Осенняя Буря. Часть 1. Глава 9

...IX

Через несколько дней выпал первый снег. Ваня в тот день его даже и не заметил: на улицу он не выходил, ведь это был выходной, и некуда – да и не с кем – было идти ему. Но и утром в понедельник он лишь на полпути к школе обратил внимание на небольшие кучки белого снега, освещаемого холодно-рыжим светом фонарей. Снег лежал в редких местах среди сухих коричневых листьев и придавал какой-то свежести поздне-осеннему пейзажу.

Но вскоре снег растаял, и вот уже декабрь неделю как пришёл, а снега всё нет.

Что же произошло с нашим героем за это время? Новость о скором отъезде ошарашила его, однако изменила в его жизни немногое. Он быстро смерился с мыслью о том, что ему осталось жить в этом городе не так уж и много. «По большому счёту, – думал он, – меня здесь не держит ничего». И с каждым днём он всё меньше размышлял о предстоящей жизни в другом городе. Но вместе с тем, он всё больше отдалялся от всех, кто его окружал, как-то неосознанно пытаясь разорвать все связи, разрушить всё, что хоть как-то связывало его с этими местами. Он стал гораздо терпимее к одноклассникам. Даже с каким-то снисхождением он смотрел на них.

Можно сказать, что в каком-то смысле он уже был в пути, далёком длинном пути в другую, новую жизнь, что одновременно и пугала его, и давала надежду – хотя и призрачную – на что-то лучшее.

Но, даже не смотря на все эти перемены, его часто мучала тоска. День становился короче, а тёмные холодные вечера – уже совсем зимние, – что приходилось проводить ему в одиночестве, жутко надоедали. На улице было постоянно темно, сыро и мерзко, в воздухе часто висел туман: будто даже тучи заскучали и опустились лениво на землю в поисках дружеского плеча. Из-за всего этого Ивану становилось на душе всё гаже. Он постоянно был угрюм, особенно в последнее время. И ему время от времени казалось, что он бы не выдержал этой зимы, если бы не замечательная русская традиция праздновать Новый год широко и с грандиозным размахом. В стране, в которой постоянно кризис, и кажется, будто совсем худо всё у людей, особенно если послушать старших из них, именно этот праздник отмечается так грандиозно, что неизбежно складывается впечатление, будто каждый русский в новогодние деньки позволяет себе гораздо больше, чем может. И Ваня даже сейчас, когда его теперешний уклад жизни начинал разваливаться от одного только ожидания переезда,  с нетерпением ждал Нового года. Каждую холодную пугающую безжизненностью и недвижностью зиму именно этот праздник становился для Вани некой отдушиной, отдыхом от похожих один на другой зимних дней. Он ужасно не любил зиму. Не любил холода, не терпел и это противное безмолвие природы, и подчиняющее буйство ветров и снега, царивших в пургу. Всё это было невыносимо ему. И с каким-то больным нетерпением он ждал всего этого, чтобы поскорее пережить, скрипя зубами от злости и холода.

***

Желанный Новый год проходил в скромном кругу семьи: бабушка, мама и, собственно, сам Ваня. Однако ещё в прошлом году было иначе: вместе с ними сидел ещё и дедушка Вани, но умер ещё весной. Поэтому теперь этот праздник по большей части проходил в неловком молчании. От полной тишины спасал только включенный телевизор. Собственно, по большому счёту, для того его и включили: он был неким фоном сегодняшнего праздника.

Но смотря на всё это, Ване всё же удалось отвести душу в этот день. Накануне новогодней ночи, настроение у него очень часто менялось. Он то впадал в какую-то чуть ли не истерику; то был абсолютно спокоен, что даже суета на кухне казалась ему глупой и бессмысленной; то вдруг ужасная тоска нападала на него: не то от того, что он не знал, что ждёт его в следующем году, не то из-за тоски по уходящему году и всему хорошему, что подобно и этому году, рано или поздно уходит. Такое состояние было обычным – если не сказать «традиционным» – для Ивана тридцать первого декабря.

С наступлением позднего вечера, когда он в небольшой компании семьи, наконец, уселся за стол, его переполняли радостные чувства, атмосфера, создаваемая в Новый год, всегда сильно поднимала ему настроение. Радостные улыбки родственников, аромат апельсинов, «Оливье», шампанского и ёлки – всё это так грело ему душу.

И всю последующую неделю Ваню не посещали ни грусть, ни смертельная тоска. Первых дней семь пришедшего года он неизменно встречал с улыбкой. В особенности первое января. Как маленький ребёнок, он побежал к ёлке, как только встал. И, как и думал, нашёл два подарка. Это были футболка и несколько пар ноской. В общем-то, Ване было абсолютно всё равно, что именно лежало в подарках. Ему понравилось бы всё, что угодно. Поэтому он и благодарил маму и бабушку: не из-за того, что подарок понравился, а только из радости, что ему подарили что-то. Что его порадовали. Что новогодняя традиция, дарящая светлые приятные эмоции, соблюдена.

***

После новогодних каникул Ваня снова пошёл в школу, и первое время ему это даже нравилось. Однако совсем скоро к нему вернулись все проблемы и подозрения, начала появляться какая-то беспричинная злость. Постепенно он становился мнительнее и неприветливее. Он уже простился в мыслях со всем, что связывало его со школой, с этими людьми, лестницами, бетонными стенами, гулкими коридорами, поэтому всё более тошно ему становилось от продолжающихся всё таких же одинаковых дней, как и раньше; от знакомых лиц… С другой стороны, его часто посещала грусть и нежелание что-то менять, ему хотелось часто оставить всё как есть, поддаться размеренному и привычному течению жизни. Эти противоречивые эмоции разрывали Ивана. Это всё усугублялось ещё и скучными зимними пейзажами: взгляду не за что  зацепиться, кроме как за уродливые серые здания, грязные дороги, поэтому даже на улице он не мог отвлечься на что-то вовне от терзающих мыслей и чувств.

 Январь подходил к концу. Иван уже измучался от ожиданий и мыслей, он даже начал хуже учиться. Но наконец, мама сообщила о скором отъезде, и Ваня выдохнул спокойно. Оставшихся пару дней он был спокойным и как-то приятно грустным. Когда поезд, на котором Ваня с мамой отправились в путь, тронулся, глаза нашего героя заслезились, к горлу подступал комок, и долго Ваня ещё смотрел в окно на стремительно меняющийся пейзаж.

Конец первой части.