Перечитывая Гумилева. Выбор Веры. Часть 6

Вот такая была расстановка сил в конце X века. Ислам в булгарском исполнении был слаб, багдадский халиф был далеко,  и ему и его державе было не до русов, шииты рвали его владения на части , провинции отпадали одна за другой. На Западе и Юго-востоке тоже было все зыбко и ненадежно. Болгарский царь Симеон погряз в богумильстве, венгров все более прижимали немцы, а западных славян и шведов мечом и кровью загоняли в католичество. Те же самые немцы.

О евреях-рахдонитах память еще хранила времена , когда пришлось за них кровь проливать, и если бы не счастливое стечение обстоятельств и храбрость русских воинов, то вовсе и не факт, что не пришлось бы Святославу и далее платить дань хазарам. Да и реванш иудеев был вполне реален.

Не было друзей вокруг. Не было комплиментарности. И денег особых у русов не было, чтобы дружбу купить, А какая это дружба за деньги?  Вот и отправляла княгиня Ольга юношей, преимущественно, христиан к грекам на службу.
Откуда христиане?  А из храмов киевских. Коих было понастроено множество за немногие годы правления Ольги. И христиане те были пассионарны, ибо многие из них успели повоевать рука об руку с греками , отвоевывая Сирию, Крит и Кипр.
Сильна была в те годы держава ромеев.
Более 20 миллионов храбрых жителей, объединенных одной верой и одним начальником. Это спустя 400 лет они будут уже не те...на излете, на изломе, окруженные врагами. А пока..пока есть и золото , и пассионарии и идеология- вера православная, ортодоксальная, от Христа еще провозглашаемая.

 И все было бы хорошо и складно, ежели бы не Святослав-победитель иудеев. Язычник-воин, но не дипломат.
Неуютно воину Святославу было на Руси. Ольга внуков своих успела определить  на княжеские столы. Ярополк в Киеве, Владимир в Новгороде.
А отец их отправился в устье Дуная, присмотрел там себе град укрепленный, именем Доростол и стал заниматься тем, что мог наиболее успешно делать.
Воевать.
Получил от Никифора Фоки, базилевса ромейского, 15 кентинариев золота, даже и не могу представить сколь это, наверняка  кентинарий больше динария, отправился Святослав воевать с болгарами.
И все были довольны, Ольга с христианами, что сплавила сына-язычника куда подальше, да и Святослав был рад заняться любимым делом.
Разбив быстренько болгар, и захватив Болгарию, великий воин , но не дипломат, Святослав повелся на предложения приятеля вероломного своего из греческих полководцев, Калокира, посадить его , Калокира на престол.
И понеслось….базилевс не дремал, и сумел обезопасить себя, отправив друзей своих печенегов на Киев.  Пришлось Святославу все бросить и спасать матушку Ольгу. Но печенеги к тому времени уже ушли, выяснив, что княгиня вовсе и не собирается воевать с Константинополем. Это все ее неразумный сын затеял.
К тому времени уже новый император Цимисхий помирился с болгарами, сумел  запереть русов в Доростоле.
Пришлось Святославу заключить мир с Византией и отправиться в ненавистный ему Киев.
Еще бы:  « Чужишь ищи, своя погуби», « Ты, княже, чужея земли ищещи и блюдеши, а своея охабив»,так вот летописи  гласят.

Да..поражения полководцев не всегда уму-разуму учат. Вот и Святослав, не будучи политиком, не нашел ничего другого, как обвинить в своем поражении воинов- христиан, воевавшим в его дружине. Были ли основания?
А как же! Греки -христиане и  его воины тоже христиане..стало быть, теперь -враги.
А врага надо уничтожать! Не считаясь даже с кровным родством.
И погубил своего брата Улеба. И приказал церкви в Киеве пожечь и изгубить всех христиан.
Уцелевшие христиане бежали в Киев, и их печенеги пропустили, а Святослава нет..
С тем и почил великий воин Святослав, спасший Киев от иудеев, и не поверивший своим храбрецам-христианам. А что с него взять?
Одно слово-язычник.

