Истории Чайного Клуба. Поввесть и рассказы

 
               

1
 

СЕМЕНЦОВ  Б.Г.






              ИСТОРИИ
                ЧАЙНОГО 
                КЛУБА

(ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ)







2014  год







2


 


Об авторе

Семенцов Борис Григорьевич, родился в  г. Горно-Алтайске в 1949 г.  Родители: отец – Семенцов Григорий Федорович (обозостроительный завод г. Горно-Алтайска); мать – Гриб Степанида Ивановна (областной зоотехник, Депутат Верховного Совета СССР). Среднее образование – школа № 12 г. и музыкальная школа № 1 г. Горно-Алтайска. Обучение закончил в 1971 г., получил звание инженера-геолога в Иркутском Государственном Университете.

Профессиональная деятельность – поиски и оценка месторождений полезных ископаемых в Северном Прибайкалье, Западном Забайкалье, Горном и Монгольском  Алтае, Гоби, Хангае; инженерно-геологические изыскания в Горном Алтае и Горной Шории - всего 38 лет жизни. Автор 6-и геологических отчетов, свыше 300 отчетов по инженерно-геологическим изысканиям.  Публикации: 6 статей по  геологии месторождений, вопросам первооткрывательства, сейсмологии Горного Алтая; монография «Крупнейшие месторождения Горного и Монгольского Алтая».

 Трое детей, окончивших ВУЗы, проживающих и работающих в Москве, Томске, Бийске. Литературные опыты в прозе: повесть «Пятая палата» и элегия в прозе «Галина» (2013 г.) опубликованы на сайте «Проза. Ру».

Любитель гитарной песни. Составитель сборника студенческих песен геологов 1966-1971 гг. Иркутского Государственного Университета, в который вошли 250 песен (2011 г.). Все песни указанного сборника, исполненные автором, вошли в видеофильм длительностью 14 часов. Свои песни сочиняет с 1970 г., часто – в соавторстве с женой Любовью Семенцовой. 19-20 авторских песен вошли в диск «Калгутинское лето» (2014 г.).

Автор выражает благодарность неравнодушным людям,  оказавшим помощь в издании данной книги: Кульбеда Т.В.,   Ударцеву И. В.,  Семенцовой Л.Ф., а также Кузнецовой Л.А., любезно разрешившей использовать свои художественные опыты в  качестве иллюстраций.






3







Содержание

Пятая палата. Повесть. ………………………………………………………………………………………………………4
Встреча с юностью. Рассказ.  …………………………………………………………………………………………..36
Истории Чайного клуба. Рассказы. ………………………………………………………………………………….37
        История первая. Галина  (элегия в прозе)………………………………………………………………..38
        История вторая. Бэла Капустина    …………………………………………………………………………...43
        История третья. Лидочка    ………………………………………………………………………………………..49
        История четвертая. Дорога на работу    ……………………………………………………………………55


































4

 

ПЯТАЯ    ПАЛАТА
Повесть.







2013 год

5

Содержание

Преамбула …………………………………………………………………………………………………………….. 6

Глава первая.  Действующие лица………………………………………………………………….….….7
                Охотников………………………………………………………………..………………….....7
                Паша Замдиректора…………………………………………………………….………...8
                                Последователь Макара Нагульного……………………………………….…..….9

 Глава вторая.  От рассвета до заката……………………………………………………………………..10
                Воспоминание первое. Клуб и около…………………………………………..  10
                Боль…………………………………………………………………………………………………11
                Воспоминание третье. Свадьба……………………………………………………..11
                Этюд падающего снега. 11.01.2013 г……………………………….…………….12
                Террористы…………………………………………..…………………………….…………..12
                Воспоминание второе. Походы на Актру…………………………….………...13
                О похудении………………………………………...……………………………….…………13

 Глава третья. Диалоги, история и будущее……………………………………………………………15
                Этюд 12.01.2013 г……………………………….………………………………………...….15
                О будущем РФ и о будущем каждого……………………………..……………...15
                Видение мира………………………………………………………………………….……...16
                О России – РФ……………………………………………………………………………………17
                О курении (вокруг закона  о курении)……………………………………....…...18
                О богатстве и известности………………………………………………………….…….19
                О Владимире Высоцком, автомашинах и кредитах………………….…….20
                Национальный вопрос…………………………………………………………….……….21

  Глава четвертая. День воспоминаний……………………………….……………………………….…23
                Воспоминание недавнее…………………………………………………………..23
                Воспоминания Спекулянтыча…………………………….……………………..23

   Глава пятая. НОВЫЙ «GOOD» или заколдованный день………………………………..……26
               
   Финал или фингал ………………………………………………………………………………………………….29
   Послесловие. Пятница.  ………………………………………………………………………………………...30


   






6
Азия. Столичный город. Ресбольница. Кардиологическое отделение.
Пятая палата. 21-ый век. 12 января 2013 года.
14 часов 14 минут местного времени.

«С природой трудно спорить. Фактически – невозможно», - изрёк Спекулянтыч.

Преамбула.

 «Сколь многолика красота русского, именно русского, народа», - размышлял Последователь Макара Нагульного, вглядываясь в мелькание  глаз и лиц людей, бесконечным потоком идущих навстречу ему по коридору столичной больницы. «Наверное, нигде в мире более не найти такого разнообразия окрасок глаз и волос, как только в русском человеке. Синие, голубые, серые, зеленые, карие, чёрные – глаза, наверное, отражают всю палитру их возможных расцветок, имеющихся в запасе у природы. Столь же разнообразен цвет волос русского народа: яркие блондины и брюнеты являются лишь крайними членами непрерывной  палитры, включающей светлых и темных шатенов. Различны у русских длина и тип волос: курчавые, прямые, вьющиеся – не перечесть. А уж русские женщины с прической в виде конского хвоста –  «смерть мальчишкам»  и  моя «смерть» тоже.

Ни у какого другого народа Вы никогда не встретите подобного разнообразия. Попав в Турцию, Южную Америку, Индию или Африку, Вы постоянно будете находиться в людском водовороте чёрного цвета волос и глаз, чёрного (темного) цвета кожи. Сколь бы не была разнообразной красота среднеазиатских народов, талантливо воспетая поэтами еще две тысячи лет назад, в ней Вам никогда не встретить ни светлых или русых волос, ни прозрачной синевы или изумрудной зелени глаз, подобных русским. Всюду – куда бы не упал Ваш взор в тех нерусских краях – Вас будут окружать темные волосы и чёрные глаза.

 Возможно, разнообразие цвета глаз и волос русского человека есть результат смешения русских с иными народами, проживавшими на границах русского государства или окраинах Российской империи. Конечно, в русском человеке нельзя отыскать «типично» среднеазиатских или турецких черт лица, нельзя восхититься бархатом чёрных глаз или синеватым отливом чёрных волос, но иногда – глядя на лицо - не сразу и поймешь: русский ли человек стоит перед тобою?»

 
7
Глава первая. Действующие лица

Пора бы познакомить читателя с действующими лицами Пятой палаты. В Пятой лежат 4 человека: справа у окна – Охотников, справа у двери – Спекулянтыч. Левую сторону палаты занимает кровать Паши Замдиректора (сразу около двери), кровать Последователя Макара Нагульного стоит около окна. Все они: Охотников, Спекулянтыч, Паша Замдиректора и Последователь Макара Нагульного – образуют круг действующих лиц Пятой палаты. Охотников и Последователь Макара Нагульного молчаливы от природы или от жизни; вероятно, и тот и другой значительную часть своего прожитого времени провели вдалеке от людского общения. Паша Замдиректора и Спекулянтыч – близнецы-братья, разделенные 7-и-летним промежутком времени: оба среднего роста с «нормальным» количество волос на голове – на зависть несколько лысоватому Последователю Макара Нагульного. Спекулянтыч, правда, начинает седеть, а вот волосы Паши Замдиректора черным-черны. Везет же людям! Диалоги Спекулянтыча и Паши Замдиректора, привыкших к активному человеческому общению, оживляют несколько унылую клиническую атмосферу Пятой палаты.

Охотников. Выше среднего роста, средней полноты, светлый шатен. По виду – вылитый Виктор Жучков в очках. По мнению Последователя Макара Нагульного, именно Охотников мог бы идеально подойти на роль Тараса Бульбы в кинофильме, снятом не так давно. В Пятую Охотникова привезли, после того, как он потерял сознание в одном из многочисленных магазинов, густой сетью покрывших половину Азии двадцать первого века. Похоже, в кардиологическом отделении он оказался случайно, и его дальнейшая судьба может быть связана с неврологическим отделением.

