Солнце взаймы

(Публикуется по мере написания)

Глава 1. Знакомьтесь, Вильгельм!

У диких роз острые шипы,
мне больше по душе полевые одуванчики
наполненные солнцем.

Эта история про маленького мышонка Вильгельма, что носил соломенную шляпу и вел тихую размеренную жизнь неподалеку от мельницы в штате Пенсильвания. Спал он в стоге сена, а вечерами любил играть на старенькой губной гармошке, зажав её между задними лапками и постукивая в такт хвостиком. Когда то давно та принадлежала старому фермеру Тому, пока однажды не выпав из кармана его синего залатанного комбинезона, и по счастливому стечению обстоятельств миновав острые лезвия комбайна, так и не осталась лежать на кукурузном поле.

Вильгельм был одинок (хотя сам он так не считал). Несмотря на то, что в той самой мельнице проживало большинство его сородичей, он предпочитал широкое поле одуванчиков раскинувшееся неподалеку. Свой домик он соорудил из найденной здесь же ни чем не примечательной ржавой консервной банки, разве что развивающаяся на ветру как флаг наполовину оторванная этикетка гласившая “Консервированные бобы” обращала на себя внимание. Но зато внутреннее убранство не оставило бы равнодушным даже самого придирчивого циника. Буйство красок создавали шляпки полевых цветов украшавших стены жилища, а их аромат создавал чувственную атмосферу спокойствия и благополучия.

Вильгельм обладал исключительным нюхом и постоянно совершенствовал гамму цветовых оттенков, привнося всё новые и новые нотки в палитру запахов, заменяя завядшие цветки. Каждый день он пробегал один и тот же маршрут, петляя среди тонких стебельков, под сводами жёлтых шляпок-зонтиков укрывавших влажную черноземную почву от залихватски смеющегося румяного солнца, и только на секунду выныривал из этого лабиринта, чтобы уже в следующий миг оказаться в густом лесу, где проводил целый день в поисках цветочных полян.

Как вы наверно уже догадались, Вильгельм был мышонком-романтиком, пушистым тёплым комочком свободно катившемся по склону жизни. Когда под вечер он ненадолго заглядывал в мельницу, чтобы пополнить запасы провизии другие мыши смотрели на него неодобрительно. Бывало, они пытались что-то втолковать ему, но из-за того что их щеки были постоянно набиты зерном Вильгельм слышал только: -Бу-бу-бу, хоть и делал вид, что все понимает, и так усердно кивал головой, что его соломенная шляпка порой слетала с ушей...

Глава 2. Страшный суд

Когда происходит неминуемое,
судьба закладывая руки за спину,
делает вид, что она ни при чем.

Очередной день подходил к концу. По зеленым холмам фермерских угодий поползли тени от облаков. И вот полуночная дева, чей лик был луной, а тонкая талия терялась в вихре кружевных ветров, направилась вдоль полей к деревянной мельнице, чтобы подарить ей жизнь.

Вильгельм несся во всю прыть, петляя между тонких стебельков ржи. Было уже далеко за полночь, когда он наконец преодолел половину пути. Перед ним возникла проселочная дорога, распаханная автомобильными шинами. По другую сторону до самого края горизонта простиралось маисовое поле, укрытое тонкой пеленой тумана. Зеленые огоньки светлячков призраками блуждали туда-сюда в этом непроглядном царстве изумрудных колоннад, подпирающих своды широкополых листьев.

Вильгельму вдруг отчего-то стало не по себе. Он навострил ушки, напрягая слух, принюхался, встав на задние лапки. Как бы то ни было, но назад возвращаться нельзя. Выскочив на скользкую покрытую болотистой жижей дорогу, огибая рытвины и канавки, он побежал в направлении столь желанного убежища и уже собирался юркнуть в густую тишь. Как вдруг два ближайших зеленых огонька сорвались с места, кометами ринувшись в его сторону. Сумрачная тень породы кошачьих, преградив мышонку дорогу, уставилась на него своими горящими круглыми глазами, покачивая из стороны в сторону пушистым хвостом. Вильгельма парализовал страх от осознания собственного бессилия перед надвигающейся неизбежностью.

