стояло жаркое лето...

                Апельсиновый сок со льдом.
                Сибаритски расслаблен день.
                Разлилась по суставам лень.
                Надо сделать бы… а, потом!

                Оплавляется словно воск,
                Размягченный жарой асфальт. 
                Где-то тихо звенит хрусталь.
                Или это потек мой мозг?... *


 


          Стояло жаркое лето.
          Она осторожно надорвала упаковку мороженого. 
          Пломбир в шоколаде. 
          Коснулась губами… 
          «Ой, помада!..» 
          Надкусила и, ощутив на языке молочную сладость вперемешку со вкусом шоколада, откинулась на спинку белого пластмассового стула, стоящего в летнем кафе под натянутым ярким тентом на широком тротуаре проспекта в самом центре города.
          Часы на башенке над гастрономом через зелень бульвара показывали  «кучу времени» до окончания обеденного перерыва, а Ольга уже удачно без большой очереди внутри кафе съела летний салатик с маленькой булочкой.
          Идти куда-то по магазинам не хотелось. 
          Жарко…
          Мороженое совсем освободила от упаковки.
          Окинула взглядом соседние столики.
          Посетителей немного.
          Недалеко через пару столов седой мужчина ломал шоколад и пил из разового стаканчика вино. Кажущаяся высокой из-за несколько вытянутого горлышка бутылка из светлого стекла напомнила другую, такую же узкую и с вином Murfatlar.

          ***
          Бутылка с трёхцветной верёвочкой на горлышке - цветов флага  Румынии, показалась значительно меньшей по объёму в сравнении с другими, выставленными внушительной батареей на столах в ресторане города Рахова, где с группой туристов Оля отмечала завершение двухнедельного отдыха на турбазе Тиса.
          Приподнялась, дотянулась и решительно поставила перед собой и Лялей – девушкой, что отдыхала на турбазе с отцом.
          –  Пьём это. Я пробовала...
          –  Хороше вино, -  одобрил папа девушки.
          –  Можна?  -  Лялечка повернулась к нему и, засмущавшись, склонилась к его плечу.
          –  Тільки трішки, а їсти багато,  –  невысокого роста, коренастый и седой он тепло и весело посмотрел на дочь, а потом на Олю. А она, выбрав их компанию, чувствовала себя защищённой.
          Настроение же было дерзким.
          Достав перед вечером из недр своего рюкзака платье, в котором защищалась в институте, порадовалась, что оно совершенно не смялось из-за ткани из каких-то искусственных волокон.
          «Спасибо, мама!
          …Короткое?! 
          Ну и что, что короткое!
          Пусть им всем будет плохо!..»   
          Глянув в зеркало, расстегнула пару пуговиц сверху рубашечного ворота, подтянула широкие манжеты длинных рукавов к локтям, полюбовалась на колготки светлые и белые туфли.
          Всё пригодилось…
          После двухнедельного непрерывного хождения в брюках и катания на горных лыжах в тёплых спортивных штанах, эффект, который произвело платье, Оля увидела не только на мужских лицах.
          Правда, из-за каблуков все уменьшились в росте, но ведь почти сразу и сели за сдвинутые для них столы. 
          –  Дати ніж? – спросил Микола.  Он сидел рядом с Олей. 
          –  О, ні, дякую, не потрібно…,  -  подыграла девушка ему. 

          С десятого февраля была путёвка, и инструктор, собрав их вечером в день приезда, сказал, что, если они пожелают, то он сводит их в лыжный поход дней на десять- одиннадцать…
          И они пожелали…
          В походе, когда остановились в одном из приютов, и когда Оля и Микола дежурили вдвоём на кухне, инструктор принёс форель, пойманную в горной речке, и парень несколько раз повторил, а Оля не понимала, что он говорит…
          – Дай ніж…
          …Подай, будь ласка, ніж.
          …Ніж, дай мені.
          – Что это? По-русски скажи… –  попросила его девушка.

          В ресторане же она тогда без ножа, вилкой справилась с огромным куском удивительно нежного мяса с ароматной корочкой. 
          Ах! какая вкусная была отбивная!.. И картошечка хрустела…
          Пока принесли горячее, девушки выпили по хорошему бокалу вина, и, чувствуя головокружение, Оля спешила заесть лёгкий шторм, возникший ещё и потому, что ловила на себе взгляды Степана и Ивана. 
          На самом первом из приютов, Степан, взяв гитару у Олега, подсел к ней поближе и «заспівав»:

У зелен-саду у зорь на виду хтось любиться, милується -
Щасливi усi рука у руцi йдуть парами по вулицях.

А ми удвох, а ми удвох в одне дiвча закоханi,
Все мрiємо i вiримо, що любить з нас когось...

