VIII. G - Сказки Тейе

Вергилий, вечная жизнь — это так грустно!
Знаешь, почему я так подумала? Я сейчас путешествую по Европе. Снова. Когда меня охватывает тоска, я чувствую острую потребность сменить место или окружение, а потому, как птица, рвусь на волю и лечу, лечу, пока несут меня воображаемые крылья, безразличные самолёты, звенящие, словно гонги, поезда...
Так вот, сейчас я пишу тебе, сидя посреди площади одного чудесного древнего города на ступенях собора. Пью сладкое осеннее вино под терпкую лиловую сливу и слушаю «Аранхуэсский концерт» - на площади, напротив меня, играет гитарист. Вокруг, не замечая музыканта, танцуют люди, птицы... каждый танцует свой танец! Неподалёку какая-то традиционная ярмарка: кругом смех, глинтвейн рекой, до меня доносится восхитительный аромат пряного вина, сладостей... корица, имбирь... яблоки, каштаны... дети с разноцветными кружками, красивые девушки, влюблённые, разгорячённые вином... в их воображении исступлённо стонут постели, восторженно плеща в ладоши встрёпанных простыней...
А я сижу на ступенях собора, смотрю, как фантастически красиво танцуют все эти люди, смеются шуткам, улыбаются, глядя на отблески фонарей на влажной мостовой... И думаю, до чего печально знать, что ты будешь жить вечно!
Знаешь, мои годы обучения при храме подарили мне осознание того, что мне нет ни начала, ни конца, что я такая же вечная, как и Солнце на небесах — как вечная борьба и единение Света и Мрака, как вечное течение песка или водных капель в клепсидре часов...
Но одной Деве-Матери ведомо, что всё своё знание о жизни и вечности я отдала бы охотно только ради того, чтобы заболеть амнезией и прожить одну короткую беспечную жизнь — жизнь мыслящего насекомого - болезненную, словно вспышка искры на ветру... Но прожить её с тобой! Чтобы я позабыла все свои тайны, а ты стал не духом, не лиловокрылой бабочкой, что прилетает ночью, нашёптывая мне наши позабытые мифы, когда мои уши отделяются от тела и парят в безвоздушном мире Сновидения... Мне хочется, чтобы ты повиновался мне в одном, чтобы стал человеком, и сидел здесь, сейчас, и пил со мной этот чудесный глинтвейн! Чудесный напиток, вкус которого пропадает, когда твоё имя слетает с моих губ... Ведь только с твоим именем на губах в вине есть хоть какой-то смысл!
А вот так сидеть и любоваться под «Кончерто де Аранхуэс» танцем тысячи ног под дождём на площади — это прекрасно, но и немыслимо печально... И если вся моя жизнь и означает вот так, словно кариатиде, находиться под навесом храма и вечно наблюдать за людьми, такими искренними, солнечными и беспечными, то лучше бы навесу упасть прямо сейчас мне на плечи и выпустить мотылька из клетки моих рёбер, из хитросплетений моих жил...


***


Сейчас на улице дождь. Я встала поздно ночью, потому что больна. В дождь я всегда больна — то любовью, то безысходностью, и потому я очень люблю дожди — только когда на небе пасмурно, я могу забыть о душном море призрачных фантазий, в которых обычно тону. У меня особая морская болезнь - заслышав запах грозы, я перестаю думать и становлюсь воплощённым чувством. Чувством любви и чувством страха. Это что-то из детства — когда я была совсем маленькой, мой первый испуг случился из-за громового раската... Я не помню, но мне рассказывали. Мама прижала меня, встревоженную, к груди. Так я ощутила любовь.
Теперь же, если мне случится заснуть в дождь, мне почему-то снится корабль. Судно, попавшее в бурю. Меня очень сильно укачивает, и я без сил лежу на палубе, приколоченная недугом к просоленному дереву, носимая ветром. Меня, дикаря четырнадцати лет, пленило древнее судно. Моё племя — племя Ливидов, что на моём языке означает «ныне живущие», а на современном английском - «мертвенно бледные». Имя судна - «Мантуанский Лебедь», и надо мною реют два его лиловых крыла...


***


Ближе к полуночи мне стало лучше, и я проголодалась. Поздний ужин в одиночестве в тесной комнатушке отеля невыносим! А потому попить вина с варёными каштанами я отправляюсь в ближайший парк. Мне нравится сидеть здесь в темноте одной и слушать, как с наступлением ночи пустеют города.
Когда часы пробили полночь, я услышала шаги и шуршание листьев на одной из парковых аллей.
Я даже не обернулась, притворилась, что глуха. Я надеялась, что мой покой не потревожат. Но напрасно — вскоре к скамейке подошёл мужчина — высокий, с длинной светлой шевелюрой и подвижными сильными пальцами, в сюртуке с фалдами — настоящий франт. Забавно, что сюртук его был фиолетового цвета, а на шее завязан галстук с клавиатурой фортепиано. Каких только психопатов не носят в своём чреве большие города! Впрочем, кто же такая я, если выбираюсь среди ночи в парк только для того, чтобы в одиночестве допивать скудные остатки дневного вина, вприкуску с каштанами?!
Незнакомец, тем временем, обратился ко мне:
- Огоньку не найдётся?
- Простите, не курю, - ответила я, не поднимая на него глаз.
Он усмехнулся.
- Я не про тот огонёк. Что ты не куришь, я знаю. Я и сам давно уж позабыл аромат табака.
Сметя со скамейки листья ладонью, странный господин присел рядом. Затем, не спросив, взял в руки начатую бутыль вина.
- Ты знаешь, ведь мы с тобой чем-то похожи...
Я удивлённо взглянула на него: длинный прямой нос, волевой подбородок, ясные светлые глаза, как призрачные горные озёра... Ни тени сходства.
- Да-да, похожи, - настаивает он. - Мы оба с тобой — Странники. Кроме того, ты монахиня, как и я монах, ведь и в тебе бегут вода с неба, вино Ангелов, и подземные воды, слёзы теней.  Ты здесь, потому что ищешь символы, а я — как и прежде, ищу Огоньки. Мы могли бы обменяться.
Не уверена, что правильно поняла его слова, но вино и каштаны я с ним разделила, как и свою историю. Он же напомнил мне легенду об Орфее и указал созвездие Лиры в тёмных небесах. А затем — созвездие Лебедя. При взгляде на небо мне показалось, что мы — посреди моря. Границ в мире нет, а звёзды — это маяки для замечтавшихся душ. Той ночью взглядом я оставила тебе послание на небе.
Незнакомец вскоре ушёл. Светало. Слышалось пение первых птиц. Утром отправлялся мой поезд.
Уезжая, я мельком взглянула на афиши у Дворца Искусств: «Венгерские рапсодии», симфоническая поэма «Орфей», «Totentanz»... Близились ежегодные концерты Ференца Листа.
К сожалению, на концерт я не попаду. Но возьму диск с «Орфеем» в дорогу. Мне всегда нравились печальные сказки подземного мира, которые заканчиваются, как ни удивительно, рождением новых звёзд.