Зеленоглазое изваяние самых страшных мышиных кошмаров, оттолкнувшись от земли мягкими подушечками лап, на миг зависло в воздухе, а уже в следующее мгновение произошло нечто из рода вон выходящее. “ - Уооооо, - Уоооооо” - раздалось над головой. Невесть откуда возникшая громада перьев, в праведном гневе щелкая клювом, всей своей мощью обрушилась на хищника, нанеся ему сокрушительный удар в левый бок. Во все стороны полетели клоки шерсти.

Еще не до конца осознавая, что произошло, Вильгельм сорвался с места, бросившись наутек. Теперь он бежал, будто за ним гнался сам черт. Капли дождя сначала тихо, потом все громче и громче забарабанили по кукурузным листьям над его головой.

Раскаты грома эхом разносились по округе. Все явственнее ощущалось присутствие необузданной силы природы, готовой вселять страх во все живое. Словно огромный великан шагал по зеленым угодьям, ища здесь свое потерянное спокойствие. Ночной небосвод бурлил, порождая вспышки сотен молний. Одна из них ударила в лопасть ветряной мельницы, после чего та охваченная, снопом искр, разломившись пополам, повалилась на деревянную просмоленную кровлю треугольной крыши, превратив строение в гигантский факел. Обрывки парусины с оставшихся деревянных лопастей, подхваченные порывом ветра фениксами взмыли в небо, а затем, приземлившись на близлежащие поля, начали неистово пожирать их.

Именно в этот момент Вильгельм вынырнул из стеблей кукурузы. Застыв на месте, он не мог поверить своим глазам. За его спиной из покосившейся, охваченной пламенем избушки, хромая на одну ногу и опираясь на вилы, торопливо вышел седой человек в синем залатанном комбинезоне. Мышонок посмотрел вверх. Фермер Том, не обращая на него внимания, схватившись за голову, взирал на картины страшного суда. Вот так, невидимые друг для друга, они и стояли бок о бок, на жалком клочке сырой земли, ставшим для них обоих скамьей подсудимых, а пламя, безумствуя, обступало их со всех сторон.

И вновь сквозь треск раздалось знакомое “ - Уооооо, - Уоооооо”, Вильгельм почувствовал, как он отрывается от земли.

Усиленно работая мускулистыми крыльями, неизвестный пернатый спаситель уносил его все выше и выше, невзирая на дождь, прямо из огненной гиены зала суда.

Последнее, что запомнил Вильгельм - это глаза старого фермера Тома, устремленные в небо. В них читался лишь один застывший немой мольбой вопрос: “За что?”

(Из черновиков третьей главы)

- Я люблю тебя всем сердцем, а ты любишь меня, Элизабет? Она невольно вытянула мордочку вперед.

- Что есть любовь? Я никогда раньше не любила...

- Я тоже, но думаю, что любовь - это маленькое зернышко, согретое большой светлой надеждой. Это непреодолимое желание во что бы то ни стало вырастить его, приложив максимум заботы и труда. До боли в пояснице и ненарочитых слез. Я часто вспоминаю фермера Тома, который каждый божий день просыпался в пять утра, и до позднего вечера гнул спину под палящим солнцем. Иногда я видел, как он ободранными худыми коленками падал на землю, обнимая кукурузные стебли, затем срывал початок, и, лежа на спине, жевал его, закрыв глаза. Думаю, фермер Том был влюблен...

Любить - значит дать жизнь чему-то светлому, согревающему душу, осознавать сам факт того, что взращенное тобой способно украсить этот мир! Если бы не было любви, мы бы бесцельно бродили по серым выжженным пустошам...

27.02.2016


-----------------------------
Продолжение следует

Москва, 21.11.2015