Северные королевства, нашествие и... глава 6

                Глава VI


                «Свет мой, зеркальце! скажи
                Да всю правду доложи:
                Я ль на свете всех милее,
                Всех румяней и белее?»

                А.С. Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»


        Светская жизнь тяготила Виктора, даже несмотря на столь напряженную, почти все время, повестку дня. Ему уже давно порядком надоели все эти дипломатические приемы, светские рауты, званые балы и ужины, рабочие завтраки и прочая ерунда, которая сопровождала процесс практически беспрерывной череды переговоров, призванных сколотить коалицию из разношерстных политиков – монархов, богатых вельмож, влиятельных титулованных владетелей и могущественных служителей духовного сана. И без того сильно запутанная политическая система многочисленных больших и малых Северных Королевств дополнительно осложнялась еще и тем обстоятельством, что порою сам правящий монарх не имел должного влияния в собственном королевстве, или не имел собственных средств, достаточных для того, чтобы собрать более-менее приличное войско. А иногда даже, армия венценосной особы значительно уступала качественно и количественно войскам какого-нибудь его вассала, который и короля-то считал своим сюзереном скорее по традиции или из личных интересов, чем в силу реального расклада сил.


        Все это приводило к тому, что для создания коалиции необходимо было подолгу договариваться с совершенно, порою, неожиданными людьми. Люди эти, при  более пристальном взгляде на ситуацию имели возможность гораздо проще и быстрее решить вопросы присоединения к объединенному походу того или иного королевства или герцогства, а то и не только его одного. Все эти особы, как правило,  были беспредельно амбициозны, чрезвычайно капризны, ужасно злопамятны, омерзительно чопорны и алчны до безобразия, что весьма и весьма усложняло процесс общения с ними. В конечном счете, каждый из этих деятелей думал, в первую очередь, не об опасности для своей родины или близких им людей, а о выгоде, далеко не всегда понятной и очевидной, но всегда крайне важной лично для него. Виктору все они были одинаково отвратительны своим цинизмом, ханжеством, чинопочитанием и презрением к простым людям, а также вообще ко всем, из кого эти персоны не могли извлечь собственной корысти.


        Сам он никогда бы не стал участвовать  в подобных мероприятиях, если бы на этом не настояла Катрина. Чародейка категорически заявила, что в монастыре святого Поталиона, куда удалилась она сама, вместе с Энджи и Бетти, ему делать совершенно нечего, и что Совет настаивает на присутствии сэра рыцаря в Прибыграде, пока все не будет готово к осуществлению их замысла, чтобы не угодить в какую-нибудь переделку и все не испортить.
        –     Когда я что портил? – помниться, возмутился Виктор, услышав её настоятельное требование.
        –     Не важно, что было раньше, – парировала Катрина. – Сейчас слишком многое поставлено на карту, чтобы вот так просто, по какой-либо случайности, все наши планы могли бы рухнуть. Поэтому пока я буду готовить девушек к их роли, ты будешь находиться в Прибыграде. А заодно, познакомишься с бомондом Северных Земель. Скучно не будет, обещаю.


        Однако на деле все это быстро утомило его, наскучило и стало надоедать своей сложной неопределенностью. Пожалуй, единственный человек знакомство с которым порадовало Виктора за все время, проведенное в Прибыграде, так это представительница Совета на многочисленных переговорах, чародейка со звучным именем Деримахия. Когда она впервые представлялась новоявленному партнеру по участию в светских мероприятиях, то заметив его невольную улыбку, совершенно не смутилась этому обстоятельству, а приветливо хихикнула в ответ, сообщила, что знает о том, насколько у неё странное и даже смешное имя, что она давно к этому уже привыкла и попросила раз и навсегда звать её Деримой.


        Эта миниатюрная, худенькая шатенка, с карими глазами, имея, казалось бы, совсем обычную, ничем не примечательную внешность, была, тем не менее, чрезвычайно обаятельной особой, к тому же очень веселой и приветливой, что невольно располагало к ней людей. Пообщавшись с Деримой хотя бы раз в жизни, редкий человек не проникался симпатией к этой очаровательной маленькой и хрупкой, словно фея, чародейке.


