. Я тебе не мать и даже не родственница, не имею права вмешиваться в твою жизнь. И Шамилю ничего не скажу, его удар хватит, он ведь так в тебе уверен. Одно скажу – не с того ты начала взрослую жизнь, девочка моя, и ни к чему хорошему не придешь, живя так. Я, глупая, наивно думала, что ты вся в учебе, о мальчиках совсем не думаешь, в пример тебя нашей Камилле ставила. А ты, оказывается, совсем другая. Теперь понимаю, в каких библиотеках днями и вечерами пропадала, с какими подругами занималась в общежитии, когда в ту ночь отпросилась у меня. Лгала мне, не стесняясь, прямо в лицо, мол, учебников нет. А у меня-то и мысли нехорошей о тебе не возникло, настолько верила.
Абидат, тяжело поднявшись, вышла из комнаты. Она больше не говорила с Фатимой на эту тему, общалась с ней только по необходимости, особенно при муже, не желая ставить его в известность. Девушка очень сильно переживала случившееся, ей хотелось рассказать Абидат о том, что она ни в чем не виновата, но в ушах звучали слова Камиллы: «Если отец узнает, он меня убьет! Он поклялся!».
Фатима не знала, как ей поступить. Жить здесь становилось невыносимо, уйти сейчас же – подумают: она такой беспризорности и хотела, припишут ей все смертные грехи. Фатима старалась жить незаметно, приходя домой, все свободное время проводила в своей комнате.
– С тобой все в порядке, Фатима? – спросил ее как-то Шамиль Алиевич, заметив, как изменилась девушка в последнее время. Она похудела, осунулась, не могла спать ночами и очень переживала о случившемся. Спасала только учеба, книги, в которые она уходила с головой.
 Однажды, спускаясь по лестнице со второго этажа, Фатима услышала разговор двух сестер.
– Почему Камилла к нам не приходит? – спросила Абидат.
– Я запретила дочери у вас бывать после того, что я узнала о твоей приживалке и ее похождениях. Ей, детдомовке, терять нечего, а моя дочь – невеста уважаемого человека, без пяти минут жена. Ты сама знаешь: Камилла легко поддается дурному влиянию, вот я от греха подальше и запретила ей у вас бывать.
– Да нет, ты преувеличиваешь, – возразила Абидат. – Фатима – девушка хорошая, душевная, стыд и совесть имеет. Не стала отпираться, когда соседка ее узнала. Не оправдывалась даже, плакала и переживала много. Думаю, она такое не повторит, хотя я и сама разочаровалась в ней немного.
– Немного? Ты разочаровалась в Фатиме немного? Удивляешь ты меня, сестра. Я бы на твоем месте ее в доме не держала. Не ровен час, в постель к твоему мужу прыгнет, от таких всего можно ожидать.
– Прекрати говорить глупости, – недовольно ответила Абидат. – У тебя ничего святого нет. Ошиблась девочка, это так, но не стоит о ней плохо думать, она не заслужила. Может, и правда она только общалась с тем мальчиком, и ничего у них не было? Не верю я, хоть убей, что Фатима способна на такое. Ты лучше вспомни, как до недавнего времени вела себя твоя Камилка. Сколько ошибок наделала, пока не остепенилась! И это при маме, папе, родных. А у девочки-сироты никого нет, чтобы учить ее уму– разуму, чтобы от ошибок уберечь. Мне стыдно, что я на нее так набросилась. Надо было говорить с девочкой мягче, объяснить ей, что к чему, где добро, а где зло. Они в своем детдоме этого могут и не понять. Семья должна вводить ребенка во взрослый мир. А семьи у Фатимы не было, и не ее это вина.
– Ты у нас всегда была философом, а тут все с твоей сиротой ясно. Поверь, сестра, таких, как твоя Фатима, не перевоспитаешь, у них гены ненормальные.
– Это не тот случай. Родители Фатимы были очень хорошими людьми, они погибли при аварии, так девочка оказалась в детдоме. Она – не отказной ребенок неизвестного рода и племени, при чем тут гены?
– Как хочешь, но я бы на твоем месте задумалась, слишком много внимания твой Шамиль ей уделяет. Возит на занятия, общается с ней часто, смотрит на Фатиму с большой симпатией. Она – молодая, красивая, стройная. Вот он и сравнивает ее с тобой, больной развалюхой.
– Глупая ты, Написат, – ответила сестре Абидат.– Я даже говорить на эту тему не хочу, мне стыдно за твои слова.
У Фатимы потемнело в глазах от случайно услышанного разговора, она не могла сделать и шагу. А потом, с трудом передвигая ватные ноги, вернулась в свою комнату и легла в постель. Ее трясло, мучила боль в груди слева.
