Глава XXIV

Кэт взошла на крыльцо, нажала на кнопку дверного звонка. По дому заскакали, понеслись перезвоны, трели и переливы, могущие разбудить и мертвого.  Но дом - симпатичный современный особнячок – выглядел спокойным, индифферентным. Кэт стала громко стучать. Ничего не добившись, вернулась к звонку, кнопку которого, нажав, больше не отпускала.
- С этим парнем надо проявлять настойчивость, - пояснила она Джерри, стоявшему позади на газоне, - он работает допоздна. Спит тоже допоздна.
Минут через пять за дверью послышался кашель. На пороге возник рыжий тип в майке и широких трусах по колено, заспанный и изрядно помятый.
- Опа, - искренне удивился он, убирая палец Кэт с кнопки звонка, - это не пицца?
- Нет, Сёма, - ответила Кэт, - надень очки.
-  Катерина, – тип послушно спустил очки с макушки головы на нос, - Ко мне? Смею ли надеяться, что ты одумалась?
- Одумалась? - не поняла Кэт.
- Одумалась, значит, разогнала поганой метлой всех своих кавалеров и приготовилась упасть в объятия симпатичного молодого еврея. Мои, то есть.
Тип на пороге развел в стороны руки. Кэт обняла его.
- Упасть упаду, но ненадолго, Сёма. Буквально на секундочку.
- Когда ты услышишь моления раба твоего, Святой Израилев?! Кто там на газоне? А, узнаю – мой злой рок.
- Здравствуй, Сэм, - Джерри шагнул на крыльцо и подал парню руку, не в силах оторвать глаз от надетых на Сёме странных трусов.
- Нравится?  -  Сэм оттянул трусы в стороны,  - Это не юбка, это исподнее. Подарок бабули Рохл. Ношу, чтобы сделать ей приятное. Простите за вид, я к вам прямиком из объятий Морфея.
- Основательно он тебя помял, - Кэт пригладила огненные кудри Сэма, обретшие особую буйность после пребывания в кровати, - У нас к тебе дело.
- Тогда прошу пройти…
- Нет, мы прямо здесь. Джерри, доставай.
 Джерри полез за пазуху и вынул на свет божий белого щенка с черной мордочкой.
- Сёма, познакомься - Бублик, - Кэт взяла у Джерри собачку и продемонстрировала ее Сэму вблизи.
- Эта зверуга мало похожа на хлебобулочное, - Сэм сморщил переносицу с сидящими на ней очками, - мило-мило. Вы ехали в пригород, чтобы представить меня своему питомцу?  Трижды мило.
- Сёма, - Кэт умоляюще вздохнула и прижалась щекой к пушистому боку песика, - мы ехали, чтобы попросить тебя об огромной услуге. Не откажи. Пусть он побудет у тебя.
- Да не вопрос, - пожал худыми плечами парень, - запускай. До вечера я все равно не занят.
Кэт присела на корточки и опустила на пол щенка. Бублик, будучи собакой сообразительной и любопытной, целенаправленно потрусил в открывающийся за дверью холл, пахнущий чем-то новым, незнакомым.
- Он кошачьи консервы ест? Мой хатуль Солик безвременно почил в бозе в прошлый вторник. Оставил после себя целые залежи съестных запасов. 
- Еду мы привезли с собой, сейчас Джерри принесет из машины все необходимое. Но только, Сёма, - Кэт просительно сложила ладони. 
 - О, можешь не складывать так руки, - отмахнулся  Сэм,  - на слове «все необходимое» я понял, что попал. Не до вечера?
- На недельку, Сёма. Я тебя прошу.
- Я не уверен о своем завтра, женщина, про недельку вообще буду промолчать.
- Я тебя очень прошу…
-  Ты можешь есть меня вместо сахара, мазать на хлеб, как масло. Не делай щенячьих глазок, я без того у тебя под каблуком. На недельку, так на недельку.
Сема повернулся и посмотрел в холл. Белый песик знакомился с обстановкой, перебегал из угла в угол. Вдруг заинтересовался обувью Сэма, щегольскими ботинками из тисненной синей кожи с белыми шнурками, обнюхал их со всех сторон и поднял заднюю лапку. 
