Беглецы

Волны играли шхуной, как кошка с попавшимся ей в лапы несмышленым мышонком, и щепкой швыряли ее то в пропасть своего чрева, то вздымали вверх к самым звездам.   
      - Не потеряй звезду, Джузеппе, - с усилием проговорил старик, пытаясь пересилить шум ветра. Он полулежал, опершись спиной о грубо сколоченные деревянные поручни и прижав к груди выцветший изношенный платок, которым обычно покрывал свою лысую голову от лучей палящего солнца. Платок был насквозь пропитан липкой кровью.
     - Эти англичане просто бешенные псы, - продолжал старик. - Разве они дадут португальцу пройти мимо, не причинив ему вреда? - Он хрипло вздохнул и добавил. - Караулят специально для того, чтобы втравить в неприятность и  затем скалят зубы, когда им это удается.
       Альварес, так звали старика, не боялся ни черта, ни моря, ни англичан. И из всех произносимых и имеющих значение слов, он признавал одно - "удача". И удача, отвечая ему взаимностью, баловала его своими милостями. Так продолжалось немало времени, пока вдруг что-то не сладилось в их давней дружбе.
     Почему-то именно сегодня, когда шхуна Альвареса шла под всеми парусами, стараясь поскорее закончить опасный рейс, она нос к носу столкнулась со сторожевым английским корветом, который, как охотник в засаде, поджидал корабли, идущие под флагом испанского короля, чтобы, не мешкая, отправить их в преисподнюю в порядке живой очереди.
     Альвареса ожидала та же участь, но ему удалось уйти и даже затеряться в штормовой пучине, завязнув в ней по уши, как в болоте. Нет, старика голыми руками не возьмешь, он как солнечный зайчик, которого не прихлопнешь ладонью. Догнать шхуну англичане не смогли. Но вот одна из многих пуль, выпущенных вдогонку, настигла Альвареса и вольготно расположилась в его грудной клетке, напоминая о своем присутствии жгучейую болью и кровавой пеной.
     - Кормчий не должен потерять путеводную звезду, курс на которую он держит, - снова заговорил Альварес после недолгого молчания, обращаясь к Джузеппе, девятнадцатилетнему юноше, единственному из всей команды оставшемуся в живых после встречи с англичанином.
     - Не обращай внимания на морскую круговерть, - продолжал он наставлять юношу. - Шторм так же необходим, как свежий ветер после затяжного штиля. Покажи ему свою силу, заставь считаться с собой и крепко держи свою щепку на плаву.
  *** 
      В тесной каюте, крепко держась за руки, сидели молодые мужчина и женщина. Одетые в диковинные наряды, они, казалось, сбежали с веселого маскарада. Их манеры странно не вязались с окружающей обстановкой и только нескрываемая тревога в  глазах объединяла их с теми двумя на верхней палубе.
     Женщину звали Патрицией, мужчину Максом. Они беженцы и Альварес их последняя надежда на то, что можно еще что-то исправить в этой несложившейся жизни.
     - Вот увидишь, - успокаивал Макс свою спутницу. - Нам непременно повезет и мы доберемся до нашей цели. - Макс нежно погладил Пат по щеке. - Можешь не сомневаться, Альварес - единственный контрабандист, который всегда доводит начатое дело до конца.
     - Откуда ты это знаешь? - Пат прикрыла рот скомканным платком, стараясь сдержать подступившую дурноту, вызванную морской качкой.
     - Я наводил справки о нем у очень компетентных людей, тех, которые за каждое свое слово готовы положить голову на плаху.
     - Компетентных людей? - в голосе Пат зазвучал явный сарказм. - Наверное, у тех, которых он уже переправил? - Она скосила насмешливый взгляд на Макса. - И как же тебе это удалось, скажи пожалуйста?
     - Успокойся, Пат, - произнес мужчина. - Альварес - на самом деле опытный и порядочный капитан, с его помощью мы обязательно выкрутимся. А что касается тех, кого он уже переправил, то, конечно же, как я у них мог спросить? Когда доберемся до нужного места, тогда у них и спросим.
