Про дом

в привычных ежедневных сумерках неопределенности дом имел сомневающийся вид. построенный в середине 60х годов прошлого столетия, в окружении новостроек начала нового века, он совершенно не вызывал внимания тысяч проходящих мимо безликих. и выглядел как-то фантастически нелепо, демонстрируя забытое прошлое, на фоне бетонных пейзажей развивающегося человечества.
уставшие от затянувшейся зимы деревья в молчаливом ожидании тянули ветви к скрывавшемуся за облаками сладостному солнцу.
в местах, куда днем доставали его разрушающие холод лучи, растаял снег, обнажив замерзшую недовольную землю. где-то он был перемешан с грязью слоями, где-то наружу показывался слой годовалого мусора, который весной отряды волонтеров будут собирать в зеленых перчатках и сдкинутых набок бейсболках, с улыбками рассказывая журналистам местного телеканала о всех прелестях процесса собирания отходов населения в огромные желтые пакеты.
дом, глядя старыми печальными с облупившейся краской деревянными окнами на шоссе с бесконечно проезжающими по его асфальту колесами, скрипнул входной железной дверью. бесчувственный холодный морской ветер нещадно раскачивал из стороны в сторону стоявший неподалеку худой фонарь.
стоящее на противоположной стороне дороги тридцати этажное здание высокомерно поблескивало отражающими реальность окнами.
его аккуратно прибранный передний двор, огражденный черным решетчатым забором, не вызывал совершенно никаких нареканий.
а когда-то ничего подобного и рядом не стояло с домом, наоборот, дом был весьма в своей тарелке, имея единых по духу трехъэтажных соседей. желтая краска еще блестела, оконные рамы были горделиво белыми, ступени - надежными, а проведя рукой по перилам можно было насладиться гладкостью свежей краски и результатом плодотворной работы совестливых строителей, а не болью от полученной занозы.
деревья, посаженные в те же года, росли и развивались вместе с домом. их ветви крепли с каждой весной, распустившиеся листья приносили летом и осенью краски необычайной стороны характера доброй природы.
номерной знак, сейчас глубоко болевший ржавчиной, тогда гордо сверкал новым замысловатым железным узором, отображающим идеологию государства и веру населения.
трехъэтажные соседи с 80х годов начинали покидать дом один за другим, в итоге оставив его наедине с собой, уже нелепого и лишнего. дом знал, что этой осенью прийдет и его черед уйти, забрав с собой последнее доказательство жизни той, другой эпохи.
знал, что долгожданное лето станет последним в его жизни.
знал, что уйдя, заберет с собой очень многое и важное, но так не вписывающееся в модернизированный город.
солнце наконец вышло из хмурых облаков, нежно обнимая дом своими лучами. его первая и последняя любовь - солнце.
бесконечное тепло света.