- Беседер. Он налил мне в штиблеты, - пожаловался молодой еврей, - ответь, Катя, почему твои мужики не считаются со мной даже в моем собственном доме? Что я им сделал, во имя Господа Бога?
- Не сгущай краски, - Кэт звонко поцеловала Сэма в ore, - все тебя любят.
Песик тявкнул. 
- Просто прячь обувь в шкаф. Бублик к обуви не равнодушен.
- А вы? – Сэм взглянул на Джерри и Кэт, - куда намылились на недельку?
Джерри взял под руку свою спутницу:
- Мы пришли к выводу, что оба нуждаемся в переменах. Едем в Париж.
Кэт блеснула зубами в радостной улыбке.
- Чтоб тебе пусто было, дылда шотландская, - буркнул Сёма по-русски.
- Что там бормочет твой странный товарищ? - посерьезнел шотландец.
- Он желает нам доброго пути, Джерри, - ответила девушка.

Париж, Франция, XXI век.
Над Парижем вставало солнце.
В первых лучах пурпуром запылала Эйфелева Башня. Озарилось небо и плывущие по нему облака в серо-серебряных ореолах. 
Тени пронеслись по площади Сен-Жермен, согнали с крыш орды голубей. Птицы шумно слетели на брусчатку, покрыв ее трепещущим воркующим ковром. Нищий старик, присев на бортик фонтана, украшенного статуями святого Михаила и поверженного дьявола, стал кормить голубей багетом.
После ночного дождичка подсыхали лестницы Монмартра. На набережных Сены букинисты отмыкали свои лотки, уличные столики бистро тонули в сигаретном дыме. От пекарских лавок запахло круассанами и карамелью. 
Ожил Quartier latin, Латинский квартал, запел голосами уличных музыкантов, смехом студентов, рассыпался тарахтением мопедных моторов, хлопаньем дверей, лаем собак, мяуканьем невидимых бродячих котов.
В узком переулке ветерок смел с канализационного люка прошлогодние миртовые листья. В окне дома с красными рамами на Рю де Термополис показалась парижанка в белой сорочке.   
Солнце пролилось в стрельчатые окна церкви Сент-Шапель. Средневековые витражи вспыхнули огнем, мрак притвора, прежде разгоняемый лишь мерцанием свечей, заискрился рубиновыми, сапфировыми, золотыми, бриллиантовыми сполохами.
Дверь магазинчика в переулке недалеко от Рю де ла Бушери отворилась под звон бубенцов. Внутрь вошли двое – мужчина и женщина.
Здесь продавали книги. Посетители сидели на полу и креслах, стояли у книжных шкафов и столов, рылись в ящиках с книгами, читали, шелестели страницами, шептались. На вновь пришедших никто не обратил внимания.
Мужчина подвел девушку к пустой кассе, позвонил в бронзовый колокольчик.
- Слушай, по-моему, ты поторопился - по-английски шепнула девушка, - прежде чем звать кассира, следовало походить, выбрать что-то.
- Что выбрать? – спросил мужчина.
- Наверное, книгу, это же книжный магазин.
- Сюда мы пришли за другим, Кэт.
- За чем, интересно, кроме книг, люди ходят в книжные магазины? – усмехнулась девушка.
- Ш-ш-ш. Она идет.
Из-за панелей с книгами и старинными открытками вышла старая женщина со стрижкой в стиле каре, одетая в элегантную вязаную кофту и брюки.
- Жерар! Je n’en crois pas mes yeux! – воскликнула француженка, увидев мужчину, и вышла из-за прилавка. 
Они сердечно обнялись, мужчина расцеловал даму в щеки, заговорил  с ней по-французски. Началась теплая беседа двух свидевшихся после длительной разлуки друзей. Мадам то и дело дотрагивалась до рукава мужчины, демонстрируя свое к нему расположение. Он рассказал ей что-то, задал пару вопросов, дама певуче зазвенела, отвечая на них. Наконец, его спутница была представлена француженке.
- Je m’appelle Katherina. Bonjour, - девушка слегка присела.
Мужчина что-то добавил от себя к приветствию.
- Mon Dieu! Tu veux rire! – женщина шагнула к девушке, - я немного говорить русский!
- Ого! – вскинула тонкие брови девушка.
