Бим

Раньше Бим жил на окраине большого города. Его хозяева собрались переезжать в  Москву. Пакуя вещи, сын хозяйки  раздумывал, как поступить с Бимом. Размышления его были прерваны приездом родственника, проживающего в небольшом городке.
- О, привет! А че один, без семейства?
- Да они в деревне, у кумы.
Вечером, провожая гостя в обратный путь, хозяин спросил:
- Слушай, а твоей куме сторож нужен? Может, заберешь? А нет, то выброси где-нибудь по дороге.
Родственник бросил взгляд на Бима, нервно переступающего с лапы на лапу. Вспомнил, как в прошлый его приезд  хозяин, покурив травки, посадил беднягу под старое корыто и молотил по нему палкой.
- Поводок давай. А то выскочит раньше времени, что мне за ним по степи гоняться?

Так Бим попал в деревню. Кума была женщина незлая, но особой любви к собакам не питала. Приняла подарок без радости и сразу предупредила:
- В дом не пущу. Кормить буду, но живет пусть во дворе. И будку ему надо – лето не век длится.
Кум, ожидавший бури, тут же стал сколачивать Биму новый дом. Затем привязал его рядом, потрепал по загривку:
- Извини, браток, что смог. Это все же лучше, чем на помойку.

На следующий день бывшему горожанину довелось принять боевое крещение. Вдоль недостроенного забора шла вереница соседских телят, норовивших завернуть во двор.  Кум, желая уверить хозяйку в том, что она получила не дармоеда, а полезную в хозяйстве животину, спустил Бима с поводка.
- Ну-ка, давай, покажи им, кто тут хозяин! Куси! Или как там,… фас!
Бим растерянно смотрел на невиданных животных.
- Бим, ну ты чего, браток? Не подводи, а  то кума нас обоих со двора погонит! Давай, куси их. Голос, Бим, голос!
Эту команду он знал. Еще опасаясь, пробежал пару шагов и звонко гавкнул. Не ожидавшие подвоха от мелкого черного существа, телята  шарахнулись в сторону. Это придало Биму смелости, он залаял увереннее, ускорил шаги, затем, подстегиваемый азартом, бросился в погоню. Войдя в раж, мчался за крупным бычком, норовя схватить его за ногу. Бычок  басовито мукнул, взбрыкнул  и попал крепким копытцем прямо в нос расхрабрившемуся Биму.

Наука пошла  впрок. Пес стал остерегаться хвостатых здоровяков и предпочитал только издали облаивать их. Стоило им повернуть в его сторону, спешил скрыться в будке.
- Ишь, интеллигент, - ворчала хозяйка. – Телята опять во двор забрались, а он стесняется голос подать!
Бим виновато помахивал хвостом и опускал глаза. 

Через пару недель сын хозяйки принес откуда-то щенка-подростка. На возмущение матери он возразил:
- Мам, это же дворняга! Он телят не забоится. Нам же нужна нормальная собака.

Шарика привязали на противоположном конце двора, ближе к сену. Через пару дней он доказал справедливость слов своего покровителя, разогнав телят, пробравшихся к сену. Свидетельницей удачного дебюта беспородного сторожа стала хозяйка, возившаяся в огороде.
- Вот это сторож, и я понимаю! Не то, что некоторые, - и метнула суровый взгляд в сторону виновато понурившегося Бима.

 Когда над деревенькой завыли северные ветры, пригнавшие тяжелые снеговые тучи, Бим едва не умер от страха и холода. Всю ночь он с замиранием сердца прислушивался к стонам и скрипам, издаваемым старыми тополями. Перед будкой вырос сугроб, он стал преградой для холодных ветров, но к тому времени в шерсть бедняги набилось столько снега, что он стал совсем белым. Поначалу он пытался отряхиваться, потом оставил это бесполезное занятие и замер, изредка вздрагивая.