Однако ж , сыновья Святослава оказались не лучше. Без бабкиного присмотра совсем распоясались.
И хоть Ярополк с киевлянами стояли за христиан и Византию, это их не спасло.
Но богатые новгородцы дали денег Владимиру на наемников -варягов, которые и помогли ему захватить Киев.
Брата, Ярополка, как и положено убили, а варягов отправили к грекам, не заплатив им ни единого кентинария.

А поскольку,Владимир мало чем отличался от отца, то и он отправился воевать.
Но не на юг, с печенегами и ромеями, а на земли будущей державы своей-земли вятичей, ятвягов, радимичей, а далее, на булгар камских и хазар.
С Булгарией замирился, а хазар окончательно добил.
Какое это имеет отношение к теме наших размышлений?
Конечно, теологические диспуты, скорее, относятся к истории культуры.
И здесь снова вспомним В.И.Вернадского -  « Разум не является формой энергии, а производит действия, как будто ей отвечающие».
Как же так получилось, что князь Владимир стоял на главной линии борьбы против любых привнесенных религий, и вдруг призвал-привел-направил языческую Русь на праведный путь?

Вероисповедания- неравноценны. Все религии направлены к спасению души, но пути…..
Для одних это торные дороги, для других долгие, извилистые тропки.
И здесь дело не только в основополагающих догмах, но и в состоянии общества, этноса. И этногенеза.
Способно ли общество, и люди живущие в нем к покаянию- передумыванию своих поступков?
Наверное, способно, но при условии, если в обществе, вернее, в наиболее активной, пассионарной ее части есть высокий душевный накал-подъем -порыв-стремление изменить свою жизнь, отказаться от вековечных догматов.

ЗнАковое это было время, IX-X века.  Время испытаний для мировых религий, когда Ойкумена , исполненная страданий от общения с окружающим миром, пыталась искать пути выхода не только в новых верованиях, но и в отрицаниях материального мира, в антисистемах.

Развиваясь в природных ландшафтах, человек и относился к ней по-разному.

- для одних человек часть природы, верхнее звено биоразвития, и в этом случае, он не противопоставляет себя животному миру, являясь частью его, и подобно им, убивает, чтобы поесть или защищает себя, или рожает детей, подобно животным, и также как животные , умирая , растворяется в природе, подобно растениям.
- для других человек противопоставляет себя природе и окружающему миру, видя в нем сферу страданий. Биосфера терзает его собственное тело, и ему только и остается, чтобы хоть душу(сознание) освободить.
В общем, как у О.Хаксли. Может быть, наша Земля-это Ад какой-то другой Планеты?
И посему мир окружающий отвергается как источник зла. Синее море, зеленые леса, голубое небо, чистый воздух, красота женщины, смех и радость ребенка- источник зла и несчастий. Послушаешь одних,  других ли, есть чему поверить , есть что и отвергнуть.

И если первое начало поддержали все мировые религии, то второе стало пристанищем апологетов антисистем.
Первые, это все традиционные религии, а вот вторые..манихеи и исмаилиты в Персии, катары на во Франции, богумилы в Болгарии, павликиане в Византии.
За двести лет до крещения Руси, Византия покончила с павликианством.
Зато в арабском мире и на Западе вероучителями антисистем были замаскированные муллы и монахи-теологи.
Поди, разберись в их мудреных рассуждениях.
Однако ж, наблюдательные послы князевы сумели разобраться, и наверняка доложили князю Владимиру свои «эмпирические обобщения».

