Пролог

- Черт! – Я, практически свалился с кровати, запутавшись в одеяле. – Проспал! Нет, меня точно уволят! Третий раз за месяц… что ж так не везет-то? – Сетовал, не забывая при этом натягивать на себя вещи.
Уже стоя в дверях, оглянулся, окинув взглядом обшарпанные стены моей квартирки, доставшейся в наследство от отца алкоголика, - «словно прощаюсь» - проскочила мысль, и выбежал на лестничную клетку.
На улице приветливо светило весеннее солнце, одаривая, пока еще слабым, теплом. Настроение тут же поднялось на отметку «жить хорошо и жизнь хороша!». Я вдохнул свежий воздух полной грудью и припустил через дворы, желая срезать путь до моей работы.
Почти всю дорогу мне несказанно везло. Автобус пришел на остановку прямо со мной, пробок не оказалось, словно кто-то расчищал мне путь. На пешеходных переходах, стоило к ним приблизится, загорался зеленый человечек. Лишь на последнем пришлось остановиться, что совершенно не могло испортить настроения.
- Ну, Дим… - заканючили где-то сбоку, и я оглянулся. Чуть в стороне стояли два мальчишки, один лет семи, другому около двенадцати. – Машин нет, давай перейдем…
- Никит, ты как маленький! – Одернул старший младшего.
- Папа обещал нас сегодня в цирк сводить! Ну, братец! – Хитро посмотрел младший, на нахмурившегося старшего брата. А я невольно улыбнулся.
Всегда мечтал, что бы рядом был кто-нибудь родной, но мне такого подарка жизнь не преподнесла. Мама умерла, когда мне было три года. Отец, его и отцом то назвать, язык не поворачивается, после ее смерти за год скатился до такой степени, что вспоминать страшно. Ну а я… я, почти сразу, попал в детский дом. В меру моего характера, друзьями я там так и не обзавелся. Будучи всегда сам по себе и не желая никому подчинятся, неоднократно бывал бит старшими ребятами. Так продолжалось лет до тринадцати. А потом во мне словно что-то щелкнуло. Когда ко мне, в очередной раз, подвалил Колька, наш «авторитет», с двумя дружками, я не стал ждать, пока меня начнут задирать, и со всех своих дохлых силенок заехал ему локтем в зубы, тут же впечатав второму коленом между ног.
И снова меня отделали. Что и не удивительно, Коляну пятнадцать, его дружкам по четырнадцать. Зато я кое-что для себя решил, и уже через пол года постоянных стычек, меня попросту причислили к «больным на всю голову» и усердно обходили стороной.
- Никита! Стой! – Выдернул меня из воспоминаний испуганный окрик и раздавшийся в след, визг тормозов.
Как я успел оказаться около мальца, и фактически вытолкнуть его из-под колес, так и осталось для меня загадкой, а потом меня накрыло оглушающей волной боли и темнотой.
Сквозь мутную пелену я слышал, как кто-то говорит… понять слова не получалось. Попытавшись шевельнутся, тело пронзило дикой болью. С огромным трудом получилось лишь открыть глаза.
- Живой! – Заглядывая мне в лицо, сообщил усатый мужик. – Ты держись, парень, скора уже едет.
Я перевел взгляд в сторону, где стояли два паренька, младший, уткнувшись носом в плечо брату, тихо всхлипывал, а старший, утерев слезы рукавом, и посмотрев мне прямо в глаза, одними губами сказал «спасибо».
- Да где же эта скорая… - суетился рядом мужик. – Ты держись, братец, держись… - «братец»… я улыбнулся, не сводя глаз с мальчишек, и вновь погрузился в темноту.