Вероятно, когда-то Охотников был штатным охотником. Во всяком случае, он частенько повторяет: «А в тайге есть все. И родиола розовая и подорожник. А вот золотого корня в тайге нет». Некоторое время Охотников работал в одной из строительных компаний некоего Боскалева. Более подробных сведений о строительной ипостаси жизни Охотникова нет.

Предположительно Охотников является аборигеном столичного города, коренным жителем.  То и дело он напоминает действующим лицам, что его одноклассники занимают важные посты в многочисленных министерствах суверенной республики и что стоит ему только позвонить…. Охотников любит играть в шахматы с компьютером и успешно «прошел» пятый уровень, что впечатляет «постшахматную» душу Последователя Макара Нагульного, для которого шахматы потеряли всякий интерес после проигрыша компьютеру лучших шахматистов планеты. В детстве Охотников учился в «горнолыжке» ДЮСШ, расположенной около столичного Полицайуправления. Около 50 % своего «больного» или «больничного» времени Охотников проводит в курилке или в коридоре за телефонными разговорами; в палате его мало.

К «нуждающимся» Охотников себя не относит: немалое, вероятно, отцовское наследство; собственный дом в Кызыле (звучит почти как «собственный дом в Канаде»); 2 автомобиля (УАЗ-борт и «иномарка») – все это свидетельства «зажиточности». Полежав в Пятой 2-3 дня, Охотников простудился. На все советы сердобольных действующих лиц о применении антигриппина он многократно ответствовал, что антигриппин – это «несерьезная химия», а вот «в тайге я бы вылечился за 5 минут. В тайге есть все: и родиола розовая и подорожник. А вот золотого корня в тайге нет». Несколько ночей подряд Охотников почти беспрестанно кашлял и чихал, мешая спать остальным действующим лицам Пятой палаты. Потом Охотникову принесли порошки антигриппина, что заметно улучшило его состояние и позволило Последователю Макара Нагульного спать спокойно.





8
Паша Замдиректора. Родился в самой захудалой деревне самого захудалого района Азиатской Степи. Свой рабочий стаж Паша Замдиректора отсчитывает с раннего возраста: как и большинство пацанов, родившихся и живших в колхозных селах, летом он зарабатывал перевозками копен сена. Обязательное десятилетнее образование, принятое во «времена коммунистического тоталитаризма», стало для него настоящим окном в окружающий мир – учился Паша Замдиректора легко и весело. Действительную армейскую службу Паша Замдиректора «оттрубил» все 4 года – не один год, как сейчас - в погранвойсках, расположенных около острова  Даманский (на реке Уссури – для молодого поколения), знаменитого на всю Советскую страну первым кровопролитным  сражением наших пограничников с китайской армией в 60-ых годах 20-ого столетия.

После завершения армейской службы Паша Замдиректора получил специальность сельскохозяйственного инженера в сельхозинституте. Словечко-то какое – получил! Так прямо зашел в институт на три минуты и «получил» диплом инженера, как нынешние «рыночные экономисты», купившие диплом – да не один – на рынке интеллектуальных услуг? Черта с два! Грыз Паша Замдиректора «гранит» науки со страшной силой! Вгрызался в металлы тракторов, сельхозтехники и автомашин. Не спал ночами, читая конспекты и учебную литературу. Кажется, даже на девчонок не смотрел, стремясь понять все тонкости техники и механики.  Обучало Пашу Замдиректора родное Советское государство: обучало все пять лет, обучало бесплатно и оч-чень качественно. И жилье в общежитии предоставило – учись, студент! Вероятно, его способности были достаточны для того, чтобы вскоре после окончания института стать директором (оправдывая свою фамилию?) колхоза. Водоворот буржуазной революции 1991 года и цунами последовавшего за ней экономического террора вынесли Пашу Замдиректора в столичный город, в котором его фамильная замдиректорская карьера благополучно продолжилась.

В Пятую Паша Замдиректора попал с крайней неохотой, вначале отказавшись от стационарного лечения, предложенного ему врачами «скорой». От боли, сжигающей огнем твое сердце, не уйдешь, не убежишь – и «скорая», вызванная вторично, доставила Пашу Замдиректора на единственную оставшуюся свободной кровать Пятой палаты.  С каждым днем, проведенным Пашей Замдиректора в палате, увеличивается число звонков на его мобильный телефон. Ежедневно он ведет активные переговоры со своими многочисленными респондентами, договариваясь с ними о ремонте, о покупке запчастей, о необходимости очистки крыш от снега. Дети Паши Замдиректора, как и он сам, устроены (ныне бают – «состоялись»): у каждого имеется квартира и машина – в дополнение к  будущей успешной карьере полицейского.

В разговорной речи Паша Замдиректора частенько употребляет «паразитное» двусловие – «как бы». Оч-ченно интересно это словосочетание звучит, к примеру, в его фразах: «Мы как бы учились», «Мы как бы работаем», «Мы как бы живем». Многие ныне используют это дуалистическое междометие или бисловие – «как бы» - в разговорной речи. Последователя Макара Нагульного произнесение присловия «как бы» приводят в щенячий восторг. Так и хочется ему спросить Пашу Замдиректора: «Так Вы учились и работаете? Или Вы как бы?», но тут Последователь Макара Нагульного вспоминает о своем высоком давлении, и вопрос, готовый слететь с его губ, замирает где-то в бронхах, вызывая – ох, и некстати – кашель.

Спекулянтыч. В столичном городе Спекулянтыч появился «из Новосибирской области». Причины этого появления или проявления он не раскрывает. «Темнит, сволочь», - заявляет Последователь Макара Нагульного,  любящий во всем стопроцентную ясность и классовую справедливость.

Разномастной оказалась дальнейшая столичная жизнь Спекулянтыча, бывшего инженером-заготовителем в «заготконторе» и «аптекоуправлении», бывшего председателем рыбохотобщества и ставшего безработным спекулянтом перед самой перестройкой. Тут тебе и пики, тут тебе и черви! Вероятно, Спекулянтыч являет собой рыночный оригинал, родившийся
9
несколько ранее буржуазной революции, убившей Советский Союз в 1991 году, но именно он, по мнению Последователя Макара Нагульного, был одним из активных действующих лиц «пятой» колонны, готовой убить любого, мешающего их личному (частному) обогащению. Спекулянтыч любит порассуждать на «глобальные» темы, которые - по негласному правилу последних лет – не обсуждаются в разговорах с незнакомыми людьми. Очень похоже, что дети Спекулянтыча не относятся к категории «нуждающихся». Сам он до сих пор живет в небольшом домике «на земле». Спекулянтыч, подобно Охотникову и Паше Замдиректора, нередко употребляет в разговоре СМИ-товские и обывательские клише, частенько повторяя: «От этого гептила страшенная радиация!».

Паша Замдиректора иногда мурлыкает напевные мелодии со словами «Ты любовь моя ненаглядная…», на что Спекулянтыч язвительно отзывается всегда одинаково: «Колхозная лирическая». Вероятно, идеи коллективного труда и колхозов вообще были абсолютно чужды «тащиловскому» духу Спекулянтыча. Иногда он говаривал: «Вот были раньше песни…», - наверное, имея в виду «когда б имел златые горы и реки, полные вина…».

Спекулянтыч является аборигеном Пятой палаты; во всяком случае именно Спекулянтыча, лежащего под капельницей, увидел Последователь Макара Нагульного, войдя в пустое еще пространство Пятой, отражённой в белизне и разглаженности постельного белья. В палате Спекулянтыч не является исключением и подвержен периодическим приступам загрудинной боли, как и остальные действующие лица. Почти перед самой выпиской у Спекулянтыча обнаруживается еще и аритмия, в связи с чем его подвергают  дополнительному лечению капельницей.