«Обстоятельства крещения Владимира крайне запутаны, ибо авторы источников преследовали не цели истинности, а свои партийные интересы», написано у Л.Н. Во как! Партийные!
А ничего тут современного нет. Партия христиан, насмотревшись, на жертвоприношения Перуну, когда Владимир казнил своих собственных граждан, страстно желала  приобщить своего князя к Христовой вере.
Именно поэтому, крещение князя имело значение для всех киевлян. Угроза бессмысленно  погибнуть у ног идола Перуна отпала.

А в Киеве, на минуточку,  в те поры уже было более 400 церквей, и он был третьим по населению город в Европе. Христиан уже вполне хватало.
Так и возникла « корсунская легенда» , согласно которой Владимир принял православие в обмен на руку царевны Анны. А город вернул ее братьям.

Хотя в поход на Херсонес он совершил уже будучи христианином. В 989 году.
Так вернул ли князь Херсонес ? Или заставили союзники Византии-печенеги? Восемь лет воевал Владимир с печенегами. И потерял в результате причерноморские степи.
Корсунские приключения с захватом и уходом дорого обошлись князю.
Хотя это была обычная политика князя Владимира, который незадолго до этого надругался над княгиней Рогнедой и убил брата Ярополка.
До святости еще было очень далеко. Такой вот был геополитический расклад.

А что же писал об этих временах митрополит Макарий, автор и создатель Истории русской православной церкви?
Молодой ученый-богослов (в миру Михаил Петрович Булгаков) написал этот фундаментальный труд в  середине XIX века. И начало этих повествований посвящается возможности посещения тогда  российских, причерноморских степей Андреем Первозванным.
Многие историки тех времен сомневались в этом безусловно важном, для возникновения христианства на Руси, факте.

Но митрополит Макарий сделал очень важное и большое дело- он связал летописное предание с известиями средневековых, в основном византийских авторов, свидетельствующих о посещении апостолом Андреем Причерноморья не только южного , но и срединного Причерноморья, киевских, и даже новгородских земель.
Что выглядит просто фантастикой.
Однако ж историки тех времен В.Г.Васильевский, С.П Петровский, В.В.Болотов утверждают, что так оно и было, что и апостол Матфей тоже бывал и проповедовал в Скифии и Тавриде.
А третий епископ Рима, папа Климент I мученически закончил свою земную жизнь в Херсонесе- с привязанным каменным якорем был утоплен в море в 101 году от Р.Х. по приказу императора Траяна. Такие вот параллели.
Так ведь и Аскольд с Диром оказывается были христиане и правили Киевом более 15 лет, пока не появился язычник Олег. Тот самый, вещий?

Возвращаясь ко времени князя Владимира, митрополит Макарий вот что пишет:
-в 988 году Владимир собрал войско и предпринял поход на Херсонес. Любопытно, это было до крещения или после?
Долго не мог он взять укрепленного города, пока корсунянин Анастас не пустил в стан русичей стрелу с указанием схем колодцев с питьевой водой.
И якобы Владимир воззрел на небо и воскликнул:
-Если это сбудется, то я крещусь! -
 Что сбудется?  Взятие города или требование отдать ему сестру императоров Анну в жены? Императоров, оказывается, было двое: Василий и Константин. Анна , естественно , не соглашалась. Но братья уговорили ее, дескать она спасает отечество от воинственных русов и одновременно обращает в христианство целый народ русский.

А тем временем, дословно, « по устроению Божию, князь Владимир заболел очами , так , что ничего не мог видеть, и сильно тому сокрушался. Если хочешь исцелится от своей болезни, -велела сказать ему Анна, - крестись скорее- иначе не получишь исцеления.»