        У неё был талант давать людям смешные и необычайно меткие прозвища. Виктор небезосновательно полагал, что и его наверняка не миновала чаша сия. Он даже пару раз спрашивал об этом у Деримы, но она ему тайны этой так и не открыла, что, впрочем, не сильно Виктора обеспокоило. Ему просто было приятно встретить среди столь неприглядной публики этот светлый и веселый лучик обаяния. Дерима также во время всех проходящих в их совместном присутствии мероприятий в основном предпочитала проводить время в обществе своего нового знакомого, зачастую вызывая зависть к нему многих других, порой очень богатых и влиятельных особ мужеского полу. О причинах, побудивших её к такому выбору, приходилось только гадать – возможно, это было указание Катрины или Совета, а может быть сам Виктор по какой-то причине приглянулся чародейке. В конце концов, все это было не так уж и важно, особенно в свете предстоящих для него событий. Поэтому, совершенно не вникая ни в какие дебри подсознания, можно было просто отметить, что Виктору было приятнее, проводить время в обществе маленькой волшебницы, чем окружающих его, надутых, готовых лопнуть от осознания собственной значимости, субъектов.


        Вот и сейчас, когда мажордом, наконец, объявил о начале бала, Виктор оказался посреди большого, ярко освещенного зала, держа в руках маленькую ручонку Деримы, склонившейся в легком книксене. Она улыбалась своему партнеру, глядя на него исподлобья и ожидая начала музыки. Глаза девушки весело сверкали из-под свисавшего надо лбом белого головного покрывала. Ярко расшитое золотом по краям широких рукавов и по обеим кромкам бархатное верхнее платье, бордового цвета, приталенное по фигуре невидимыми крючками и шнурами, смотрелось на его обладательнице просто шикарно. Оно хорошо сочеталось с длинным нижним платьем, слегка розоватого цвета, доходившим до самого пола, узкие рукава которого, также были украшены золотым шитьем, до самых запястий, на одном из которых, правом, тускло поблескивал в свете многочисленных свечей внушительных размеров золотой, усыпанный драгоценными камнями, браслет. Острый носок её красной туфельки едва выглядывал из-под края нижнего платья.


        Казалось, прошла вечность, пока зазвучала унылая монотонная музыка, вторя ей, нараспев заголосил весьма многочисленный хор, и участники бала принялись ритмично прохаживаться по обширному помещению в танце, напоминающем каролу. Так продолжалось около получаса. Немного варьировались только исполняемые мелодии, впрочем, сохраняя общее настроение, да иногда танцующие меняли направление движений, или их очередность. Когда уже Виктору показалось, что эта скукотища не окончиться никогда, музыка вдруг резко оборвалась, снова вышел мажордом, стукнул об пол своим громадным посохом и объявил конец дискотеки. Все присутствующие тут же были приглашены за длиннющий стол, стоявший в этом же зале, чуть в стороне от танцующих пар. Уже изрядно проголодавшийся, Виктор этому обстоятельству откровенно обрадовался, незамедлительно проводив свою партнершу к месту трапезы.


        Сегодняшний бал был посвящен помолвке какого-то очень влиятельного прибыградского вельможи, тучного мужчины лет сорока, с совсем еще юной, скорее похожей на ребенка, чем на невесту, скромно одетой девушкой. По-видимому, она была выходцем из какого-то обедневшего, но весьма знатного рода, потому что, представляя её, мажордом долго перечислял всяческие титулы и родовые звания. Когда официальная часть банкета была окончена, засвистели дудочки, тренькнула лютня, выбежали и принялись исполнять акробатические этюды скоморохи, а гости истово приступили к уничтожению многочисленных блюд, коими так щедро был уставлен стол, Виктор склонил голову к своей соседке и тихонько спросил:
        –     Какая-то странная пара, вы не находите, любезная Дерима?
        –     Да уж, – согласилась девушка. – Этому борову более подошла бы Элизабет Батальвийская.


