Дьяк

       Гитара в его руках как будто ожила. Она пела вместе с ним дуэтом модную в то время песню-шлягер: "Налетели вдруг дожди наскандалили, говорят они следов не оставили, но взошла сирень до кипения, и осталась ты во мне вся весенняя, весенняя..." На окраине города, что называлась предместьем Марата, в его  маленьком домике сидели такие же молодые ребята и молча слушали эту песню, каждый из них тоже имел слух и мог играть на гитаре, но так, как пел Володька Дьяков, никто не смог бы. Володька - музыкант. Недавно он освободился из мест не столь отдалённых - 3 года сидел за драку. Поэтому, а может быть и ещё по каким веским причинам, но на службу в армию его не забирали. И тогда он сколотил свой музыкальный коллектив на одном из предприятий города Иркутска, и  давал концерты по выходным для работников и всех желающих почти бесплатно, как выражался сам Володька - за копейки. За глаза ему дали кличку "Дьяк". Он немного прихрамывал на правую ногу. Один из друзей поинтересовался:
- Наверное травма была?
- Да, была. Палец большой перебит. Врачи определили саркому, отрезать палец, говорят, надо, а то заражение дальше пойдёт. Не хочу быть инвалидом. Пусть лечат.
- Да отрежь ты его! Они  правильно говорят! - друг не унимался.
- Отстань. Моё дело. - резонно и коротко ответил Володька, и на этом диалог на болезненную тему закончился.

    Володька сам по себе  выше среднего роста - черты лица римские, нос чуть с горбинкой, русые волосы и до плеч. Спортивного телосложения, голубоглазый, он вызывал восхищение у женщин разного возраста. Чем он с лёгкостью пользовался, но никогда этим не бравировал. Я познакомился с ним через одного парня. Мне было 18 лет и я ничуть не уступал в спортивном развитии парням, даже и выше меня ростом. А рост мой всего 170см. Но занятия гирями, боксом, ручным теннисом и прочими спортивными играми - всё это воспитало во мне уверенность, хладнокровие и неплохую реакцию для самозащиты от негативного вмешательства со стороны плохо воспитанных ребят, жаждущих почесать не только кулаки, но и поживиться чем либо у побитого и поверженного. И вот мы подходим к Володьке, он встречается нам на улице, и здороваемся за руку. Называю своё имя:
- Анатолий.
- Владимир, - отвечает Володька, - приехал откуда?
- С Большого Луга, - отвечаю, здесь живу у тётки.
- Не работаешь?
- Устраиваюсь бульдозеристом в мостоотряд, - говорю, - здесь же второй мост будет через Ангару.
- Слышал. На каких инструментах играешь?
- Три аккорда на гитаре, - отвечаю.
- Слабовато...курить есть что?
 
   Достаю пачку сигарет "Щипка". Закуриваем. Потом идём втроём в его маленький домик. Вернее этот домик как вспомогательное помещение для основного просторного дома, где живут в одном дворе родители Володьки - отец и мать. Родители уже на пенсии, занимаются летом огородом, где растёт в основном картофель, лук, морковка и прочие овощи, приспособленные для прохладного климата Сибири. Каждый двор обнесён добротным забором, у кого он сетчатый, у кого деревянный, у кого и железный. Володькин забор деревянный с высокими железными воротами, такими, что может въехать и грузовая машина типа полуторки. Но у Володьки не было никакой легковой машины, о грузовой тогда только можно было мечтать, потому как время было далёкое от великих свершений перехода к демократии. Короче был тот застой, когда любое движение к материальной выгоде расценивалось как преступление и считалось нетрудовыми доходами?! Но тогда мы были молоды, активны и безудержны в своих стремлениях в будущее, которое, безусловно, сопровождалось фантазиями и мечтами.
    Володька прихрамывал, мы шли не спеша и говорили о электрогитарах, которые только входили в моду. У него, оказывается, две такие гитары, правда, самодельные. Интересно. И когда мы пришли в его домик, он показал на первую  электрогитару, стоящую около динамиков. Провод тянулся от радиоприёмника "Рекорд" чуть не через всю комнату. Я взял в руки лакированную и сделанную на подобие заводской гитару и извлёк звуки с аккорда. Класс! Хоть я и не умел играть, но три аккорда всё-таки для семиструнной гитары, да притом электро - это зазвучало здорово! Но всё же эти аккорды быстро надоедают из-за однообразия.
- Сыграй!,- просим мы Володьку, - Налетели вдруг дожди...
Володька закидывает ремень гитары через голову и своими тонкими и цепкими пальцами начинает перебирать струны. Гитара оживает вместе с голосом - и льётся - громко - наша любимая модная песня!