Владимир согласился. И корсунский первосвятитель, огласив великого князя, совершил над ним святое таинство, и в ту же минуту, как только возложил на крещаемого руку,  Владимир мгновенно прозрел и воскликнул, выходя из святой купели: « Вот теперь- то впервые я узрел я Бога истинного!»
Дружина, естественно, последовала примеру князя.
Однако ж, и митрополит Макарий не дает точного объяснения этому походу на Херсон. Как то все зыбко- стрела, колодцы, царевна. И такой великий шаг-перемена Веры.
Кто теперь и рассудит? Л.Н. также старательно обходит сей факт со слепотой.
Некий арабский писатель XIII века, как пишет Макарий, утверждает, что будто крестился Владимир по честолюбию  и из желания быть в родстве с греческими императорами. Все могло быть.
Хотя, спустя пять веков, точно также поступил великий князь Иван III, женившись на Софье Палеолог, племяннице последнего византийского императора, ничуть не стесняясь этого факта , а даже возвеличивая его.
Еще бы, во второй раз Рюрикович породнился с императорской фамилией.

А далее было торжественное возвращение в Киев в сопровождении царевны, многочисленных слуг и священнослужителей. А также церковной утварью, а также мощами святого Климента (храм имени которого стоит у метро Третьяковская), а также крещеной дружиной.

А в 989 году крестились новгородцы в Волхове. А в 992 году крестились черниговцы. И пошла вера христианская, преодолевая язычество и волхование по залесской Руси.

Случайно ли, или в ответ на расширение ареала греческой веры, Запад, в лице римской церкви и пап, начали искажать намерено некоторые догматы и древние уставы Церкви. Не мне, неофиту и любителю рассуждать и судить ученых богословов.
Но основные несоответствия, или разночтения, или продиктованные возросшей пассионарностью христиан Запада, желающих под свое понимание догматов Церкви ввести что-то новое, отличное от того,  что было в истекшие девять веков , хотелось бы в общей форме озвучить.
Сначала это были мнения частные, и употреблялись на местах, а потом и в пику Востоку.
И как пишет митрополит Макарий:  «  едва только пронеслась меж ними весть, что в странах Римского первосвященника, в противность древним уставам Церкви, в противность правилам святых апостолов, святых Соборов и святых отец приняты и употребляются некоторые нововведения — вдруг тысяча православных епископов поспешили на Цареградский собор и осудили эти нововведения».
Что же это за нововведения? Их два.
Учение о главенстве Папы.
Учение об исхождении Святого Духа и от Сына.
Восседавший тогда на престоле папа Николай I, первый начал распространять в своих письмах никогда не слыханную мысль, что Римский престол имеет право судить всех на земле, даже  императоров и патриархов, не подлежа сам ничьему суду. Дело его продолжил и папа Адриан.

Учение об исхождении СВЯТОГО ДУХА и от сына также было известно на Западе еще с VII-VIII веков, но это было мнение некоторых ученых — богословов.
Мало помалу, по настоянию Карла Великого оно было распространено по Италии и Германии. Папа Лев III решительно отверг это прибавление как несообразное с Древним Символом Веры.
Однако ж,  ученейший муж на Западе, архиепископ реймский Гинкмар убедил Папу защитить новоизмышленный догмат.
Отсюда и пошел раскол внутри христианской церкви.
« Filioque»… « и от сына», не только от Отца  исходит Святой Дух. Так утверждают католики.
Только от Отца исходит Святой Дух , утверждают православные.
Троица. Бог-Отец. Бог-Сын. Бог-Дух Святой. Великое таинство христианства.

Нам ли, современникам вселенского порока и развала христианств в Европе разбираться в сугубых понятиях и отличиях, а также трактовках Святой Троицы?
Для обычного россиянина, носящего крест на груди, а  тем более для людей некрещеных, но  одинаково жадно поедавших куличи и яйца на Пасху, понять великое таинство Святой Троицы невозможно.
Им чужды и непонятны богословские споры средневековья, яростно проявляющиеся на Вселенских Соборах и закрепленных в Лионской и Флорентийской униях.
Кому вообще интересен XIII или XV век?