        Виктор едва не поперхнулся от такого меткого и забавного предположения. Он представил себе королеву Элизабет рядом с прибыградским толстяком и, не удержавшись, коротко хохотнул.
        –     Пожалуй, они и вправду подошли бы друг другу, – признал Виктор. – Бедная девочка. Только посмотрите, как этот жирдяй вцепился в жареного поросенка!
        –     Сэр Виктор, вы как всегда смотрите не туда, – упрекнула его собеседница. – Судьба несчастной юной графини, вне всякого сомнения, достойна сочувствия, но внимание наше с вами должно быть направлено совсем в другую сторону.
        –     Куда это? – простодушно поинтересовался Виктор, застыв с поднесенным к губам кубком.
        –     Ну, например, вон туда, вот посмотрите, –  Дерима кивнула в ту сторону, куда следовало обратить свой взор её собеседнику. –  Видите?


        Виктор послушно повернул  голову в указанном направлении и увидел одетого в грубую и грязную на вид хламиду из рогожи седого, заросшего по самые брови друида. Старик тихо, но весьма оживленно беседовал с сидящим рядом с ним богато одетым франтом средних лет.


        Приглядевшись к друиду, Виктор узнал в нем своего старого знакомого. Это был не кто иной, как спаситель Бетти ;;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;;, то есть, собственно говоря, Клён.
        –     А кто это рядом с досточтимым Кленом? – с интересом поинтересовался он у чародейки.
        –     О! Вы знакомы? – удивилась девушка.
        –     Мда, ходили в свое время на дракона, – кратко, не вдаваясь в подробности, пояснил Виктор. – Он однажды здорово помог моей знакомой, когда мы попали в... переделку в Краегоране. С того света, можно сказать, её вытащил.
        –     Это одна из ваших прелестных подружек? Весьма наслышана о них, – не то одобрительно, не то насмешливо заметила Дерима.
        –     Да, одна из подружек, – подтвердил Виктор, а про себя подумал, что за эти полмесяца уже успел жутко соскучиться по Энджи и Бетти, но свято соблюдая уговор и конспирацию, не смел показаться у них в монастыре.


        Вернувшись мыслями к беседе с чародейкой, он снова обратился к своей собеседнице:
        –     Так все-таки, кто это рядом с друидом?
        –     Ну, как же… этот напыщенный индюк есть не кто иной, как его светлость, герцог Палтанер, собственной персоной, – издевательски торжественным тоном сообщила девушка.
        –     И кто он, этот Палтанер? – продолжил допытываться Виктор. Ему имя герцога не говорило ровным счетом ничего.
        –     Да вы что, сэр Виктор, совсем не ориентируетесь в политических раскладах? – искренне возмутилась, Дерима, впрочем, игриво при этом улыбаясь. – Это же самый влиятельный человек в Трельде. Куда там бургомистру и даже самому королю Многославу до него! У него только ближняя дружина насчитывает никак не менее трехсот латников. И это без учета оруженосцев, лучников и пехоты. Уважаемый ;;ь;ъЂ ;;; ;;;;;;;;;;; уже не первый день от имени Совета пытается убедить этого эгоиста примкнуть к коалиции. Если он согласится, то вся трельдская армия, вместе с городским ополчением присоединится к объединенной армии в ту же минуту.
        –     Так чего же он упирается? – не понял Виктор.
        –     Откуда же мне знать, – пожала плечами Дерима. – Скорее всего, как обычно – ищет преференций для себя. Что-то, поди, выторговывает в личных целях.
        –     Понятно, очередной циничный негодяй, – грустно вздохнул её собеседник. Он мрачно огляделся вокруг и вдруг оживился, ткнул вилкой куда-то дальше, за указанных девушкой персон и спросил. – А что это во-он там за милое создание?
        –     О, поздравляю вас, сэр Виктор, – похвалила его Дерима, проследив взглядом в указанном направлении, – у вас хороший вкус. Это леди Марта Моркорн, вдовствующая графиня третьего графа Моркорна. Между прочим, очень богатая и влиятельная особа при батальвийском дворе.
        –     Вдова третьего графа? – переспросил Виктор. – А сколько же их всего?
        –     Всего их семь, – наставительно объяснила девушка, – но третий граф – самый богатый и влиятельный из всех наследников старого развратника, лорда Моркорна Длинного. Кстати, росточком-то он был чуть выше вот этого стола, так что сами понимаете, любезный сэр Виктор, что прозвище свое лорд получил совсем за другие размеры...
        –     Ага, понятно. А что это за напыщенная пожилая дама, рядом с вдовой? – поинтересовался Виктор.
        –     Это, тоже леди, графиня Моркорн, жена пятого графа Моркорн, – ответила Дерима, – только, несмотря на свой возраст и напыщенность, по положению, она стоит значительно ниже своей молодой родственницы. И она намного беднее, потому что её муженек – непутевый любитель азартных игр, так что хитрая мадам недаром подсела к своей богатой свояченице – нет-нет, да и попросит чего-нибудь, а та, глядишь, и уступит. Место за столом, наверное, за последние деньги выкупила. По этикету сидеть она должна была бы значительно ближе к нам.
        –     Ох уж эта знать, – сокрушенно покачал головой её собеседник, – всюду корысть. А почему по положению они разные? Они же обе графини.
        –     Престолонаследие, штука сложная, – не вдаваясь в подробности, пояснила девушка и неожиданно предложила. – Хотите, я вас познакомлю с молодой вдовой? Я её хорошо знаю, помогала ей кое в чем, еще при жизни супруга.
        –     Право, не знаю, стоит ли, – засомневался Виктор. – Общение с титулованными особами меня так утомляет.
        –     Напрасно вы упрямитесь, сэр Виктор, – настаивала чародейка. – В плане легкости общения, вдовствующая графиня Моркорн даст сто очков вперед любой из здесь присутствующих особ дворянского сословия.
        –     Даже вам? – удивился Виктор.
        –     Может, даже и мне, – подтвердила Дерима, как-то печально вздохнула, словно сожалея о чем-то и тихо, но веско добавила. – А заодно, вполне может быть, разживетесь деньгами для своего предстоящего путешествия. Совет, знаете ли, в последнее время несколько поиздержался.
        –     Как же мне это сделать, досточтимая Дерима, ведь графиня сидит так далеко, что до неё не докричаться, – недоуменно пожал плечами Виктор, поняв, наконец, о чем ему толковала маленькая волшебница.
        –     Скоро трапеза окончится. Все пойдут поздравлять лорда Летсмара с помолвкой, вот тогда мы ваше знакомство и организуем, – решила его спутница.


