Храни нас, талисман... Девятая глава

               
В самолёте Ольга и Максим спокойно проспали до посадки. Никаких неприятных снов и призраков они не видели, но прекрасно осознавали, что это лишь передышка перед решающей битвой. Поэтому, как только объявили посадку, они приготовились к боевым действиям. Но пока всё было спокойно. В аэропорту их встречали. Молодой парень, не говоривший по-русски, держал табличку с их именами. Он молча препроводил их к машине, оказавшейся такси, открыл им двери, убрал вещи в багажник и они поехали. Таксисту, видимо были даны строгие указания, так как он ехал неторопливо, словно давал пассажирам полюбоваться на красоты  Кракова. Они проехали огромную площадь, являющейся главной в городе,  и она поразила их своим величием. Площадь была окружена каменными домами и дворцами, тут же размещалось множество костёлов. Ольга и Максим не могли оторвать глаз от этой красоты и восторженно восклицали. Наконец город закончился, и они поехали немного быстрее. Вокруг города было множество замков. Некоторые замки были построены в горах, и дорога к ним вела через ущелья нескончаемым серпантином. Вот к такому замку и направлял свою машину таксист. Машина медленно поднималась вверх, с трудом преодолевая крутые повороты. У Максима и Ольги захватывало дух при взгляде на горы, гордо возвышающиеся над ними и глубокие ущелья, простирающиеся по обеим сторонам дороги.
 
- Ах! – восторженно восклицала Ольга, когда они проезжали очередное ущелье.
Таксист на её восклицания не реагировал и всё так же молча вёл машину. Наконец они подъехали к замку, напоминающему скорее крепость, так как он был расположен на горе и окружён с трёх сторон неприступными скалами. Въезд на территорию замка был закрыт воротами, но как только машина подъехала к ним, они беззвучно раскрылись, пропуская её.

Водитель, не меняя равнодушного выражения лица, въехал на территорию и лихо подкатил к парадному входу замка. Всё так же молча он вышел из машины, открыл дверцы пассажирам и занялся багажом, которого, надо сказать у Ольги и Максима, было совсем немного – всего два чемодана. Так что таксист быстро справился, молча кивнул на прощание головой и сев в машину, уехал. Ворота беззвучно закрылись за машиной, а у ступеней парадного входа  замка остались стоять растерянные юноша и девушка.

- Я приехал... – наконец  проговорил вполголоса, Максим, - я приехал в моё родовое гнездо... Знаешь, мне немного не по себе. Как меня здесь встретят? И как жена и дети моего отца отнесутся ко мне?
- Ты же обещал выполнить последнюю просьбу твоей бабушки Катажины – не говорить кто ты! – так же вполголоса ответила Ольга. – Не волнуйся, всё будет хорошо! Сейчас мы постучим, и нам откроют, а там будет видно, как поступить. Может быть, твой отец ни о чём и не догадается!

- Может быть... – задумчиво сказал Максим,- может быть... Ну, что пойдём?
И он, подхватив чемоданы, стал подниматься по ступенькам. Ольга шла за ним. Но не успели они подойти к массивной двери, как она распахнулась и из неё вышли несколько человек. Двое из них были слугами, они, почтительно кланяясь, взяли чемоданы и внесли в замок. К Максиму и Ольге, широко улыбаясь, подошёл пожилой мужчина с седыми волосами. Одет он был в чёрный костюм, пиджак был застёгнут, а выглядывающий воротник  рубашки сиял белоснежной чистотой. Улыбка у него была добрая, а глаза грустные.

- Здравствуй, внук! – произнёс на русском языке мужчина. Говорил он чисто, только иногда проскальзывал почти незаметный акцент. – Меня зовут Яцек, я твой дед. А эту очаровательную пани зовут Ольга?
- Да, это Ольга, - представил девушку Максим.
- Я именно вас такой и представлял, - вежливо сказал Яцек, - вы намного красивее, чем на вашей фотографии...
- Здравствуйте, - смущённо зарделась Ольга, ругая себя за то, что снова стремительно краснеет.
- Что же мы стоим на пороге, - засуетился Яцек, - вы же устали с дороги, вам приготовлены гостевые комнаты в левом крыле замка, слуги вам покажут куда идти. Как только приведёте себя в порядок, нажмите кнопку для вызова прислуги. К вам придут и отведут вас в столовую. В ней будет накрыт праздничный обед в вашу честь. И там же я вас познакомлю с остальными членами нашей семьи. А потом, если ты не возражаешь, Максим, мне нужно будет  с тобой поговорить.
- Конечно, - кивнул юноша, - мы переоденемся с дороги и придём.

