IX. В Церкви Сердца

На следующий день вечерняя литургия была мучительна для Лили-Тейе. Утром Леонардо так и не пришёл. Может быть, его оскорбило её вчерашнее кокетство? Прекрасный господин, сидевший обычно у прохода, не появлялся также, и Лили теперь винила себя вдвойне. Каждое движение тяжёлой церковной двери заставляло её беспокойно оборачиваться, что, разумеется, не укрылось от бдительной Ринальды, наблюдавшей за суетой подруги с явным неодобрением. Однако, к счастью для Лили-Тейе, во время пения упрёков не выскажешь.
Вот и в очередной раз ставня с тихим гулом покачнулась, и в храм посреди службы вплыла чёрным лебедем высокая темнокудрая женщина, обнимавшая, словно ребёнка, огромный букет великолепных тигровых лилий левой рукой. На правой же ладони, подобно кровавой ране, зияла одинокая алая роза.
Медленным, гибким движением, полным восточной истомы, приближалась она к статуе Благословенной. Тихое бряцание браслетов, словно экзотическая музыка с дальних островов, сопровождало её поступь, её тело, слегка просвечивая тёмным пятном, словно неведомый остров, омывалось волнами шёлка, будто дымом благовоний. Мягкое покачивание её округлых бёдер и лёгкое змеящееся движение длинной спины завораживало, как это бывает, когда любуешься переливами чёрной шкуры пантер, когда следишь за переливами морских волн...
Странная прихожанка, учтиво поклонившись Госпоже, положила на воду розу. Затем она с томной тяжестью в движении повернулась своим прекрасным смуглым ликом к приходу и всё с тем же царственным спокойствием, не обращая внимания на устремлённые на неё пытливые взоры, поплыла прочь. Тигровые лилии скрыли мягкое, чуть заметное, колыхание груди, убранной шёлком. Лили не в силах была отвести от красавицы завороженного взора и продолжала наблюдать за её плавным движением, когда та восходила по винтовой лестнице. Когда дивная гостья храма проходила позади девушек в белом, шествуя по придверью Гранатовой камеры к новому завитку лестницы, до поющей на клиросе донеслась густая пьянящая волна незнакомого запаха. Почему-то этот  запах, навеянный южным ветром, заставил Тейе вновь вспомнить с тоской красивого молодого прихожанина, обычно сидевшего у прохода. Тем больше волновало её появление незнакомки. Зачарованная, Лили-Тейе вслушивалась в мелодичный перезвон и шёпот шёлка сзади, и ей казалось, что собственный её голос, подобно морскому гребешку, венчает море этого таинственного аромата с его звенящими всплесками.
Когда вошедшая удалилась в камеру, Лили мысленно взмолилась Святой Госпоже: «Всеблагая Дева-Матушка, зачем бы ни пришла к тебе эта чудесная печальная женщина, облегчи её сердце. И, пожалуйста, сохрани того прекрасного господина, которого я вчера расстроила. Где бы он ни был, пусть ему будет хорошо...»
Не успела она завершить своей краткой молитвы, как дверь вновь распахнулась, на этот раз почти бесшумно. В церковь осторожным шагом вошёл Леонардо, держа алый бутон на ладони, словно птицу.