        Услышав о скором окончании приема пищи, Виктор стал налегать на находящиеся в зоне досягаемости яства, не забывая, при этом обильно сдабривать их вином, которое регулярно добавлял по мере его убыли неведомо откуда каждый раз возникающий лакей с кувшином в руках. На ремарку по этому поводу от сопровождающей его чародейки, он объяснил, что впереди у него, по видимому, предстоит тяжелый день, поэтому перед новым знакомством, как перед долгим походом, необходимо основательно подкрепиться.
        –     Да и вкусно же, черт побери! – констатировал Виктор.
        –     А вина столько зачем? – опять с укором заметила Дерима. – Что – тоже поражает букет?
        –     Нет, это я для смелости, – честно признался он, осушая кубок в очередной раз. – По правде говоря, я бы предпочел ваше общество, любезная Дерима. Не получается у меня с аристократами. Даже в меркантильных целях не получается.
        –     Вам совсем необязательно соблюдать учтивость, сэр Виктор, - пожала плечами чародейка. – А впрочем, это приятно слышать.


        Вдруг трижды громко протрубили трубы, и мажордом объявил о начале приветственных адресов, все повставали со своих мест, стало шумно, Дерима тоже поднялась со стула, наклонилась к Виктору и шепнула ему на ухо:
        –     Идемте, нам пора!


        После этих слов, она схватила его за руку, и повлекла вслед за собой сквозь толпу гостей.


                * * * * *


        –     Где ты отыскала такого интересного рассказчика, любезная Дерима? – полюбопытствовала леди Моркорн у миниатюрной чародейки, сидевшей рядом с нею за столиком беседки в зимнем саду. – Никогда раньше я о нем не слыхала. Вы давно в Прибыграде, сэр Виктор из Креана?
        –     Нет, миледи, недавно. Я прибыл из Церестры, – доверительно сообщил он.
        –     Ах, да, несчастная Церестра, бедная, бедная королева Амелия... – сочувственно вздохнула графиня. – Я слышала там камня на камне не осталось.
        –     Да, миледи, одни только развалины, – подтвердил Виктор.