Они поднялись по ступенькам и Яцек, придерживая массивную створку двери, пропустил Максима и Ольгу внутрь.
- Ничего себе! – восхищённо ахнул Максим, разглядывая огромных размеров зал, с большой хрустальной люстрой и с витой лестницей, поднимающейся круто вверх. Высокие, до потолка окна, оформленные в готическом стиле, впускали в зал много света, так как день был солнечный, и солнце играло бликами на хрустальных подвесках люстры. Рядом с лестницей, у стены, был камин. Около него стояло кресло с круглым столиком, на котором стопкой лежали книги, и устроился оригинальный светильник, в виде весёлого гнома в шляпе. У кресла лежала медвежья шкура. Вдоль стен стояло несколько кушеток с креслами и всё. Паркет из дорогих сортов дерева создавал на полу сцены охоты. Больше в зале не было мебели, и от этого он казался ещё более просторным. Створки некоторых окон были приоткрыты, и лёгкий ветерок играл парчовыми занавесками, тихонько пробегал по люстре и создавал мелодичный звон. Создавалось впечатление, что в зале где-то скрывается небольшой оркестр и потихоньку наигрывает мелодии. Яцек посмотрев на удивлённые лица Максима и Ольги, улыбнулся.

- Это наш музыкальный зал, так его называла Катажина. Она любила сидеть здесь вечерами около камина и слушать музыку ветра.
Он грустно вздохнул:
- Я очень скучаю по своей Катажине, мне так её не хватает...
- Нам жаль... – произнёс Максим, - я видел её всего лишь один раз, но сразу понял, что она хороший человек... И хорошая бабушка, - добавил он чуть погодя.
- Завтра мы похороним мою Катажину на фамильном кладбище, в склепе - грустно продолжил Яцек. После поездки в Россию она не могла спокойно жить. Она жила воспоминаниями о тебе, винила во всём, что произошло, только себя. Страдала и мучилась. И довела себя до могилы. Умирая, она просила меня, чтобы я не хоронил её, не дождавшись твоего приезда. И вот ты здесь...

Яцек внимательно вгляделся в  лицо Максима и удивлённо произнёс:
- А Катажина была права – ты действительно просто копия Стефана Ковальского! Будем надеяться, что Иржи не заметит этого сходства. Иначе вся наша легенда не будет стоить и ломаного рубля, так, кажется, у вас говорят?
- Ломаного гроша, - ответил Максим.
- Да, вспомнил. Точно – ломаного гроша... – снова грустно улыбнулся Яцек, и позвонил в колокольчик.
 
Тут же, словно ниоткуда, возник слуга, который почтительно поклонился  и стал ждать указаний.
- Войтех, - распорядился Яцек, - отведи гостей в комнаты и возвращайся, ты мне понадобишься.
- Да, пан, - поклонился слуга и повёл Максима и Ольгу к лестнице.
- Я жду вас в столовой, - напомнил Яцек, - не задерживайтесь.


Через некоторое время Максим и Ольга спустились за почтительным слугой в столовую. Она поражала своим великолепием и простором. Тут было всего два огромных окна, но на них талантливый живописец изобразил сцены охоты в лесу, поэтому в столовой было немного сумеречно, но огромная люстра, сияющая в центре, с лихвой восполняла недостаток света. На стенах висели картины, так сказать, в тему. Так как на них были изображены натюрморты. Множество разнообразных фруктов живописно располагалось на картинах. Неизвестные художники любовно выписывали каждую виноградинку, персик, арбуз или яблоко. При взгляде на эти картины у людей возникал бешеный аппетит. Хотелось впиться зубами в наливное яблочко, съесть гроздь винограда и надкусить ароматный персик. В общем, своей цели художники добились – картины в столовой возбуждали интерес к еде. Гостям оставалось только усесться за стол и унять свой аппетит. А на столе чего только не было! На нём, покрытым белоснежной скатертью стояло множество приборов, бокалов, рюмок, рядом с тарелками лежали в ряд ножи, ножички, вилки и ложки, десертные ложечки и вилочки. Посередине стола возвышались бутылки с вином многолетней выдержки, искрились элегантные графинчики с прозрачной водкой и пузатые бутыли с шампанским. Несколько слуг сновали между столовой и кухней, принося подносы с чем-то ароматным, исходящим паром, от которого перехватывало дух, и текли слюнки.