- Мой брат работает Россия. Москва. Дипломат! Venez avec mua!
Она сделала им знак следовать за ней и пошла за прилавок.
- Как ее зовут, Джерри, я не расслышала, - шепнула девушка, беря мужчину под руку. Они последовали за женщиной в дверной проем, скрытый за раздвигающимися стеллажами, а затем по узкой галерейке сквозь комнатки.
- Мадам Шанталь Трето. Зови ее по имени, Кэт.
- Откуда ты знаешь ее?
- Это подруга моей бабушки. Они дружат с юности, познакомились на каком-то швейцарском курорте.
- Ты говоришь по-французски?
- Моя бабушка наполовину француженка.
Они вышли на задний дворик, по центру вымощенный камнем, у стен засаженный цветами и деревьями.  Пройдя под навесом на резных столбиках, подошли к противоположному дому, черный вход которого тоже выходил на дворик.
Шаналь Трето открыла выкрашенную в темную зелень дверь, Кэт и Джерри вошли в дом. 
Усадив их в комнате с шоколадно-фисташковым интерьером, мадам Трето стала потчевать гостей вином и сыром пяти сортов, сервированном на серебряном подносе. 
- Софи, бабушка этого юноши, – поразительная женщина, - начала беседу француженка, а Джерри выступал в роли переводчика, - Я познакомилась с ней в Швейцарии, она была еще совсем девочкой. Вынашивала близнецов, ходила с огромным животом и вела себя так, словно вот-вот собирается на прием к королеве английской. Всегда смеялась, выглядела великолепно. Удивительный характер. Ведь у тебя не было дедушки, Жерар.
- Нет.
- Очень сильная. Софи даст фору любому мужчине. Жерар на нее похож. Твое письмо, кстати, мой мальчик, мы получили в феврале. Антуан сделал все, как ты просил. Посидите здесь минуточку, я скоро вернусь.
Мадам Трето вышла. Из глубин дома доносилась музыка, веселый говор, словно где-то, за какой-то из стен был банкет.
- Что там за шум? – спросила тихо Кэт.
- Там магазин, - шепнул Джерри, - с другой стороны дома бутик. Мы не пошли туда, чтобы избежать толпы. Тем более заказ персональный, особый, мадам Трето передаст его лично. Делать это людно не слишком умно – лишнее внимание, вопросы…
- Что за заказ?
- Потерпи, Кэт. Выпей еще вина.
Кэт пила уже второй бокал – вино было очень вкусным, легким.
Мадам Трето вернулась с деревянной коробкой в руках. Присев на диван рядом с ними, она положила коробку на колени, сняла с нее крышку, вынула из «гнезда» и продемонстрировала скляночку. Она была сделана из молочного стекла в форме капли, с крошечной хрустальной крышкой – ни этикетки, ни других отличительных знаков.  Мадам Трето передала ее Джерри, он повернулся к Кэт.
- Это тебе.
- Что это?
- Сама взгляни.
Она поставила на стол свой бокал, подняла крышечку и вдохнула воздух над склянкой. Из горлышка хлынул аромат насыщенный и смелый, но вместе с тем изысканный, холодный и очень пронзительный. Словно над разогретым солнцем цветочным полем подул северный ветер, или ледяной родник ударился звенящей волной о припеченные зноем камни. Воздух наполнился морской свежестью, заблагоухал запахом цветущей яблони и водяных лилий, аромат потек медом и молоком, рассыпался мятной росой, засочился лимонным соком и миррой. Он был роскошен, переливался, играл, как солнечный отблеск на филигранных фасетках бриллианта.   
Голова у Кэт закружилась.
- Эти духи созданы специально для вас, Катерина, - сказала негромко Шанталь Трето. – Для вашей кожи, волос, янтарных глаз, вашего тела. Это ваш запах. По просьбе Жерара его сотворил мой муж.
- Кто ваш муж? Маг?
- Он парфюмер. Второго такого аромата в мире не существует. Он только ваш и пока не имеет имени. Назовите его сами. Или… - Шанталь взглянула на Джерри, - предоставьте это право тому, кто подарил вам аромат.
- Джерри.
- Да, Кэт.
- Буду счастлива, если ты сделаешь это.
