Территория За 1

1

Синее небо, мертвецки белая степь и едва уловимые признаки жизни. Автомобиль цвета слоновой кости остановился у прилегающей слева дороги. Взъерошенная и неприветливая она смотрела вперёд своим тусклым запрещающим глазом. Голубая стрелка с заржавленным кружевом указывала направление вверх. В десяти метрах от перевёрнутого знака возвышался баннер. На заржавленном его теле всего два слова: «Территория За».

Словно увеличенный клочок старой пожелтевшей газеты. Буквы похожи на заголовок прыгающей, на первой странице статьи. Явное нарушение композиции было по-видимому неслучайным. Информация располагалась в верхней правой части баннера в одну строку, между тем слева и особенно внизу оставалось достаточно много свободного поля, на котором можно было поместить ещё пять или даже шесть подобных строк. Безобидная надпись будоражила воображение проезжающих. Давала повод для размышлений и пугала своей недосказанностью.

Игнорируя направление вверх, автомобиль с фигуркой прыгающего леопарда на капоте медленными шажками вплотную приблизился к конструкции, на которой висели умирающие слова.

Андрей Александрович осмотрелся. То, что называлось дорогой, не имело привлекательности, но непривлекательность манила, зазывала в свою потаённую даль. Потрескавшийся асфальт, как дно пересохшего озера. Из трещин торчала прошлогодняя трава. Проезжая часть напоминала колючую, ковровую дорожку.
Но ни малейшего желания вернуться или продолжить своё путешествие дальше, минуя таинственное примыкание не возникало. Мысль о побеге его не посещала. Чтобы уйти из поля зрения всевидящего ока, нужно было принести жертву. Слабому человеку это было почти не по силам, да и не нужно. Чтобы иметь кусок хлеба, не нужно было высовываться и вступать в полемику, а чтобы иметь два куска хлеба достаточно быть — хорошим человеком.

Несколько километров от данного перекрёстка и всевидящее око потеряет его навсегда. Потеряет его избранного из числа неблагонадёжных, не приносящего пользы цивилизованному обществу. Обвинение считалось официальным, но не афишировалось, - должно ведь быть обвинение. О самой сути знали только обвинители и обвиняемые. Родственники и соседи, и соседи соседей были убеждены, что человек уехал в командировку. Так как командировка была назначена, то не имело смысла обсуждать её цель, и вообще говорить вслух об этом, было не принято. Но все знали, что уезжающий не вернётся.
Человек словно открытая книга многое можно узнать о нем, если нужно, и даже если не нужно можно узнать — на всякий случай. Многое, но, однако, не всё. Душа, что располагается между строк остаётся не прочитанной. Не один сканер не берёт.
Скрывая свою радость — Андрей Александрович чётко исполняет предписание блюстителей порядка. Он и дома в Новой Слободе радовался, внешне показывая неудовольствие по поводу своей высылки. И даже пытался просить о помиловании, но не проявлял в этом настойчивости. Сейчас остановился здесь, не только чтобы отдохнуть, но и для того чтобы всевидящее око удовлетворило свои амбиции. И конечно чтоб попрощаться с миром тотального подглядывания.

Мысль о том, как встретит его территория, - посещала, но не пугала. Он всё обдумал и ко всему был готов.
Андрей Александрович подошёл к трассе и не без грусти окинул взглядом поросшую тернием степь. На горизонте показалась движущаяся точка. Автомобиль медленно приближался. За рулём сидела женщина в тёмных очках, а сзади женщина несколько моложе, но тоже красивая. Они остановились и, выйдя из машины стали пить воду, опустошая розовые бутылочки.
Затем одна из них, не оглядываясь, как бы невзначай обронила несколько слов: место здесь нехорошее. Скучное - нарочито громко добавила та, что моложе. Лучше бы нам поскорей уехать. Дверцы басовито пропев несколько нот, замкнулись, и они двинулись дальше.
Ящероподобный минивен ещё некоторое время поблёскивал ускоглазыми зеркалами. Он оживил своим присутствием пустую дорогу - постоянно уходящую на юг.