Раны войны

Те, кто считает, что всё давно прошло или было не правдой, ошибаются. Бесследно ничего не проходит. Даже те, кто смотрит с высока на дела давно минувшие, часто ошибаются явно. Война всегда была и будет народным бедствием, ужасом страшней любой стихии. Кто же есть жертвы войны? Во первых это солдаты. Это люди никогда не убивавшие, некоторым даже муху жалко убить теперь становятся убийцами. Пусть по приказу, по долгу перед Родиной, но убийцы!  Их очерствляет окопная жизнь, вседозволенность наиболее распущенных товарищей, постоянная смерть своих же бойцов. Да он сам не знает, умрёт он сегодня или завтра. Кто же этот солдат? Обыкновенный гражданин, который раньше держал в руках вилы или управлял станком токарным или фрезерным. Ходил с друзьями в пивную, танцевал с подружками или встречался семьями на природе. Часто дружно рассуждали о несправедливости и о высшей человеческой морали. Учили своих детей не обижать слабых, вести себя так как говорит библия и учителя, традиции. На школьных праздниках дети ставили сценки на библейские темы, чем трогали родителей до слёз. Всё было мило и прекрасно. Благодать! Благолепие! Иностранцев приветствовали, а некоторых особенно. Они всегда были сердечно приглашаемые, часто были действующими лицами смешных, не обидных анекдотов, и не более. Встретить иностранца хорошо считалось за честь.
 Бывало посещали театры, кино, балет. Гордились, что приобщились к высшему мировому искусству. Рассказывали какие там гордые люди доказывали важность и ценность высших моральных достижений, стремились равняться на них. Покупали картины, украшенные предметы домашней утвари. Любили свой край и родную природу. Следовали моде, считая это равнением на прогресс. Тронуть другого ни - ни. Признаком культуры и ума считали вежливость и обходительность с людьми.  Такие члены общества были особо почитаемы и уважаемы. Высоко оценивалось отношение к женщинам. Каждый и каждая хотели любить и быть любимыми. Почитание матерей было священным для большинства. Дети – ангелочки небесные. Их холили лелеяли, отдавали им всё, иногда последнее.
Но!!!
Вдруг начинается в прессе компания, с далеко идущими последствиями. Уже не все иностранцы равные, а есть по равнее из них. Некоторые нации вообще одна пакость и мразь. Нагнетается ненависть. Начинаются под ковёрные игры: кто кому из политиков ловчее пакость устроит. Отношения обостряются. Ещё вчера орали везде о нерушимой дружбе и любви, а сегодня дело пахнет "керосином". Надвигается конфронтация, а за ней не далеко до войны или серьёзного конфликта. Мужчин вырывают из семейного уюта, дают в руки ружьё и посылают воевать. Им говорят, что конечно воевать не мы хотели, но враг силён и коварен. Он хочет поработить нас и не может быть ему пощады. Всё для победы! Создаётся образец солдата, как патриота-убийцы. Убивать становится хорошо, а не убивать плохо. Человек от природы не имеет никаких прав убивать, не имеет ни одно правительство, но убивают.
Уважаемый читатель сейчас я буду докучать Вам картинками не очень приятными и даже тяжёлыми. Но не напоминать такого нельзя. Слишком долго молчали об этом, лишь потому разжигать новые войны стало значительно легче. Сначала о ранах войн, а потом о их страшных последствиях. Многие подробности, с точки зрения переживших, будут упущены. Не хватит бумаги, что бы всё описать! Прошу тех, кто не выносит тяжёлое чтение, не читать. Далее лишь смягчённая канва событий в жизни страдающих и следствия.
