0. Purgatorio

Современный идеал красоты стремится к бестелесности —
длинный тонкий каркас с минимумом излишеств.
Странно, но это заставило меня подумать о средневековой готике —
в то время тонкие струны соборов вырастали к Солнцу.
А сейчас, когда время соборов в прошлом, к Солнцу тянемся мы.

Рамона Шторм «Песни Жизни»

Людям с сильной Тенью посвящается...


О

PURGATORIO [1]

Печально склонившись, Леонардо и Йоко сидели при свечах поздним вечером. Беспокойно дрожали их тени на покрытых изысканным орнаментом стенах гостиной дома Леонардо.
В задумчивости маэстро быстро водил пальцем по язычку пламени. Йоко, по-детски обхватив чашку обеими ладонями, вдыхала аромат жасмина.
Пять минут до полуночи. Всего через час Йоко отправляется на Восток, а Леонардо...
- О каком Purgatorio ты говоришь? - В который раз спросила Йоко.
- Мне нужно посетить Город Роз.
Лицо Леонардо да Винчи напряжено. Его настоящее лицо, живое и прекрасное. Больше ему не нужно масок. Взгляд Йоко нежно скользил по его коже, наслаждаясь особым ощущением близости без касаний.
Йоко кивнула.
- Я понимаю. Но при чём здесь Purgatorio?
Да Винчи зарылся ладонью в свои кудрявые волосы, распушил тёмные пряди.
- Вероятно, это прозвучит дико, но...
Он взглянул на Йоко. И тут же встретил её серьёзный внимательный взгляд  - ни тени улыбки. Она всегда так смотрит, когда понимает, что речь идёт о чём-то важном. Леонардо продолжил:
- Я читал вечером «Purgatorio» Данте Алигьери. И вдруг наткнулся между страниц на вот эту старую открытку. - Да Винчи направил на открытку дрожащий круг свечи и прочёл:

Сердце — пространство о четырёх камерах
Четыре комнаты в три шага:
Вопрос, Ответ и Молчание
Она, Он и Пустота
В сердце Жизнь озаряет Присутствием 4 камеры на три счёта:
12 шагов в танце Солнца
12 шагов в танце Мрака
Бутон Розы скрывает в себе танцующее сердце,
Танцующее на три счёта:
Раскрытие, Цветение и Упадок
Создание, Свершение и Возвращение
Она, Он и Пустота
Роза — это Сердце о множестве камер

Закончив читать, Леонардо торжествующе взглянул на Йоко. Та по-прежнему хранила молчание. Неподвижная и серьёзная — словно изваяние белого Будды.
Леонардо тихо продолжил.
- Я долгое время не мог понять, как открытка оказалась в томике Данте. С другой стороны, кстати, изображено здание, видишь?
И Леонардо протянул открытку Йоко. На открытке — устремлённое к небу здание с 12 башенками, каждая из которых венчается небольшим куполом, напоминающим нераспустившийся бутон. Мозаичное окно над входом изображает пронзённое копьём сердце. Над древком копья, подобно Солнцу на заре — утренней и вечерней — юная свежая роза распростёрла лепестки. Справа и слева от входа — солнечные часы, отбрасывающие фиолетовый сумрак в сторону храма. Перед храмом открыты оплетённые плющом ворота. Йоко храм  напоминает гору, башенки же взбираются по ней к Солнцу, словно пилигримы.
- И вот только сегодня утром я вспомнил, что “La Divina Commedia [2]” брала с собой Лиза. Во время гастролей нашего театра в Город Роз.
Разглядывая в неверном огоньке свечи изображение величественного здания на открытке, Йоко удивлённо хмыкнула, но больше не произнесла ни слова.
Помолчав немного, Леонардо продолжил:
- Это Церковь Сердца Девы-Матери. Я только позже вспомнил название.
В мерцающем полумраке Йоко подняла глаза на Леонардо:
- Это, безусловно, очень красиво. Но при чём здесь Purgatorio?
Да Винчи, нахмурившись, пожал плечами.
- Понятия не имею. Да мне это и не важно.
Помолчав, он добавил:
- Это похоже... на письмо из прошлого. Открытка, которую она мне не отправила тогда. Открытка, дошедшая через много лет. Йоко, это почему-то важно для меня.
Про себя он добавил: «Точно послание Беатриче Данте в начале его мистического пути».
Леонардо осторожно коснулся белого плеча кончиками пальцев и заглянул в печальные алые от отблеска свечи очи.
Встретившись с ним глазами, Йоко отрывисто кивнула и опустила взгляд.
- Мне пора, Леонардо.

***

Бережно, точно опасаясь поранить, Леонардо обнял свою крошечную бледнолицую  балерину у въезда в аэропорт.
- Ты уверена, что не хочешь, чтобы я проводил тебя.
Йоко покачала головой.
Леонардо мысленно усмехнулся: «Ну, конечно, она не хочет...»
Взяв в руку крохотный чёрный чемоданчик, она вдруг порывисто прижалась к Леонардо всем телом, напоминавшим вишнёвое деревце — неокрепшую юную сакуру.
Леонардо погладил обтянутую лакированным плащом спину: «Прощается...», глубоко вдохнул запах белых волос, чтобы не забыть.
И вот, она отстраняется, машет на прощание рукой, и делает пару резких шагов в сторону аэропорта. Леонардо смотрит ей вслед.
Внезапно Йоко оборачивается.
- Леонардо... Как только пройдёшь это своё Purrgatorrio (она намеренно утрирует «R», подражая его итальянскому), приезжай ко мне. В мой маленький Восточный дом с чайным храмом.
Леонардо кивает. Она смущённо улыбается, ловит его взгляд. Затем быстро удаляется лёгкой нервной походкой.
Леонардо садится в машину и заводит мотор. Смотрит ей вслед и видит, как блики фонарей порхают белыми птицами на чёрных лаковых плечах, как она танцует по дороге — всё дальше и выше, всё быстрее, пока не исчезнет искристой белой звёздочкой в дымно-синем одеянии ночи.
Она каждый раз так делает. Ей не нужен самолёт. Леонардо знает. Но каждый раз она играет эту роль. Ради него.
А он каждый раз украдкой любуется, как прелестно она исчезает, полагая, что никто её не видит. Но Леонардо никогда не выдаст её тайны — не скажет даже ей.
Она, конечно же, всё знает. Но всё-таки каждый раз доставляет ему это крошечное удовольствие — причастие Тайны — подсмотреть за ней в замочную скважину в момент, когда она покидает землю.
Итак, Йоко летит на Восток. А Леонардо...
Мчится в ритме блюз по чёрному шоссе в Purgatorio. В Город Роз.


_________________

1.Чистилище (ит.)
2.Божественная комедия (ит.)