Шанталь Трето подала Джерарду черный восковой мелок, которым он написал на белом стекле каллиграфическую букву «К».
- «Катерина», сказал он – по-моему, лучшее название для твоих духов. 


Эти двое были среди туристов, гуляющих безветренным вечером по площади Тертр. На них оборачивались сидящие перед мольбертами художники.
Белокурая девушка в расстегнутой парке, под которой виднелось темное платье в мелкий цветочный узор, и в сапожках на длинных ногах, задержалась, чтобы сделать фотографию. Мужчина в сером английском пальто ушел вперед.
- Мистер Карвер, -  закричала она, взмахивая фотоаппаратом, - сбавьте ход! Взываю к вашей совести туриста!
Это была интересная пара. Оба красивые. Девушка восторгалась всем, что видела, веселилась от души. Мужчина, прячась за поднятым стоймя воротником, выглядел мрачновато на фоне своей жизнерадостной спутницы. Легкий ветер ерошил его темные волнистые волосы. Он бросал взгляды исподлобья на все вокруг. Кроме нее. При взгляде на спутницу выражение его глаз заметно менялось. Блеск, зажигающийся в них, освещал серьезное лицо с правильными, резковатыми чертами лица.   
Он подождал ее, обнял, прижал к себе, когда на цифровом экране фотоаппарата она стала показывать ему сделанные снимки.
- Джерри, тебе не интересно? – девушка взялась за верхнюю пуговицу его пальто. 
- С чего ты взяла? Очень интересно, - ответил мужчина, вглядываясь в демонстрируемый ему снимок,  – Ну и штука! Это фонарь такой? Похож на костыль.
- Прекрати изображать заинтересованность. Лицедей из тебя никакой. Может, ты устал? – она выключила фотоаппарат, сунула его в сумку.
- Я просто хочу поскорее вернуться в отель, Кэт, - мужчина прижал ее крепче, - хочу в тепло, принять с тобой ванну и…
- Я думала, мы успеем посмотреть Сакре Кёр, сходим в Люксембургский сад, - запросила девушка, - до темноты еще далеко, а ванна никуда не убежит.
- Пойдем, согласен. Слово леди закон.
Взявшись за руки, они пошли дальше между мольбертами. Девушка рассматривала картины.
Вдруг мужчина приглушенно выругался сквозь зубы.
- Что, Джерри? – спросила она.
- Ничего.
- Скажи.
- Вон тот тип, Кэт…
- Что с ним?
- Он на тебя смотрит.
- Да брось! Тебе показалось. Который тип? Их много…
- Вон тот с усами. Вытянул шею, как гусь.
Кэт посмотрела в направлении, которое кивком головы указал Джерри. 
- Ого! Ничего себе персонаж! - она потянула Джерри за локоть, - заметил, на кого он похож?
- Заметил, на ряженного идиота. А станет похож на пациента травмпункта, если не перестанет пялиться и прищелкивать языком. Куда ты меня тянешь?
- Будь проще, Джерри, пойдем, посмотрим. Добрый день, мсье! Вы понимаете по-английски?
Художник, с которым она заговорила, перестал подмигивать, поднялся со складного стула, выпрямляя свою долговязую фигуру. Ответил Кэт на французском.
- Джерри, переводи, - скомандовала она.
- Этот гад говорит, что очарован прелестной мадемуазелью.
- О, я польщена! Знаете, вы похожи на одного знаменитого художника. 
Художник самодовольно дернул усиками, которые у него торчали кверху, как у майского жука. В поклоне снял с головы берет, обнажив черноволосую голову, что-то сказал, жестом пригласил Кэт поближе к мольберту.  Она сделала шаг, взглянула.
- Хм, похожи не только внешне, но и манерой письма. Чистый сюрреализм. Не пойму, что это вы нарисовали, носорога?  Зовут вас случайно не Сальвадор?
Художник выслушал перевод ее вопроса, не удостоив переводчика и взглядом, засмеялся, сверкая белыми клыками.
- Жиль! – он ударил себя в грудь кулаком с зажатой в него кистью, - Жиль Батиссёр…
- Но ты можешь звать его просто Жиль, - перевел Джерри и что-то добавил от себя, обращаясь к сюрреалисту. Тот сделал брезгливую гримасу.