Максим и Ольга застыли на пороге столовой, заворожено глядя на всё это великолепие. Пока они разглядывали обстановку столовой, пристальное внимание уделяя сервировке, несколько людей сидевших за столом так же пристально разглядывали их. Двое из них, мужчина и женщина, были семейной парой. Женщина была красива, элегантное чёрное платье обтягивало её стройную фигурку. Бриллиантовое колье опоясывало шею, и камни сверкали разноцветными искрами под светом люстры. Тонкие  пальцы женщины были унизаны кольцами с драгоценными камнями, на запястье был надет браслет из кроваво-красных рубинов. Женщина была жгучей брюнеткой, а её карие глаза пристально смотрели на Максима и Ольгу. Молча, без улыбки, она разглядывала юношу и девушку, словно хотела их запомнить навсегда.  Максиму и Ольге стало очень некомфортно под её колючим взглядом. Тем более что одеты они были намного проще, чем присутствующие здесь люди. На Ольге была свободная шёлковая блузка и чёрная узкая юбка. Её белокурые волосы вольготно рассыпались по плечам, а на шее было единственное украшение – подаренное Владимиром в Непале гранатовое ожерелье. Простенькие босоножки заканчивали её экипировку. Максим, особо не задумываясь о своём гардеробе, натянул джинсы и футболку и чувствовал себя прекрасно, игнорируя иронические взгляды женщины. В последний момент Ольга почему-то вынула из чемодана  гранатовый перстень, подаренный цыганкой Анхеликой, и заставила Максима его одеть. Перстень был немного велик юноше и поэтому он старался не опускать руку, иначе перстень соскользнул бы с пальца.

По правую сторону от женщины сидели юноша и девушка. Одеты они были тоже очень элегантно и дорого. На юноше был светло-серый костюм, белоснежная рубашка и галстук-бабочка. Ботинки наверняка, тоже были в тон костюму, но за скатертью до пола, их не было видно. На  девушке было надето чёрное платье,  обильно усыпанное стразами. Ожерелье с голубыми  сапфирами нежно обвивало её тоненькую шею, запястья рук украшали несколько золотых браслетов, а вот кольцо было всего одно, но зато какое! На маленьком пальчике было целое богатство, огромный алмаз сиял красным цветом и искрился.

Девушка и юноша были двойняшками, очень похожими, но вот цвет волос и глаз у них был разный. Девушка унаследовала от матери чёрный цвет волос и карие глаза, а юноша был блондином с голубыми глазами, в отца, который сидел по левую руку от женщины, и тоже молча, но не так пристально, как его жена, смотрел на Максима и Ольгу.

Молчание затягивалось.

Его нарушил Яцек, появившийся из кухни и дававший какие-то указания повару.
- Максим, Ольга! – окликнул он их. – Что же вы не проходите к столу? Я думал, что вы уже познакомились с моей семьёй, а вы стоите в дверях. Проходите же!
- Спасибо, - вежливо ответили Максим и Ольга, - и присели на резные стулья с высокими спинками.
- Знакомьтесь, - стал представлять свою семью Яцек. – Это Иржи - мой сын. Его жена - Ева. Мои внуки – Агнесса и Стефан. А это сын нашей старой знакомой из России – Максим, с девушкой Ольгой. Они приехали по просьбе Катажины, мама Максима была в молодости очень с ней дружна.

Иржи и Ева встали и церемонно поклонились, а Агнесса и Стефан безразлично кивнули. Однако Ева кинула на молодых людей такой пронзительный взгляд, что им стало не по себе. Она тут же отвернулась, произнеся вполголоса несколько слов на польском языке. Яцек услышал и неодобрительно взглянул на невестку.
- Наши гости, - громко сказал он, - не знают польский язык, поэтому, прошу вас при них говорить только на русском.

