Поговорим о том, что внутри

1:30.

Внутри буквально кипят все чувства, сваривая меня в своём кипятке, который то и делает, что болезненно обжигает тонкую материю души. Хотя, в прочем, зачем мне она? Для кого я ее берегу? Ни сейчас, ни когда-то, никогда они никому не была нужна. Даже мне. Забавно. Человек с никому ненужной душой. Разве так бывает? Разве так должно быть? Наверное, это неправильно, но разве кого-то это волнует? Разве кому-то не плевать на ничтожную душонку, которую жизнь то и делает, что терзает из дня в день, даже не понимая, что на ней уже нет и живого места, что кажется, что душа - это лишь шрамы, синяки, раны и кровоподтёки. Так ведь не должно быть. Разве в книгах не твердят, что душа - это нечто прекрасное; нечто, что необходимо ценить и оберегать, словно зеницу ока.
У каждого человека есть хранитель души. Иногда его можно и не замечать, но лишь с потерей "хранителя" понимаем, насколько он был важен, насколько ценен и необходим. Лишь мне одной кажется, что это бред и лишь мою душу никому не суждено хранить.
"Ты еще встретишь человека, который будет любить твою душу больше своей. Ты только подожди", - слышу я из дня в день, из года в год. Но где же? Где же этот человек с прекрасным внутренним миром, чистым сердцем и самыми благими помыслами? Его нет? Ха-ха, это же очевидно! Только лишний раз расстраиваюсь и чувствую, как сердце болезненно сжимается лишь от мысли, что это и есть конец.

2:00.

А что если я никогда не услышу "Ты - самое лучшее, что есть в моей жизни" или "Я хочу сделать тебя самой счастливой во всем мире"?
А что если я никогда не узнаю, что значит быть любимой, быть желанной и обожаемой всем сердцем?
А что если я никогда не испытаю ту пылкую страсть, ту волну эмоций, о которой твердят на каждом углу влюблённые?
А что если я никогда не буду жить по-настоящему, чувственно, эмоционально, порывисто?
А что если мне просто суждено существовать?

Кто-то ведь должен быть серой массой безликого общества, верно?

2:23.

Что-что в груди так болезненно сжимается... Сердце, словно зажали в тиски, запретив качать кровь. Мне дурно и из глотки рвется болезненный стон, что превращается в нечеловеческий, животный крик, который  молит о помощи, о сочувствии, о заботе об остатках души, цвет которой сейчас сродни мрака глубокой ночи, что поглощает все за окном.

2:30.

Грудную клетку хочется проломить, разорвать, расцарапать, все, что угодно, лишь бы не чувствовать эти истошные страдания, мучения, пытки.
Мне больно... Больно просто до жути.
Половина третьего ночи, я утопаю в слезах, смотря на безлюдный город за окном. В это времЯ кажется, что ты единственный человек на этой земле. Один. Никому не нужный. Безнадежный.
Захлебываюсь в собственной тоске.
Чертовски грустное время суток.

3:00.

Я медленно, но уверено, умираю изнутри...
Не лучше ли уже наложить на себя руки и покончить со всей этой чертовщиной, нежели вот так каждую ночь, стоя у окна и упиваясь собственными слезами, погибать день ща днем. Беспрерывно, нещадно, глупо.

3:10.

Не могу я больше так. Мне осточертело это все и мои руки опускаются.
Я сдаюсь, слышите? С д а ю с ь.

3:13.

Ступни легко и в то же время неуверенно ступают на подоконник. Все тело пробивает мелкая дрожь. Ноги не слушаются и не переступают карниз, дабы отправиться в более подходящее место, дабы пойти навстречу лучшему.
Слишком страшно делать этот шаг, слишком невыносимо и трудно.
Но погодите, если я не могу сделать шаг, то почему я не могу поддаться вперед? Руки отталкиваются от оконной рамы и тело падает вниз, стремительно и быстро.
А вот и столкновение с жесткой землей, что было действительно неизбежно, наступает незамедлительно и даже быстрее, чем предполагалось.

3:15.

Моя душа покидает это измученное тело и отправляется в лучшее место и стремиться навстречу лишь лучшему, лишь светлому, лишь миру иному.

Вот и конец трагедии.

Занавес.