Последователь Макара Нагульного. Абориген горной республики; более того – «столичная штучка», родившийся еще в «старом» одноэтажном  роддоме столицы. Впрочем, в момент рождения Последователя Макара Нагульного «старый» одноэтажный роддом был еще совсем новехоньким зданием – храмом торжества прироста народонаселения Советского Союза. Предки Последователя Макара Нагульного появились в  Азии, вероятно, достаточно давно. В его родне есть и алтайцы и казахи; возможно – и монголы. Иногда он называет себя потомком Чингизхана. Полный перечень национальностей своих предков – от украинцев и белорусов до евреев и мордвы – неведом самому Последователю Макара Нагульного; похоже, что  только негры (сейчас модно называть их «афро-азиатами») отсутствуют в его родословном древе, и в этом он видит свое единственное отличие от Александра Сергеевича Пушкина. Возможное пушкинско-чингизхановское прошлое позволяет Последователю Макара Нагульного снисходительно относиться к себе и скептически – к  окружающим. Впрочем, как и всякий русский, Последователь Макара Нагульного «знает меру» и не позволяет себе резких публичных заявлений. 

Последователь Макара Нагульного не стал, подобно Паше Замдиректора, ожидать «второго звонка», а согласился с первым предложением врачей «скорой» о своей немедленной госпитализации: почти полсуток беспрерывной боли, огнем растекающейся в груди, как и бессилие твоих попыток остановить этот чудовищный поток - это великолепный аргумент для прямого попадания в Пятую палату.






10
Глава вторая. От рассвета до заката.

Серые от сажи двух-и-трех-этажные здания, когда-то выложенные из белого («силикатного») кирпича больничного комплекса столичного города. Крыши, припорошенные снегом. Эта унылая картина ежедневно висит в окне 2-ого этажа кардиологического отделения. Пятая палата: четверо мужчин 57-66 лет, доставленных сюда «по скорой» в завершение новогодних праздников начала 2013 года. У всех загрудинные боли, возможно – нестабильная стенокардия.

Неяркое зимнее солнце освещает бело-черные горы, окружающие город. Зеленый цвет сосен, покрывающих склоны гор, окружающих столицу,  почти теряется в воздухе, наполненным дымом. Последователь Макара Нагульного припоминает, что насаждения сосновых массивов на безлесых прежде склонах гор возникли не без его личного участия, не без участия нескольких поколений школьников столичного города 50-ых и 60-ых годов 20-ого века. Жаль, что из окна Пятой не виден «колхозный» лог, на склонах которого разрослись сосны, посаженные лично им во время учебы в пятом или шестом классах. Каждое лето в подросшем молодом сосняке того времени завершалось обилием рыжиков и «синявок», выпускавшими ярко-оранжевые кругляши своих шляпок из изумруда невысокой травки.  Столь замечательное сочетание красок привлекало множество ребятишек, школьные заботы которых прекрасно уживались со страстью к сбору грибов. Еще позже – когда и сосны и бывшие пацаны выросли до «взросло-школьного времени» - рыжики исчезли в неизвестном направлении, и уже ничто не могло привлечь в повзрослевшем сосняке юношу, прельщеного тонкостью девичьей талии и чарующими звуками любимого голоса. Последователь Макара Нагульного с трудом оторвался от грибных воспоминаний и посмотрел в окно.

К обеду смог каким-то образом рассеивается, приоткрывая изрядно посеревшие коробки оранжево-белых когда-то кирпичных домов и бело-голубых панельных 9-этажек. В центре панорамы сияют яркими бело-оранжевыми тонами  новехонькие многоэтажки строящегося городка погранотряда. Когда-то столь же яркими были кирпичные и панельные новостройки центра города. Увы: время и угольная сажа, выбрасываемая высокими трубами многочисленных кочегарок и низенькими – частных домов, понемногу сделала их одинаково серыми наподобие однообразной седины, отнюдь не украшающей головы множества «возрастных» людей.

На кровати, расположенной «напротив», лежит под капельницей молодой, около 40 лет, мужчина. Через некоторое время выясняется, что он – бывший «мент». Уже второй раз за последние два года Последователь Макара Нагульного оказывается в больничной палате, наполненной бывшими «ментами». Иногда ему  кажется, что небольшой столичный город заселен исключительно «ментами» (по-новому – полицаями): настоящими и бывшими, как и двоюродные братья Последователя Макара Нагульного. Оченно похоже, что он может оказаться единственным человеком «нементовской национальности», проживающим или болеющим в больничном комплексе.

Сегодня Последователь Макара Нагульного «принимает долгоиграющую» капельницу: 12-14 часов приходится лежать на больничной койке – то проваливаясь в непредсказуемые сны, то недоуменно вскидываясь – не закончилась ли капельница? – на кровати. Промежутки между забытьем и бодрствованием заполнены воспоминаниями.

Воспоминание первое. Клуб и около. Мне нравилось смотреть на тебя – танцующую – с невысокой сцены сельского клуба, когда мы озвучивали танцы «вживую». Тоню-усенькая фигурка с копной темных волос… Сам-то я, кажется, ни разочечка не осмелился пригласить тебя на медленный танец…Медленный – это чтобы можно было прикоснуться к тоненькой талии и хрупкой спине, чтобы можно было коленкой или  бедром ощутить скользящую прелесть твоих ног. Ни в клубе, ни на вечеринках….не помню. Пригласить на глазах у всех …и все сразу бы догадались о моей любви.
11
Длинная – до пят – юбка (кажется, красная) не могла вычеркнуть из моей памяти манящие изгибы и пленительную полноту твоих удивительно пропорциональных  ног. Очарование танца длилось во мне до тех пор, пока мои любящие глаза ловили в толпе твое лицо - то появляющееся в свете ламп, то исчезающее в темноте клубного зала – и изгибы твоего тела. Ты уходила – на пять минут или на час: куда? – людское наполнение клуба превращалось для меня в серую людскую массу. Тускнел мир в глазах – я ждал. Ждал появления знакомых рук, высоко вскинутых в танце. Жизнь вновь могла заискриться во мне радостью лишь с твоим появлением в орбите моего взгляда.

Выплываю из очередного забытья или сна. К противоположной стене Пятой прибито чучело головы «муравьиного царя» - матовый круг плафона настенного светильника со светлыми глазами-отражениями двух горящих настенных ламп, висящих на противоположной стене. Мой взгляд – взгляд лежачего больного – то и дело останавливается на глазах головы «муравьиного царя», как будто пытаясь найти некий человеческий смысл в недвижных чертах чучела, как будто пытаясь уловить изменения или выражения его тайной жизни. Иногда мне кажется, что глаза «муравьиного царя» перемещаются, как будто пытаясь заглянуть внутрь моего тела. Вглядываюсь внимательнее: четкие контуры овала тут же рассеивают наваждение.

Боль. Она живет вместе со мной в Пятой палате кардиологического отделения. Я тщетно пытаюсь разглядеть ее логово в атмосфере и уголках Пятой. Может быть, утром санитарки смывают боль в свои ведра, смахивая её тряпками с полов и стен, поэтому днем её не видно. К вечеру она вползает в меня, рождается или просыпается внутри.

Сначала боль понемногу «пробует на вкус» мое сердце…прошлась коротким жжением, как шершавым языком огня…Напоминает…. Уползла, кажется. На месте сердца – прежде бесшумного – я ощущаю что-то большое, тяжело вращающееся внутри, задевающее за ребра и грудину. Постепенно движение ротора становится бесшумнее… Все? Как будто невидимые точки разбежались по телу и дали сигнал - боль ушла. Сколь приятно вновь ощутить чувство полного подчинения твоей мысли любой клеточки твоего собственного организма. Полного? Прислушиваюсь…Проклятая. Никуда она не ушла, и я чувствую разгорание каждой ее искорки.
Она растекается огнем по груди, сжигая мое сердце… Нет сил терпеть этот ужас. Специальные нитроспреи не помогают. Лежу, надеясь на Время – лучшего врача всех времен.  Постепенно пожар утихает. Обожженное сердце пронизывает – каждым своим толчком – мое тело болью ножевых ударов. В коридоре кто-то подобный мне – с каждым ножевым ударом – стонет: «Ох…ох…врача мне…ох…ох…я инвалид второй группы…ох…ох…врача мне…ох…ох». Бесконечна эта просьба о помощи, столь же бесконечны удары ножа по моему сердцу. Кажется, что вместо него в моей груди пепелище…нет…вновь боль растекается жжением огня. В одну из таких ночей я, опустошенный болью, подхожу к медсестре: «Нельзя ли помочь…пожалуйста» - укол какого-то современного болеутоляющего приносит долгожданное облегчение. Больше я не пытаюсь испробовать целительного средства. Нет ничего вечного. Вот и боль: она еще живет во мне, пытаясь убить, но с  каждым ее новым ножевым ударом я почти физически ощущаю приближение Времени – моего долгожданного лекаря. Каждая прожитая мною еще одна секунда времени приближает смерть моей боли. Умерла. Теперь - точно. Я жив, милая моя! Я  жив, ребята!

