2-я филателистическая сцена. Невеста

               
     Надеюсь, друзья мои, вам уже хорошо известно, что Кудрат Маликович имеет маленькую, но вредную с точки зрения расхода денег, слабость – он собирает почтовые марки. Само по себе, однако, занятие это довольно безобидно и окружающие относятся к моему увлечению снисходительно, а один человек даже с некоторым сочувствием. Именно он принёс мне кипу конвертов, прошедших почту.
     – Вот, – сказал он несколько ворчливо, вываливая ворох неряшливых бумаг на диван, – тебе. Марки. Отклеешь.
     Письма пришли из Европы, Америки, Азии, Африки, Австралии, из каких-то ещё континентов и сторон света, порой из самых неожиданных мест – Новой Зеландии, Южной Африки, Мадагаскара, одно письмецо было – представьте – из Бангладеш.
     Конверты, вскрытые нетерпеливой рукой, адресовались некоей Наталье Брагиной с улицы Волховской, 31.
     Да! Вы уже догадались – конечно, Наталья Брагина поместила свой адрес в брачном, или как его там, журнале, рассчитывая с наибольшей выгодой пристроить свои прелести, и теперь тоскующие, невостребованные трахунишки со всего света наперебой предлагали русской красавице руку и сердце.
     Я читал сохранившиеся письма и напевал: “Невеста, невеста, а чья – неизвестно…”.
     Один, англичанин, с наглой рожей, распечатанной в цвете вместе с текстом на дорогой бумаге, писал: “Дорогая Наталья! Я увидел Вашу фотографию в журнале и теперь пишу Вам. Я есть утончённый и очень тонко чувствующий человек. Я люблю гулять и любоваться природой, люблю собак и готовить пищу. У меня есть своё дело 1., оно называется так-то и так-то и приносит мне столько-то фунтов дохода. Ваше лицо мне очень понравилось, Вы очень красивая женщина. Я вырезал Вашу фотографию из журнала, поместил в рамку и поставил в своей спальне. Когда я смотрю на Ваше изображение, я воодушевляюсь и становлюсь очень сильным мужчиной и печалюсь от того, что Вас нет рядом, чтобы я мог доказать Вам свою силу и любовь. Но Вы не ответили на моё предыдущее письмо. Я мечтаю о том, чтобы жениться на Вас и чтобы Вы родили нам детей. Когда я ложусь спать, я ставлю Вашу фотографию так, чтобы проснувшись первым взглядом увидеть Ваше прекрасное лицо, и, засыпая, также любуюсь Вашим лицом и т.д. и т.п. на две страницы… Любящий Вас Дикки.”
     Я с раздражением смотрел на физиономию англичанина. Он поднял плечи, выставил вперёд подбородок и оскалил зубы. Жених… 
     Ну, думаю, ладно, возьмём следующие письма. Читаем, видим: вкладывают фотографии, пишут то же самое: “Люблю, тоскую…” – чего любите, о чём тоскуете – по снимку в журнале? Нашему народу это непонятно. Они там, наверное, любят по-другому…
     Дальше, дальше. Ясно…, ясно…, такое уже было…, было… Искусство фотопортрета во всех зарубежьях не на высоте: немец какой-то вот, в расстёгнутой рубашке, а там грудь волосатая… Намекает… Страсть какая.
     Что здесь?
     Лысый, в годах, из Греции, друг, сфотографированный на фоне каких-то лодок на берегу то ли реки, то ли морского залива, задумчиво грыз дужку очков и смотрелся весьма убедительно. Он писал так: “Изучив внимательно Ваше лицо, я не сомневаюсь, что Вам пишут многие,  предлагая супружество. Я человек в возрасте и кроме руки и сердца у меня есть деньги. Я гарантирую Вам безбедную жизнь. Я вдов и бездетен, всё, что имею, будет принадлежать и Вам”. Похоже, что Наташа отвергла этого серьёзного, трезво мыслящего человека. Не понимаю я женщин…
_______________________________________________________               
1. Дело буржуя, похоже, процветало, – на конверт он без особой на то нужды налепил несколько фунтовых марок.