- Что ты сказал ему, Джерри?
- Ничего особенного. Дал пару рекомендаций.
- Не груби, Христа ради, веди себя не как дикарь, а как цивилизованный европеец. Вы очень своеобразно пишете, Жиль. Мне нравится ваш носорог. Или это стрекоза, отражающаяся в луже? Джерри, тебе как кажется?
- Мне плевать. Мазня. Похоже на фекалии.
- Можно подумать, ты разбираешься в живописи.
- Знаю одно, на стене своей гостиной я бы этого видеть не хотел.
- Спорить не буду…
 Сюрреалист Жиль Батиссёр, сгибаясь в поклонах, указал Кэт на скамеечку поблизости от стендов и треног с его рисунками. Складывая руки, он что-то горячо объяснял.
- Чего он хочет? – спросила Кэт.
- Он хочет нарисовать твой портрет.
- В его необычной манере? Забавно. Сколько это будет стоить?
Джерри перевел. Художник замахал руками, как ветряк.
- Это бесплатно, Кэт. Я, говорит, сам вам заплачу, только согласитесь.
Жиль почти в балетном па простерся перед Кэт.
- Если тронет тебя, я сломаю ему рабочий инструмент. Его правую руку, - угрюмо буркнул Джерри по-английски.
Художник понял угрозу в голосе шотландца, отдернулся, но ярче засверкал очами, заговорил с еще большим жаром.  Кэт последовала за ним к скамейке.
- Куда ты, Кэт? – окликнул ее Джерри.
- С ума сошел? – удивилась она, - он собрался нарисовать мой портрет бесплатно!
- Ты разыгрываешь меня?
- Джерри, не напрягайся. Мы приехали сюда отдохнуть, ну так расслабься. Жиль, я сяду здесь, чтобы мельница на заднем фоне была видна. Как вы будете меня рисовать? С головой из роз и рафаэлевской шеей?
Она сняла шарф, спустила с плеч парку, открыв шею, подняла повыше подбородок.
Джерри пристроился у ограды поблизости, встал, скрестив на груди руки и не спуская глаз с художника, который с мольбертом был уже напротив Кэт.
- Он говорит, шея выше всяческих похвал.
- Правда, Жиль? Я знала, но получить комплимент от профессионала…
- Кэт, ты кокетничаешь с этим охламоном, или мне кажется?
- Разве можно задавать женщине подобные вопросы? Мистер Карвер, вы с луны свалились?
- Ты не ответила… Он говорит, твои губы ярче спелых вишен. Хренов менестрель.
- Почему ты рычишь? Не согласен?
- Согласен. Ты хотела посмотреть Сакре Кёр.
- Успеется. Передай мсье Жилю мою благодарность за очередной изысканный комплимент.
«Ты, прожженный ревнивец, мечтаешь испортить мне отдых своей ревностью? - думала Кэт, позируя художнику, - а мсье Жиль весьма ничего, хорош собой, харизматичен. Этот романтический, загадочный образ, берет, длинный шарф, манеры ловеласа. Хочется мне проверить, что за зверь сидит в тебе, Джерард Карвер. Ты обычно обуреваем безумием и видениями. Пока тебя обуревает только ворчливость. Ворчишь как старик, но стоишь, не уходишь, ждешь, переводишь все, что мне говорит сей кавалер. Тебе не хочется никого убивать, ты не разносишь в прах площадь Тертр. Не ломаешь скамейки и деревья. В чем причина твоего безумия? В ревности ли она»?
 Но думая так, про себя она не хмурилась, а смеялась. В мыслях не было тяжести, дурного предчувствия, тьмы, которые остались за океаном, в разгромленной Нью-Йоркской квартире. Вокруг был Париж. Праздник, который всегда с тобой. В сердце Монмартра звучал шансон.
