Ефим Шур как зеркало отражений Ратушного. 2

Пункт второй. Мерцательные шахматы.
Есть в науке – в подлинной науке, в науке настоящей, в среде реальных УЧЁНЫХ, то есть людей реально понимающих глубины своего незнания – правило – не использовать уже занятый термин. Как пример – приведу историю с псевдонимом «Ферзьбери». Мне довелось знать лично всех трёх авторов, активно употреблявших это имя собственное.
И создателя псевдонима – Бориса Самойловича Вайнштейна.
И автора гениального рассказа о трех пари Ферзьбери – Евгения Яковлевича Гика
И автора раздела «Арчебек» в знаменитом тогда журнале «Костёр»  - Юрия Петровича Барского.
Юрий Петрович первым опубликовал мою рекордную задачу-таск на четыре превращения пешки в «Костре». Евгений Яковлевич первым авторитетно поведал обо мне и Мерцающих шахматах в своей книге «Математика на шахматной доске». Борис Самойлович первым опубликовал мою шахматную песню на страницах «64» - всесоюзного приложения к газете «Советский спорт».
Когда я сумел письмами вынудить Вайнштейна признаться, что это именно он даёт сеанс и мы познакомились напрямую, первый вопрос я ему задал именно о «Костре» и он мгновенно дал ответ:
- Термин уже занят и ЕМУ об этом уже сказано!
Как видим, учёные (Вайнштейн – доктор наук!) весьма щепетильны в таких вопросах.
Есть люди хорошо знакомые с медициной, есть мало знакомые. Мне – племяннику сердечницы с тремя пороками сердца, проведшему большую часть детства в больничной койке, термин «мерцательная аритмия» знаком не понаслышке. И с понятием «мерцание предсердий» я также был хорошо знаком еще в шестом-седьмом классе. У Роны первый порок сердца был врождённый, а девушек погибших от трепетания предсердий я повидал ещё в ранней юности не одну и не две. Поэтому сам я на уровне подсознания не мог бы назвать свои шахматы МЕРЦАТЕЛЬНЫМИ. Да я их так и не называл. Что подтверждается и многочисленными публикациями за моей подписью и серией публикаций других авторов и рецензентов.
И вот уже в одном этом моменте сквозит не ирония, а стремление автора ИСКАЗИТЬ и смысл, и суть моего сообщения, придать моим текстам эдакий налёт непроработанности.
В чём разница между мной и Ефимом Шуром в отношении мерцающих шахмат на тот момент?
Он познакомился с этим понятием у меня в служебном кабинете. Только что. А я вырабатывал это понятие ДВАДЦАТЬ ЛЕТ и уже восьмой год предпринимал усилия по распространению информации об этом чуде света.
В истории науки уже известны случаи, когда описание процесса ВЫРАБОТКИ научного понятия подменяют якобы художественным образом некоего мгновенного чудодейственного акта.
Известна история, как один грузин среди прочего всю жизнь – живя в горах – между делом увлекался числами. За полвека он исписал своими иероглифами тридцать примерно тетрадок и уже будучи старцем заехал в Москве – где гостил у родственников – в Институт математики академии наук СССР. Там он обратился к сотрудникам с просьбой посмотреть его записи и дать им свою оценку. Старца попросили оставить труды на месяц, пока он гостит в Москве, для изучения и он так и поступил. Когда он пришел за итогом, его вышла встречать в полном составе ВСЯ НАУЧНАЯ ЭЛИТА Академии Наук во главе с Келдышем. Ему бережно вернули его сокровища и произнесли одну из самых великих фраз этого любопытного заведения:
- Поздравляем вас, глубокоуважаемый!!! Вы создали самостоятельно дифференциальное и интегральное исчисление! Беда в том, что за триста лет до Вас это уже сделал Ньютон!
Что здесь предельно важно?
А вот что: десятки лет работы!!!
Десятки лет!
Чтобы ВЫРАБОТАТЬ ПОНЯТИЕ.
А нам плетут про яблоко, которое упало Ньютону на голову!
Слушаю такие «анекдоты» и диву даюсь.
А между тем, Ефим Шур видел перед собой не трёхлетнего мальчугана.
В 1989 году мне шёл тридцать восьмой год!
А было уже 37!
Время, когда впору подводить ИТОГИ!
К этому времени мною уже были тщательно разработаны и модульная технология, и тетраэдальная логика, и выработана «Клиентелла агрессора», выстроены Общая теория игр и Специальная теория игр.
Тетраэдальную логику введет в научный оборот ученик В.Б.Орлова в 2006-ом году!!!
И я буду помянут там не как создатель и разработчик, а уже как член некоего трудового коллектива.  Впрочем «коллективом» с легкой руки другого доктора наук(архитектурных) – Валентина Ивановича Степанова – я стал еще в том же 1989-ом году. Излагая МОЙ проект, мои схемы и мои расчеты В.И. Степанов скромно именует меня «коллективом под руководством Е.Б. Куркина».
В 1988-ом году в Сочи на игре ВНИКа Юрий Вячеславович Громыко услышав от меня мнение, что все это – прикрытие откровенного ограбления интеллектуальной собственности разработчиков выдал такую шкварку:
- Если вы исходите из ОПАСЕНИЙ….
Какие уж там опасения, Юрий Вячеславович?
Ведь произошло именно то, о чем я пред упреждал!
Когда берут ВАШ ТЕКСТ – вы тщательно присматриваете, чтобы СОСЛАЛИСЬ.
А почему в монографиях о МОДУЛЬНОЙ ТЕХНОЛОГИИ, на которую я потратил ДЕСЯТИЛЕТИЯ меня поминают пару раз как АВТОРА двух-трех слов?
И ведя речь о «мерцательных шахматах» Ефим Шур де факто ПОДКРЕПЛЯЕТ эту идею: вот дурачок ляпнул, что ему мочой в башку занесло, а сам даже не понимает, чего несёт, и собственных слов не помнит!
Но я ЕМУ ЛИЧНО показывал МЕРЦАЮЩИЕ ШАХМАТЫ. И слова «мерцательные» не произносил, и произнести не мог!