Посылают солдата на фронт и он уже смотрит, как свою жизнь уладить. Ему говорят: «Убей! Не убьёшь ты, убьют тебя»! Кто первый, тот лучший. Судья всему - победа. Какой - то успех позволяет оккупировать вражескую территорию. Солдатам надо кушать. Допустим, привезли. Солдатам надо умыться. Допустим, источник рядом. Солдату надо поспать. А где? Выгоняют мирных жителей из домов и заселяют солдатами. Мирных жителей годится выгнать и на холод. Лишь бы самим хорошо! А смерть гуляет и жнёт. Если здесь солдаты, значит сюда летят снаряды, рвутся бомбы, не считаясь кто погибнет. Мирный житель-ребёнок, женщина или старик. От жилищ остаётся лишь пепел да трубы. Где взять кусок хлеба для детей хотя бы? Чем укрыть их на ночь? Защитить от непогоды? Искалеченные дети, сироты, погибшие матери, деды, бабушки. Это рана на всегда. Минимум четыре поколения будут страдать, даже не подозревая, что начало и причина кроется в том, что в селении побывали вражеские солдаты.
Для солдат это не пройдёт бесследно.  Видя смерть они привыкают к ней. Ужас окровавленных тел, тела без рук или ног, свежеразорванные валяются как мусор. Вот лежит раненный в голову, вместо глаза кровавая рана, как кусок кровоточащего мяса. Там под кустом лежит голова без туловища, а там на ветках кишки человеческие намотаны. Болтаются и  их задевают проходящие. Часто лицом. Кто то ранен легко и уже ждёт что съездит домой на побывку, а кто - то, зная что уцелеет, думает, а как он будет дома принят? Ведь калека же! Может государство побеспокоится. Много таких надежд, только многие из них несбыточны. Да и кому нужен инвалид. Тяжёлым думать не приходится. За них Бог думает. Всё это видит солдат. Уже половины его товарищей нет рядом. Он ждёт своей очереди. Правда, опыта набрался, дуриком под огонь не лезет. Но ведь есть ещё судьба!
А жизнь то цветёт! Кругом красивая природа та, которую ещё не успели обезобразить пушки и танки, окопы и траншеи. А девушки такие красивые, стройные и ловкие! Есть и вдовушки на загляденье и солдатки. Среди этой массы мужиков, изголодавшихся по женскому телу, всегда достаточно ловких умельцев. Среди женского сословия тоже есть те, что не против, а те кто против это же трофеи. Это же добыча солдата в сражении, его законная доля!
 Забыты все книги, оперы и балеты, песни о верности и любви касаются только чего то туманного прошлого, недосягаемого, а смерть вот она рядом! Живём один раз. Солдат дичает. Это уже не тот кто мирно, много трудился во имя справедливости и счастья для своей семьи. Который не знал своих противников в лицо. Это дикий человек с инстинктами дикаря. Он хватает женщин и волочёт куда удобней, часто не стесняясь товарищей, совокупляясь на виду у всех, а иногда и делится своей добычей. Про вещи и прочие ценности разговоров быть не может. Бери, тащи свои трофеи. Домой пошлёшь! Вернёшься - попользуешься. Разумеется не все женщины были таким образом изнасилованы, не все дети и старики убиты, а очень много, но где же мера всему этому? Безмерно людское горе. Даже примеров приводить не буду. Сами знаете. Руины всех стран, кроме США, тому пример. Толпы беженцев сотрясают Европу.
В армии устанавливается особый порядок. Не может офицер командовать солдатами так, как он это делал раньше. Каждое его движение оценивается по новому. Иначе быть не может. Ведь он посылает людей на смерть, часто и сам есть жертва своих приказов. Если же он глуп или не любит солдат, через чур жесток и не справедлив, то пуля в спину в очередном бою ему готова. Бойцы дорожат своими офицерами, но не всеми.
Солдаты называют друг друга братьями. Иначе быть не может. Еда, сон,безопасность на всех одна. Не сделал как надо и погибло сколько то товарищей. Но братья только друг для друга. Для остальных другие интересы.