Однако ж, включите телевизор.
Оскорбленный и униженный вековым англо-саксонским владычеством, разделенный условными границами ислам суннитов  пытается хоть и в самых звериных формах, вернуть величие халифата.
Страшная, для нас христиан, и не только, но и для иудеев, цель.
А что же христиане? Так и будут , как и 700 лет назад, спорить о догматах?
Не замечая, и сторонясь пораженной как проказой, пороками, западной цивилизации?
Что делать?

Начните хотя бы, вот с этого:

« Распространение на Западе учения о filioque связывают с именем блж. Августина, который учил о Св. Духе как “о самом общении Отца и Сына и, … той самой божественности, под которой разумеется … взаимная любовь между собою Того и Другого”. На его авторитет прямо ссылается Толедский собор 688 г.: “Мы принимаем учение великого учителя Августина и следуем ему”.

Действительно, именно блж. Августин впервые авторитетно заявил об исхождении Св. Духа “и от Сына” в толковании эпизода из Евангелия от Иоанна (20:22), когда Иисус “сказав это, дунул, и говорит им: приимите Духа Святаго”. По мысли блж.Августина “почему бы нам не веровать, что Св.Дух исходит и от Сына, когда Он есть Дух также Сына? Ибо если бы Он не исходил от Него, то, явившись ученикам после Своего Воскресения, Он – Сын – не дунул бы на них, говоря: приимите Духа Святаго, ибо что другое означало оное, если не то, что Св.Дух исходил и от Него”.
Тем не менее, богословские мнения об участии Сына в изведении Св.Духа получили распространение в Западной Церкви, например, в лице папы Льва Великого, Проспера Аквитанского, Павлина Ноланского, а позднее, – папы Гормизда и Исидора Севильского. Впервые filioque получило церковное признание в Испании, на Толедском соборе 589 г., причем, скорее по практическим чем догматическим соображениям.

На этом соборе Православие приняли вестготы-ариане и для того, чтобы догматически восполнить арианское умаление троического достоинства Второго Лица Св.Троицы оно было усилено дополнительным троическим качеством изведения Св. Духа. Равночестное со Отцом участие Сына в изведении Третьего Лица Св. Троицы должно было утвердить в глазах ариан равное троическое достоинство Сына и Отца.
Учение о filioque, очевидно, не было известно за пределами латинского мира вплоть до VII в., когда внимание восточного богословия привлекло исповедание веры папы Феодора I, содержавшее filioque. Разрешением этого недоумения занялся св.Максим Исповедник, и, по изучении дела, он пришел к выводу о том, что “многочисленными свидетельствами они доказали, что они не делают из Сына причину Св.Духа, ибо они знают, что единое начало и Сына и Духа есть Отец – Одного через рождение, Другого – через исхождение. Но их формулировка имеет целью показать, что Дух исходит через Сына и, таким образом, установить единство и тождество сущности.” В этом определении св. Максима мы встречаем несколько двусмысленную формулировку “через Сына”, об истинном значении которой будет сказано позже. 

Послание св. Максима Исповедника умиротворило Восток, пока в 808 г. не произошел второй случай с франкскими монахами-паломниками, прибывшими в  Иерусалим. Во время совершения литургии они пели Символ веры с filioque, что не ускользнуло от внимания местных иноков и послужило поводом для нового разбирательства. Заслуживает внимания то, что прещений на франков Иерусалимская Церковь не наложила.

Первая попытка добиться общего признания filioque Западной Церковью произошла на Аахенском соборе 809 г. Причины вновь были более историческими чем собственно церковными. Решение об исхождении Духа Святаго от Отца и Сына было принято под влиянием франкского императора Карла Великого, который участием в догматических делах Церкви стремился утвердить свое не только государственное, но и церковное равноправие с византийскими императорами.
Следует сказать, что признание filioque в Западной Церкви было далеко не всеобщим. Попытки догматизировать это учение послужили причиной серьезных догматических споров в конце VII-VIII вв. Против изменения соборно утвержденного Символа веры высказывались многие видные западные богословы, например, Алкуин. Папа Лев III не мог заставить Карла отказаться от filioque, но сам решительно отказался принять эту вставку, потому что “незаконно писать или петь ее там, где она была запрещена Вселенскими Соборами”.