«Завтра же уйду отсюда, не знаю пока куда, но обязательно уйду, – думала она. – Сколько можно это терпеть – правду сказать нельзя, но и жить так тоже нельзя. Значит, надо уйти, может быть, к девочкам в общежитие, жить одна в той квартире я не смогу».
Фатима проплакала всю ночь, а наутро не смогла подняться с постели. Болело и ныло все тело. Девушку бросало то в жар, то в холод, поднялась высокая температура. Не дождавшись Фатимы к завтраку, Абидат сама поднялась к ней:
– Вставай, опоздаешь на занятия.
– Я не могу, мне плохо, – сказала девушка и впервые за все эти дни громко разрыдалась. До этой минуты никто не видел ни одной ее слезы, о ее переживаниях знала только просоленная горькими слезами подушка.
– Что случилось? Кто тебя обидел? – всерьез забеспокоилась Абидат. Фатима молча покачала головой. Она металась по кровати, ей казалось, что горит все ее тело.
– Ты заболела, Фатима, у тебя жар, – заволновалась Абидат, положив руку на пылающий лоб девушки. – Горло болит?
– У меня болит все тело, каждая клетка, даже волосы и ногти, – сказала Фатима.
– Все понятно, ты простыла, моя девочка, будем тебя лечить.
Но Абидат тщетно пыталась вылечить девушку лекарствами и народными средствами. Фатима лежала неделю, но ей не становилось лучше, она отказывалась от еды, пила только воду и слабела с каждым днем.
Шамиль Алиевич привез к ней врача. Пока тот мыл руки, Абидат недовольно выговаривала мужу:
– Я же просила найти хорошего врача. А такой молодой и неопытный у нас и в поликлинике есть.
– Ошибаешься, дорогая. Этот врач молодой, но очень даже опытный. В Москве учился, там же защититься успел, работал в столице. Только недавно вернулся на родину. Врач от Бога, – так о нем говорят.
Залимхан, так звали молодого терапевта, после обследования сразу же определил: болезнь Фатимы не совсем по его профилю.
– Физически она здорова, – сказал он. – И в легких чисто, с горлом все в порядке. Нет у нее такой болезни, которая вызвала бы такое состояние. Скорее всего, девушка перенесла тяжелый стресс. Я уверен, у нее невроз, срыв нервной системы. Завтра я приведу к вашей дочери своего друга. Он психотерапевт, назначит Фатиме комплексное лечение, успокоительные – и все будет хорошо. Арсен – хороший специалист, сделает все, как надо, – сказал он на прощание.
Арсен подтвердил диагноз, поставленный Залимханом: у Фатимы действительно развился тяжелейший невроз.
Абидат проводила специалистов и, дождавшись, пока Фатима уснет, ушла к себе. Она чувствовала себя виноватой и очень переживала за девушку, ругая себя за излишнюю строгость к ней:
«Нельзя было так с этой девочкой, она не похожа на бесстыжую Камилку. Я даже не выслушала Фатиму, даже не попыталась по-матерински понять. Сказала, как прокурор на суде, свою обвинительную речь, а потом ходила, как живой укор, не общалась с ней. Будь у девочки мать, разве бы она так поступила? Бедняжка, как жестоко я с ней обошлась. А может быть, все было не так, как нам показалось? Может, Фатима действительно заходила пару раз к своему однокурснику по делу? Кстати, Камилла очень странно повела себя во всем этом. Она явно что-то скрывает».
Залимхан и Арсен всерьез взялись за Фатиму, приходили к девушке каждый день, привозили необходимые лекарства, пытались общаться с ней, хотя Фатима словно ушла в себя от всего и от всех.
– Ничего, это со временем пройдет, – обнадежил Арсен, заметив, как Абидат переживает за девушку. – Фатиме нужны положительные эмоции, радость, может быть, влюбленность. Вот, к примеру, посмотрите на Залимхана – он весь светится. Не иначе, как он влюбился в вашу дочь.
– Доктор, не превышай своих полномочий, – отшутился Залимхан, но Абидат заметила: Залимхан покраснел и смутился. Абидат и сама не раз замечала нежные взгляды молодого врача на Фатиму. Как-то он принес девушке большую мягкую игрушку – смешного рыжего зайца с морковкой в лапах.
Фатима слабо улыбнулась, глядя на игрушку:
– А почему заяц рыжий?
Молодые врачи повеселели:
– Ну вот, видите, Фатима пошла на поправку, к ней возвращается способность мыслить аналитически и интерес к окружающему.
