XII. ADieu!

ADieu [20]!

Поздно вечером Рагуил Санти, шатаясь, словно пьяный, брёл по заросшим аллеям забытого парка.
Минуя густые заросли кустарника с синей ягодой, юноша приблизился к заветной стене-скрижали, испещренной алыми и чёрными знаками. Медленно приблизившись, Рагуил коснулся ладонью стены. Прощай, Антигона!
Цепляясь ногами о корни деревьев, Рагуил устало побрёл к пруду у старой ракиты — пруду, напоминавшему ему о Хлое... Принцессе Хлое. Привалившись к морщинистому стволу, Рагуил устало сомкнул глаза и снова оказался в печальных залах своего заброшенного храма.
Проходя сквозь залы, увитые плющом, осторожно проходя асфоделевыми лугами, цветущими прямо на мраморном полу, не сминая ни единого цветка, Рагуил шёл на голос...
У чёрного озера забвения сидела девушка-златовласка и пела песню... Слов не разобрать, язык незнакомый... Сидя на берегу, девушка чертит серебряные знаки обнаженными ступнями по озеру... Поёт, не замечая Рагуила, самозабвенно.
Рагуил улыбается, и позади девушки расцветает белая лилия, лепестки которой сияют подобно солнечным лучам...
Внезапно в храме наступает утро — свет заливает изумрудный луг, и цветы, и небо, нарисованное на потолке... Рагуил подпевает девушке, медленно ступая к ней по траве.
- Во сне я ухожу с тобой... уже девять лет только с тобой, - прервав пение, говорит она тихо, по-прежнему глядя на пруд, не оборачиваясь.
- Где мне найти тебя? Где ты ходишь со мной?
Она вздыхает.
- В Элизиуме, конечно.
Бабочка садится ей на плечо, следом ещё одна... и ещё... Помолчав, девушка спрашивает:
- Ты придёшь сегодня?
- Конечно, только попрощаюсь с Девой-Матерью. И приду навсегда.
- Тогда я буду ждать тебя...

Открыв глаза, Рагуил снова уставился в ночь — в усыпанное звёздами августовское небо. Он видит три звезды на небе — ярче других — Летний треугольник... Должно быть, где-то там, среди звёзд она ждёт его.
Но уходить прочь, не простившись с Девой-Матерью нехорошо. Святая Госпожа всегда укрывала его от инфернальных вихрей.
Тяжело поднявшись с травы, Рагуил оправил плащ, стряхнул с одежды налипшие травинки и направился к выходу из парка.

***

Тейе, одинокая, сидела и торопливо писала что-то в Золотой камере храма, когда вошёл Леонардо.
- Я зашёл попрощаться, - произнёс он.
- Как, уже?
- Мне пора ехать, Тейе. Спасибо, что показала мне Церковь. Благодаря тебе я разгадал свой ребус, и теперь мне пора. Моя машина неподалёку.
Тейе молча глядела в пол и глубоко дышала. Казалось, вот-вот она заплачет. Этого Леонардо опасался больше всего. Но покинуть Город Роз, не повидавшись с единственным близким существом в его стенах, он просто не мог. Почему Тейе, которую он  видел-то всего пару раз, эта бестолковая плакса, ему близка — да не всё ли равно?.. Леонардо не взял с собой сувениров. Если бы он что-то и забрал с собой, то это была бы Тейе. «Жаль, что Тейе — не цветок и не зверушка», - подумал Леонардо и тут же постарался отвлечься от этой мысли.
Тейе подняла на него большие печальные глаза. Она не плакала.
- Пойдём, я провожу тебя, Леонардо...
Леонардо долго ещё не уезжал... Так и стоял у Церкви Сердца, любуясь ночными огнями и белым, похожим на ландыш, платьем, уплывающим вдаль на волнах ночи.
- Кораблик... - Произнёс Леонардо с нежностью.
Включая зажигание, Да Винчи вспомнил о Йоко и тут же решил отправить ей сообщение. Проверив мобильный, маэстро нашёл в своём электронном почтовом ящике входящее сообщение. Некий Рагуил Санти желал заказать смеющуюся дионисийскую маску, так скоро, как только возможно.
Леонардо согласился выполнить заказ не раньше следующего утра — именно тогда он рассчитывал прибыть в Вавилон. Кинув телефон на соседнее кресло, маэстро взглядом попрощался со Святой Госпожой, хратительницей Города Роз и стремительно рванул сквозь ночь по залитой огнями мостовой.
Городской сплин заполнял его вены. Ощущение страшное — неминуемое, тягучее... Скорее прочь из города. Ещё пара минут, и Леонардо не в силах будет уехать.
Через две минуты чёрный «Ягуар» Леонардо, грозно рыча, вырвался из городских ворот. Опасность миновала.