Воспоминание третье. Свадьба. Вокруг твоего дома столпилось, наверное, половина поселка. Еще бы, ожидалась свадьба двух политических лидеров независимой  поселковой  республики! Звонкий голос твоей лучшей подруги объявил условия выкупа за невесту - тебя: песня, которую должен спеть жених. Если понравится – будет свадьба, ну а если не понравится – уйдешь, несолоно хлебавши. Жестокие девчоночки живут в горном поселке. Ласковые и красивые, но жестокие.




12
Говор затих: все ждут жениховского выкупа – песни. Я оглядываюсь вокруг: привычные снежно-белые контуры вершин Северо-Чуйского «белка» молчат – давай, мол, сам! Какими бы словами выразить  все то, что сейчас отражает мое счастье? Эх, предки мои, выручайте! Подскажите заветные слова! Бросаю взгляд на друзей, составляющих мою жениховскую свиту или жениховский кортеж. «Со своим кортежем…», - пел, кажется Рафаэль или Шарль Азнавур… Андрей Мирошниченко понимает меня без слов: его гитара уже звенит полновесными аккордами.

Я перепрыгиваю невысокую ограду. В прямоугольнике окна – за стеклом -  твоя фигура в свадебной фате. Рядом – подружки. Мой голос, кажется, наполняет все пространство между домами: «Услышь меня, хорошая! Услышь меня, красивая! Заря моя вечерняя, любовь неугасимая» - помнишь ли ты эти слова, подсказанные мне, наверное, материнским или отцовским голосом и отразившие радость наших чувств? Ты – услышав, как я прилюдно говорю-пою о своей любви к тебе – выскочила на крылечко…еще один забор…мы стоим рядом…до сих пор рядом с тобою, милая моя.

Одного «нашего» пятипалатника перевели в первую палату интенсивной терапии с подозрением на инфаркт. Надо бы сходить и «проведать» человека, с которым вел совместную больничную жизнь в одной палате два дня и одну ночь, но совершенно не хочется смотреть на «интенсивников», на страдания, отраженные в мимике их лиц и в тоне их голосов. На мое лицо, вероятно, тоже «не сахар» было смотреть в свое время…Кажется: увидь весь этот ужас – и я окажусь подвержен подобным страданиям. Не пойду ни за что – и я отвожу взгляд, тихо проходя мимо открытой двери палаты «интенсивной» терапии.  Может быть поэтому, врачи и сестры, идущие навстречу мне по коридору, отводят в сторону свои глаза…боятся, что моя боль может отразится в них, перетечь в них…Может быть… Мне кажется, что в этот момент я хорошо понимаю их состояние - им-то не отвертеться от молящих лиц и глаз «интенсивников», не отвести глаз, проходя мимо «интенсивки».

Этюд падающего снега. 11.01.2013 г. С раннего утра весь мир окутан падающим снегом. Несильный ветер играет его крупными хлопьями в узком пространстве между низкими облаками и землей. Снежинки, летящие в разные стороны, летящие вверх и вниз, создают в моих глазах полное впечатление девичьего хоровода. Ближние снежинки падают наискосок слева – направо: подобно девушкам, идущим в хороводе слева – направо. Дальние снежинки падают наискосок в обратную сторону: справа – налево, подобно девушкам, идущим в дальней веревочке хоровода. В обеих – дальней и ближней (к зрителю) веревочках хоровода девушки (и снежинки) идут против часовой стрелки, но это одностороннее движение создает у зрителя впечатление разнонаправленного движения хоровода. Пространство между ближней и дальней «веревочками» снежного хоровода заполнено снежинками, как бы подпрыгивающими вверх; снежинками, опускающимися и поднимающимися вертикально… полная аналогия с костром, горящим в центре хоровода. Последователь Макара Нагульного, не отрываясь, следит за удивительным хороводом, совершающим свое неспешное движение сразу за «пластиком» новых оконных рам.

Террористы. С тех недавних пор, как это слово ввели в лексикон нашей повседневности правители и СМИтчики, даже детские программы ТиВи – не считая «крепких орешков», транслируемых почти ежедневно -  заполнены образами террористов.  Они, террористы, оказывается, существуют везде и всюду, заполняя собою каждый миг текущей жизни. Не обходится без них и «отрассветно-дозакатное» течение времени больничного комплекса.

Террорист № 1. В первой палате (интенсивной терапии) объявился террорист. В его роли активно выступил старик-алтаец, ожидающий выписки. «Просто так» выписываться из больницы, видимо, было скучно, поэтому он решил съесть все конфеты, которые ему – больному – приносили в больницу сердобольные родственники. Вероятно, террорист № 1 подумал: «Зачем нести домой «больные» конфеты (с «отрицательной аурой») и делить их там на всю большую родню? Эти конфеты можно съесть самому».
13
Конфеты он уничтожал – террорист все-таки – исключительно по ночам, отчаянно шурша пластиковым пакетом и конфетными обертками, мешая спать «нормальным» больным, продолжавшим интенсивное лечение. Вероятно, в своем доме он привык жить по принципу: «я не сплю и все должны не спать». Через некоторое время террориста № 1 выписали из больницы, но 2-3 ночи он не давал спокойно спать больным палаты интенсивной терапии.

Террорист № 5. В Пятой палате временным террористом оказался Спекулянтыч: бывший инженер по заготовкам – приволокший из дома миниатюрный приемник. Импортный рок и подзаборные песни «Нашей гавани» (типа «гоп-стоп-первертоц»), вероятно, доставляли ему истинное наслаждение, поэтому их прослушивание осуществлялось террористом № 5 на максимальной громкости. «Новости России» также прослушивались террористом № 5 на очень приличной громкости; попутно он – громогласно же – одобрительно отзывался о прелестях американской демократии, которую нам-де надо взять за образец. Террорист № 5 значительно уступал террористу № 1 в своих зверствах: в 22-00 он обычно выключал приемник, после чего Последователь Макара Нагульного мог вернуться из больничного коридора на «свою» кровать.

Воспоминание второе. Походы на Актру. На «перевалке» Актру танцы происходили, как мне помнится, в темноте, а вот удалось ли мне потанцевать там в обнимочку с тобой – не помню…А ой же как хотелось мне этого. Немного остается в памяти – чепуха какая-то. Помню, как в снежном буране я выстреливал осветительные ракеты прямо с руки – кисть «отшибало» на несколько минут – прямо историческое воспоминание. А вот про обнимания с тобой в танце – не могу припомнить… Наверное, и наше с тобой (я не помню никого рядом с собою никого, кроме тебя) неспешное лыжное возвращение в поселок – далеко позади всей компании – было отголоском недолюбленного (я бы уточнил – недоЛюбленного), недоцелованного в нашей с тобою долгой любви. Кажется, еще целый год оставался до нашей с тобою свадьбы…примерно 422 бесконечных дня и столько же ночей – не так уж и коротких.

Последователь Макара Нагульного с трудом вырвался из прекрасных видений прошлого и подошел к окну. Небо раннего утра состояло из двух черных масс: городского смога и черноты туч – разделенных узкой светлой полоской, быстро затягивающейся смогом. Вскоре солнечный свет почти поблек: ярко горели лишь лампы освещения на столбах, да весело скалились яркие кругляши светофоров.

День, однако, набирал силу. В его свете постепенно растворилось искусственное освещение города, но черный смог все никак не хотел покидать небо. Серая пелена, висящая над городом, постепенно рассеивалась, открывая взору чередование синих и белых полос на небе. Последователь Макара Нагульного взглянул на часы: было 9 часов 13 минут местного времени.  К обеду ненадолго выглянуло Солнце, и сквозь прозрачность воздуха стал виден зеленый цвет сосновых лесов, окружающих город.