     Встречались и деловые предложения. Например, обещалась содержательная и высокооплачиваемая работа: “Здравствуйте, Наталья! Я получила Ваше письмо (от 3.6.94). Конечно, я могу  посодействовать Вам в поисках подходящего мужа, но для этого Вы должны быть здесь, в Лос-Анжелесе. Я имею здесь “Sunrise Service”, если Вы хотите приехать в Лос-Анжелес, заработать  достаточно денег ($15,000 – 20,000 в месяц), жить в прекрасных условиях рядом с Голливудом, ежедневно встречаться с богатыми, знаменитыми людьми и через некоторое время выйти замуж за одного из них или стать актрисой и моделью, как это случалось со многими девушками,  работавшими у меня и т.д.” Я заскучал и почувствовал лишь деловую хватку автора письма, написанного, кстати, по-русски без единой ошибки, и так бы и остался в неведении относительно сути предложения, если бы Наташиной рукой на конверте не было бы помечено: “бардель”. Наивная Наташа не знала, что данное словечко пишется через “о”.
     (Адресочек-то я сберёг, во-первых, для вас, милые мои читательницы, а, во-вторых, вдруг сам разбогатею... Впрочем, тогда сами прибегут).
     Письма находились почти в каждом конверте. Я представлял себе, как вскрыв письмо и пробежав глазами, Наташа откладывала его в сторону и вздыхала: “Не то…”.
     Вздыхал и я. Но вот, пожалуй, стоит познакомиться:
                “10 декабря 1994 года.
       Дорогая Наташа!
       Я очень смущён количеством времени, прошедшим со времени получения вашего милого письма пару месяцев назад. К несчастью, я был засыпан 1. более чем тремястами (действительно, 300!) письмами из России, Украины и другими восточноевропейскими женщинами и не имел возможности ответить каждой, кто написал мне! Кроме того, я активно путешествовал лето и осень, включая Китай и Дальний Восток. Я могу только надеяться, что вы способны найти это в вашем сердце, чтобы забыть меня.
       Наталья, хоть и не было женщины, написавшей мне более искренне, чем вы, я решил не продолжать нашу связь в это время. Я надеюсь, что вы в состоянии понять моё решение и не обидеться и не утратить мужества в переписке с другими американскими мужчинами 2. Я уверен, что ваши поиски любви и счастья будут успешными!
       Я хочу, чтобы вы знали, что в глубине моего сердца я думаю, что вы очень прекрасная и славная женщина. Это даёт мне великое удовлетворение знать, что есть по крайней мере одна женщина на этой Земле, которая подобна мне и может понять меня.
       Я искренне желаю вам всего наилучшего и надеюсь, что все ваши мечты станут явью.
       Мои наилучшие приветы.
                Джеймс.
Я надеюсь, у вас будет Счастливое Рождество и Новый Год!” 3.
     Стиль, однако… Я переводил стиснув зубы.
     Я пересчитал наши с Наташей конверты, получилось 689 штук, и ещё есть. А у тебя всего-то триста, мистер Джеймс! Бог с тобой! Писатель… От баб тебе отбою нет. Но в одном ты прав, как мужику говорю, – мужество действительно необходимо в общении с американцами.
     У каждого в жизни есть свой интерес: кому-то жениться подешевле, кому-то выйти замуж побогаче, а мне, видимо, письма чужие читать…
     Письма были одинаковы: многословны и пусты, почерк небрежен, примитивен или совсем плох. Один писал: “Я люблю тебя…”, другой  рисовал сердечки на листочках, третий вкладывал блёстки, четвёртый посылал свою фотографию – смуглый парень с огромными баками, пятый… скоро мне надоело.
     Сортируем… От нашего любящего Дикки из Англии шесть писем. На каждом конверте фунтов на пять марок, можно недурно сменяться. Ой, какой красивый конверт из Швеции – лошади бегут и на марки кавалер не пожмотился  –  молодец!, – и штемпеля удачные – сохраним. От
_______________________________________________________
1.  Слово “засыпан” подчёркнуто.
2.  !
3.  Письмо распечатано на принтере и от руки не подписано.