Рано утром хозяйка спешила в сарай. Пробираясь через заваленный снегом двор, услышала лай Бима. Что-то необычное почудилось ей в его голосе. Женщина подошла к будке, едва видневшейся из сугроба. Дрожащий пес, облепленный снегом , выскочил ей навстречу, обхватил ее колени лапами и жалобно залаял, впервые осмелившись взглянуть хозяйке в лицо. Света на улице было еще маловато, но он вдруг увидел, как хозяйкин взгляд потеплел, она словно дрогнула лицом и присела, обняв трясущегося беднягу.
- Ах, ты бедненький мой! Тяжело тебе пришлось нынче! И я-то, дурная голова, не додумалась, хоть бы в сарай с вечера пустила. Ну, ничего, пойдем, пойдем со мной, сейчас я тебя устрою.

 Вместе они вошли в теплый сарай. Завидев коров и телят, пес шарахнулся было назад, но хозяйка уже заперла входную дверь. 
- Не бойся, только сам под копыта не лезь, ладно? Давай-ка я тебя здесь, у столба привяжу.
Управив скотину и положив перед  Бимом порцию теплой каши, она погладила его и ушла.
Всю неделю, пока свирепствовали бураны, пес жил в сарае.  Когда погода установилась, хозяин откопал его конуру, принес туда большую охапку свежей соломы и вернул Бима на прежнее место. Зима выдалась не особенно суровая, и Бим пережил ее вполне благополучно.

Постепенно дни становились длиннее, небо – ярче, в полдень солнышко пригревало почти по-весеннему. В один из таких дней Бим лежал на соломе перед будкой, лениво следя за гонимыми легким ветром облаками. Вдруг тот же ветер донес до него запах чужака. Это не был запах кого-то из соседских кобелей, вольно бегающих всю зиму.  Пахло совсем иначе: острой тревогой, злобой, лютой ненавистью и кровью. Бим вскочил, нервно огляделся и увидел рыжего кобеля с опущенным хвостом. Он неровно бежал со стороны небольшой лесополосы, росшей в полукилометре от их дома и отделявшей деревню от голой степи.

Чужак приближался. Уже можно было различить его оскаленную пасть, из которой мутной струйкой стекала слюна. Уже отчетливо видны его глаза, страшные, пустые, словно мертвые. Такие глаза бывали иногда у прежнего хозяина. Биму стало жутко. Захотелось забиться в будку, чтобы чужак пробежал мимо и не заметил его. Но тот повернул голову и направился в его сторону. Залаял на другом конце двора Шарик, подняли шум соседские собаки. В этом гвалте Бим услышал и ободрение, и возмущение тем, что непрошеный гость посмел вторгнуться на их территорию. Неожиданно для себя Бим понял, что сейчас он будет драться. До крови, до смерти. Он ляжет здесь на этом месте бездыханный, но не пропустит этого источающего запах опасности чужака в Свой Двор.

И бой начался. Лис был молод и силен, хотя болезнь уже начала подтачивать его силы. Он бросался на черного пса, рвал его тело, даже не чувствуя боли от ответных ударов. Только после того, как соперник упал без сил, он отбежал в сторону, оставляя кровавые следы, и понял, что черный изрядно потрепал его. В это время Шарик, лаявший до хрипоты, рвался с цепи, чтобы прийти на выручку. Лис направился в сторону сена, намереваясь полежать на теплой подстилке и восстановить силы. Мимо Шарика ему проскользнуть не удалось. Молодой кобелек, распаленный жаждой битвы, бросился на раненого лиса. И вновь завязалась кровавая схватка. Лис, чувствуя, что силы быстро покидают его, постарался скорее вырваться из крепких лап молодого дворняги. Он отбежал к сложенным тюкам сена и, не обращая внимания на перелай, стоящий на улице, принялся зализывать раны.

Хозяйка занималась уборкой в доме и тревожный лай услышала, только отключив пылесос. Ее сын, накинув куртку, выскочил во двор. Вернулся минут через десять, едва сдерживая слезы:
- Лиса была во дворе. С собаками дралась. Шарик несильно ранен, а Бим…
-… умер? – ахнула мать.
- Живой, но встать не может, весь в крови. Лиса ушла в поселок, она тоже ранена, на тюке лежала, там крови лужа. Надо будет сжечь.
- К собакам не подходи. Они теперь тоже бешенные. Что ж делать-то?