О похудении. С каждым новым днем, проведенном в Пятой, рассеивались в пыль мечты Последователя Макара Нагульного хотя бы о 3-4 килограммовом похудении: кормили в больнице вкусно и – чъорт побъери - разнообразно. На завтрак обычно полагалась каша с большим кубом сливочного масла, быстро тающего в горячем чреве этой самой каши. Около 11-00 «девятому столу» приносили овощной салат или кабачковую икру с томатным соком. Обед иногда был «неподъемен» для желудка Последователя Макара Нагульного в силу своей «трехблюдности»: полпорции крупяного супа или борща в компании с гарниром «двойного количества (назначения)», полагавшимся к котлете или небольшим мясным колобкам. Ужинали разнообразно: иногда это был обыкновенный картофельный суп с говяжьей тушонкой, иногда – подобный же суп с кусочком куриного окорока. Суп с говяжьей тушонкой был съедаем Последователем Макара Нагульного, привыкшим к тушоночному меню за 38 лет своей полевой геологической жизни, с некоторой долей ностальгии.  К супам подавали плоский кусочек твердого сыра. Частенько приносили запеканку из толстого слоя картофельного пюре с тоню-усеньким слоем мясного фарша. В стаканах чая и компота
14
не плавали «жиринки», остающиеся обычно после не очень качественного мытья кастрюль из-под супа или каши. Съедаемое было приготовлено весьма вкусно и могло бы составить честь любой придорожной кафешке северной части Азии периода 2003-2009 годов.

«Диабетчикам-то дают больше хлеба: два целых куска – а остальным по две половинки кусков», - сказал Паша Замдиректора, обозревая хлеб в руке диабетчика «девятого стола» Спекулянтыча. «По весу-то они одинаковы», - парировал Спекулянтыч.

Последователь Макара Нагульного недоумевал. Куда подевались из больничного рациона знакомые до рвоты щи и борщи из перекисшей капусты с добавлением нескольких капель прошлогоднего растительного масла, оставшегося от жарки? Почему перестали приносить размязню-перловку, приготовленную с добавлением машинного масла или почтового клея и которую невозможно было отодрать ложкой от алюминиевой миски? Почему исчезли из меню  компоты и чай, «сваренные» из не очень горячей воды, которой только-только помыли чан из-под перекисших щей?

После ужина действующие лица пятой расположились на своих кроватях. Охотников начал очередную партию в шахматы с компьютером, Последователь Макара Нагульного обдумывал финальный эпизод своего будущего рассказа или повести. Паша Замдиректора и Спекулянтыч лениво переговаривались о пользе и вреде сахара. «У тебя везде сахар – в яблоке, в соке, в конфетах» - сказал Спекулянтыч. «А ты плюнь на свой сахар и выпей сока», - моментально ответствовал Паша. Помолчали. Вскоре раздался негромкий храп Паши Замдиректора, засыпающего обычно в 19-00 часов. Последователь Макара Нагульного посмотрел на экран телефона, часы на котором отставали ровно на одну минуту от телевизионных – было 19 часов и 18 минут местного времени. До официального отбоя оставалось 2 часа и 42 минуты.















15
Глава третья. Диалоги,  история и будущее.
Этюд 12.01.2013 г. Сегодня Солнце долго подготавливалось к освещению дня и Пятой палаты. Вначале оно лишь чуть-чуть осветило «серость» городского утра, в которой ярко горели зеленые и красные огни светофоров и фонари уличного освещения. Потом Солнце еще долго – несколько часов – катилось в небе ниже вершин гор и никак не могло разрушить городской смог, в котором все также одиноко горели светофоры.

Где-то около 10-00 или 10-30 часов местного времени Солнце – оранжевым шаром – начало отрываться от горных вершин. Вскоре, быстро выпрыгнув на чистое небо, оно заполнило город и Пятую палату нестерпимо ярким светом. Вначале в синеве неба, пронзенной солнечными лучами, были видны вертикальные белые нити изморози с висящими на них ослепительными снежинками. Снежно-белые нити изморози, казалось, тянулись из самого зенита. … Через некоторое время они растаяли в ярких солнечных лучах, и город вернулся к своей обычной серо-смоговой окраске.

К закату сменившийся ветер разогнал смог: небо очистилось до синевы – и лишь от одинокой трубы угольной кочегарки надо всем городом тянулся черный шлейф дыма. Начало темнеть. Скоро, наверное, затопятся печи частных домов, чтобы к ночи незаметно укрыть небо над городом темно-сизой угольной пылью, неразличимой в черноте ночного неба.

О будущем РФ и о будущем каждого. Общих разговоров о будущем РФ в Пятой  как-то не сложилось. Вероятно, потому что у каждого из действующих лиц было свое видение этого самого будущего.  Вероятно также, что каждый представлял будущее частным («приватным»), оторванным от политической и экономической жизни государства в этом самом весьма неопределенном будущем.

Дети Последователя Макара Нагульного  должны были стать классными специалистами в своих областях. Правда, это никак не гарантирует им комфортных условий жизни в будущей «частной» РФ. Скорее уж они должны будут  стать «источниками» для наживы всяческих «чепков».  Вероятно, они и им подобные составят большинство населения будущей РФ.  Сыновья Паши Замдиректора должны были сделать успешные карьеры в полиции, что – естественно – гарантировало бы им весьма комфортный уровень жизни в будущей «частной» РФ. В перспективе дети и внуки Паши Замдиректора будут проживать за пределами РФ. 

Дети Охотникова, если они у него есть, уже не смогут «перепрыгнуть» тот уровень комфортности жизни, в котором они существуют сегодня. Вероятно, и их ожидает судьба «источников» для грабежа и наживы всяческих чепков. Скорее всего, они останутся жить в будущей РФ…безо всякого комфорта… Дети Спекулянтыча, разбросанные по городам Союза ССР, также вряд ли смогут «перепрыгнуть» тот уровень комфортности жизни, в котором они существуют сегодня. Может быть, в ком-нибудь из них проснутся спекулянтские гены – или уже проснулись? – и они станут президентами «фондов», «некоммерческих организаций» и иных грабильно-наживных ООО-шек.

Разнообразная судьба должна была, наверное, ожидать детей, которых народили или выплодили действующие лица Пятой. Последователь Макара Нагульного не усматривал в будущих судьбах детей действующих лиц Пятой совершенно никакой объединяющей («единой») цели. Никакой объединяющей цели  в связи с этим  не было в будущем и у «частно-рыночного»  государства, именуемого ныне Российская Федерация, что гарантирует его распад!



16
Итак: разговоров о будущем РФ в пятой как-то не сложилось, потому что каждый видел это самое будущее по-разному. Безрезультатного спора – с риском повышения артериального давления и связанных с ним негативных проблем – не хотелось никому.
Последователь Макара Нагульного в очередной раз убедился, что – вопреки расхожему мнению, известному каждому школьнику (школьные преподаватели безапелляционно заявляют, что «истина рождается в споре» - для совсем неграмотных)  - истина никогда не рождается в споре; в споре обе (или более) стороны только оттачивают аргументы для доказательства истинности только  своей позиции. Не получилось «единой россии» из действующих лиц Пятой палаты. Наверное, еще и потому, что – кроме отсутствия общих интересов в будущем – у самой  Пятой не было будущего. Ни единой секундочки.

Видение мира. Перед обедом – вместе с аппетитом – в действующих лицах Пятой проснулся интерес к окружающему миру и возможностям его познания. В «дискуссии» участвовали, в основном, Спекулянтыч и Паша Замдиректора. Охотников, вероятно, вел в коридоре бесконечные телефонные и «живые» разговоры или докуривал в «курилке» очередную сигарету. Последователь Макара Нагульного в тысячный раз перечитывал восхитившее его признание в любви мистера Дарси к Элизабет Беннет (для нечитающих: оба персоналия – главные герои прелестного романа «Гордость и предубеждение», сочиненного Джейн Остен 2 века назад).

Диалог с Пашей Замдиректора начался вопросом Спекулянтыча.
«Вот пока я спекулировал (как это раньше называлось), то повидал многие города: Ялта, Сочи, Москва, Харьков, Ленинград, Рига – всех не упомню уже. Многое повидал. И море тоже. А ты – председатель колхоза?»
Паша Замдиректора задумался. Видимо, вспоминал. «Я-то два раза как бы был в Москве. В Хабаровске один раз на один день задержался, когда служил в армии. Моря как бы не видел никогда. Вот моя жена бывала и в Москве, и в Питере и в Челябинске», - наконец сказал он.
Спекулянтыч продолжал свое: «Был я и на Черном море, но не купался, потому что противно – тысячи людей плавают в море и на пляже живут, а туалетов нет. В море гадят».
«Все как бы писают», - заметил Паша Замдиректора.
«Вот-вот», добавил Спекулянтыч: «В Турцию ездят из грязной деревни. Да сколько аварий там происходит: деньги заплатил, да тебя же на них еще и убьют. И помрешь не дома – как хоронить? А сколько у нас красивых мест, где можно отдохнуть?»
Паша Замдиректора лениво ответствовал: «Сейчас-то зажиточные люди все больше стали ездить к нам в горы, а не в Турцию и не в Таиланд».
Это  высказывание Паши Замдиректора, наверное, подвело итог диалогу.