 
        Он вспомнил, как они втроем с Энджи и Бетти поутру, переодевшись в одежды мертвых тюремщиков из Башни Смерти, выбирались из безжизненных обгоревших каменных руин, бывших некогда королевской столицей. Путники брели по освещенным хмурым сероватым светом, пробивающимся сквозь низкие свинцовые тучи, улицам вымершего, пустого города. Полуразрушенные дома, черные налеты копоти на стенах от пожарищ, замершие трупы людей и лошадей в различных позах, в которых застала их смерть прямо посреди пустых безжизненных улиц, со вмёрзшими алыми каплями и застывшими, припорошенными снегом лужицами. Всюду только черное, белое и алое… и тишина, звенящая тягостная тишина, нарушаемая лишь далекими радостными криками пирующего где-то неподалеку воронья.
        –     Да, только развалины, – снова повторил он.


        Видимо лицо его выражало то, что Виктор вспомнил при упоминании о Церестре, потому что леди Моркорн, взглянув на него, тут же виновато опустила свои глаза, легонько коснулась своей рукой руки собеседника и тихим извиняющимся голосом произнесла:
        –     Простите, сэр рыцарь, я понимаю, как тяжко даются  вам эти мрачные воспоминания. Там сейчас столько человеческого горя и страданий.
        –     Спасибо, любезная леди Марта. Я чрезвычайно ценю ваше участие, – вежливо откликнулся Виктор, при этом сделав головой легкий кивок в знак своей признательности собеседнице. Судя по тому, что щеки третьей графини Моркорн, продолжавшей придерживать Виктора за руку, при этом покрылись легким румянцем, она в должной мере оценила его учтивость, поэтому он тут же, не дав графине опомниться, продолжил свое наступление. – Мне это особенно приятно услышать именно от Вас, прекрасная миледи. Нынче так редко найдешь искренне сочувствующую тонкую и искреннюю душевную натуру...


        Слушая неиссякаемый поток благоглупостей, исходящий из уст своего партнера по переговорам, Дерима словно открывала его заново, глядя на Виктора слегка обалдело от удивления. А огорошенная таким количеством любезностей графиня и вовсе уже поплыла под мощным напором циничного бесстыдства, и увлажнившиеся глаза её смотрели на собеседника взглядом полным такого беспредельного восхищения и преданности, что чародейка, отчего-то сама засмущалась и почувствовала некую подсознательную досаду. Ей стало вдруг так невыносимо, что она поднялась со своего места.
        –     Я, пожалуй, покину вас ненадолго, с вашего, миледи, позволения, – выдавила из себя Дерима и, не дожидаясь ответа, буквально выскочила из беседки. Впрочем, леди Марта, не только не ответила хрупкой девушке, но даже, казалось, не заметила её демарша, продолжая завороженно внимать потоку комплиментов и пафосных речей в свой адрес.


        Бесцельно побродив среди гостей по залам замка лорда Летсмара и продолжая чувствовать в душе какую-то смутную и непонятную тоску, Дерима вышла прочь на огромный балкон и съежилась от промозглого февральского холода. Изнутри доносилась музыка и голоса гостей, там продолжалось чопорное светское веселье, а чародейке не хотелось возвращаться туда, ей отчего-то было отнюдь невесело. Как только она думала, что поборола это непонятное чувство в своей душе, ей тут же снова вспоминались слова рыцаря из Креана, обращенные к глупой графине, ощущение тоски и досады вновь возвращалось и ей до слез становилось обидно, что всё, всплывавшее в памяти, Виктор говорил совсем не ей. Вечер уже опустил на небо сумерки, солнце торопливо закатилось за горизонт и в синей, ставшей уже почти черной безоблачной глубине, высыпали яркие мерцающие звезды. Над восточным горизонтом, противоположным тому, куда только недавно скрылось солнце, всплывал огромным серебряным серпом ущербный полумесяц луны. Обстановка была такой романтичной, а безотчетная тоска вдруг так сдавила сердце, что Дерима не заметила, как по её лицу покатились крупные слезы.


        Она не знала, сколько простояла так, на морозе. Сзади послышался приближающийся скрип снега под ногами, потом кто-то осторожно накинул ей на плечи теплый шерстяной плащ. Дерима вздрогнула и обернулась. Рядом с ней стоял Виктор. Увидев его, она тут же снова отвернулась и принялась тыльной стороной ладони вытирать слезы, размазывая их по щекам.
        –     Еле вас разыскал, – сознался Виктор. – Этот замок своими запутанными коридорами будет похлеще королевского дворца в Батальвии, честное слово. Всё, можно считать, что деньжата на поездку у нас в кармане. Будет сколько надо и даже больше.