Критическое богословское рассмотрение западного учения об исхождении Св.Духа предпринял в IX столетии патриарх Константинопольский Фотий, который изложил четыре группы доводов против такого образа мыслей в сочинении “Тайноводство о исхождении Духа Святаго”. На Свято-Софийском соборе 879-80 г. было запрещено изменять Никео-Цареградский Символ веры и Западная Церковь в лице папы Иоанна VIII подтвердила это фактическое осуждение filioque.

Однако решения Свято-Софийского собора лишь на время приостановили догматизацию учения об исхождении Св. Духа “и от Сына”. В 1014 г. папа Бенедикт VIII включил filioque в западный символ веры и ускорил этим назревавшее разделение Церквей. Многие исследователи соглашаются в том, что истинной причиной раскола 1054 г. была не столько догматическая сторона учения об исхождении Св. Духа от Отца и Сына, сколько сам факт “посягательства епархиального мнения на вселенское единоверие”. Как частное богословское мнение Запада и даже как теологумен оно было известно Востоку как минимум в течение нескольких столетий, но “многие западные отцы древней Церкви, проповедавшие filioque жили и умирали в общении с Восточной Церковью, которая равно чтит их память. Патриарх Фотий, боровшийся с этим учением, тем не менее имел общение с Западной Церковью” . Решительное осуждение вызвало, скорее, не само учение о filioque, а попытка его догматизации. Восточная Церковь восстала против открытого попрания правил целого ряда соборных постановлений, в частности, 7-го правила III Вселенского Собора, которое категорически запрещало любое изменение Никео-Цареградского Символа веры.

После Великого раскола учение об исхождении Св. Духа неизменно оказывалось в центре любой полемики или унии Востока с Западом. Обоснованию этого догматического мнения посвящали свои труды выдающиеся схоластики Запада, прежде всего Фома Аквинский. Окончательное догматическое утверждение в Римо-католической Церкви оно приобрело как раз на объединительных соборах: Лионском (1274 г.) и Ферраро-Флорентийском (1431-39 гг.). На Востоке тема filioque получила основательную богословскую разработку, в частности, в трудах Константинопольского патриарха Григория Кипрского и святителя Григория Паламы.

Осуждение учения о filioque было подтверждено “Окружным посланием восточных патриархов” 1848 г., где прямо говорится о том, что “учение … об исхождении Святаго Духа есть и именуется ересью, а умствующие так еретиками, по определению святейшего Дамаса, папы Римского, который говорил так “кто об Отце и Сыне мыслит право, а о Духе Святом неправо, тот еретик”.
В конце XIX – начале XX вв. значительное участие в изучении проблемы filioque принимали русские православные богословы. Обостренный интерес к ней был вызван попытками воссоединения с Православной Церковью старокатолического движения, вероисповедание которого унаследовало римо-католическое учение об исхождении Св.Духа. В русской богословской науке сложилось два основных мнения о подлинной природе этого учения.
Одно из них представлено, в частности, В.Болотовым в его знаменитых тезисах о filioque. Вместе с рядом других богословов он считал, что учение о filioque можно признать теологуменом, имеющим право на существование и получившим еще в древности косвенное признание Восточной Церкви.

Другое мнение, которого придерживался, ряд современников В.Болотова, а затем, в частности, В.Лосский, отстаивало глубокую догматическую разницу между православным пониманием исхождения Св.Духа и римо-католическим учением, усматривая в нем причину различного понимания триадологии.