***

Прежде чем войти в обезлюдевшую к ночи Церковь, Рагуил Санти отправил Леонардо ответ. Затем, вздохнув тяжело, навалился плечом на дверь.
Проходя между сидений, как обычно, с розой в ладони, Рагуил остановился у крайнего сидения... На скамье лежал свёрнутый вдвое лист бумаги. Похоже, письмо, кем-то позабытое...
«Вергилию...» - значилось на письме. Рагуил застыл, как громом пораженный. Почерк Антигоны. Вот и он, долгожданный ответ!
Торопливо опустив розу на озёрную гладь у ног Святой Госпожи, Рагуил приступил к чтению:

«АНГЕЛ, настоящий, германский, грустный [21]...
               
Когда я смотрю на тебя, я думаю о прерафаэлитах. Я вспоминаю Боттичеллева Святого Себастьяна, потом я мысленно скольжу взглядом по гравюрам Дюрера... его автопортрет... Затем и сам господин Рафаэль Санти и его незабвенная Мадонна... Посмотри в её глаза, пожалуйста! А дальше — пусть будет Джоконда и Юдифь Густава Климта.
Почему мы с тобой идём по галерее? Мне кажется, здесь кое-чего не хватает. Меня вдохновляет твоя красота, твой талант, и мне больно думать, что однажды время сотрёт твои черты, как изображение на песке у водной кромки. Я могу понять эстетов, меценатов и художников, могу понять поэтов и алхимиков... и даже, кажется, могу понять Влада Цепеша. Постарайся понять — я любуюсь тобой, как закатом над Роной. Не нужно меня бояться — я ничего от тебя не хочу и ничего не требую, просто любуюсь и просто желаю, чтобы следующим за Юдифью... был ты.
Если бы я только могла, я сняла бы тебя в фильме, нарисовала бы, написала или сделала слепок, записала бы на плёнку твой волнующий тембр, сохранила бы твоё дорогое лицо, дорогой след твоей души, дорогой аромат твоих волос и потрясающую скользящую лёгкость твоих движений.
Ничего не бойся, ты так чудесен, что тебе вообще не надо бояться ничего на свете. Просто открой дверь и войди, не видя засова — словно благой Вестник. Я сижу на стуле, мой взгляд устремлён на Солнце в окне... Но я слышу лёгкий шелест крыльев и тихий шум незнакомых шагов. Волоски у основания моей шеи трепещут от дыхания ветра из волнительно заходившей двери — как колосья на поле.
Всё дальше и дальше открываю я двери комнат, полных белого Света. Всё ярче мерцают цвета — и, оживая сама, я вижу, как Тень, много лет беспросветно маячившая за моей спиной, моя страшная чёрная Тень превращается в дивного крылатого мужчину, поющего на неведомом языке».

Рагуил перечитал ещё и ещё раз. Улыбнулся. Провёл ладонью ласково по имени внизу: Л. Тейе.
Уходя из храма, он трепетно коснулся губами руки Девы-Матери. А после, вернувшись к заросшему пруду в забытом парке кинул с лёгким сердцем в воду свой злосчастный bistouri.

***
      
Среди ночи, минуя очередной поворот, Леонардо услышал звук входящего сообщения. Полагая, что это Йоко, он взглянул на экран. Оказалось, сообщение пришло на почту — ответ от господина Санти: «Если Вы не занимаетесь погребальными масками... Боюсь, в понедельник будет поздно. Adieu! С наилучшими пожеланиями, Р.С.»
Нахмурившись, Леонардо бросил телефон на соседнее кресло и включил радио. Играл какой-то эмбиент. Хриплый мужской голос — усталый и опасный, напоминающий лязг уключин, произнес: «Oh Rose, thou art sick![22]»
 