Не обратив внимания на материнский запрет, мальчишка осмотрел собак, замазал зеленкой раны, принес горячей похлебки. Шарик жадно набросился на еду, Бим только вяло пошевелил хвостом. Весь день парнишка метался между своими питомцами, изредка заходил в дом погреться, листал книги, пытался найти способ лечения. Мать молча наблюдала за его усилиями, только вечером обронила:
- Зря это все. Нет спасения.

Ее слова частично сбылись. На третий день Шарик стал отказываться от еды, сидел, уставившись мутным взглядом в одну точку, и не замечал слюны, стекавшей из приоткрытого рта. Пришедший из школы хозяин ревел в подушку, но ничего не мог сделать. Через день мать попросила соседа вывезти бездыханное тело Шарика на скотомогильник.
- Может и второго сразу, того… Что транспорт два раза гонять? – предложил мужик.
- Нет. Не могу. Пацан и так ревмя ревет. Да и не по-людски как-то. Он же нас защищал, а мы его за это – в расход? Что уж будет…
- Ну что будет, Михална? Конец-то один. На нем же места живого нет. Второму меньше досталось, и то сдох.
- Нет, я сказала!

Они напряженно наблюдали за Бимом, всем сердцем желая чуда и не надеясь на него. Пес почти не вставал, смотрел в одну точку, и глаза его заволакивало мутной дымкой. Хозяин собственноручно варил больному куриный бульон и кормил, наливая понемногу в мисочку:
- Ну, Бимушка, ну, миленький, давай, еще немного! – он ласково гладил ослабевшего пса, который и не пытался ответить на его ласку.
- Не трогай ты его руками! – сердилась мать. – Мало ли что! Корми, конечно, но не гладь, пожалуйста!
Сын молчал, насупившись.

Прошло около месяца. Проталинки, появившиеся во дворе, день ото дня становились шире. Хозяйка оставляла двери сарая открытыми, и куры выходили погреться на солнышке. Они неспешно прогуливались, деловито разгребая нанесенный за зиму сор и что-то выклевывая из него. Старый петух доковылял до будки Бима. Он недоверчиво поглядывал на неподвижно лежащего хозяина, а потом бочком-бочком притиснулся к его миске, на дне которой лежали кусочки размокшего хлеба.

Вышедший из хаты мальчуган увидел, что ободренные коканьем петуха куры затеяли свару из-за хлебных корок, а  больной пес и ухом не ведет.
- Эх, Бим! Что ж ты, курам острастки не дашь?
Заслышав свое имя, пес повернул голову. Глаза человека и собаки встретились. Из мальчишечьих плеснулась такая радость, что растопила мутную пелену, мешавшую собачьим. Бим мотнул головой, огляделся, привстал и рявкнул на кур. Не ожидавшие такой прыти от недвижимого тела, белые воровки с заполошными криками бросились врассыпную. Мальчишка сгреб ожившего мученика в объятья. Тот, не особо уверенно стоя на ногах, яростно вилял хвостом и пытался лизнуть хозяина в лицо.  Шедшая в сарай хозяйка всплеснула руками и уронила ведро. 
- Мам! Ты видишь? Видишь?! – ликующий голос сына перекрыл куриный гвалт. – Он справился!  Он будет жить!
- Ладно тебе! Хватит обниматься, - нарочито сурово проговорила мать, наклоняясь за ведром и смахивая слезинку. – Утром Зорька отелилась. Идем в сарай, герою твоему молозива плесну, от него силы добавится.

Когда сошел снег, к ним во двор по какой-то надобности зашел мужик, предлагавший свезти Бима на скотомогильник. Увидев бодрого пса, даже присвистнул:
- Живой?! Вот те раз! Как же так?
- Сын выходил. Как с малым дитем нянькался. Бульон ему варил, поил.
- Не скажи, Михална. Бешенство бульоном не лечится. Видно, ему в городе прививку делали, вот он и выкарабкался.
- Может и так, – согласилась  хозяйка.
Проводив гостя, вернулась к Биму, погладила его и в раздумье произнесла:
- Без любви никакая бы прививка не помогла. Верно, Бимушка?
Черный пес посмотрел ей в глаза и улыбнулся.