некоего Островского из Канады получилась целая стопка писем. Умоляет, но меня сердит другое – на всех конвертах наклеена одна и та же марка, неинтересная и оранжевая, за 88 центов штука. И теперь я до самой смерти вынужден буду думать про настойчивого Островского из Канады, что он рыжий и считает по восемьдесят восемь. Француз нам пишет, наверное, из Янины – и  конверт дороговатый, и марок наклеено на целых три франка семьдесят пять сантимов, а ещё говорят, что французы жадные. Мосье, конечно, прав: жениться хочешь – надо потратиться. Экономить потом будем. Вообще есть очень щедрые мужчины – и конверт дорогой и марок много и бумага недешевая. Таков есть, например, этот толстенький и черножопенький мужичонка, снявшийся возле экзотической постройки под сенью пальм. Он сложил полные ручки на сиськастой груди, оперся на перила и задрал короткую пухлую ножку. Чёрнявенький по-хозяйски счастливо улыбался и на обороте огромной фотографии радостно начертал: “Это моё!”
     Наташа, а вот за этого итальянца замуж категорически не советую – синьор абсолютно не имеет вкуса. Нашёл самую невзрачную итальянскую марку, цвет – сине-болотный, корявая надпись – “200 лир” и ничего больше, позор почтовой службы, да ещё клеет криво. Стырял лист марок в какой-нибудь конторе и шлёт теперь письма на халяву. 
     Вот прекрасный штемпель – украсит коллекцию.
     А это что такое? Ах, Бельгия. Бельгия… Где ж ты, милая? Где же моя 47-кратная лупа? Ищем – в Африке не имеется, на Средиземном море нет…, так, так, вот она! Нашлась, голубушка, в Западной Европе. Смотрим внимательно: вид на Атлантику Англия закрывает, из-за частокола границ Альп не видать. Тесновато. В Брюсселе на улице плюнешь – в Скагеррак попадёшь. Нет, не для русской это души. А как, кстати, у них с правами человека? На прошлой неделе читал в газетах, что где-то там негра укокошили. Так белые виноваты. Не торопись, Наташка…
     Я перебирал конверты, прикидывая филателистическую ценность каждого, и решал, что сохранить целиком, а что можно и не оставлять. Интересные мне марки я аккуратно вырезал, отмыл в тёплой воде, прополоскал в холодной, просушил, прогладил утюгом и разложил по альбомам. Несколько наиболее удачных конвертов, где всё было прекрасно: и марки, и рисунки, и штемпеля, я положил в коллекцию целиком, остальное поменял.
     Марки вместе с конвертами обогнувшие полмира, прошедшие через тысячи рук, стали чистенькими, ровненькими, и ничто не напоминает, какие мечты были оплачены ими.
     Дом, жена, тепло, детьми пахнет…
     Писем на имя Натальи Брагиной мне больше не приносят, видимо, девушка вышла замуж и уехала к своему избраннику-западоиду.
     Будь счастлива, Наташа!
     Иногда, листая альбомы, я встречаю марки с Наташиных конвертов и вспоминаю то необычайно трогательное и беспомощное, что было в неловких, неграмотных письмах, вспоминаю то непередаваемо наивное стремление понравиться, очаровать никогда невиденную женщину, вспоминаю такую простодушную жажду избавиться от одиночества, вспоминаю такую мечту любви и настолько нелепо выраженную, что, согнав улыбку с губ, невольно грущу над чужой несбывшейся надеждой.

     А теперь объясните мне, пожалуйста, почему я сам не побрился, не причесался, не надушился, не приоделся и не явился на Волховскую, 31?



File: BRIDE (2007).  1999 – 2000 (доработано в 2007 г.)