     - Почему ты так уверен, что Альварес нас не обманет? - не унималась женщина. - Откуда ты знаешь, что он порядочный человек?
     - Ну, наверное, потому что сейчас, как и всегда, все зависит от денег, - философски заметил Макс. - А ту плату, на которой мы с ним предварительно сторговались, он взял и не попытался, как принято здесь, выторговать хотя бы лишний золотой за непредвиденные обстоятельства.
     - Это еще ни о чем не говорит. С каких пор отсутствие алчности стало синонимом порядочности? - усмехнулась Пат. Помолчав, она спросила совсем другим голосом. - Милый, может нам не стоило этого делать?
     - Как не стоило? - воскликнул мужчина. - Неужели лучше было все оставить по-старому? Неужели я должен был смириться с нелепым существованием по формуле вдвоем и в то же время по одному?
     - Может, это и нелепая формула, - согласилась она с ним,  - но зато мы могли бы с тобой хоть изредка видеться, что уже само по себе не мало.
     - Роль несчастных любовников меня не устраивает, - повысил голос Макс, но тут же оборвал себя, он не хотел обижать свою спутницу. - Пойми, Пат, я жить без тебя  не могу. Это все равно, что гореть на костре инквизиции.
     - Сравнение с инквизицией тебе удалось, - согласно кивнула Пат. Она сама чувствовала то же самое, но сомнения ее по-прежнему не оставляли, - Я боюсь, что все наши надежды развеются в прах, если мы попадем все равно в чьи лапы, будь-то наша полиция, будь-то.., - не окончив фразы, она стала тормошить мужчину. - Макс, проснись и посмотри, какое время сейчас за бортом? Ты представляешь что нас ожидает, если мы даже выберемся из этой передряги, но не доберемся до цели? - Она устало откинулась назад и тихо, будто разговаривая сама с собой, проговорила. - То, что может нас ожидать, даже страшным не покажется.
     - На костре гореть не страшно, - упрямо сказал Макс. - Страшно совсем другое. Постоянно ощущать и знать, что ты с ним, и разорвать эту связь там, нет никакой возможности.
     - Почему "с ним"? У него, между прочим, есть имя, - вяло произнесла Пат. - Он, если ты не забыл, все еще мой законный муж.
     - Вот это-то и страшно, - холодно заметил Макс.
***
     Шхуна неуклюже завалилась на левый борт, прекращая их бесконечную и ненужную ссору. Теряя равновесие, Пат соскользнула с большой деревянной лавки, а Макса кинуло к прибитому намертво к полу дубовому столу. Зависнув в таком положении некоторое время, шхуна, как бы нехотя, медленно вернулась в прежнее положение.
     - Пусть нас с тобой везут как обычный товар, за который хорошо заплачено, - ощупывая вздувшуюся на лбу шишку, весело произнес Макс. - Пусть, но зато там, - он ткнул пальцем куда-то неопределенно  вверх, - мы будем с тобою вместе и никогда, ты слышишь, никогда, между нами не будет его. Ради этого стоит идти на риск.
***
     - Джузеппе, мой мальчик, - Альварес снова обратился к юноше, - скажи честно, что у тебя с Инесой? - Он одобрительно цокнул языком, как знаток, оценивая стоящую вещицу. - Инеса - девчонка, что надо. Любая грандесса может позавидовать ее гордости и достоинству, - Альварес через силу усмехнулся. - Могу себе представить, что эта чертовка прячет под своей блузкой.
     Джузеппе молчал, как и прежде, как будто ничего, кроме штурвала в руках его не интересовало. Старик по-прежнему не унимался.