Последователя Макара Нагульного до такой степени заинтересовала проблема противопоставления или сопоставления людей, много ездящих по свету, и людей, никогда не покидавших «пределов своей малой родины», что он отложил в сторону «Гордость и Предубеждение» и задумался. Действительно: люди, много ездящие «по свету», видят различные страны и могут оценить различия в человеческих отношениях жителей различных стран Земли, могут восхититься бесконечной неповторимостью природных комплексов нашей Планеты. Вероятно, таковых в России наберется не так уж много – миллионов 10-15, поскольку миллионам эдак 70-и или 80-и граждан РФ не позволит выехать за «бугор» для отдыха их нищенская зарплата и нищенская же пенсия. Огород или «дача» (тот же огород, но расположенный «за городом») будет их «светом» на все периоды их отпусков или на весь период их пенсионного «дожития».

После обеда Последователь Макара Нагульного вновь отправился в путь по длиннющему коридору, соединяющему «терапию» с «небоскребом». Идея противопоставления «путешествующих» и «домоседов» все же никак не выходила из головы, и он продолжил свои размышления.   Однако, есть люди – возможно, они составляют меньшинство – которые практически никогда не покидали пределов своей   «малой родины»; люди, к которым приезжает «тьма» народа. В том числе – пресыщенного красотами Земли. Что же могут искать эти
17
«пресыщенные», видавшие и Ниагарский водопад и вулкан Килиманджаро и помнящие прелесть теплых морей, омывающих Малазию, у  человека, всю жизнь прожившего в своем родном селе? Кто же такие эти люди и чем эти домоседы могут привлечь к себе несметное количество людей? Вначале следует припомнить одного из известнейших литературных героев - сыщика Шерлока Холмса, помогавшего и полиции и простым людям в решении их непростых проблем, и письма о помощи к которому (на Бейкер-стрит № 221в, Лондон, Англия – запомните адресок) приходят до сих пор.

Приезжающие, наверное, ищут помощи, подобно людям, пишущим письма о помощи на Бейкер-стрит. Вот эт-то-то словосочетание – прошу помощи – следует считать важнейшим в  отыскании причин привлекательности (не хочется употреблять термин «популярность») этих удивительных людей.  Одни из привлекательных – способных разрешить бытовые и житейские проблемы -  известны лишь небольшому кругу своих знакомых. Молва о славе и чудесах других, передаваемая из «рук в руки», привлекает к ним – в зависимости от масштабов творимого ими добра – от сотен до десятков тысяч людей. Молва о масштабах чудес, творимых Христом, позволила поверить в эти чудеса нескольким сотням миллионов людей, из живущих ныне на Земле.  Народные целители…с дипломами и без оных… прорицатели…Ванга…ходоки к Ленину…-  это лишь краткое перечисление некоторых из привлекающих к себе.

К 18 часам и 27 минутам местного времени Пятая палата опустела. Действующие лица разбрелись по коридорам второго этажа. Последователь Макара Нагульного вышел из опустевшей палаты, закрыл дверь и включил кварцевую лампу.

О России – РФ. После очередной прогулки Последователь Макара Нагульного зашел в Пятую палату. Паша Замдиректора и Спекулянтыч активно обсуждали очередные  «новости», черпаемые – однако - Спекулянтычем из ТВ-и-НТВ.  Сегодня в ходу были темы пятиметровых человеческих скелетов, обилия инопланетян на Земле и зверств 37-ого года.

Спекулянтыч утверждал о пятиметровой длине человеческих скелетов, найденных где-то в районе Таманского или Крымского полуостровов. Также он был абсолютно уверен в обилии инопланетян на Земле («только они умные и не хотят связываться с тупыми нами»). Паша Замдиректора относился скептически и к «планетянам» и к человеческим скелетам 5-и-метровой высоты.

 В одном оба они были уверены – в ужасах 37-ого года, хотя ни один, ни другой не жили в то время, а их родственники не подверглись репрессиям. Спекулянтыч любил смотреть документальные фильмы о мифических «ужасах сталинизма», сляпанные телевизионщиками по заказу власть предержащих в 21-ом веке. Тема была активно поддержана Пашей Замдиректора, называвшего двадцати-или-тридцати-миллионные «расстрельные» цифры привычно-уверенным голосом.

 Около получаса Последователь Макара Нагульного слушал пространные рассуждения Паши Замдиректора и Секулянтыча о расстрелах «лучших людей России» варварами-большевиками. Потом ему вконец осточертели однообразные «причитания» действующих лиц Пятой о сталинских зверствах и Последователь Макара Нагульного заявил присутствующим: «Историю России, исходя из ваших слов, можно представить в последовательном истреблении «лучших представителей российского народа» в 20-ом веке «пшеклентными большевиками»: сначала они поубивали «лучших» в Гражданской войне, потом – 37-ом году или годе. Оставшиеся «лучшие» погибли в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Если это так (а об истинности истребления «лучших» нам ежедневно вещают все частные и федеральные СМИ, современные кино и литература), то в России остались одни дебилы, которые создали дебильское государство,  именуемое РФ, выбрали дебильских депутатов, президентов и сенаторов. Если Вам нравится подобная интерпретация истории России, то Вы с удовольствием можете относить себя к дебилам и
18
в этом качестве жить дальше. Я же  не считаю подобную версию истории России  правильной и не отношу себя к дебилам».
Резковато высказался Последователь Макара Нагульного. Наверное, в это время уснула в нем русская частица его интернациональной  крови, «знавшая меру». На то он и был – Последователь, любящий во всем стопроцентную ясность и классовую справедливость.  Зря. Ох, и зря горячился Последователь Макара Нагульного в разговоре о зверствах сталинизма: по возвращении с очередной коротенькой прогулки у него обнаружилось высокое артериальное давление, которое пришлось «глушить» - вместе с болью – дополнительными дозами таблеток и спрея. Единственным положительным итогом резкости Последователя Макара Нагульного стало то, что  в Пятой перестали вести дискуссии «на политические темы»

О курении. Сегодня в пятой обсуждали закон о курении. Самого закона, естественно, никто из действующих лиц не читал – он еще не был принят и не был  утвержден законодателями, поэтому основой для разговора служили комментарии радио-и-телекомментаторов.

«Хорошо, однако, сказано: «Комментарии радио-и-телекомментаторов», - подумал Последователь Макара Нагульного.  В советское время основой любой информации являлся факт некоего события и его подробности. Комментарии осуществлялись – на улице, на кухне, под забором – всеми гражданами Союза. Хлесткие комментарии, как мне помнится. Рыночное  пространство федеральных и «частных» СМИ на всей Земле забито исключительно комментариями многочисленных комментаторов при отсутствии факта некоего события.

«На Руси запретами ничего не добьешься», - заявил Охотников – единственный курящей в Пятой.
«Отец курил дома безобразно, - вступил в разговор Паша Замдиректора, - разбрасывал «бычки» по всем комнатам как попало. После смерти матери он привел в дом другую женщину, которая заставила его курить исключительно на улице».

Идея борьбы с курением и схема ее реализация, изложенная Пашей Замдиректора, вызвала живой отклик в душах действующих лиц Пятой,  вероятно, по причине бессознательно-привычного признания силы воздействия на них женской красоты. Стали припоминать места столичного города, в которых было особенно много набросанных окурков. Охотников заявил, что летом очень много окурков валяется на автобусных остановках. К мнению единственного курящего Пятой палаты следовало – по правилам демократии – прислушаться. Последователь Макара Нагульного посвятил действующих лиц в некоторые подробности переезда «офиса» МЧС из пятиэтажки с № 13 в центре столичного города, заключающиеся в исчезновении – вместе с исчезновением «эмчеэсовцев» -  множества легковых автомашин и окурков с площадки перед упомянутым зданием с «проклятым» номером.