    Мне, 18- летнему парню, здесь у тётки Тамары - моей матери сестры, жилось неплохо. По первости я работал в речном порту - реки Ангары докером-механизатором, а в зимний период меня попросили поработать оператором угольной котельной, видимо никто не желал работать на тяжёлой работе - это надо все 4 котла постоянно забрасывать углём; температура отопления быстро падала из-за 30-40 минуса мороза уже в ноябре месяце. А угля подвозили предостаточно, только кидай лопатой и кидай. В этот зимний период я познакомился с девушкой Ниной, она жила на частной квартире, сама она с посёлка Качуг, что 200 км. от города, работала на каком-то лакокрасочном предприятии, где красили хлебницы, тогда была мода на хлебницы. Мы решили снять квартиру и жить вдвоём, пока в гражданском браке, так как ей было ещё 17 лет. Что и сделали - сняли квартиру. А в котельной зимой вышел инцидент, после которого мне больше не захотелось там работать. Как-то зашли двое сантехников проверять техническое состояние котельной и... в итоге умудрились распить незаметно, должно быть, не одну бутылку водки, передрались, и в итоге один другого рубанул по бестолковке - голове топором, который находился у меня в коптёрке и которым я рубил огромные куски угля.
Оказывается оба эти сантехника были ранее судимы, и, видимо, не сошлись "характерами". Ну, а тот, который рубанул, решил рубануть и меня, как свидетеля, но благодаря моей молодости и реакции это у него не получилось. Когда топор висел над моей головой, я в последний момент обернулся и резко ударился головой сантехнику в грудь, топор прокатился по моей спине и с грохотом заскакал по паркетному полу. Этого подвыпившего гада я связал проволокой - восьмёркой, и пошёл посмотреть, что с другим. Другой лежал в луже крови и пытался шевелиться. Голова его была рассечена на всю ширину лезвия топором  так, что, казалось,передо мной готовый мертвец. Но всё же я по телефону вызвал скорую помощь и следом милицию. Вскоре и те и те прибыли. Скорая увезла пострадавшего, а милиция удивилась моей находчивости и, законспектировав данные происшедшего в акт, увезла агрессивного сантехника, рецидивистом такого дурака вряд ли можно назвать. Хотя, кто его знает, я его видел первый раз и последний - при вызове к следователю.Нинэль, так я стал звать свою молодую жену, очень была взволнована происшедшим, попросила меня уволиться с такой работы, что я вскорости и сделал.   

   Но болезнь "саркома" у Володьки, с которым мы подружились, прогрессировала. Не раз говорили ему врачи, каждый раз назначающие ему болеутоляющие лекарства, всё безуспешно. "Пусть лечат", - был короткий ответ. Кость на ноге становилась как жидкое мыло под кожей, и поэтому операцию надо было делать немедленно  под самое бедро. Но Володька проявлял твердолобость, настаивал на лечении, даже находясь уже на больничной койке в декабре м\це.
   Совсем недавно, пару месяцев назад - в сентябре, когда лили холодные дожди, и по предместью Марата ходить было невозможно из-за обилия грязи, ходить можно было только по тротуарам, сколоченным из досок, шириной в метр; совсем недавно Володька, прихрамывая, шёл по тротуару в кожаной куртке настежь и без головного убора под проливным дождём. А навстречу, грузно покачиваясь, шли двое подвыпивших мужиков лет под сорок. Они шли, занимая весь тротуар,и не желая давать проход встречному парню. Володьке только и оставалось сойти с тротуара в месио грязи по щиколотку. Но Володька не уступил своего права на проход, он резко двумя руками рубанул их. Я из далека видел как реактивно взметнулись его руки, и как упали в разные стороны два мордоворота...
   Восторгаясь увиденным, я поспешил было на помощь, а вдруг будет разъярённое сопротивление со стороны падших, но этого не последовало. Испуганно озираясь,и отряхиваясь от грязи, мордовороты ретировались по пути следования. Видимо урок был мощным по силе удара. Мы шли с Володькой и разговаривали  всё о том же - музыке, его группе, где не хватало хорошего ударника, о усилителях, которые шипели, в общем о дне насущном и будущем. Планы у Володьки были выступить в большом концертном зале города Иркутска...