 Попадая в условия оккупации люди вынуждены работать на врага, что бы, хотя бы прокормиться. Конечно, есть такие «патриоты», что говорят что лучше сдохнуть, чем служить врагу и требуют такое от тех, кого не защитили сами. Но не все так думают. Особенно те, кто эту мурцовку хлебает и это быть может более патриотично сохранить население для жизни после победы. Но есть категория мрази, что служит в особых местах. Это прежде всего полиция. Полицаи из местных всегда в конфликтах с населением. Они кожей чувствуют ненависть к себе и нет более жестоких преследований, чем от них. То, что приписывают фашистам не всегда дело их рук. Очень часто исполнителями с особой жестокостью была полиция их местных. Оккупанты даже предполагать не могли, что их приказы будут так бесчеловечно исполнены. Старались полицаи. Да так, что и сегодня слово полицейский и полицай звучат синонимом слову фашист в русском и славянском ухе. Не даром после войны служба в полиции считалась уголовным преступлением и надо было ещё доказать свою непричастность к зверствам завоевателей. Но чего доказывать, ведь полиция это такая служба, где все одной верёвочкой повязаны и уж завоеватели стараются искупать своих холуёв в крови невинных жертв. Врагу же часто просто не понятна такая жестокость и ненависть к своим соседям, близким, а иногда к родным. Это тоже кровавый след войны.
 Но вот одну женщину изнасиловали и родился мальчик. Она его кормила  и нянчила, но появилась ещё одна группа дикообразов и снова изнасиловала её. (Простите меня дикообразы за сравнение). Родилась двойня. Женщина не стала делать абортов. Она была христианкой. Не вышла она потом замуж. Кто такую возьмёт! Воспитала всех, но как чужих. Они ездили к ней, уважая её как мать, но материнского обхождения не видели. Стали жёсткими а иногда даже жестокими.
А ведь эта молодая девушка мечтала о хорошем верном супруге. Был у неё хороший парень, который вот кончится война и они поженятся. Только ему, только он и больше никто. Никто не знает, была бы эта верность на всю жизнь или нет, но человек жил этим! Таковы его молодые мечты и желания. Получилось же, что вдовья жизнь с искалеченным сознанием, жестокостями от подружек. Поди докажи что не добровольно! Каждая плюнет и сделает больно. По крайней мере не равная всем, а из изгоев, «опущенных»! Это уже два поколения ущерблены и инвалиды души.
Солдаты вернулись домой. Не все, далеко не все. Тем, кому повезло там, в мирной жизни стало не везти. Невезучесть основывалась на ином восприятии действительности, на чуждых мирной жизни фронтовых привычках, на отсутствии всякого страха и боязни перед начальством. В тылах не любили вольность и правдивость. Тот кто "лижет" тот хорош! Кто "гавкает" тот плох! «Тыловая крыса, я кровь на фронте проливал! У меня ранений больше, чем у тебя мыслей! Ты сидел здесь жизнью наслаждался, наших девок и баб щупал!» - так говорили часто солдаты. Не получалось и с помощью инвалидам.
 Не то, не то ждали воины. Сами они тоже не мёд. Грубость, жестокость, повышенная требовательность к другим, привычка ни с кем не считаться, если это не выгодно, вседозволенность и другие родимые пятна войны ни как не вязались с образом тех, кто ушёл на фронт. Пришли совсем другие люди. Даже те, кто в атаки не ходил и отсиживался в кустах, кто медали и ордена получали только по случаям юбилеев, пытались, где их не знают, козырнуть фронтовым геройством. Но они взяли своё! От ран и увечий очень быстро прореживалось фронтовое воинство и на встречи ветеранов всё больше приходили те, кто «из кустов».  Им уделялось внимание, а позднее и привилегии. Тем не менее фронтовики имели семьи, где тоже оставляли фронтовой след, особенно в женском вопросе. Ведь мужчин было слишком мало. Кто-то шёл на всё, лишь бы заиметь своего ребёнка! Ещё сложнее было там, где дети росли в неполных семьях. Да, отцы всегда почитались героями, примером для детей. Но и только. Безотцовщина была бичом для людей. Бесшабашные ребятишки, часто тоже действовали без обычных в семьях мужских тормозов. Кроме того материальные трудности таких семей, чувство ущербности от этого, влияли не в лучшую сторону воспитания. Дети росли с духовным и психическим изъяном.