Заодно Последователь Макара Нагульного вспомнил, что лично его желание курить было вызвано почти беспрерывным процессом курения любимых главных героев любимых фильмов: они (артисты Крючков, Тихонов, Баталов …) творили добрые дела и совершали подвиги в процессе почти беспрерывного курения - заканчивая курить одну папиросу, тут же доставали и закуривали новую. Он же припомнил, что в один из рабочих дней – уставший – составлял наряды на выполненные работы, лежа на траве поляны, нещадно куря «Беломор» и не глядя швыряя «бычки». Через некоторое время – наряды были составлены – к нему подошел 18-и-летний сын и сказал: «Всю поляну «бычками» закидал!». Последователь Макара Нагульного оглянулся: действительно, на невысокой ярко-зеленой траве валялись окурки «Беломора», во множестве накиданные им в спешке составления нарядов. Стало стыдно. Он молча поднялся и собрал все окурки в «пепельницу» - пустую банку из-под кофе.



19
Охотников продолжал настаивать, что «никто не может указать, чего мне надо делать или чего мне не надо делать».
Паша Замдиректора возразил: «Человек рождается свободным. Если ты живешь один в тайге, то поступай так, как хочешь лично ты, но, живя в обществе людей, ты должен ограничивать свою свободу».
Последователь Макара Нагульного добавил: «Даже в тайге лучше учитывать интересы других людей, живущих в одном с тобой месте, на одной Планете. Только в этом случае ты можешь рассчитывать на то, что окружающие тебя люди добровольно ограничат свою свободу в обмен на добровольное ограничение твоей личной свободы».

Видимо, Охотникову  никак не давала покоя ужасающая его мысль о полном запрете курения, поэтому он робко заметил: «Почему до сих пор не вывели безвредный сорт табака? Это решило бы проблему противостояния курящих и некурящих». Паша Замдиректора реагировал моментально: «Нет, не решило бы. Запах безвредного табака тоже может не понравится многим некурящим, как и запах обычного табака».

Спекулянтыч добавил романтическую «нотку» в диалог Паши Замдиректора и Охотникова: «Было бы лучше, если бы все бросили курить, хотя есть и удовольствие в курении». Идею романтизма поддержал Последователь Макара Нагульного: «Да, некоторая прелесть присутствует в сигарете, если ты ее – одну-разъединственную сигарету или одну-разъединственную затяжку – выкуришь в компании с другом, которого не видел лет 5-7».

Помолчали. Видимо, размышляя о «романтизме» курения. Потом Охотников, Спекулянтыч и Паша Замдиректора начали наперебой  высказывать предположения о том, кто и как будет собирать штрафы за нарушение «курительного» закона и о том, в чьем кармане эти деньги осядут. Последователь Макара Нагульного был абсолютно несведущ в методике и технике взимания всяческих штрафов, поэтому большинство говоримого он пропускал мимо своих ушей, молча внимая говорящим. Через некоторое время ему изрядно наскучили активные рассказы действующих лиц Пятой о злоупотреблениях проклятых полицаев, которым они подвергались в то или иное время, поэтому – как законопослушный гражданин – Последователь Макара Нагульного отправился «растрясать свои студеные жиры» в прогулке по уже обжитому им коридору.

О богатстве и известности. Спекулянтычу, видимо, никак не давали покоя мысли о непроданных им в свое время количествах тех или иных наименований «неучтенки» и не полученных – в связи с этим – наличных денег, что он то и дело возвращался к теме сочетания известности и богатства. «Богатых-то все знают. Березовского там или Абрамовича. Чубайс опять же….А про нас кто чего знает?», - бросил он в пространство Пятой. Эфир, несколько было притихший во время утренних капельниц, малость изогнулся изолиниями своего невидимого поля, отразившись от стен: «айс-с-с…не айс-с-с», - игнорируя последний вопрос Спекулянтыча.

«Э-э-э, кого вспомнил», - ответствовал Паша Замдиректора: «Сейчас как бы новые фамилии: Дерипаска, Вексельберг, Потанин, Прохоров – они и правят государством».
Последователь Макара Нагульного решил поучаствовать в обсуждении проблемы и заметил: «Наверное, есть идиоты, знающие наизусть весь список самых богатых людей Земли, публикуемый  в журнале «Форбс» и в книге «Рекордов Гиннеса (Guinnes)», но подавляющее большинство живущих на Земле вряд ли осведомлены о факте существования подобного списка, тем более – названия персоналий этих списков, как и о списках «мисс чего-то там «мирового масштаба». А вот  Калашников – изобретатель автомата АКМ («калашников», «калаш») – известен, пожалуй, жителям всей Земли, включая дряхлых стариков, младенцев и домашних животных, однако он не миллиардер и  не входит в списки «форбсов-гиннесов». Подобные же примеры известны – не всем, конечно - из истории: имена Архимеда, Пифагора, Ньютона и Менделеева знает, вероятно, каждый учившийся в СССР.

20
Не исключено, что нынешнее поколение, обучающее в школах «рыночно-экономной» Земли, не имеет никакого представления о законах физики, открытых вышеназванными персоналиями человечества, но более знакомо с персоналиями, составляющими местный криминалитет, и ворами в законе. Вон убили паршивого бандита, именуемого «дед Хасан» или «Гасан» или «Абдурахман», так все телевидение, радио и все печатные СМИ целую неделю без устали разносили это известие для всех граждан РФ. Наверное, для того, чтобы все знали, кто является настоящим хозяином страны.

Вот ты, Спекулянтыч, в свое время был богатым человеком, а кто из живущих хотя бы в столичном городе  знает о тебе? Десяток-другой людей – до сотни, как и многих из нас: меня, Пашу Замдиректора, Охотникова – нас, когда настанет время, придут хоронить до 100-300 человек, не больше. Твоя известность закончится со смертью знавших тебя, потому что Будущим неинтересны твои успехи в спекулянтстве. Пашу Замдиректора, наверное, будут вспоминать немногим дольше, учитывая некую преемственность воспоминаний на предприятиях, как и мы сейчас вспоминаем умерших, с которыми нам выпало когда-то счастье совместной работы. Мне-то повезло значительно больше: Любушкинское месторождение ювелирного кордиерита, которое я открыл и назвал именем своей любимой, и через 300 лет будет называться – Любушкинским. Не мое имя – но имя моей любимой переживет ее и меня тоже на несколько сотен лет, а – может – и больше. Клеопатра умерла две с лишним тысячи лет назад, а название месторождения – «копи Клеопатры» - знают и доныне».

О Владимире Высоцком, автомашинах и кредитах. Последователь Макара Нагульного вошел в Пятую после посещения кабинета для записи кардиограмм. Все действующие лица были на месте и возлежали на своих кроватях после съедения или поедания очередного вкусного обеда. Охотников уже спал: наверное, его силы были истощены трехдневной борьбой с температурой,  кашляньем и чиханием. Радиоприемник, вероятно, как раз закончил трансляцию очередной программы и был выключен Спекулянтычем.

 «Эх, ребята, всё не так. Всё не так, как надо - правильно говорил Владимир Семенович. Жаль, что рано ушел», - сказал Спекулянтыч, вероятно, продолжая «высоцкую» тему, изложенную умолкнувшим уже радиоприемником.
«Водка, наркотики – на них долго не протянешь», - лениво заметил Последователь Макара Нагульного, чтобы поддержать разговор. Он не любил петь песни Владимира Семеновича Высоцкого, исключая – может быть - его «вертикальные» откровения.
Паша Замдиректора поддержал тему: «Высоцкого как бы зажимали, не давали сниматься в кинофильмах. Не был он богатым, подобно американским актерам».
«Мерседес-то» у него был первый в Москве, - не согласился с ним Спекулянтыч, - и стоил-то он не 7 тысяч рублей».
«Кроме «Мерседеса» у него ничего и не было, как и сейчас у многих: молодежь покупает автомобиль в кредит за 100-150 тысяч, а больше у него за душой ничего нет. У меня тоже не было ничего, но «Жигули» были», - ответствовал Паша Замдиректора.
Последователь Макара Нагульного подумал про себя: «Твой-то сын-полицай и с квартирой и с машиной стоимостью гораздо более 150 тысяч…не говори за всех».
Похоже, что обсуждение творчества Высоцкого на этом было закончено и действующие лица продолжили диалог проблем современного театра и кино.
«Любимова правильно выгнали из театра на Таганке, - заметил Спекулянтыч, - старый уже».
 «Ну, алкоголик Золотухин сейчас там наруководит», - ответствовал Паша Замдиректора.

Помолчали. Тишину Пятой нарушало негромкое похрапывание спящего Охотникова. «Негр» - это человек с черным цветом кожи, - подумал Последователь Макара Нагульного, - а негр..омкое совершенно не имеет никакого отношения к неграм. Велик и могуч русский язык!».