А Ольга прекрасно поняла, что пробормотала Ева, так как знала польский язык, но говорить об этом она не стала, почему-то подумав, что это ей пригодится позже. И ей совершенно не понравилось то, что вполголоса произнесла Ева.  Вот с чем у Ольги были проблемы, так это с письмом. Читать на польском Ольге удавалось с большим трудом, ей больше нравилось общаться на этом языке, чем читать его.
- Хорошо, дедушка, - равнодушно кивнула Агнесса, а Стефан широко улыбнувшись, тоже кивнул. Ева ничего не ответила, отвернула пылающий взгляд от Максима с Ольгой и пристально взглянула на Яцека. Тот твёрдо встретил её взгляд, и через мгновение  Ева нехотя кивнула головой.

- Я и не знал, что мама раньше бывала в России, да ещё и обзавелась там подругой... – подал голос Иржи, улыбнувшись, и при этом стал так похож на свою единственную фотографию в гранатовом кулоне, что Максим непроизвольно вздрогнул. Ольга тут же крепко стиснула ему ладонь, как бы говоря: «успокойся, всё будет хорошо». Почувствовав её крепкое рукопожатие, он унял дрожь и спокойно взглянул в глаза своему отцу.
- Они познакомились давно, ещё до моего рождения. Подробностей я не знаю, только мама этой дружбой очень дорожила, да и Катажина тоже.
- Так где же они познакомились? – спросила Ева, сверля Максима глазами.
- Давайте будем обедать, - пришёл на помощь Максиму, Яцек, - всё остывает.

Он позвонил в колокольчик и слуги начали обходить хозяев и гостей, кладя им в тарелки еду и наливая вина и шампанского.
- Я хочу провозгласить тост, - встал Яцек, держа в руках бокал вина, - за наших дорогих гостей! Максим, Ольга, за вас! Спасибо, что приехали. Катажина была бы очень рада тому, что вы откликнулись на её предложение приехать. Как жаль, что вы её не застали.
 
На глазах у Яцека навернулись слёзы, он залпом выпил бокал и сел. Иржи с тревогой посмотрел на отца, затем на Еву, которая нехотя отпила из бокала глоток вина, и тоже выпил. Агнесса и Стефан сделали несколько глотков и принялись за еду. Максим с Ольгой молча выпили бокалы с вином и начали есть удивительно вкусный суп. Они чувствовали, что к ним относятся настороженно, замечают все их промахи и оговорки. Поэтому старались больше молчать, чтобы не сказать что-нибудь лишнее.
- А что же ваша мама, Максим, - нарушила молчание Ева, - ваша мама не смогла приехать? Если, как вы говорите, она дружила с Катажиной, то почему не приехала на её похороны? Почему она не захотела отдать последнюю дань своей подруге, попрощаться с ней, наконец?
- Моя мама серьёзно больна, - ответил Максим, стараясь не глядеть в глаза своему отцу, - она сейчас лежит в больнице, поэтому и не смогла приехать...
- Ева! – строго посмотрел на невестку Яцек. – Гости устали с дороги и проголодались, дай же им спокойно поесть!
- А я уже наелась, - сверкнув карими глазами, процедила Ева, и, отодвинув от себя тарелку с едой, резко встала из-за стола.
- Ева! – бросился за женой, Иржи. – Только не волнуйся, а то у тебя опять начнутся головные боли! Папа! Ну почему ты всё время одёргиваешь мою жену? После твоих замечаний она снова сляжет с сильными головными болями и проведёт в постели несколько дней!
- Может быть, твоей жене надо меньше обращать внимание на мои замечания? – усмехнулся Яцек, продолжая спокойно есть. – Тогда бы она так часто не болела бы?
- Папа! – нервно воскликнул Иржи и быстрым шагом отправился вслед за женой, величественно удалявшейся из столовой.
- Ну, вот опять... – капризным тоном протянула Агнесса, лениво ковыряясь в тарелке, - опять маменька умудрилась испортить мне аппетит. Пойду, прилягу. Что-то я устала...
- И я, пожалуй, пойду... – подхватил её брат, и вышел из-за стола. На прощанье, он всё-таки проявил вежливость и сказал, обращаясь к Максиму и Ольге: извините нас, мама иногда себя плохо чувствует, поэтому у неё немного портится характер.