***

 - В нашей церкви четыре зала — четыре камеры Сердца Госпожи. В них также, как и в человеческом сердце, проходят свои циклы, но они не столь очевидны для глаз наблюдателя. Прихожане приобщаются Крови — Крови её Сердца. Не через Причастие. Они сами — её Причастие и её Кровь. Входя в залы, они оживляют их.
В первой камере, Золотой, в которой проходит литургия, 24 окна. Они расположены по кругу, видишь? 12 окон — Солнцу, 12 — Луне. Таким образом, наша Церковь — это и огромные солнечные часы. Когда бываешь здесь подолгу, начинаешь замечать все оттенки сияния Солнца и научаешься определять время по особой манере преломления лучей и длине тени...
- Тебе нравится бывать здесь?
- Очень. Здесь так хорошо думается, когда уходят люди и наступает тишина. Там, где много людей, много шума, но для меня он не значит ничего. Лишь с немногими мы совпадаем по какому-то внутреннему ритму, не диссонируем. Здесь я учусь слышать себя, учусь тишине.
- А почему камера названа Золотой?
- Причина в золотой мозаике на окнах — проходя сквозь стекло, свет тоже окрашивается в нежно-золотистый оттенок. И наша Госпожа в этой камере облачена в золото и пурпур. Здесь она встречает своих детей. У неё округлый живот — видишь? Это потому, что она несёт в себе целый мир. Золотая камера — это особое пространство, в котором мы приветствуем Деву-Мать, принося ей розы. А золотая Госпожа приветствует нас. Ну, пойдём дальше?
- Пойдём.
Леонардо и Тейе поднимались вверх по винтовой лестнице, похожей на сегмент спирали ДНК, мимо вереницы окон. Лестницу от внутреннего пространства церкви отделяла решётка из тёмного дерева, увитая тонким древесным узором, наподобие виноградной лозы. Леонардо ненароком залюбовался на Тейе. Золотое сияние лучей из мозаичных окон словно нимбом озаряло светлые волосы, оседая на них пыльцой фей. С её обаятельно асимметричным лицом, невозможно было назвать Лили-Тейе красавицей... Но здесь, в храме, она словно бы кожей пила золотой цветочный нектар, двигалась вверх, как пылинка в свете Солнца, — медленно и легко, и сама словно бы излучала таинственные медовые лучи, исходящие сквозь белую ткань просторного платья от бархатистой кожи плеч. Она как будто играла световые аккорды кончиками тонких пальцев, и Солнце, подобно огромному органу, отвечало на касания маленькой Тейе.
Золотое сияние сменилось тёмно-бордовым. Словно кто-то плеснул на белое платье вином из огромного бокала. Оглянувшись, Леонардо увидел, что прямо за их спиной сияет алое сердце с цветущим бутоном, выложенное цветным стеклом — то самое, что некогда он показывал Йоко.
- Придверие Гранатовой камеры, - прокомментировала Тейе. - А вот здесь, на клиросе, мы поём. Отсюда нам вся Золотая камера видна, как на ладони. Те, кто не знают, говорят, что Гранатовая камера здесь и расположена, но это не так. Пойдём, Леонардо, дальше.
И девушка направилась к двери, ведущей на небольшой лестничный завиток - к Гранатовой камере.
- Вот мы и в Гранатовой камере. Смотри, Леонардо — здесь всего 12 окон. Благодаря алым стёклам, алый свет проникает сюда. А вон там — видишь, наша Госпожа. Она одета в белое, и белые лилии плывут по озеру у её ног. Здесь она не Царица, а Невеста. Здесь венчаются.
Мы венчаемся иначе, чем другие. Приходя в Гранатовую камеру, мы приносим две белые лилии к ногам Госпожи. Мы не клянёмся друг другу в верности и преданности навеки — какой в этом смысл? Что мы можем знать о вечности? Мы просто говорим друг другу о Любви — этого довольно. Мы не можем и не хотим приговаривать друг друга к верности — мы не хотим владеть. Здесь верят, что верность вырастает из Любви — как роза растёт из сердца — это символ нашей веры... Но невозможно заставить кого-либо быть верным.
- Но почему белые лилии, а не алые розы?
- Белой лилией мы свидетельствуем, что наши намерения друг для друга чисты, что мы стремимся к добру для тех, кого любим.
Кроме влюблённых, сюда приходят также те, кто хочет примириться, усыновить ребёнка, попросить о прощении, те, кто жаждет иметь детей. Гранатовая камера иначе называется камерой Создания — здесь свиваются судьбы людей, создаются живые связи между ними.
Камера Создания на солнечной стороне храма. Но пройди эту дверь, и ты окажешься в пространстве тени. Создание — предназначение Матери. Она созидает жизнь, как цветочное поле. Но там, где проявлена Мать, в её тени затаился Отец. Его предназначение в Свершении.
Проплыв белой птицей по алому воздуху, Тейе коснулась следующей двери. Миновав небольшую шёлковую завесу, Лили-Тейе и Леонардо вошли в залитое холодной синевой пространство.
- Сапфировая камера — пространство Одиночества, Свершения, обретения Мудрости. 12 синих окон — на стороне Луны, потому что Мудрость обретают на закате лет, либо познав теневую сторону своей души. Сюда приходят философы и учёные, а также все те, кто стремится познавать мир в гармонии разума и чувства, кто стремится познать новое в себе, те, кто чувствует над собой клубящийся искусительный дым свершений и открытий — ты, наверняка, знаешь, как мучительны могут быть невысказанные идеи, Леонардо?
Наша Госпожа — видишь, она в жёлтом, и жёлтые нарциссы у её ног. Они означают «Познай себя!» Здесь она не Мать, но Дева и Монахиня. Здесь она вдохновляет, помогает родиться не людям, но идеям, даёт силы для исполнения своего Предназначения. В этом, несомненно, проявляется активная, «мужская» сторона Божественного. Однако, здесь, в пространстве нашего храма, как и в глубине человеческого сердца, Творение и Любовь, мужчина и женщина неделимы — напротив, они стремятся к единению.
- Скажи, Тейе, а что находится в башенках вдоль лестницы?
- В 11 из них — солнечные часы, последняя, двенадцатая, особенная. Сейчас мы поднимемся туда.    