     - Правда она своенравна и упряма, как необъезженная кобылица, - неодобрительно заметил он. - У них это в семье передается с молоком матери. - Альваресу хотелось рассмотреть выражение лица Джузеппе, но сгущающаяся ночная тьма мешала. "Вот молчаливый черт", - думал старик о напарнике, чтобы не думать о своей ране. "Такой и на поминках отца слова доброго не скажет". Но вслух, чтобы не обидеть юношу, он сказал. - Упряма, ну и пусть, зато чертовски красива. Слышишь, Джузеппе, - хрипло прокричал старик, - она нарожает тебе сотню контрабандистов, таких бравых, как мы с тобой, а то и еще лучше.
     Джузеппе не промолвил ни слова в ответ. Пальцы его до боли вцепились в штурвал.
     - Правда ей нужен принц, - отдышавшись, продолжал Альварес, - пытаясь разговорить юношу. - А ты парень хоть и видный, но таких видных, как ты, в нашем селении больше, чем навоза под коровами, -  он  попытался засмеяться собственной грубой шутке, но у него только заклокотало в горле. Резкая боль скрючила его продубленное солнцем и соленым ветром тело.
     Но старый морской волк был упрям. Превозмогая боль, он снова заговорил. - Имей в виду, родители ее будут против. Им, как и всем,нужны деньги. А у тебя их нет, - он заговорщицки подмигнул. - Как насчет золотишка? Не звенит у тебя за пазухой монета?
     Но в который раз вместо ответа Альварес ловит своими старческими ушами только скрип мачты и натужный вой ветра.
     - Удивляюсь твоей выдержке, сынок, - тяжело вздохнул старик. - Тебе бы не у штурвала стоять, а на корриде быков закалывать и отправлять туши к мясникам на разделку.
     Старик замолчал, будто забылся глубоким сном. Холодные брызги окатывали Джузеппе с ног до головы, но он продолжал стоять, широко расставив ноги и вглядываясь в непроглядную тьму, пытаясь найти путеводную звезду.
     Через некоторое время Альварес, очнувшись, позвал, - Джузеппе, мальчик мой, не обижайся на бред морской каракатицы и извини за пустые, глупые слова. Слушай сюда, когда выберешься из этой передряги, найди в моей каюте деревянную шкатулку, завернутую в кусок парусины. В шкатулке для тебя письмо от Инесы и немного деньжат от меня, которые я наскреб за время долгих скитаний из XXII  века через наш XVII прямиком на планету Венера. Вам, молодым, должно хватить. А если нет, - добавил он, - и ее родители будут против, укради ее у них, как вон тот, - он кивком головы указал на каюту, в которой находились беглецы из XXII века Пат и Макс. - Будь настоящим мужчиной, укради и девушку и дело с концом. - Альварес не ждал больше ответа, но он знал, что Джузеппе слышит каждое его слово. - Она будет согласна, сынок, вот увидишь. Все юбки одинаковы и ничего не меняется от их длины.
      Старик из последних сил напрягся и попытался, чтобы его голос не дрогнул. - Не дрейфь, мой мальчик, держи курс на звезду. Помни - следующий рейс ваш. - Рот Альвареса непроизвольно дернулся и он медленно стал оседать на палубу.
     - Старик! - неожиданно вскрикнул Джузеппе. - Прямо по курсу факельные костры. Впереди вражеский фрегат. - Обернувшись назад, юноша заметил такие же огни, приближающиеся к их шхуне сбоку.
     - Альварес, очнись, - крикнул Джузеппе, - они берут нас в клещи! Нам не уйти.
     Старик, будто в отместку за прежнее молчание Джузеппе, ничего не отвечал. Его рука, так долго сжимавшая окровавленный платок, безжизненно повисла.
***
     - Мы будем счастливы на Венере, - успокаивал Макс женщину, крепко прижимая ее к себе. - И все наше прошлое, этот ужасный XXII век и это путешествие через незнакомое столетие забудется нами, как забывается назойливо жужжащая муха, прилипшая к оконному стеклу. - Целуя холодные бледные щеки Пат, он бормотал. - Что бы с нами не случилось, мы все равно будем вместе. Я ведь так тебя люблю.
     - И я тебя тоже, - шопотом отвечала ему Пат.
***
     В это время капитан королевского корвета отдал приказ открыть огонь.