Фрагменты из когалымской охоты

               
   Николай носил капитанские погоны и был подвижным, готовым на любые, даже пахнущие авантюрой, проделки. Это от скуки, знакомой всем жителям северных городков, где один кинотеатр или клуб, в котором не танцуют, один ресторан или кафе – там предпочитают пить, полдюжины магазинов с ненавязчивым ассортиментом товаров. Конечно, в изобилии речек, десятки озёр и тысячи километров тайги, лесотундры, или так называемой тайболы. Это слово выдумано неизвестным филологом и объединяет в своём понятии тайгу и болото.
   До того, как целиком отдаться рыбной ловле, капитан уважал прогулки по осенне – летней тайге. В её зарослях и на полянках можно не только прогуляться с пользою для здоровья, подышать наполненным сосновыми ароматами воздухом, но и грибочки пособирать. Это тоже полезно – за грибами низко наклоняться. Они, однако, и в семейный рацион питания разнообразие вносят.
   Несколько раз мы ходили по грибы вместе. В августе в лесу хорошо: деревья в листву цыганских расцветок наряжены, влаги во мхах меньше, чем в начале лета, поэтому провалиться не столь неприятно; комарьё отошло почти совсем, а мошка не такая густая и злая, как в жаркие, безветренные дни.
   Как – то разошлись мы с Николаем в лесу – метров двести между нами было. Вдруг слышу крик, словно свист старого паровоза, треск сучьев, шум, похожий на хлопанье крыльев огромной птицы.  И всё это благозвучие катится в мою сторону. Я замер: что случилось? А веток треск всё громче, всё ближе, всё тревожнее… С таким немузыкальным сопровождением выскакивает ко мне из мелколесья Николай: глаза на лбу, сопит. Нет, не сопит, а точно свистит через все отверстые органы дыхания.
  Едва переведя дух, он прохрипел:
- Медведь! Там! Уже…
   Страх – штука заразная: у меня перехватило дух, спёрло глоток воздуха в горле, в пятках защипало, сердце заколотилось неистово. Но разум превозмог страх. Я приостановился, уже приподнявшись для старта на цыпочки, и – вслушался. Не слышно было, чтобы к нам приближался или от нас удалялся страшный, огромный, свирепый, со смрадным дыханием, корявыми когтистыми лапами, самый опасный в наших краях зверь.
   Николай отдышался, выпил водочки, затем воды, закурил и стал рассказывать:
-  Шёл я, листики опавшие прутиком ворошил и птичек слушал (уже враньё – у нас тут только вороньё: людей не боится и своё «Кар!» орёт). грибочки, которые попадались, срезал аккуратно и в лукошко любовно   укладывал. (Опять враньё, ножа у Николая в руке не было, он грибы с ножкой выдёргивал и в пакет полиэтиленовый сбрасывал).
   Тут я ему анекдотец ввернул:
- Не пойму, что мне нравится больше: собирать грибы или просто медленно ходить по осеннему лесу с ножом в руке.
   Но, поскольку ножа не было, анекдот был признан неактуальным и с повестки дня снят. Тем более, что чувство юмора у друга моего застряло где-то между коленями и поясницей.
   После непродолжительного перекуса я был убеждён, что мой приятель спугнул зверя, который в ужасе бросился прочь от доблестного капитана, а тот, несмотря на приличную физподготовку, не смог медведя настичь.
   Судя по описанию, мишка был едва ли не крупнее гризли, весил до полтонны, что не помешало ему убежать от грозного вояки по тайге со скоростью болида Шумахера.
   Наверное, после этого «медвежьего крещения» мой герой переквалифицировался из рыболовов и грибников в охотники. Как говорили парацельсы и эскулапы с гиппократами, «Подобное лечат подобным».
   Этот переход жестоко ударил по семейному бюджету. Грибники – народ неприхотливый, им, кроме желания, практически ничего особого для промысла не надо. Вступая в ряды рыбаков, Николай потратил энную сумму на обычные удочки, затем на спиннинги, лески, грузила там, поплавки, дальше – на лодку, вёсла, костюм и сапоги, то увлечение охотой стало семье во много крат дороже. Стоимость охотничьей экипировки сравнима с ценой скафандра космонавта, с той разницей, что последнего одевает государство, а охотника – он сам. Подсчитайте: палатка, ружьё с «огненным припасом», одёжка летняя и зимняя, кроме рюкзака ещё и лыжи. А разрешение на покупку оружия? И почему опять речь о рюкзаке? Вот тут и есть, по Жванецкому, «Центр сути, точка проблемы»!
   Слушаем Николая:
- Ошибку я совершил, первую: на охоту вышел один. А одному никак нельзя, нужен помощник, сподвижник, единомышленник и собутыльник.
   Вторая ошибка: рюкзак. Я с ним на рыбалку ездил, он весь рыбным духом пропитался – за версту любой человек учует, даже пьяный с сигаретой во рту. А зверь, да ещё и медведь – тем более.
-  Поставил я палатку, рюкзачок разобрал, костерок развёл, тушенку открыл, подогреть её и перекусить собрался.
   Сижу я у огня, курю, охоту планирую. Тихо почему-то вокруг, даже листья не шелестят, вода в озере не плещет.
   Вот и мясо зашипело в котелке, заскворчало – вкусный духман от костра поднялся. Поднялся и я – еду помешать да с огня снять. И что-то меня насторожило, встревожило. Думал, охотничья чуйка во мне проснулась. Поднимаю голову – а на меня метров с трёх из кустов медведь смотрит! Не тот ли самый? Я про шатунов много баек слышал. Всё. Пал я духом и на пятую точку тоже, замер – пошевелиться не могу. Прямо оцепенел - не знаю, насколько. «Не вытанцовывается», как у Гоголя. Потом мыслишки скрестись начали: ружьё в палатке, топор за спиной, в бревно воткнутый, нож под ногами, в руке ложка…Ну, с ложкой на медведя, кажется, никто не ходил.
   А косолапый носом водит, принюхивается, глазёнками разбойничьими говорит: «Не смей!». А принюхивается-то он, вижу, не ко мне. Я ему как трофей вовсе не интересен, и запах от меня шёл не лучший. Замечаю – манит его мой рюкзак. Вон в чём дело! Рюкзачок мой от рыбы воньковатый! И я решился…
   Не знаю, сколько – минуту или час, - я к своей торбе тянулся да с медведя глаз не спускал: а вдруг, не одобрит? Очень медленно моя рука вперёд ползла. И потом плавно я рюкзак в сторону медведя двинул, а сам к палатке ближе отвалился. За каким ружьём, ты что! Он ведь меня предупредил… Да если бы он какие поползновения учуял – крышка мне!
   Зверь когтями рюкзак распорол, нашёл там кусок колбасы, сожрал её, а бутылку не тронул. Потом посмотрел на меня с ленцой и презрением, чихнул как-то небрежно, и ушёл в лес.
   Я пару часов просидел окаменевший. Спрашиваешь, не думал ли я ружьё схватить и за медведем побежать, пока не поздно?
   Поздно было, это раз. Медведь предупредил – это два. Лицензии не было – это три.
   А ты бы побежал?

19.11.2015