С этими словами, он вслед за сестрой, вышел из столовой, оставив растерянных Максима и Ольгу, и спокойно сидевшего Яцека, для которого это происшествие не было в новинку. Он налил себе в бокал ещё вина, выпил залпом и грустно произнёс:
- Простите мою невестку и внуков за столь непочтительное отношение к гостям. Видимо, Ева что-то чувствует, так как только она узнала, что вы приедете, стала закатывать истерики одну за другой. А Иржи мечется между нами, совершенно не понимая, что происходит. И во всём винит меня. А я думаю, что за всё в жизни приходится платить. Это мы с Катажиной виноваты, что Иржи сейчас не с твоей мамой. И то, что сейчас происходит, это результат наших действий тогда, когда мы запретили нашему сыну жениться  на Анне.
- Что сейчас об этом говорить... – прервал Яцека, Максим, - это уже в прошлом. Мы приехали к вам на похороны моей бабушки Катажины, чтобы попрощаться с ней. Проводим её в последний путь и уедем, пусть ваша невестка не беспокоится – мы надолго не задержимся!
- Катажина оставила некоторые распоряжения насчёт тебя, - сказал Яцек, - пройдём, пожалуйста, в мой кабинет, я тебе всё расскажу. Ольга, вы не возражаете?
- Нет, что вы... – пожала плечами девушка, - я пойду в свою комнату и немного отдохну. Яцек, можно один вопрос?
- Конечно, - остановился Яцек.
- Нам заказали билеты, и встречал таксист в аэропорту. Скажите, чьи это были распоряжения?
- Это всё Катажина... – грустно ответил Яцек, - она так распорядилась. Она заказала билеты, наняла машину, словно знала, что так и будет. Более того, она даже дату своей смерти знала! И говорила об этом с такой уверенностью, что мне становилось страшно. Ну что ж, время показало, что она была права...
Тут в столовой снова появился Иржи. Он проводил свою жену и решил вернуться. Он подошёл к Максиму и произнес извиняющим голосом:
- Извините, Максим, мою жену. В последнее время она стала какая-то нервная. Вы приехали на похороны моей матери и не обязаны выслушивать оскорбления в свой адрес. Ещё раз извините...
- Ну что вы,- дипломатично сказал Максим, - я ничего не заметил...
- Спасибо, - произнёс повеселевший Иржи и с чувством пожал юноше руку. И тут же её отдёрнул. - Меня что-то укололо... - сказал он, - что у вас в руке?
- Это мой перстень, - ответил Максим, - всего лишь перстень...
- Перстень... - задумчиво сказал Иржи, пристально разглядывая руку Максима, - какой-то очень знакомый перстень. Где-то я его видел... Но не могу вспомнить - где. Пойду в свой кабинет, сяду в любимое кресло, может быть, и вспомню, где я видел этот перстень.

И Иржи в задумчивости вышел из столовой, а Максим стянул перстень с пальца и отдал его Ольге.
- Пусть будет у тебя, - сказал он, - иначе я его потеряю.

Когда Максим с Яцеком выходили из столовой, Яцек повернулся к Ольге и сказал с улыбкой:
- Вам очень идёт это гранатовое ожерелье! Пожалуйста, не снимайте его!



Ольга поднялась по лестнице, прошла длинный коридор и зашла в свою комнату. Она снова с удовольствием её оглядела. Надо сказать, что гостям в этом замке были рады. Её гостевые покои состояли из двух комнат, обставленных более чем шикарно. В спальне находилась широкая кровать с балдахином, покрытая шёлковым покрывалом. Книжный шкаф, стоявший в углу, был забит до отказа разнообразной литературой, начиная с детских книжек до фантастики и детективов. Причём книги были изданы на польском и русском языках. На стене чернел большой экран плазменного телевизора, пульт от него лежал на круглом столике, тут же стояла ваза с букетом свежесрезанных роз, а настенное бра, в виде круглого матового шара мягко освещало всё вокруг. В другой комнате стояло несколько кресел и кушетка, обитых бордовым бархатом, открытый встроенный бар предлагал множество алкогольных напитков, на небольшой полочке стоял современный кнопочный телефон, а мягкие ковры устилали полы. Окна здесь были арочные, и из них открывался изумительный вид на горы. Тут же, в этой комнате Ольга обнаружила и дверь в ванную, сияющую белоснежным кафелем. На полочке, над раковиной обнаружились разнообразные лосьоны, кремы, гели, шампуни, в общем, всё то, что необходимо для чистоты и гигиены тела. Биде и унитаз сияли первозданной чистотой.

