IX. Gis - Рагуиловы Ночи

Ты плачешь. Не отрицай, я слышу. Как мы порой устаём от слёз друг друга! Если собрать все твои слезинки, окажется, ты наплакала уже целое море с тех пор, как ушла. Я больше не плачу. Уже давно. Когда мне тоскливо, я раскуриваю кальян и смотрю на звёзды. Последнее время делаю это с пугающей частотой, так что сейчас, когда я пишу тебе послание, в голове туманно… Но ты ведь не рассердишься?
Сегодня я особенно рад, что где-то, пусть и далеко, в мире есть ты. Я рад, потому что тебя вспомнил… А ещё потому что сегодня ты снова плачешь, а у меня есть новая сказка – история, которую мне поведали звёзды прошлым вечером. Я расскажу тебе, а ты увлечёшься и потихоньку утешишься, хорошо? Ну, слушай! Вчера, пока я засыпал, звёзды шептали мне вот что:

«Когда ты смотришь на картины, то часто видишь что-то, помимо изображения.
Словно бы в изображениях скрыт некий символический код, который интуитивно тебе понятен, хотя и передан на неведомом языке. Это Язык Сердца, и, хотя он древний и, кажется, стал использоваться намного-намного реже, он не нуждается в толковании и переводе по сей день. Символы этого Языка для всех нас общие. Однако, каждый его элемент имеет неисчислимое множество различных толкований, а потому, словно в зеркале колдуна, каждый из смотрящих находит в нём послание лишь для себя — послание, которое также не передать словами. Фрески древних и древние сказания по-прежнему завораживают вас, саркастичных и потерянных детей Земли, не потому, что вас в вашем гремящем веке гложет тоска по сказке, а потому что Сказка  по-прежнему живёт в вас: ведь древние люди умели говорить не от уст к устам, но от души — душе. Для души время и пространство не так важны, как для вас, вечно куда-то спешащих (куда? Навстречу своей смерти?), вечно забывающих, а потому вечно потерянных... Но когда ты смотришь на фрески — эти письма неведомых тебе людей из прошлого — время словно бы замирает. И нет больше ничего: только ты и твой собеседник... а между вами — обширное поле Сновидения…»

Знаешь, что я вижу, когда вызываю в своей памяти образ Дерева Жизни древних египтян? Я вижу в нём наше отражение – отражение безвременных, таких, как ты и я: три птицы наслаждаются плодами восточных ветвей, усыпанных листьями — они поют Солнцу. Три же птицы поют подземному Мраку на западных ветвях. Их перья, я знаю, золой на закате усыплют землю. Ветви на западе голы. Но однажды расцветут и они. Потому что о смерти поют птицы-Фениксы, готовые к самосожжению, готовые к возрождению.
На верхушке Дерева живёт птица вещая. Её имя — Зенит, её глаза — разного цвета, как еврейские камни — Урим и Туммим, ибо смотрят в двух направлениях. Вещей птице доступна сторона Солнца и сторона Мрака. Один глаз раскрыт — он смотрит на мир вокруг, другой же глаз скрыт под веком — он погружен в мир Сновидения, таинственный Мир Внутри.
Та птица, насытившись плодами с востока, упивается тенистым забродившим соком западных ветвей. Но большую часть времени она неподвижно, словно маленький сфинкс, блюдёт свою вершину – будто стрелка солнечных часов в круговороте зенитов и закатов... Как те часы в Церкви Сердца Девы-Матери.
Кто-то полагает, что птица мертва, раз недвижима. Но я почему-то верю: когда расцветут западные ветви дерева, птица раскроет свои два крыла — лилово-антрацитовое и бело-золотое — и, напевая песню на древнем наречии Сердца, полетит в свою родную страну — на свет пророческого Солнца...
Ну, вот, ты уже не плачешь, ты спишь. Пока ты спишь, я могу рассмотреть твоё лицо. Ты немножко меняешься, когда спишь. Во сне у тебя веснушки ярче, волосы мягче, во сне у тебя алеют губы. Когда ты спишь, ты становишься слегка похожей на мою сестру.
Я забыл сказать тебе что-то важное… с этого лучше было начать: я вспомнил тебя, Эль Тейе! Ведь это ты в тот вечер рассыпала в церкви ноты? Почему ты так испугалась меня в тот раз? Я показался тебе страшным? Или напротив? Тебя насторожил мой резкий взгляд?
Мне было как-то не по себе – и забавно, и жалко смотреть, как ты божьей коровкой собираешь между сиденьями свои листочки. Ты ещё такая девочка, Эль Тейе! Может быть, твой Вергилий был вовсе и не я, а какая-то мечта о друге… Теперь это ничего уже не меняет. Подожди немного, осень сменится зимой, весна сменится летом, нетерпеливо закружится веретено жизни… Перемены грядут неминуемо, а с ними - и наша новая встреча. Я знаю, Эль Тейе, немножко подожди.