        Услышав эти слова, Дерима вдруг, неожиданно даже для самой себя разрыдалась, не в силах больше сдерживать своих эмоций. Виктор несколько секунд ошарашенно наблюдал за такой неожиданной реакцией на свои слова, тщетно пытаясь сообразить, что к чему.
        –     Что так расстроило вас, любезная Дерима? – ничего так и не придумав, вкрадчиво поинтересовался он, осторожно касаясь хрупкого плеча чародейки. – Кто посмел вас обидеть? Или вы что, меня приревновали к этой пустой кукле? Так ведь она вам и в подметки не годится!


        Дерима порывисто обернулась и уткнулась лицом в грудь своего собеседника, продолжая всхлипывать. Он заботливо обнял её за плечи и дружески погладил по спине.
        –     Ах, сэр Виктор, сэр Виктор, – прошептала девушка, – если бы вы...
        –     Воркуете, голубки? – раздался у него за спиной до боли знакомый голос. – Прямо как в виршах о любви. Двое влюбленных, балкон, луна и небо в звездах.
        –     А, это ты, Катрина... – несколько смущенно промямлил Виктор, аккуратно отстраняя от себя Дериму.
        –     Да тебя и на пару дней одного оставить нельзя, ловелас, – ехидно заметила эльфийка. – Уже охмуряешь новую жертву. И ты, Дерима, хороша. Вроде бы и не дура, а все туда же.
        –     Перестань, Катрина, – начала оправдываться та. Было заметно даже в темноте, что она сгорает от стыда. – Все совсем не так, как ты подумала.
        –     Да, а как? – бесцеремонно осведомилась вошедшая чародейка.
        –     Между прочим, Катрина, твоя ревность, как раз меня не удивляет, – саркастически вставил свой комментарий Виктор.
        –     Не льсти себе малыш, – усмехнулась в ответ эльфийка. Впрочем, по выражению её лица было похоже, что он не так уж и далек от истины. – Ладно, – смягчилась она, наконец, – сейчас не до этого. Сегодня днем, после очередного приступа, пал Альматор. Тебе, Виктор, пора собираться в путь. Поехали, на рассвете ты и твои подруги покидаете владения Прибыграда. Надо успеть до утренней молитвы забрать девчонок из монастыря, а то потом придется ждать целый день. Этого допустить нельзя, время нынче самый дорогой товар. Так что на сборы у нас с тобой осталось всего пара часов.
        –     Погоди-ка, кочевники взяли Альматор? – сообразил, наконец, Виктор.
        –     Ты просто поразительно догадлив, – немедленно съязвила Катрина. – Когда я сказала, что Альматор пал, я как раз именно это и имела в виду.
        –     А Брель что, жив? – участливо спросил он, не обращая внимания на колкости эльфийки и продолжая думать о чем-то своем.
        –     Жив, жив, – торопливо подтвердила Катрина, стараясь при этом не смотреть на своих собеседников. – Сейчас не до этого, расскажу все по дороге, пошли. Дерима, надеюсь, ты уладишь скоропостижный отъезд сэра Виктора, если, конечно, кто-нибудь заметит его?
        –     Кто-нибудь непременно заметит, но я все улажу, – как-то печально пообещала в ответ хрупкая девушка, похожая на фею и напомнила, обращаясь к Виктору. – Не забудьте, сэр рыцарь, завтра, покидая Прибыград, получить средства на дорогу, столь счастливо вами добытые.
        –     О чем это она? – не поняла Катрина.
        –     Сейчас не до этого, расскажу все по дороге, - копируя интонацию эльфийки, язвительно ответил Виктор и, повернувшись, к Дериме, вежливо отвесил ей легкий поклон, галантно поцеловал её руку и бархатным голосом сказал:
        –     Прощайте, очаровательная и любезная Дерима!


        Больше не произнося ни слова, он развернулся и решительно направился к выходу с балкона, слыша позади себя торопливые шаги едва поспевающей за ним Катрины.