«Да уж, - с усмешкой подумала Ольга, оглядывая всё это великолепие, - уж здесь-то точно не встретишь микробов под ободком унитаза!»

Она вышла из ванной, прилегла на кровать, пощёлкала немного пультом, переключая каналы, но не нашла ничего интересного, так как по телевизору почему-то показывали одни новости, а Ольге совершенно не хотелось знать о местном криминале или о каких-то других событиях этой страны, поэтому она выключила телевизор. Ей стало невыносимо скучно. Она посмотрела на часы, было около восьми часов вечера, Максим задерживался у своего деда, а ей решительно нечего было делать. Спать ей не хотелось, читать тоже. Она прислушалась к себе и поняла, что очень хочет пить. Но странное дело, ни газировки, ни тем более, простой воды, в комнате не было. Девушка не стала звонить прислуге, она решила сама отправиться на кухню, раздобыть что-нибудь съестное и найти воду. После истерики Евы она не смогла как следует поесть и сейчас страдала от жажды и голода. Она выскользнула за дверь, тихонько прикрыла её и отправилась на поиски кухни.

Коридор освещали матовые плафоны, расположенные на потолке. Девушка тихо шла по коридору, от скуки считая двери. Она спустилась по лестнице, и в недоумении остановилась. Она совершенно не помнила, где находится столовая. Когда почтительный слуга вёл её по длинным коридорам, Ольга не запоминала дорогу, она любовалась красотой замка, осматривала картины, висевшие на стенах, и не обращала никакого внимания, каким путём её ведет слуга. В общем, Ольга заблудилась. Она стояла и смотрела на два совершенно одинаковых коридора, простирающихся перед ней.
 
«Может покричать?» – мелькнула у девушки мысль. Но затем она вспомнила свой любимый фильм «Чародеи», где Фарада, играющий роль гостя заблудился в недрах института, и не мог найти дорогу. Бродя по коридорам запутанного здания, он периодически звал на помощь, но никто так и не пришёл спасать заблудившегося гостя. Так он, бедный, и пробродил там до утра. Ольга всегда с удовольствием смотрела этот фильм и никак не могла понять – как же можно заблудиться в здании? Сейчас с ней происходило то же самое, только она была в неизвестном старинном замке, где стояла тишина, и её шаги гулко отдавались эхом.
 
«На помощь позвать никогда не поздно», - подумала девушка и решительно направилась в правый коридор. Матовые плафоны тускло освещали его, создавая причудливые тени и от этого Ольге становилось страшно. Она уже решилась было закричать, когда за одной из дверей услышала чьи-то тихие голоса. Ольга уже хотела ворваться в эту комнату, но что-то её остановило. Она прильнула к двери и стала прислушиваться к разговору. Два женских голоса, в которых Ольга узнала Агнессу и Еву, тихо говорили на польском языке. До Ольги доносились лишь обрывки фраз, которые она не понимала. Девушка решила уже отойти от двери и продолжить путь, как женщины стали говорить громко и возбуждённо, так что Ольге стал слышен весь разговор. Она вспомнила добрым словом свою бабушку, которая заставляла учить её польский язык. Теперь это знание очень пригодилось девушке. Она прильнула к двери, стараясь не пропустить ни одного слова.