  0

Почувствовав в дороге невыносимую усталость, Леонардо остановился передохнуть в придорожном мотеле. Выпив немного виски, он поднялся наверх, к себе в номер, повернул ручку двери, и...
Вошёл в помещение, наполненное белейшим туманом с ароматом диких нарциссов и лилий. Ничуть не удивившись, Леонардо двинулся вглубь комнаты  на ощупь. Нежные белые струи окутывали его, и Да Винчи словно бы плыл по облаку, как лунный парусник в ненастную ночь. Усталость как рукой сняло.
- Я давно тебя жду, Леонардо, - услышал маэстро знакомый голос. Низкий и спокойный, обычно звучавший с лёгкой хрипотцой, в тот вечер тембр поражал своей мелодичностью.
- Откуда ты здесь, Йоко? - Взволнованно спросил Леонардо.
- Мне очень, очень тебя не хватало. Я не выдержала и решила встретить тебя.
- Где ты, Йоко?
- Пройди чуть вперёд...
- Хорошо.
Чем глубже входил маэстро в комнату, тем всё прозрачнее и легче становился туман вокруг. Взору Леонардо вместо тесных стен гостиничной комнатушки открылся чудный вид на небольшое озеро, залитое сиянием Луны. По озеру среди кувшинок плыла пара белоснежных лебедей. У озера в лёгком кимоно с узором лилий стояла Йоко. Леонардо уже видел её однажды в домашнем кимоно с лилиями, но тот старый шёлковый халатик не шёл ни в какое сравнение с изысканным одеянием, украшенным крупным алым бантом, в котором встречала его Йоко сегодня.
Леонардо приблизился и, осторожно протянув руку, коснулся обтянутой шёлком спины Йоко. В тот же миг лебеди, испуганные его приближением, поднялись на крыло и соскользнули с тёмно-синего озёрного зеркала в тёмно-синюю глубину небес. Птицы поплыли по небу спокойно и печально — маэстро невольно залюбовался их прощальным танцем. Удаляясь, птицы походили на две лилии, плывущие по воде, затем — на две далёкие звезды.
Обернувшись к Йоко, Леонардо поразился, до чего прекрасна она была в тот вечер — настоящая юная гейша, юная принцесса Луны — его маленькая Йоко-химе.
- Йоко, ты прекрасна! - Осторожно пожимая кончики её пальцев проговорил Леонардо.
Йоко лишь покачала головой и улыбнулась, тепло глядя на него серо-розовыми глазами.
- Так не пойдёт, Леонардо. Обними меня, пожалуйста.
Леонардо осторожно сжал в объятиях тёплую хрупкую девушку. Руки Йоко оплели его торс, подобно лианам, её тёплые руки нежно поводили по могучей спине Леонардо.
Отстранившись от него немного, Йоко вдруг подняла голову и спросила:
- Ты меня не отпустишь больше никогда, Леонардо?
- Никогда, Йоко, - глубоким тихим голосом ответил маэстро и поцеловал Йоко в лоб, коснулся носом щеки, нежно приник губами к прикрытым бледным векам и ощутил с наслаждением дрожь её ресниц на своих губах.
Приоткрыв алые губы, напоминавшие Леонардо бутон экзотического цветка, Йоко порывисто потянулась к губам маэстро. Да Винчи почувствовал её обжигающее дыхание на подбородке и, повинуясь притяжению, приник к алым губам, ощущая аромат и привкус сливового вина.
Лаская Йоко, Леонардо наслаждался скользящим прикосновением шёлка, ощущением нежности и тепла. Его руки легли на алый бант, когда Йоко вдруг снова отстранилась.
- Ты понимаешь, что меня не станет, Леонардо?
Руки Да Винчи застыли на тяжёлой алой ленте.
- Зачем ты говоришь о смерти, Йоко? Я хочу любить тебя, забыв обо всём на свете — даже о твоей и моей хрупкости. Зачем говорить об этом? Любовь хрупка, и я знаю об этом, как никто другой...
Йоко коснулась ладонью его губ, прося о молчании.
- Леонардо, не в том дело.
Да Винчи недоуменно искривил левую бровь.
- Не понимаешь... - Йоко с горечью вздохнула, а затем продолжила. - Я не женщина, я цветок. Ты вырастил меня внутри себя, из своей боли, из своего одиночества. Вне тебя меня нет. Никто меня не видит, никто меня не знает...
- Но тогда на маскараде Эмилия...
- Эмилия меня не видела. Никто меня не видел.
Погладив с нежностью маэстро по тяжёлым кудрям, заглянув в полные печали потемневшие глаза, Йоко продолжила:
- Я пришла попрощаться, Леонардо. Ты меня любишь, и я люблю тебя. Но ты есть, а меня нет. Я не выйду за тебя замуж, не рожу тебе детей. Ты горячий, живой, а я — Тень, и живу в Элизиуме...
- Кем бы ты ни была, Йоко, кем бы ты ни была... - И, не договорив, Леонардо порывисто скинул с её плеч белое кимоно и, приподняв над землёй маленькую лунную фею, прижал её к себе с бесконечной осторожностью и страстью — грудь к груди, щека к щеке.
Касаясь губами лунно-белых ключиц, Леонардо и сам не замечал, как слёзы текли из его глаз. Ощущая горячие капли, падающие на кожу, плакала и Йоко.
Наутро Леонардо проснулся один в тесной койке придорожного мотеля. Осмотрев номер, проверив телефон, Да Винчи не обнаружил ни следа Йоко. Лишь, подобно магической формуле, вертелась в разгоряченном мозгу маэстро оброненная Йоко короткая фраза: «Я — Тень и живу в Элизиуме». 
   

     Благодарности

Благодарю всех, кто вдохновлял меня, кто помогал и просто был рядом. Вдохновение и Любовь — по-моему, лучшее из того, чем мы можем поделиться друг с другом.

(08-10/2013)

__________________________

20. Adieu - прощай, A Dieu – к Богу, франц.
21. Марина Цветаева «Каменный ангел»
22. «О роза, ты больна!» William Blake  «The sick Rose»/Уильям Блейк «Больная роза». Здесь имеется в виду песня «Love's Secret Domain», версия Theodor Bastard