Пролог

Будущим поколениям учёных России посвящается:
С Любовью к ушедшим, Надеждой на настоящих
и Верой в возрождение Российской науки


Среди немногих загадок личного плана, над которыми я часто думаю и не до конца разгадал, есть загадка моей глубочайшей, почти религиозной привязанности к своему отцу. Конечно, «на вскидку» никакой загадки нет – нормальные дети любят своих родителей и долго переживают их уход. Но интуитивно я догадываюсь, что чувства и мысли, которые я всегда испытывал по поводу моего отца и продолжаю испытывать спустя шесть лет после его ухода, если так можно выразиться, не вполне обыкновенны. Наверное, это результат, как говорят в Америке, «всего пакета»: сыновьего восхищения и человеческой привязанности, более редкого, но все же встречающегося в науке последования в профессиональной деятельности, а также совершенно уникального многолетнего творческого союза между нами. Наверное, мои чувства в значительной степени объясняются воспитанием, которое дали мне родители. Я чту память моего отца академика Виктора Александровича Кабанова. Но, помимо этого, каким-то необъяснимым образом порядочность, богатство и обаятельность его личности после его ухода как бы остались со мной живым сгустком, наполняющим силой и энергией уже мои эмоции, поступки, связи и совпадения.

Мне трудно было начать писать эти воспоминания. Даже при том, что я почти сразу после папиной смерти, кажется по совету Ольги Николаевны Эмануэль, приступил к сбору воспоминаний его близких, друзей и учеников. Однако сам я очень долго не мог решиться начать писать. Хотя первая попытка все же была. Кто-то сказал мне, что я могу или даже должен выступить с коротким словом об отце на его похоронах, и я ночью накануне похорон составлял это слово, собирался с мужеством его произнести и не задохнуться. Но, как я потом понял – к счастью, на публичном прощании слова мне не дали, и я произнес свою речь в более узком и спокойном кругу – на поминках в Академии наук, которые же сам и помогал организовывать.

Через месяц в Америке случился такой эпизод. Я был на ужине с местным, как говорят, «генералом от индустрии», человеком исключительно умным, проницательным и, одновременно, властным и сильным.  Мы тогда начинали некий проект, который мог принести (но в итоге не принес) большую отдачу. И вот после пары коктейлей и внушений мне по поводу важности моей миссии, он вдруг говорит: «Я могу сделать тебя миллиардером». А я, не задумываясь, в ответ: «Не хочу быть миллиардером». И дальше, как во сне, уже заранее сознавая всю неизбежность разговорной комбинации, на естественный вопрос: «Что же ты хочешь?» я не мог не ответить: «Я хочу своего отца назад». Ему было страшно неудобно, он, кажется, прикоснулся к моей руке и попросил прощения. Между нами раз и навсегда возникло взаимное доверие. Я долго мучился и укорял себя в слабости – пока моя мама не сказала, что ничего в моих словах зазорного нет. И спустя некоторое время я послал ему свою любимую книгу «Мастер и Маргарита» в английском переводе, а он мне «Тhe Shack» тоже по-английски, и каждый из нас тем самым сказал то, что другой, наверное, не до конца понял в силу своего происхождения: я говорил с Воландом, а он советовал мне обратиться к Богу.