Как меня женить хотели

 После армии дело было. В рабочем посёлке, в котором и работал на деревоперерабатывающем комбинате. От него, между прочим, и получил однокомнатную квартиру со всеми удобствами, которую практически сразу успешно приватизировал. Заглядывая вперёд, скажу, что был я женихом перспективным. По тем временам.
И вот стою я как-то на автобусной остановке. В город собрался после получки - суббота, как никак. Стою, кормлю комаров. Подъезжает автобус. Ничего не подозревая, покупаю билет и сажусь. Двери в автобусе закрываются и он собирается трогаться.

Но не тут-то было. Дорогу ему перегораживает "Эмка" с коляской (мотоцикл такой, если что). Мотоциклист (теперь они откликаются только на слово байкер) соскакивает с мотоцикла и показывает водителю автобуса, чтобы тот открыл дверь. Дверь открывается, в салон врывается запыхавшийся Станислав, подходит ко мне, берёт за руку и тащит.

-Давай, быстрее пошли. Там мать приехала, хочет с тобой познакомиться.
-Какая мать, чья? Ты, что, самогонку на мухоморах настаиваешь? Я в город еду, твою...
-Скоро всё узнаешь. Давай быстрее. Она специально приехала с тобой познакомиться.
Прицепился, как клещ и не отпускает. Короче, вместо города едем мы на его драндулете к нему домой, где меня дожидается совершенно незнакомая мне женщина.
-Знакомься, - показывает он на моложавую тётку, - Это Людмила Петровна, мама Инны.
-Очень приятно, Володя, - отвечаю ей, стараясь понять, что, собственно говоря, происходит.
-Инна много о тебе рассказывала. В общем-то, ты именно такой, каким я себе тебя представляла. И я прекрасно свою Инночку понимаю. Такой парень, как ты, и мне бы мог вскружить голову, будь я немного помоложе…

Начинаю в уме перебирать всех Инн в округе и не нахожу ничего даже близкого, что бы могло предвещать такое развитие событий. С моей стороны даже попыток не было за Иннами ухлёстывать. Были Тани, Светы, Лены, Кристины и много ещё тех, кто оставлял следы в моём сердце, царапины на спине и засосы на шее, но Иннам не было спето ни одной серенады под окнами в безлунные ночи. Клянусь, все окрестные Инны по отношению ко мне девственно чисты и мне не знаком вкус их губных помад.

-Эх, молодёжь! Это мы, когда были молодыми, всё тянули резину, - мама Инны начала мне с какой-то странной ухмылкой подмигивать (мол, всё мне, в смысле ей, известно), - Время нынче другое, да, понимаю. А оно и правильно, жизнью надо наслаждаться, пока молодой. Нет, ты мне определённо нравишься! Немногословный. Таким и должен быть мужчина. К чему эти бесполезные слова? Мужчина должен делать, а не болтать. И Станислав о тебе хорошо отзывается. Парень ты работящий, скромный - сама вижу. К старшим относишься с уважением. Я так думаю, из тебя получится прекрасный зять! Ни о чём не беспокойся. Свадьбу мы вам шикарную устроим, да и с приданным всё в полном порядке, не сироту в жёны берёшь. А теперь, дай-ка, сынок, я тебя чмокну в щёчку и Станислав отвезёт меня на остановку, автобус через пятнадцать минут. Нам понадобится немного времени для подготовки свадьбы. Костюм, я думаю, тебе подойдёт Валентина, отца Сашеньки, так что, не беспокойся. Костюм новый, он его одевал только один раз, на свадьбу. А хоронить в таком дорогом костюме было глупо, правда же?

-Да, в общем-то, я не слышал, чтобы апостолы дресс-код вводили, - пытаюсь я отшутиться.

Передо мой явно открывается перспектива самому предстать перед Петром в костюме от Валентина.

Людмила Петровна на две минуты впивается в мои губы, при этом одна её рука опускается мне на филейную часть, нагло её сжимает. Я начинаю догадываться о причине, по которой нас покинул Валентин. От затянувшегося прощания с зятем её силой отрывает Станислав и увозит.

Дожидаюсь его до позднего вечера, но он так и не появляется. Весь следующий день провожу в размышлениях над тем, что это было, кому и кем приходился ныне покойный Валентин, кто такая или такой Сашенька, как выглядит моя будущая супруга Инна и как, в случае чего, отбиться от домогательств Людмилы Петровны.
 
Ад начинается в понедельник, когда выхожу на работу. Народ начинает сначала робко намекать на свадьбу, а потом бесцеремонно напрашиваться на неё. Многие грозятся обидеться, если не приглашу. Попытки поймать Станислава остаются безрезультатными.

Этот кошмар продолжается две недели. Через две недели всё начинается по-новому. Теперь народ дружно поздравляет меня с рождением сына и предлагает мальчику имена. Я начинаю задумываться над тем, не взять ли мне самому одно из них, а заодно, не сменить ли фамилию и не сделать ли пластическую операцию.
Ещё через две недели объявляется Станислав, сообщает, что к свадьбе в следующую субботу всё готово и отключается. Через три дня родственники его увозят, то ли в какую-то клинику, то ли в монастырь для какой-то дегустации. Сельчане делятся на тех, кто утверждает, что дегустировать новый антиалкогольный препарат и на тех, кто считает, что новый Кагор.

В назначенную субботу утром перед окнами моей квартиры паркуется Москвич. Через минуту в дверь стучат. Два здоровенных жлоба. Один с костюмом на вешалке, а другой туфлями в руках. Оказывается, что это братья Инны, а по совместительству начинающие рэкетиры из соседнего городка. Они делают мне предложение, от которого невозможно отказаться: надеть обновки и последовать с ними на торжество бракосочетания.

В городской ратуше все готово. Дожидаются только жениха. Распахивается дверь и тут появляюсь я, с заломленными за спину руками, в сопровождении двух свидетелей.
Из присутствующих узнаю только тёщу, которая держит за руку девочку лет четырёх. Улыбнувшись мне, она наклоняется к ребёнку.

-Сашенька, это твой папа, о котором я тебе говорила.

Девочка подбегает и прижимается ко мне:
-Папочка, родненький, наконец-то ты вернулся из командировки в Африку, - и обращаясь ко всем присутствующим, - Это мой папка, военный лётчик. Он на войне был, теперь он будет жить с нами. От умиления у присутствующих на глазах наворачиваются слёзы. У тёщи течёт тушь.

По белому платью определяю невесту. Здоровенная кобыла под два метра ростом держит в руках младенца в пелёнках. Рот раскрыт, офигевше-обалдевший взгляд.
Тёща забирает у неё ребёнка со словами:

-Доченька, что же ты ждёшь, иди же к своему счастью.
Минутная пауза.
-Мама, это не он. Что за замухрышку вы мне приволокли?
Дикий вопль.
-Сволочь!
-Ах ты, гад! - повторяет эхо. Или это не эхо, а второй брат?
Я отключаюсь.

В себя прихожу в городском парке. В одних трусах и носках. И с паспортом в зубах. Нервно перелистываю все страницы.
-Холостой, слава тебе, Господи!

--