- Я этого так не оставлю! – восклицала Ева. – Я что-нибудь придумаю, что-нибудь такое, чтобы они скорее уехали отсюда. Я не могу видеть этого парня! Я его ненавижу!
- Мама! – послышался ленивый голос Агнессы. – С чего ты вообще взяла, что он его сын? Откуда у тебя такая фантазия появилась?
- Он мне сказал, - нервно ответила Ева.
- Кто «он»?
- Он, твой прадед!
- Мама, ну что за бред? – засмеялась Агнесса. – Стефан Ковальский умер, мир праху его. Может, тебе что-то приснилось? Или тебя навестил его призрак? – хихикнула она.
- А кто твоего деда видел мёртвым, ответь мне! Ты же знаешь, что его тела не нашли. Даже в семейном склепе в гробу находится только его одежда. Он приходил ко мне и я его видела, так же как и тебя сейчас!  – так громко закричала её мать, что у подслушивающей Ольги заложило уши. - И он не был призраком! – Он мне всё рассказал! А Катажина-то какова! Всё знала и молчок! Столько лет хранить тайну!
- Ну, и что это за тайна?– заинтересованно спросила Агнесса. – Что такого страшного скрывала бабка?
- Ты ещё не поняла? – нервно выкрикнула Ева. – Он ваш брат, понимаешь? Твой отец умудрился в России посеять своё семя!
- Но доказать-то он ничего не сможет! – возразила её дочь. – Откуда такая уверенность, что этот простачок приходится нам родственником?
- Да он же похож на прадеда, как две капли воды! Ты что, не заметила сходства? Достаточно взглянуть на портреты молодого Стефана Ковальского в нашей галерее, как сразу всё будет понятно!
- Да я его особенно и не разглядывала, нужно очень на мужланов смотреть!
- А вот теперь придётся! Не зря же он сюда приехал? Ну, Катажина, ну стерва! Ничего не говорила до последнего дня, а сама потихоньку переписала завещание.
- А это тебе, откуда известно?
- Видела я, как к ней нотариус приезжал. Я в тот день должна была поехать по магазинам, купить кое-что из вещей...
- Ага, - хмыкнула дочь, - видела я твою коллекцию. Неужели решила снова пополнить свой гардероб? А про меня не забыла? Я хочу новую машину, этой уже полгода, она мне надоела. Дашь денег?
- Я сейчас тебе говорю совершенно о другом, - недовольно произнесла Ева.
- Скажи, что просто не хочешь мне дать денег, - заявила Агнесса. - Ты никогда не даёшь мне много денег, а у самой всегда они есть...
- Ты можешь меня дослушать? - гневно воскликнула Ева.
- Ну ладно, говори, - протянула её дочь.
- Ну, так вот, - продолжила Ева, - в тот день я никуда не поехала и видела, как нотариус зашёл в её комнату. Там он пробыл довольно долго и вышел, держа в руках пакет с бумагами. Я совершенно уверена, что это было завещание. И потом, «он» мне всё рассказал...
- Мама, ну опять ты за своё! – нетерпеливо сказала Агнесса. Чувствовалось, что ей начал уже надоедать этот разговор, и она искала достойный повод, чтобы уйти. – Мой прадед умер!
- И, тем не менее, «он» ко мне явился! – гнула своё Ева. – И обещал помочь, если я сделаю кое-что...

И она стала что-то тихо говорить,  и Ольга как не прислушивалась, больше ничего не услышала. Решив больше не испытывать судьбу, девушка тихонько ретировалась и пройдя по коридору, нашла-таки кухню, где вдоволь напилась газированной воды, захватила с собой несколько бутербродов, вернулась к себе в комнату и стала ждать Максима, чтобы рассказать о подслушанном разговоре. Но Максим всё не приходил, девушка уже измучилась, в ожидании его. Она несколько раз подходила к его двери, стучала, но тишина была ей ответом. Наконец, она устала, прилегла на кровать и сама не заметила, как сон смежил её веки, и она крепко заснула.