Сюрреалистический портрет Кэт не удался. Жиль Батиссёр, как родной брат похожий на Сальвадора Дали, не столько работал, сколько расточал комплименты. Он угостил ее кальвадосом, звал в ресторан, умолял непреклонного переводчика оставить их наедине друг с другом. Кэт наслаждалась погодой, вечером и короткими перепалками, которыми обменивались мужчины. Они очень мило бурчали по-французски, вызывая у нее взрывы хохота и умиления. Джерри был неприветлив, но явной агрессии не проявлял. Однако очарованный Кэт жрец искусства все же перешел границы дозволенного - он предложил ей работу натурщицы и музы. Джерри покинул свое место у ограды, отобрал у мсье Батиссёра бутылку с кальвадосом и вылил ее содержимое на мольберт, поставив точку в сеансе портретной живописи. Поднял девушку со скамьи и повел прочь.
- Прощайте, Жиль! – кричала Кэт, без сопротивления уводимая шотландцем, - Вы – талант! Стрекоза, отраженная в носороге, хороша! Не расстраивайтесь! Adieu! Adieu!
- А ты пьяна, - отметил Джерри – вино у мадам Трето, кальвадос в компании усатого олуха.
Они возвращались в отель пешком. Кэт ухватилась за фонарь и крутанулась вокруг него.
- Пьяна, легкомысленна. Я не виновата, что французское вино не пьешь, а вдыхаешь. Тебе тоже не мешало бы напиться, слишком ты суров. Или шотландская душа не приемлет виноград? Требует солода?
Он поцеловал ее.
- Моя шотландская душа требует кое-чего другого.
- Знаю, совместного принятия горячей ванны. Я не против. Пошли.
Отель, где они остановились, располагался на улице Saint Simon. Это был особняк 17 века из белого камня, некогда принадлежавший именитому вельможе.  Они поужинали в ресторане отеля и поднялись наверх, в свою комнату. Кэт, стянув сапоги, направилась наполнить водой ванну из мрамора, зажечь ароматические свечи. Джерри кинул пальто на стул, со стоном облегчения упал на кровать.
- Что будем делать завтра? – спросила Кэт, возвращаясь из ванной в спальню, - опять на Монмартр? Осмотрим там все, что можно.
- Соскучилась по художнику?
- Долго будешь им меня притыкать?
- Знаешь,  - Джерри сел, снимая запонки с рукавов рубашки, - мне плевать, чем мы займемся завтра, зато я знаю, чем хочу заняться сейчас.      
Он потянулся к ночному столику, бросил на него запонки и зажег ночник.
«Ясно – ночник. Ему не надо ничего говорить, достаточно зажечь ночник, – подумала Кэт и вспомнила другой ночник, дома в Нью-Йорке, - будь проклят этот ночник. К черту его».
- Иди сюда.
Она уперлась ладонями ему в плечи и опрокинула его на матрас. Он быстро взял инициативу в свои руки, перекатился, она оказалась под ним.   
- Джерри…главное, не забывай про ванну. Важно, чтобы ванна не переполнилась…
- Не переполнится, - отозвался он, целуя ее в шею, - здесь мы начнем. А продолжим там.
В кармане его пальто зазвонил мобильник, Джерри не отреагировал, не прервал поцелуев. Телефон звонил с минуту, умолк. Зазвонил снова, действуя на нервы. Интимность момента стала рушиться.
- Джерри, возьми телефон, - попросила Кэт, отрываясь от него.
- В гробу я его видал, - взглянул он на нее пьяными глазами.
- Ну ладно.
Звонок смолк, раздался снова, даже как будто стал громче и тревожнее, чем прежде.
- Нет, не выйдет, - она заерзала, выползая из-под него, - иди, узнай, что там, - я не могу заниматься любовью под истошные вопли мобильника.
Джерри выпустил ее, вскочил на ноги.
- Жди, сейчас я его отключу, - пообещал он, и подойдя к стулу, полез в карман пальто.
- Кто там? – она приподнялась на локте.
Джерри смотрел на экран, мобильник не отключал.
- Кто? – повторила она.
- Бабушка, - ответил Джерри, - она никогда не звонит просто. Есть причина. Что-то стряслось.   
- Ответь.
Он принял вызов.
- Здравствуй, Софи... Рад тебя слышать… Не смог подойти сразу, был занят, прости… Говори, что случилось. Хотя...
Он бросил взгляд на Кэт. Та села на смятом покрывале, обняла колени.
- Погоди минутку.
Он отдернул штору у окна, открыл легкую дверь и вышел на крохотный балкончик. Дверь за собой плотно прикрыл.
