XIII. C - Апокриф святой Антигоны. Отрывок

Oeuvre posthume


Мы встретились с ним на мосту. Я глядела в глубокие чёрные воды подолгу, иногда целыми днями. Я не знала, кто я и зачем живу. Но прыгнуть в холодную реку, одеться в её тёмные струи духу не хватало.
Я помню, он коснулся моего плеча.
- Вам плохо?
Его тёмные кудри, глаза — чёрные, словно спелые зёрна кофе. Лицо дивно красивое, словно у Бога, но такое обеспокоенное...
Я хотела что-то ему ответить, но вместо этого улыбнулась и вдруг заплакала. Так я и стояла, прижав ладонь к щеке — улыбалась и плакала.
Он, должно быть, подумал, что я сумасшедшая. Наверное, так оно и было.
Он отвёл меня в храм и выслушал — не в исповедальной, как это было принято, а на истёртой деревянной скамье. Утирал шёлковым платком мои слёзы...
Он был младшим сыном очень богатой семьи, знаменитой в городе, духовно одарённым юношей, дивно красивым юношей, с ангельски чистым голосом. Он готовился принять постриг. Иероним.
Мы каждый раз встречались на мосту. Позже мы встречались у меня дома. Но об этих встречах не знал никто.
В те дни бушевала борьба за чистоту веры. Сколько несчастных людей погибло!
Какой же неожиданностью было для него, когда под следствие привели меня! Мои собственные родители нашли у меня среди украшений серебряный египетский анкх — мой талисман и ключ между сном и явью, мужчиной и женщиной во мне...
Они изъяли мои стихи и мои письма, они заперли меня в околоченную войлоком камеру, где нет божественного дыхания — нет циклов солнца, ни мрака, ни дня, ни ночи.
Иногда он говорил со мной через закрытые двери — его голос ниоткуда,  неосязаемое присутствие в этой черноте, в моей Камере Темноты без дверей и окон... Я пила его голос, пила его присутствие, жила только им одним.
Кажется, он искренне верил, что введение «нектара Азраила» в мои вены через железную иглу избавит от страданий мою душу. Если бы он только знал, что в моём сердце две души! Я носила ребёнка... но не сказала ему ни слова.
Я молилась за него Пречистой Деве — ведь это он попал в ад, а не я! Ведь это он отправлял души в тартар! Души, Богом созданные, чтобы выражать свою красоту, свою любовь и истину! Я лишь молилась Святой Деве, чтобы его сердце осталось живым посреди этого ада — посреди мира, усыпанного пеплом, посреди искалеченных недоверием и горем людей. И ещё я молилась, чтобы он прочитал мои письма. А больше мне и нечего было желать. Я жила, я любила... я счастливой ушла Домой. Когда моё тело билось в крематории, моя Душа была очень далеко.

(10/2013 – 10/2015)