Утром к ней в дверь деликатно постучали. Пришёл слуга и принёс поднос с завтраком. На все вопросы Ольги он только разводил руками и мотал головой, показывая жестами, что не знает русского языка. А Ольга, почему-то решила не раскрывать до поры знание польского языка. Почему - она и сама не знала. Просто решила пока промолчать.  Поэтому, Ольга, без лишних разговоров, с энтузиазмом принялась за еду. Слуга моментально исчез. А завтрак был выше всяких похвал! Чашка чёрного обжигающего кофе, горячие рогалики, яичница с беконом и на небольшом блюдце абрикосовый джем – всё было таким аппетитным и ароматным, что Ольга в мгновение ока уничтожила еду и блаженно откинулась на  кровати. Ей вспомнились фирменные пирожки бабушки Максима, и Ольга подумала, что эти рогалики вкусные, но всё равно не дотягивают до выпечки Антонины Григорьевны. Им чего-то не хватало, какого-то компонента, то от чего они стали бы так вкусны, что «пальчики оближешь», как говорила Антонина Григорьевна. Наверное, потому, решила Ольга, что свои пирожки и блинчики бабушка Максима выпекала с любовью и добротой, поэтому они и были неповторимы.

«Ну вот, что-то я стала скучать по дому и по пирожкам, -  с усмешкой подумала она, - надо собраться с силами, ведь сегодня похороны Катажины и я должна поддерживать Максима. Кстати, как он там?»

Девушка постучала в соседнюю дверь, где разместился Максим, но никто ей не ответил. Под дверью белел листок бумаги, она развернула его. Там печатными буквами было написано несколько слов: «уезжай, иначе умрёшь страшной смертью!»
«Ева начинает действовать, - подумала Ольга, скомкав записку и положив её в карман, - надо предупредить Максима».

Она толкнула дверь и та нехотя раскрылась. Но в комнате никого не было, на кровати с парчовым покрывалом не наблюдалось ни единой складки. Похоже, в комнате Максим не ночевал.

Ольга вернулась в свою комнату и стала поспешно одеваться. До этого на ней был надет халат, она сняла его, и, надела специально приготовленное  хозяевами, для похорон, чёрное платье. Оно висело на вешалке, а рядом в шляпнице лежала чёрная шляпка с вуалью такого же цвета. Девушка тревожилась за Максима, не понимала, куда он исчез и почему не пришёл к ней. Эти тревожные мысли теснились у неё в голове, и от них начинало ломить виски. Ольга схватилась за голову.
«Что же делать? – в отчаянии думала она. – Куда бежать, где его искать? И где Яцек? Я даже не знаю, куда мне идти. Где будут похороны, и, наконец, где же Яцек?»

Словно услышав её тревожные мысли, в дверь снова постучали. Она, не спрашивая, рывком рванула дверь. На пороге стоял Яцек. Вид у него был постаревший, в глазах стояли слёзы, он еле стоял на ногах. Видимо, он не спал всю ночь.

- Яцек! – Ольга бросилась к нему. – Где Максим? Что с ним? Ой, простите, у вас такое горе, а я спрашиваю о Максиме...  Простите, меня, пожалуйста... Я очень за него волнуюсь.
- Ничего страшного...– устало сказал Яцек, и, пройдя в комнату, сел в кресло. -  Мы вчера с ним немного поговорили, и он ушёл спать...
- Как спать? – растерялась Ольга. – Он не ночевал у себя в комнате... Где же он был?
- Мы сейчас всё узнаем, - успокаивающе сказал Яцек, - у Максима всё и узнаем. Сейчас в нашей семейной церкви, в каплице, будет служба, затем мы отправимся на фамильное кладбище. Оно находится недалеко, за замком. Я пришёл за вами, вы готовы? Все уже собрались.
- Да, да... я сейчас... – Ольга в растерянности оглянулась. Что-то ей нужно было сделать, что-то важное... – Вы подождите меня за дверью, - обратилась она к Яцеку, - через пять минут я буду готова.
- Хорошо, - кивнул Яцек и вышел, плотно притворив дверь.

А Ольгу с непреодолимой силой потянуло к чемодану. Она открыла его, и её окутало изумрудное сиянье. Она засмеялась и достала небольшой мешочек, сияющий зелёным светом. Там лежали изумрудное ожерелье, кулон и перстень, надёжно скрытые от чужих глаз.
- Да, я поняла! – тихонько засмеялась она. – Вы напомнили о себе, не бойтесь – я о вас не забыла!
 
Она  надела украшения, и они окутали её теплом и изумрудным сияньем. Теперь она знала, что находится под защитой камней. Она вышла, к ожидавшему её Яцеку и твёрдо сказала:
- Я готова, теперь я готова!