Виктор Ерофеев

Виктор Ерофеев

Фамилия Ерофеев была на слуху у многочисленной читающей публики после появления повести «Москва – Петушки». В те годы я считал себя знающем читателем, поэтому во всех библиотеках и книжных магазинах спрашивал Ерофеева. Однажды меня переспросили: «Вам какого Ерофеева? Их два». Я смутился от своего невежества. Навел справки. Действительно, два – Венедикт и Виктор. Причем инициалы тоже совпадали – «В.В.» Недоумевал: почему одному из них не взять псевдоним? Вскоре Венедикт Ерофеев умер, а в одном из журналов Виктор Ерофеев намекнул, что благодаря такому совпадению, ему вручили несколько литературных премий в Европе, да и читателей прибавилось от такой путаницы. Сплошная коммерция.
В лихие девяностые я переехал жить в Феодосию. Работал на телевидении, жена в газете. По работе часто бывали в Коктебеле. Встречались со многими творческими людьми, которые в те годы приезжали в Дом творчества писателей. Имя Виктора Ерофеева часто употреблялось в беседах с Василием Аксеновым и Евгением Поповым. Вскоре разлетелась по городу ошеломляющая весть: Виктор Ерофеев женился на дочке наших друзей журналистов, Женьке, которая после школы уехала учиться в Москву. Об этой гламурной истории писатель сам рассказал в журнале «Огонек».
Все чаще в Коктебель стал приезжать и сам Ерофеев. Затеял строительство двух коттеджей, жена имела украинское гражданство. Устраивал творческие встречи, организовал несколько фестивальчиков («Куриный бог», «Уикенд с Виктором Ерофеевым»). На одном из них я побывал. Обсуждалась тема: Физическое отличие еврейской и русской женщины. Когда дело дожло до фичических подробностей, я не выдержал и ушел. Ерофеев щедро раздавал интервью. Не удержался и я. В апреле, в очередной его приезд по строительным делам, мы уселись в уютном дворике одной из частных гостиниц. Солнце добросовестно светило и грело. Абрикосы цвели и пахли. Писатель сидел напротив меня, молодцевато подтянутый и уже слегка загорелый. Заговорил он без вопроса…
– Крым для меня всегда был загадкой. Как все нормальные советские люди, я приехал сюда посмотреть море. Мне было четырнадцать лет. Крым тогда для русского человека казался теплой, вечно зеленой полоской бикини, одетой на холодную большую страну. От того, что у нас был Крым, и страна становилась теплее. Уже много позже я понял, какое огромное влияние оказал Волошин на потепление русской культуры. Люди призжали сюда, окунались в море и грелись на солнце. И увозили с собой в Петербург и Москву радость от встречи с Крымом. Почему Крым загадка? Теплых мест в мире много, границы сейчас открытые, но тянет в Крым, потому что здесь замес разных цивилизаций. А это важно для русской культуры. Кому бы Крым не принадлежал – Европе или Америке, россияне все равно будут стремиться сюда и отогреваться. Тут еще какие-то биополя, влияющие на разум человека. Наверно, Карадаг влияет. Загадка. Вот в этой загадке мы с женой решили построить два домика. Один для себя, другой для гостей. Проект нам сделал известный архитектор Е.Маслов. Надеемся продолжить традиции Волошина. Приглашать творческих людей со всего мира, устраивать фестивали. Пообщаться, поговорить. В Москве не до этого.
– Аксенов и Попов рассказывали нам о путешествии по Крыму на машине. Ваша версия…
– Это было в 1979 году. Мы тогда сбежали из Москвы, где нас в то время травили за альманах «Метрополь», разборки политические устраивали. Аксенов писал «Остров Крым» и взял нас для мозгового штурма. Мы проехались по всему Крыму и остановились в Коктебеле. Здесь в то время отдыхал Искандер. Он мне и сказал, что ему пришла анонимка: «Дождались сволочи, ваших молодых выгнали из СП». Выгнали меня и Попова. Аксенов сам потом вышел из СП в знак протеста. Вот тоже какое-то совпадение. Именно в тот момент в Коктебеле собралась вся редколлегия «Метрополя», кроме Андрея Битова. Это было важное событие в литературной жизни страны. Сегодня дом творчества в Коктебеле уже потерял миф центра русской культуры. Все в прошлом. Но сам дом Волошина , конечно, должен быть сохранен как дань уважения к Волошину. Здесь чудная природа. Коктебель находится на стыке гор, степей и моря. Хорошо отдыхать.Еще раз повторю. До революции Волошин окунул русскую культуру в море и отогрел на солнце, после революции люди спасались здесь от нарастающих ужасов социалистичекой действительности.