- Вот, теперь говори.
- Джерард, - сказала бабушка, - я бы не стала звонить просто так.
- Я знаю, Софи, - Джерард поежился от вечерней прохлады.
- Ты прав, у нас случилось кое-что…
- Что-то с Рокси? – он ощутил, как страх расползается по внутренностям.
- Нет, с ней все хорошо. Тут другое. Мы не хотели беспокоить тебя. Решили организовать праздник в честь столетия Old Docharn своими силами…
- Молодцы, правильно, что решили. В чем сложность?
- Сложность в том, - бабушка тяжело вздохнула, - что нас обокрали. Украли бочку с виски столетней давности. Фитц-Грегори писал тебе о ней.
- Украли? – Джерри стиснул пальцами телефонную трубку, - Ты говоришь не о фунте изюма, который можно пронести за пазухой, а о бочке с виски, Софи. Я не представляю, как ее можно украсть с завода на острове? Если только свалиться с неба и выпить все до капли. И кто это мог сделать? Хэнкок?
- Понятия не имею, кто он, твой Хэнкок, - раздраженно заворчала бабушка, - мне известно доподлинно, что вор – твой младший брат.  Приехал, на правах хозяина погрузил лодку в катер и был таков. Завтра в полдень в Old Docharn открывается праздничный аукцион. На нем будут наши давние партнеры, друзья. Будут коллекционеры из Европы и Америки, английское дворянство, кое-кто из приближенных Королевского Двора, бароны.  Все они пребывают в предвкушении – даже в прессе заявлено об этой пресловутой бочке, в Интернете торги. Творится черти что. В общем, Джерард, завтра нас ожидает грандиозный скандал. Не представляю, чем он нам обернется. Я устала…
- Софи, я приеду завтра, - прервал ее Джерри, - или даже сегодня, если успею, если будет билет до Глазго. Предупреди Роберта или кого-нибудь другого, чтобы ночью были готовы встречать меня. Разберусь с Аланом, с бочкой заодно. Выкрутимся, только не волнуйся. Не падай духом.
- Как мне не падать духом, сынок, если я успела забыть, как ты выглядишь? - пожаловалась Софи, но в голосе послышалось облегчение, - стара я стала для скандалов. Хорошо, что у меня есть ты.
- Жди. Скоро увидимся.   
- Счастливой тебе дороги.
Она повесила трубку. Джерри вернулся в спальню. Кэт сидела на постели, обхватив колени.
- Дома проблемы, - Джерри перехватил ее  вопросительный взгляд, поспешил отвернуться, пряча мобильник в карман пальто.
- Все здоровы?
- Слава Богу, да. Кое-что другое.
- Что?
Он подошел к кровати, присел на край матраса рядом с Кэт, погладил ее по лодыжке.
- Мой брат отколол номер, который может паршиво отразиться на семейном деле. Самое худшее, что бабушка нервничает. Нам придется прервать поездку. Надо срочно ехать в Шотландию. Пожалуйста, не обижайся.
- За что?
- За Париж.
- Да брось, - она взлохматила его волосы, - мы уже увидели здесь все самое интересное, поедем в Шотландию, так даже лучше.
Он отвел взгляд, убрал пальцы с ее ноги, поднялся, выключил ночник. Стал застегивать рубашку. Кэт до боли прикусила нижнюю губу.
«Я поняла все правильно, - подумала она, одергивая подол платья, - ты не собираешься брать меня с собой».
Она слезла с кровати, прошла к ореховому бару, налила себе в бокал вина. Встала, демонстративно потягивая напиток. Джерри недовольно покосился на нее.
- Слушай, на ванну нам времени не хватит?  - она ему подмигнула, - воду, наверное, лучше выключить?
- Выключи. И Кэт, ты достаточно выпила сегодня.
- Думаешь? Выпью еще. В самолете просплюсь и буду как новенькая. Почему ты погасил ночник? Секса не будет? А ведь могли бы управиться по-быстрому, - она хихикнула в бокал.
Джерри раскрыл шкаф и поставил на колесики свой чемодан, который еще не был распакован.
- Мой чемодан не забудь, любимый. Мне  только сапоги надеть и накинуть парку.  Сейчас допью и можем выходить.