Фатима и в самом деле стала выздоравливать, к ней вернулся аппетит, сон, но в душе было пусто и горько, ничего не хотелось.
– Это оттого, что я давно ничем не занималась, – решила девушка. И всерьез взялась за учебники, конспекты. Многое надо было наверстать после того, как пропустила три учебные недели.
– Ты похорошела, Фатима, – сказали ей девчонки с курса. – Болезнь пошла тебе на пользу. Ты стала еще стройнее, и лицо – как у Мадонны – одухотворенное и просветленное.
– Сглазите, – отшутилась девушка. Теперь ее опять интересовала только учеба, как в самом начале. Ни одной посторонней мысли, связанной с чем-либо другим, кроме занятий, книг, библиотеки, в ее голове не было.
Однажды Фатима, возвращаясь вечером из библиотеки, заметила, что ее сопровождает машина. Она шла по тротуару, а темно-зеленая иномарка Марата медленно двигалась по дороге параллельно ей.
«Неужели Камилла!? Что еще этой бессовестной от меня надо?» – разозлилась Фатима и, резко повернувшись, пошла в другую сторону. Через минуту кто-то резко схватил ее за руку. Обернувшись, девушка увидела Марата.
– Подожди, Фатима, поговорим.
– Мне с тобой говорить не о чем.
– Выслушай, мне надо сказать что-то важное.
– У меня нет времени слушать тебя, пусть эти глупости твоя Камилла слушает.
– Да подожди ты! – раздраженно сказал Марат. – С чего ты взяла, что Камилла моя? То, что я провожу с ней время, ничего не значит. Не собираюсь я на ней жениться, она всего лишь девочка для отдыха. А с тобой хочу серьезных отношений. Ты мне понравилась сразу, с того дня, как тебя увидел. Я искал встречи с тобой.
Фатима, не отвечая, шла вперед, забыв, что направляется в противоположную от дома сторону. Она была шокирована: что он такое говорит? И зачем? Марат неотступно следовал за ней, пытаясь взять ее за руку и остановить. Фатима шла, глядя себе под ноги, но вдруг знакомый голос заставил ее поднять глаза и остановиться.
– О-о-о, какая встреча! – услышала она рядом насмешливый возглас Камиллы.
Фатима, молча и не глядя на нее, продолжала идти.
– А чего так холодно, милая? Откуда у детдомовской девочки такое высокомерие? Такая неблагодарность к той, которая совсем недавно создала ей новый имидж? К той, что превратила ее из замарашки Золушки в принцессу?
– Закрой рот! – грубо оборвал Камиллу идущий следом за Фатимой Марат. Он схватил ее за руку, силой удерживая на месте. Фатима, отдаляясь от них, слышала обрывки их разговора.
– Что тебе от нее нужно? Оставь девчонку в покое, мегера! Она тебе не ровня.
– Даже так? – задохнулась от возмущения Камилла. – Ты ее от меня защищаешь? Эту… эту…
– Почему бы и нет? Она из-за тебя один раз уже пострадала, и при этом не выдала тебя. Разве этого мало? Ногтя ты ее не стоишь!
– Не доводи меня, Марат. Я сейчас разорву эту тварь на куски, и ничто меня не остановит.
– Только попробуй дотронуться до нее, и вообще, пошла вон, левая! Ты мне надоела, – грубо и коротко сказал Марат разъяренной Камилле. – Мы с тобой расстались, хотя вместе и не были. Договаривались в свое время: встречаемся временно.
– Ах, вот почему ты так быстро утешился и ни разу не позвонил мне с тех пор? Ты с ней теперь встречаешься? И сейчас у вас была запланированная встреча? Я помешала! Как же я сразу не догадалась, глупая? Иначе куда она шла? И дом, и ее любимая библиотека в другой стороне! Значит, это она с тобой куда-то шла, теперь ясно.
– Тем лучше, если все сама поняла, – не желая оправдываться, согласился с этой версией Марат. – Я не муж тебе, чтобы ты сцены ревности закатывала. Не собираюсь перед каждой шлюхой оправдываться.
Камилла побледнела от слов Марата и, вырвавшись из рук парня, догнала Фатиму:
– Подожди-ка, скромница. Мне надо поговорить с тобой.
– А я не хочу с тобой говорить, – ответила Фатима, пыталась обойти ее стороной.
– Со мной говорить не хочешь? А с моим Маратом, значит, хочешь? Как же я недооценила тебя, скромница! Да кто ты такая? Змея, пригретая на груди моей тети. Приживалка неблагодарная!
 Продолжение  по ссылке http://www.proza.ru/2015/11/19/101