***

- Camera Obscura [14] – последняя, четвёртая камера Сердца Госпожи, она же Камера Таинства и Возвращения. Здесь нет окон, а Госпожа накрыта фиолетовым платом — здесь она — Хранительница Таинства. У её ног — видишь, Леонардо, — озеро, на котором плавают свечи. Сюда мы не несём цветов, но можем принести свечу или самое дорогое, что у нас есть.
Здесь Госпоже в сумраке доверяют самые сокровенные тайны. Здесь же наедине с Девой-Матерью оплакивают утрату. И в мягком мерцании свеч утихает печаль…
- Но почему, почему самая верхняя камера — Тёмная, Тейе?
- Знаешь, Леонардо, изречение этой камеры гласит: «Когда Тьма твоего сердца станет Светом, ты вернёшься ко мне». Если честно, я и сама до конца не понимаю. Но... Леонардо, ты слышал о Святая Святых старинного еврейского храма?
Да Винчи покачал головой. Покачала головой и его огромная, похожая на сфинкса, фиолетовая тень на каменной стене.
- Говорят, что там обитал Создатель. Туда запрещалось входить простым людям под страхом смерти. Но римляне... завоевав евреев, они бы не остановились ни перед чем, чтобы сломить и их таинственного Бога. Опустошив еврейский народ измором и жестокостью, разграбив и изуродовав великий храм, римляне, наконец, достигли его Сердца. Сорвав завесу, знаешь, что они нашли? Пустоту... Тёмную-тёмную Пустоту без проблеска света, и неведомый ужас, сломивший их — завоевателей. Говорят, именно поэтому римляне, кому, надо признать, не были чужды в то время изощрённый эстетизм и вкус к восточным изыскам, изничтожили храм и людей, хранивших его в сердце...
Тейе скорбно умолкла, словно отдавая дань молчания величию Божественной тьмы.
- Что это? - Указал Леонардо на свёрток у ног Девы.
- Не знаю, - покачала головой тень Лили-Тейе. - Утром его не было.
Приблизившись, она подняла с пола огромный букет тигровых лилий.

____________________________

14. Тёмная камера, Сумеречная камера (лат.)