          Кто-то подпевал, кто-то слушал, а Степан, закончив петь, намекнул, что это про неё, и, удивляя девушку, кивнул тогда в сторону Ивана. 
          Сумы, Полтава, как это сейчас далеко… 
          А тогда они с Лялей, немного потанцевав и чувствуя уже нешуточный шторм в головах от выпитого, предупредив папу девушки, завалились в кровати, закрывшись в комнате и слышали, как настойчиво стучал и что-то говорил Иван за дверью, но они только смеялись и не открыли ему. Утром Оля узнала, что поезд его отходил ночью… 
          А потом Анатолий, высокий-высокий парень и тоже из Полтавы, заезжал к ней, когда осенью гостил у родственников в Киеве и, узнав от него, что оба они женаты, она очень удивилась, что отдыхали они без жён, и надолго задумалась под насмешливым и одновременно печальным взглядом неженатого парня. 
          ***

          Мороженое заканчивалось и она, боясь закапаться, сосредоточилась на нём.
          Краем газа вдруг увидела мужскую рубашку поверх джинсов.
          Неожиданно возникший подле Ольги мужчина, задвинув глубже под стол один из свободных стульев, снял тёмные очки и наклонился к ней:
          –  Извините!..
          …Не откажите мне.
          …Пересядьте, пожалуйста, за мой столик.
          Она смутилась, так как только втянула в рот остатки мороженого, и очень не хотелось проглотить их целиком. 
          Горло - слабое звено у неё…
          Кивнула… 
          Как хорошо, что он не стал ждать, а повернулся и пошёл к своему столику.
          «Рост средний, сложение спортивное, возраст под шестьдесят… 
          Надо успеть сесть пока он не обернулся, а то увидит, что по плечо». 
          И Ольга успела, - стул был выдвинут заранее.
          Очки он положил на стол и взглянул на неё грустными глазами.
          Она же улыбалась себе: «Вот, стоило расслабиться, остановиться, и не надо никакого кокетства и строить глазки. Неужели это так легко? А что там дальше?»
          Мужчина поставил разовый стаканчик и через обёртку разломал часть шоколадки, развернул и пододвинул всё ближе к ней.
          –  Спасибо. Вино не буду. Обеденный перерыв, а потом работа. 
          …В отпуске? Это после обеда, на десерт?
          –  В командировке… 
          …Вот скажите мне, пожалуйста, что женщине надо для счастья?.. 
          …Улыбаетесь… Я сам перечислю… 
          Она моложе меня намного, сын малыш совсем. 
          Всё, что могу, делаю для них, а она…
          …Как можно? Чего не хватает?
          Он налил себе и выпил. 
          –  Берите шоколад. Хотите сок? 
          –  Нет. Спасибо.
          Он подозвал женщину, что вытирала соседний столик... и, протягивая деньги, попросил:
          –  Не сочтите за труд, принесите, пожалуйста, стакан апельсинового сока и положите туда пару кубиков льда. Жарко.
          Ольгу удивило, что женщина не возмутилась, и скоро стакан сока с трубочкой стоял около неё, а мужчина, глянув на наручные часы, вдруг спросил:
          –  Вы знаете, почему установили вон ту башенку с часами над тем домом, где гастроном?
          –  Нет. Не знаю.
          –  Был тогда главным в доме напротив Лаврентий.
          –  Берия? Не может быть…
          –  Это был «свой Лаврентий». Не московский…
          …Как его не охраняли, у него часто спрашивали время, а как-то утром, когда он шёл к себе на работу, какой-то мужик, поравнявшись с ним на бульваре (откуда он вынырнул?), вдруг спросил «па беларуску»: 
          –  Якая гадзіна? …Мілы чалавек, скажы калі ласка.
          И Лаврентий Фомич приказал установить в этом месте часы…
          Ольга с удивлением взглянула на говорившего, а тот спросил:
          –  Случайно не там работаете?
          –  Временно. Пригласили помочь разобраться с документами.
          –  Как вы смотрите на то, чтобы встретиться через пару часов и …сходить куда-нибудь?..
          Оля заметила, как оживился мужчина, от пришедших в его голову странных фантазий относительно неё.
          –  Так… скажем на двести пятьдесят – триста баксов?
          Она улыбалась.
          «Неужели он не видит хотя бы разницы в росте?»
          –  Да… двести – триста могу потратить на вечер… Не жалко!..
          …У  меня сейчас важная встреча, через полчаса, надо решить вопрос с поставками, – он сделал многозначительную паузу и заговорщически произнёс на английском – «Black Gold»…
          Мужчина разговаривал сам с собой и поднимался из-за стола, а Оля пододвинула к себе холодный стакан апельсинового сока.
          –  Вы идёте? 
          …Нет?
          …Берите шоколад. Вино я выпил, а шоколад берите с собой, не оставляйте!
          …Встречаемся через два часа здесь. Это будет половина четвёртого… или чуть позже… в шестнадцать ноль-ноль…
          Он заглядывал Ольге в глаза, и, казалось, производил какие-то сложные математические расчёты в уме, а она улыбалась и тянула апельсиновый сок через трубочку, желая только, чтобы он поскорее ушёл, так как обеденное время заканчивалось, а не хотелось подниматься из-за стола при нём, выказывая свой рост. 
          Когда же он затерялся в толпе, переходящей бульвар на зелёный свет светофора, Оля, рассеянно помешивая сок в стакане трубочкой, почувствовала что-то на дне и с удивлением заглянула в него…
«Лёд так и не растаял…»



*  - стихотворение  Оливера  Лантера  (отрывок)

** Правила и рассказы других участников Игры "Золотая середина"
здесь:
http://www.proza.ru/2015/11/08/1044