Если историческая роль filioque представляется достаточно ясной, то его богословская оценка затрудняется тем, что некоторые восточные отцы, в частности, св. Максим Исповедник, чьи слова были приведены выше, св. Василий Великий, св. Григорий Нисский и св. Григорий Богослов, а также св.Иоанн Дамаскин допускали выражения, предполагавшие исхождение Св.Духа от Отца чрез Сына. Например, св. Иоанн Дамаскин писал “Бог … всегда был Отцом, имея из Себя Самого Свое Слово и чрез Свое Слово исходящего из Него Своего Духа”. В “Определении православия … патриарха Тарасия”, одобренном VII Вселенским Собором и папой Адрианом, говорится: “Верую во Единого Бога Отца Вседержителя, и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия … и в Духа Святаго, Господа животворящего, от Отца чрез Сына исходящего”.
Догматический смысл формулировки “чрез Сына” состоит в том, что такого рода исхождение Св. Духа “от Отца чрез Сына” отличается по своей природе от Его вневременного исхождения “от Отца”, в котором Он обретает Свое троическое бытие. Исхождение от Отца есть исхождение от Первопричины в пределах Св. Троицы, тогда как исхождение “чрез Сына” понимается православным богословием как “энергийное сияние”, исхождение Св. Духа из пределов Св. Троицы для благодатного освящения мира.

Константинопольский патриарх Григорий Кипрский в XIII столетии весьма поэтично изъяснил догматическое значение исхождения Св.Духа “чрез Сына”: “Дух имеет Свое бытие от Отца, Который есть единственная Причина, из Которой Он исходит вместе с Сыном Своим, свойственным Ему способом, являясь одновременно через Сына, через Него и при Нем возсиявая – так же как свет исходит от солнца вместе с лучом, сияет и является через него и при нем и даже от него. … ведь и вода, которую черпают из реки существует из нее; так и свет существует из луча. Но ни тот, ни другая не имеют причиной своего бытия эти две вещи” .
В своем богомыслии как Запад так и Восток исходил из тех наименований и ипостасного порядка Лиц Св.Троицы, которые были указаны Самим Господом в заповеди “идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Св.Духа” (Мф.28:19)


С другой стороны, человеческий разум невольно пытался постичь тайну небесного бытия Лиц Св.Троицы, прилагая к Ним смысловую окраску, которую Их имена имели в земных представлениях. При этом общее представление о Третьем Лице Св.Троицы во многом определялось Его наименованием в Евангелии, т.к. более полного знания о Нем Откровение нам не дает.

Рассматривая filioque как соблазн человекоуподобления в представлениях о божественном бытии Св.Троицы мы видим как искажающее воздействие человеческого сознания проникает чрез наименование Лиц Св.Троицы в образ постижения Их неизреченного бытия. Слово Божие – Вторая Ипостась Св.Троицы – имеет вечное бытие с Богом-Отцом, временное Его воплощение превосходило пределы нашего постижения, поэтому, если Родителю усвояется имя – Отец, а Родившемуся – Сын, то только в их явлении человеку.

 Наименование Третьего Лица Духом Святым также не что иное как снисхождение к человеческим понятиям. Неизбежность такого снисхождения остается единственной причиной того, что Первая, Вторая и Третья Ипостаси Св.Троицы умопредставляются как Отец, Сын и Св.Дух. Суждение об их внутренней жизни не может быть основано на этом человеческом умопредставлении. Нам известно только, что Первое Лицо Св. Троицы является причиной бытия Сына и Св. Духа, внутренняя же жизнь Божества недоступна человеческому определению. Другими словами, богословие может только утверждать, что в Боге Три Ипостаси одинаковой совечности, и что Одна из Них – причина бытия Двух Других. Об остальном блж. Августин говорил, что “это не может изъяснить язык даже ангельский, а не то человеческий”

Два первых Лица Св.Троицы обладают совершенно определенными собственными чертами, которые позволяют различать род Их троического бытия без всякого смешения. Логическая связь Отца и Сына есть связь непосредственная … Оба понятия немыслимы одно без другого, ибо когда мы произносим слово “Отец”, то мы тем самым мыслим эту личность обладающей свойствами отца, то есть имеющим Сына. Логическая связь Отца и Духа Святаго уже не имеет такой силы, ибо между словами “Отец” и “Дух” нет столь же непосредственной связи как между “Отец” и “Сын”. У нас нет и Господь не открыл нам какого-либо особого наименования третьей Ипостаси, которое связывало бы ее с именем первой столь же необратимо как последняя связана со второй. “Отец” и для Духа Святаго является прежде всего как Отец Сына . В этом и заключается логический соблазн рассудочного восприятия откровения о Св. Троице как идущего от Отца к Сыну и чрез Сына ко Св.Духу .