- Кэт, - он повернулся к ней, нахмурив брови, - допивай вино, забирайся в постель. Я еду в Шотландию один.
- Да?
- Пожалуйста, не начинай сейчас выяснять отношения. Момент не подходящий.
- В мыслях не было, - Кэт допила вино, - останусь с огромным удовольствием. Приму, пожалуй, ванну, и да, отосплюсь. Шотлания ли, Париж ли…
Она прошла мимо него, задев его бедром, упала на кровать раскинув руки:
- Мне все едино. Поезжай один, я найду, чем мне занять себя во Франции. Найдутся те, кто мне в этом поможет…
Джерри, который уже начала ходить по спальне и собирать кое-какие вещи, остановился у кровати.
- Ты имеешь в виду этого идиота-художника?
- Господи, вот заладил, - зевнула Кэт, и перевернулась на бок, - я так и знала, что ты меня с ним не оставишь в покое. В Париже, Джерард, есть другие люди помимо него.
- Ты себя слышишь, Кэт?
- Ты не мог бы накрыть меня одеялом? И поторопись, твой самолет улетит без тебя.
- Так, всё!
Он метнулся к шкафу и выволок ее чемодан.
- Я хотел, чтобы ты выспалась и завтра отдохнувшей улетела в США. Но похоже план придется поменять.
- В США? – Кэт села на постели, - Я не собираюсь лететь в США, мои каникулы в Париже оплачены и распланированы на неделю! С какой радости мне от них отказываться?
- Я тебя здесь одну не оставлю. Поднимайся. Я выключу эту проклятую воду в ванной.
Он сходил в ванную комнату. Вернулся. Кэт уже опять лежала.
- Кэт.
- Отвали, Джерри, - глухо, с тоской отозвалась она, - убирайся к себе домой, к своим тайнам. Меня оставь, я смертельно устала от тебя, от твоего самодурства. Никуда не поеду. Провались ты…
 - Провалюсь, как только увижу, что ты села в самолет до Нью-Йорка, - ответил он, - сейчас позвоню, договорюсь с метрдотелем об отмене брони на неделю. Потом позвоню в аэропорт по поводу обмена билетов, вызову нам такси. Если ты откажешься ехать со мной в аэропорт, Кэт, я потащу тебя на руках, имей это в виду. Не усложняя мне задачу.
Он снова вышел на балкон. Кэт сразу же поднялась, накинула парку, натянула сапоги, порылась в сумочке, отыскав там свой сотовый телефон, кинула его на кровать.
- Договаривайся, с кем хочешь, о чем хочешь, но без меня, - сказала она и вышла из номера.
Опираясь кулаком о кованую балюстраду балкона, Джерард беседовал с Робертом о бронировании билета на ближайший рейс Париж-Глазго. 
Вдруг он увидел, как из отеля на позолоченную фонарными отблесками мостовую вышла стройная женщина со светлой стрижкой, и порхающей походкой направилась в сторону шоссе, что шумело на ближайшем перекрестке. Сначала он не поверил глазам, а когда понял, кто эта женщина, заорал, перегибаясь через перила.
- Кэт! Стой! Катерина!!!!!!!!!
На окрик та отреагировала тем, что, не оборачиваясь, побежала прочь от отеля, на ходу замахала перчаткой проезжающим мимо такси. Джерри был готов прыгать с балкона, но вовремя сообразил, что их комната находится на третьем этаже и шансов свернуть шею у него больше, чем догнать Кэт.
Он вернулся в спальню, вылетел во входную дверь, понесся вниз по лестнице, через пару секунд выбежал на улицу и побежал к шоссе. Там ехали автомобили, шли люди, но Кэт не было. Он рванул в обратную сторону и добежал до противоположного переулка. Никого.
- Чертова баба! – рявкнул он, вернулся к отелю, непрестанно звоня. Она не брала трубку. Менеджер в лобби взволнованно обратился к нему, Джерри отмахнулся. Подходя к дверям их с Кэт номера, услышал, как звонит ее телефон, на долю секунды возликовал - вернулась! Вошел внутрь, сердце ухнуло вниз. На покрывале лежал и звонил брошенный хозяйкой мобильник.