Души взрослых и детей покрылись твёрдой оболочкой для защиты от негативного внешнего влияния. Такое состояние души не только было у тех, кто пережил ужасы войны и послевоенного голода, восстановления зданий, домов, заводов и фабрик. Такое проклятие отразилось и на внуках и правнуках. Незаметно для нас, мы быстро привыкаем, но при исследованиях учёных-психиатров явно. Не могли такие родители не приучить детей к самоизоляции души, хотя в целом всё выглядело хорошо.
По кирпичику, по досочкам разбирали взрослые и дети разбомбленные школы, детсады и свои жилища. Трудились не покладая рук. Но кто сейчас особо это помнит? Группа жителей обратилась к мэру Мюнхена, что бы увековечить память тех, кто восстанавливал разбомблённый город после войны. Просили то всего мемориальную досочку на одной из улиц учредить. На это мэр ответил, что  нечего ублажать память фашистских подстилок. Сами виноваты – сами восстанавливали. Какая им память? После такого ответа подумаешь.
Подумаешь и вспомнишь, что и в России и не только не помнят и не чтят тех, кто вытаскивал страну из руин, жертвуя своим здоровьем, а иногда жизнью. Кто восстанавливал тысячи городов и сёл по кирпичику разбирая руины с неразорвавшимися бомбами, снарядами и минами. Причём это не та работа, которая сегодня, а работа за карточку, за пайку, часто не возмещающую затраты энергии работника. А сколько из этих паек ещё и разворовывалось!
Черствели души и только песня спасала людей. Пели все. Пели песни протяжные и любовные. Песни о счастливой жизни и о мечте. Песня объединяла и сплачивала их. Как бы поговорили по душам и легче стало! В песне вроде бы предполагалось высказывание поющего, что вот какой я на самом деле, уж не ругайте меня за всё остальное. Ты поёшь со мной мои задушевные песни, значит и ты того же хочешь, такое же, родной!
В одних странах карточки отменили в скорее, в других они были долго, но везде не легко было простому люду. Солдатская наглость и желания границ не знали. В оккупированной Западной Германии по началу одна случка стоила одну сигарету, которая бережно сохранялась и утром на рынке обменивалась на кусочек хлеба. Цены всегда растут. Позднее требовалось несколько сигарет, потом пачка. Хлеб дорожал. Рыночный регулятор работал.
Дети быстро становились добытчиками. Они знали всё наперёд взрослых. Где дрова, уголь можно достать или украсть, где картофельные кожурки валяются, где на помойку выбросили испорченные продукты. По мастерству что либо выменять, продать-купить они не знали равных.  Часто босые и в лохмотьях, не стесняясь попрошайничать, они всегда приносили домой нечто полезное.  Стала налаживаться жизнь и их услуги оказались не востребованы. К ним подходили с новой меркой, как к детям. Но болезнь уже прочно вошла в их маленькие тельца. Раны войны покрывались коростами и коросты покрывали их души. На всегда!
Получается что все кто жил во время и несколько после войны глубоко психически травмированы. Что в обществе практически нет исключений среди этого поколения.
Но на этом беда не кончилась. Как считают психологи, и это имеет множество подтверждений, раны души имеют наследственный характер. Это не генетика в привычном понимании, а передача чувств и ощущений потомкам. Если родители страдали от голода, то они требовали строго от детей съедать всё, что ни поставили на стол. Если родители испытывали страх и ужас когда на них падали бомбы и снаряды, когда над ними рушились потолки и на них падали стены, когда горели подвалы, где они укрывались и выход найти было трудно, то дети этого не видели, но безотчётный страх, желание уйти от беды остался и для них. Даже когда беды то нет в реальности, но вдруг возникает такое ощущение. Это одно из свойств животного или уйти от опасности, или притаиться и ждать, или начать борьбу с опасностью. Это передавалось через воспитание, подкреплённое инстинктом. Необъяснимое негативное давление на настроение, печаль без причины или даже траур. Душу покрывает невидимая твёрдая оболочка, она замыкается в себе, когда сочувствия не ждут. Такая оболочка есть у всех переживших войну, она же есть и у их потомков. Именно ею объясняется молчание фронтовиков про войну, нежелание травмировать кого - либо пережитым и только на встречах ветеранов языки развязываются. Начинаются воспоминания. Те, что другим ушам недоступны.