- Я слышал, кто-то кого-то чуть не зарубил в котельной?! - переменив тему, вдруг спросил Володька.
- Было такое,- и я рассказал всё по-порядку, до мельчайших подробностей.
- Скрутил восьмёркой! Круто! Ну, ты даёшь!- Володька восторгался той картиной события, которую я изложил ему. Ну, а я распалился и рассказал ему, как встречал свою Нинэль с работы после второй смены - после полуночи. Как нарвался на громилу - "хозяина" соседствующего района с нашим предместием Марата. Тот "чертила" был под  шафэ и остановил меня с окриком:
- Стой!
Я остановился.
- Дай закурить!
Голос был грубым и властным. У меня были в кармане папиросы "Север". Я протянул ему папироску и двинулся дальше.
- Стой!
Я вновь останавливаюсь.
- Спичку!
Что ж, спичку, так спичку.Зажигаю спичку, подношу к его папироске. Он смачно закуривает. Я снова отрываюсь спортивным шагом от него.
- Стой!
В третий раз тормозит меня "хозяин", которого я в упор не знал и даже не предполагал, что это тридцатилетний главарь соседствующего района, отмотавший десятилетний срок по тюрьмам за ряд совершённых преступлений.
-Стой!!!
-Пошёл на ...,- вырывается у меня. Я не останавливаясь, спешу встретить свою Нинель. Сзади слышу ругань и движение за мной. Резко оборачиваюсь - у громилы что-то блестящее в поднятой руке, то ли нож, то ли бутылка, и всё это предназначалось на мою голову. Моментально складываются две руки в одну и я делаю "вертушку" с отрывом от земли. Громила падает в обочину асфальтового тратуара и молча лупает на меня глазами. Вытаскиваю складень "Пантеру", на свете фонарей лезвие сверкает белым пламенем. Идёт какой-то парень, мне неважно, что это другой район, и что я чужой здесь в это время...
- Займись-ка им, - говорю, - мне некогда. - Складываю складень и иду далее...
- Ну, и что? Нормально встретил свою жену?- Володьке уже интересно продолжение. А продолжение было. Я вышел с Нинэль к тому месту, другой дороги не было в обход. Так вот - стояло парней человек 20 и этот гром-шкаф посреди всей этой толпы. Меня окликнули. Нинэль пришлось грубо попросить идти быстрым шагом домой. А сам возле фонаря ждал разбора. Раскрыл складень и решил стоять на смерть. Гром-шкаф дошёл до противоположного фонарного столба и...застыл на месте. Я ждал. Секунды били по вискам. Толпа замерла. Все ждали развязки инцидента. Но громила медленно повернулся и пошёл к толпе, наверное приняв меня за достойного представителя предместья Марата. Володька улыбался, ему явно понравился мой рассказ.
 

   Но не сбылись планы моего друга - самоучки-музыканта, классного гитариста выступить на большой сцене... В 23 года Володька умер. Саркома победила. Придя в больницу, перед его кончиной, ещё и не веря, что скоро будет неизбежное, я принёс ему по его просьбе хорошего пива, солёной рыбки. Хотя этого категорически нельзя было приносить больным, но устоять перед просьбами Володьки никто бы из друзей не смог. Мы выпили пиво, погрызли рыбу. Я спросил:
- Ну, а как с операцией?
- Поздно,- ответил Володька, - пусть лечат дальше.
- Но дальше же конец?!
- Ну и пусть! Не хочу быть инвалидом...
  Последние слова врезались мне в память. Володька с фамилией Дьяков и с громкой кличкой Дьяк вот уже скоро как полвека покоится в ином мире, мире кажущимся  странным и неуютным...