– Как раз сейчас он реставрируется. Деньги затратили огромные. Больше похоже на строительство нового дома.
– Рестарировать надо деликатно. Новодел в мире считается крамолой. Замечаю, что здесь к реставрации подходят не компетентно.
– Вы – писатель, широко использующий ненормативную лексику.
Считаете это упреком?
– Я выпустил уже пятнадцать книжек. Почти все переведены на многие языки. В Европе получил за них несколько литературных премий. Писатель создает свой собственный мир. Талант он от Бога, мне дана своя ниша в искусстве. Когда пишу, совершенно не думаю, будут меня читать или нет. Мою «Русскую красавицу» за десять лет прочитало человек двенадцать. И только в 1992 году она попала на рынок. По ней фильм снимается на западе. Победителей не судят. Успех рассчитать не возможно.
– Вы часто появляетесь на телевидении в разных программах. Ведете свою передачу «Апокриф». Много ездите по стране, миру. Литературное творчество не страдает?
– Наоборот. Много впечатлений, встреч с интересными людьми. Пишу я по ночам. Благодаря телевидению я побывал во Владимирском централе, женской тюрьме. Везде есть мои читатели. «Апокриф» это вообще консолидация интеллигенции. Наша передача - это моментальный снимок сегодняшней культуры.На мой взгляд, это самая серьезная программа на телевидении в смысле анализа. У нас большая команда. Высокий рейтинг. Благодаря передачи я побывал в таких местах как исправительные колонии и тюрьмы Там скати тоже есть мои читатели.
– Темы передач у Вас как правило скандпльные. Как то не эстетично для серьезной передачи?
– Да мы поднимаем вопросы: Что такое грех? Проблемы Содома и Гоморры? Возможность использования не нормативной лексики? Сложные врпросы. Говорить об этом на птичьем языке философии, для зрителей будет не доходчиво. Передача должна быть иинтересной. Это очень не просто, чтобы и умно было и зрелищно. Тонкая материя. Диалог по таким вопросам требует больших усилий от нашей редакции. На многие вопросы я для себя как писателя нахожу ответы. Кроме нас никто такие вопросы не поднимает. Проще всего делать «Поле чудес».
– Что объединяет Сорокина и Ерофеева под одной обложкой?
– Сорокин, Пригов и Ерофеев входили в одну литературную группу ЕПС. Мы многое друг от друга получили. Постмодернизм в наших головах созрел именно в этот период. Моя «Русская красавица» результат взаимного влияния. Мы друзья. Писателей одного поколения и одного мышления не так уж много. Критики нас ругают, за то что мы захватили книжный рынок в стране. Сравнивают нас с тройным одеколоном в одном флаконе, которым провоняла вся Россия. Мы видите ли не правильно развиваем русскую традицию.А нам кажется развитие русской традиции зависит от таланта.
– Какие книги человек должен прочитать на Ваш взгляд?
– Библию, Достоевского «Братья Карамазовы», Пруста, Данте. Истина субъективна. У каждого свой список. Мы пропустили мировую литературу. Нас кормили Фадеевыми и прочими советскими писателями. А там мысль кипела, переваривалась. Там уже все пообедали, а мы только бежим с ложками.
За звонил телефон. Ерофеев долго слушал, затем коротко по прощался и убежал. У меня еще было пару вопросов, но пришлось собираться. Делал это медленно, надеясь что писатель еще вернется. Сел в машину, подбегает Ерофеев и просит полвести до Феодосии. Всю дорогу он куда то звонит, решал какие-то проблемы. Подъезжаую к редакции, где раьотает его теща. Игриво спрашиваю: « Чем все таки отличаются половые органы русской и еврейской женщины?». Он не сразу понимает вопрос. Затем хохочет и говорит: «Это прикол. У русской женщины это называется по-русски, а у еврейской по-еврейски». От банальности ответа я тоже подхихикнул. На этом мы и расстались.
Вскоре мы узнали, что Ерофеев и Женька развелись. Активную деятельность в Коктебеле он прекратил.

Коктебель, 2006 год