Кроме того, сама историческая последовательность откровения Лиц Св. Троицы в Св. Писании, повествующем вначале о Боге-Отце и прикровенно – о Боге-Сыне, затем – о Боге-Сыне и прикровенно – о Св. Духе может восприниматься рациональной богословской мыслью как обоснование того неравноценного рода троического бытия Св.Духа, который утвердился на Западе с принятием filioque.
Св. Дух в учении о Св. Троице отличает, по словам В.Лосского “характерная безымянность”. По мысли Фомы Аквинского у Третьего Лица Св.Троицы нет собственного имени и имя “Дух Святый” дано ему согласно обычаю Священного Писания. Наименование Святаго Духа указывает черты бытия, приложимые, в известной степени, и к Отцу и к Сыну, Которым присуща и духовная природа и святость. Таким образом, определяющие бытие Св.Духа признаки могут более выражать содержание всей троичной жизни, нежели собственное ипостасное бытие Третьего Лица или, по словам В.Лосского, “наименование “Дух Святой” как таковое можно было бы также относить не к личностному различению, а к общей природе Трех” . С известной долей уверенности, мы можем говорить, что в этом же русле развивалась и мысль блж.Августина, когда он говорил Св.Духе как “о самом общении Отца и Сына и, … той самой божественности, под которой разумеется … взаимная любовь между собою Того и Другого”. В данном случае мы опять-таки видим указание на личное, ипостасное свойство Третьего Лица Св.Троицы, соотнесенное с бытием двух первых Лиц и Св.Дух становится как бы зависимым, служебным Лицом Св.Троицы, Его собственное ипостасное бытие угнетено.
Подобная же неопределенность отличает наше человеческое представление об образе обретения Св.Духом Своего Троического бытия, ибо “термин “исхождение” можно принимать за выражение, относящееся не к одному только Третьему Лицу”. Оно не имеет той силы единосущия Отцу, которую предполагает рождение Сына.

Соблазн filioque состоит, прежде всего в том, что вносится разделение в единую Первопричину бытия лиц Св.Троицы, Которой является Бог-Отец. Появляются два источника троической жизни, некий намек на двоицу: Отец, рождающий Сына и Отец вместе с Сыном, изводящие Св.Духа. Становится непонятным, как можно мыслить Бога-Отца – Единой причиной видимого и невидимого мира, если рядом с Ним будет существовать сопричина, хотя бы и в лице Сына.

Учение об исхождении Св.Духа “и от Сына” укрепляет преобладание усийного начала в троической природе, “превосходство природного единства над личностной троичностью” . Сохранить ипостасное различение Лиц Св. Троицы возможно только в пределах православного богословия, которое укрепляет это различение двумя особыми способами происхождения – рождением Сына и ничем не умаленным по сравнению в Нем исхождением Св. Духа.

Принимая во внимание трудности богословского осмысления образа троического бытия Третьего Лица Св.Троицы, православное сознание в любом случае не может согласиться с фактом произвольного изменения соборно утвержденного Символа веры, которое послужило основной причиной Великого раскола и несомненно остается на совести духовных вождей Запада.»
Кто прочитал, тот еще не потерянный человек для Веры христианской.

Да и для мусульманина с иудеем не грех ознакомиться.
Чтобы объединиться вместе с христианином в борьбе против дьявольской силы.