Для детей это выливается большей строгостью, требованием беспрекословного повиновения, жёсткостью требований, жестокостью наказаний. Дети не понимают почему их так держат.
- Почему?
- Да потому что мал ещё и много не видел и не знаешь.
После таких бесед ребёнок ещё более закрывается в себе. Сочувствия не ждёт. Он полагается больше на личный опыт и считает себя самостоятельным. Но так ли это? Он такой же жёсткий и порой жестокий, как и его родители. Корень воспитания – личный пример родителей.
Теперь дети тех родителей поддаются беспочвенным страхам, например, когда дочка несколько запаздывает домой или смотрит по телевидению репортажи про теракты или видит теле картинки жертв войн, которых с каждым днём всё больше и больше.  Вроде бы страх за детей, но не только.
- Проститутка, сука, шалашовка! – приветливо встречает мама свою опоздавшую дочу.
А той как оправдываться? Каждый раз штаны снимать? Душа дубеет, хотя нет на всём белом свете более близкого и родного человека чем мама. Но доча растёт, благополучно выходит замуж и рождает своих детей. Не секрет, что она их воспитает по образу и подобию. Ведь этому учатся больше всего у родителей.
Казалось бы давно нет войн, а те что есть, то далеко и почти что не существуют. На реальную картинку жизни общества здесь и сейчас обозримо не влияют. Но транс генерационная наследственная передача работает!
Новое поколение тоже имеет отклонения в психике. 
Надо сделать какой либо новый шаг в жизни и мешает страх. Повышают в должности – страх. Надо рулить на машине – страх. Надо сходить куда либо опять страх и всюду страх. Надо что-то сделать - сомнения и страх.Патологический ужас без причин и болей, постоянно в напряжении и под давлением душа, мнимая депрессия без причины, чувство одиночества, когда вовсе не одинок, чувство вины, когда не виноват ни в чём, бездеятельность, чувство человека без Родины. Это далеко не всё, что бывает с такими людьми. Конечно, не весь комплекс перечисленного присутствует у каждого, но некоторые признаки имеются у многих.
Особо следует отметить, что комплекс обусловленный ранами войны особо опасен в семейных отношениях. Таким людям трудно создать семью. Даже в природе курочка, выросшая в инкубаторе не парит яиц. Не было родного крылышка наседки-мамы! Некому жить научить! Часто одиночество возникает по причине недооценки или переоценки своей личности. В таких семьях часто ругаются, оскорбляют друг друга больше из-за пустяков. Спорят без причины. Не торопятся уступать своей половинке. Негатив накапливается и развод уже готов. А чего разбежались то? Людей посмешили?
Опять образуется неполная семья и больше всего страдают дети. Им бы с папой и мамой! А где взять, если они, как кошка с собакой, и это ещё в лучшем случае.
Перечисленное не является во всех случаях причиной подобных психических расстройств. Есть и другие. Но по этому поводу надо заострить внимание, так как большинство населения во многих странах пережило все ужасы войны и души у многих травмированы.
Спросите: «Как же исцелиться?»
- «Я не врач и рецептов не даю. Могу лишь повторить слова специалистов.»
Надо дистанцироваться от прошлого. Надо глубоко уважать и ценить людей, отстоявших нашу страну и на фронте и в тылу, но помнить, что беды войны не прошли бесследно. Надо всегда это помнить и не шевелить раны, а избегать всего, что может травмировать души любимых, больше прощать и оказывать внимания. Не обостряться, а искать слова уважения и примирения. Но главное не забывать про наше будущее – детей! Они ведь правда хорошенькие?
С использованием материалов известных специалистов в области психиатрии
Уважаемые читатели. Я не назвал страну, про которую писал, потому что это касается жителей всех стран. Только редко какая может сказать, что подобного не переживала. Мне очень жаль тех, кого вынуждают одевать униформу и воевать за интересы "дяди". Надо помнить, что одевая униформу, одевают шкуру первобытного человека. Я этого не хочу!