21
Тему высокого искусства продолжил Последователь Макара Нагульного, присоединившийся к диалогу Паши Замдиректора и Спекулянтыча: «Старый Бондарчук снял «Тихий Дон» в Италии». «Позор! - незамедлительно откликнулся Спекулянтыч, - зря они снимают фильмы про русских за границей, да еще с заграничными актерами. Вранье сплошное.  Вот наши сняли классический «Тихий Дон» с Глебовым в главной роли – не оторвешься». Спекулянтыч, несмотря на свое спекулянтское прошлое, не был абсолютно остервенелым стяжателем, часто высказывая весьма здравые критерии по оценке «правильности» и «неправильности» искусства. Последователь Макара Нагульного злобно припомнил «старому» Бондарчуку, что тот – будучи 50-летним -  сыграл юношу Пьера Безухова в поставленном им прелестном кинофильме «Война и мир». Паша Замдиректора уверил действующих лиц Пятой, что английская версия «Онегина» - «сплошная порнография». «Триалог» об искусстве успешно продолжался без спящего Охотникова.

Тема была, что называется,  злободневная, поэтому действующие лица пятой настроились на длительную дискуссию, поудобнее усевшись на своих кроватях, но тут Паше Замдиректора позвонили с работы и сообщили, что на крытой автостоянке предприятия провалилась часть крыши и помяла частный автобус. Случившее ЧэПэ вызвало у Паши Замдиректора пароксизм  активной производственной деятельности и сопровождалось множеством телефонных звонков, сделанным им, вероятно, всем более  или менее «завотдельским» респондентам. Всем им Паша Замдиректора радостно сообщал, что он расслышал, лежа на больничной кровати, треск провалившейся крыши.

Вначале он рекомендовал продолжение работ в пределах крытой автостоянки. Постепенно, как это хорошо было слышно Последователю Макара Нагульного из телефонных переговоров Паши Замдиректора с многочисленными абонетами, он пришел к выводу о прекращении всяких работ на крытой автостоянке. Телефонные звонки, сделанные Пашей Замдиректора, отличались крайней конкретностью: только по выяснению местонахождения дрели-перфоратора он сделал не менее 4-ёх звонков различным людям. «Интересный стиль руководства», - отметил про себя Последователь Макара Нагульного.

Национальный вопрос. С каждым новым днем лечения для действующих лиц Пятой палаты оставалось все больше и больше времени, свободного от всяческих процедур и иных врачебных назначений, что открывало широкие возможности для обмена мнениями по «животрепещущим вопросам современности», в частности – по взаимоотношениям людей различной национальности, имеющих счастье или несчастье проживать на территории РФ. Вероятно, проблема «талибов» («гастарбайтеров», как их сейчас именуют) волновала не только президента РФ и его окружение, поэтому в Пятой то и дело возникали дискуссии и трискуссии по «национальному вопросу» при полном неучастии Охотникова.

Действующие лица имели – каждый – свое собственное мнение по этой очень больной и сложной проблеме, хотя некоторые аспекты пресловутого «национального вопроса» все трактовали одинаково. Паша Замдиректора обычно выражался эмоционально: «Во времена СССР мы «кормили» и казахов, и киргизов, и таджиков, и узбеков, и кавказцев, а Боря Ельцин и его шайка отдали им офигенную территорию, принадлежащую России». Спекулянтыч поддержал его не менее эмоционально: «Ельцина ненавижу! Ненавижу и его окружение – это ограниченные умом Черномырдин, Чубайс, Гайдар!» Паша Замдиректора добавил: «Продали всю страну за бесценок. Своего ума не было, так все сделали по указке американцев». Спекулянтыч вспомнил, что в «его» классе было много украинцев, татар и русских, живших и учившихся как «одна семья». «Жаль, что русские разделились с украинцами и белорусами границами государств. Ведь все мы славянской крови», - вставил  Паша Замдиректора.

Последователь Макара Нагульного тоже внес свою лепту в исследование национального вопроса действующими лицами Пятой: «Советский Союз был изначально создан на базе значительных природных богатств России – РСФСР. В Советском Союзе мы были единым народом,
22
не делились на «чистых» и «нечистых. Сейчас произошло государственное отделение бывших национальных окраин от России, поэтому логично бы и России ввести государственные барьеры на путях «талибизации». Во многих регионах России – может, на всей территории РФ – русские чувствуют себя «последними из могикан», а чеченцы вообще вырезали всех русских и превратили Чечню в моноисламкое государство, которое фактически не подчиняется России».

Все действующие лица Пятой сошлись в одном: «кормить талибов», давая им работу на территории России – эта антигосударственная и античеловеческая политика, проводимая владельцами частных предприятий и ведущая к физическому вымиранию российского (в первую очередь – русского) народа. Всем действующим лицам было понятно, что «чепки» и впредь будут давать работу «талибам» на территории России, вероятно, рассчитывая разбогатеть на этом бизнесе и уехать на ПээМЖэ за границу. Впереди встала реальная перспектива превращения РФ в мусульманский «каганат», «эмират» или «аятоллат».  Этим невеселым выводом и ограничилась национальная политика действующих лиц  Пятой палаты.

Спекулянтыч включает «террористический» радиоприемник, обдающий действующих лиц громкой волной комментаторско-губерниевского голоса об очередных соревнованиях биалонистов: «Весь подиум наш!», - восторженно орет Дмитрий Губерниев. Последователь Макара Нагульного живенько так представил себе подиум, по которому дефилируют – естественно, в купальниках и с винтовками наперевес – наши доблестные топ-биатлонисты: и опытная Ольга Зайцева, и восходящая звезда биатлона Ольга Вилухина и две Катерины (Шумилова и Юрлова) в окружении Антона Шипулина, Дмитрия Гараничева и Дмитрия Малышко. По краям подиума возлежат – в плавках -  Евгений Устюгов и Алексей Волков. Поодиночке дефилируют Светлана Слепцова и Иван Черезов.  Главные дефилянты или дефолианты несколько расходятся по сторонам подиума и останавливаются, открывая обзор на дефилирующую – естественно же, в купальниках - тесным строем полуроту тренеров, подготовщиков лыж, стилистов и визажистов. Весь подиум наш! А ведь существует и не «топ-модельское» определение величины спортивных достижений – пьедестал Почета, о котором забыл Дмитрий Губерниев…

 Вечером Паше Замдиректора позвонила жена и поинтересовалась – заплатили ли они  за участие в соревнованиях их внука, обучающегося в секции каратэ.
«Так в секциях каратэ все платное?», - поинтересовался Последователь Макара Нагульного.
«Оплата формы ученика, учебы, ковриков, поездок на соревнования и остальные расходы – все это как бы оплачивают родители и прародители. Государство как бы не может все это финансировать», - ответствовал Паша Замдиректора.
«Существует же в нашей горной республике Министерство физкультуры и мускулатуры, которое должно оплачивать хотя бы часть этих расходов», - бросил в пустоту Последователь Макара Нагульного.
 
23
Глава четвертая. День воспоминаний

В субботу как-то неожиданно в Пятой палате выдался день воспоминаний. С утра Последователь Макара Нагульного был настроен на лирический лад,  занося в блокнот некоторые эпизоды воспоминаний своей любви  к будущей жене.  Воспоминаний оказалось, однако, не столь много: еле-еле хватило на 4 малю-усеньких листика в блокноте. Последователь Макара Нагульного озадаченно хмыкнул: несколько лет его счастливой жизни уместились в нескольких десятках строчек.

Воспоминание недавнее. Как бы хотел я забыть твое отчаяние, выплеснувшееся в строках письма ко мне: «Зачем ты бросил нас?» - дошедшего до меня через 32 года в 21-ом веке и до сих пор приводящего в ужас мое сердце! Вот и сейчас мой лоб покрывается испариной от осознания тогдашнего твоего одиночества. Как бы мне хотелось сказать тебе – тогда, не сейчас: «Да не бросал я тебя и нашего первого ребенка! Уехал – ненадолго – в продолжающуюся загранкомандировку, чтобы вернуться через 8 месяцев и увезти вас в Монголию – в нашу новую квартиру». Все эти 8 долгих-предолгих месяцев  тебе   пришлось жить на квартире у твоих собственных родителей. Несладко, наверное, пришлось твое житье, оттого и отчаяние и боль в строках: «Зачем ты бросил нас?». И уже ни к чему продуманные мной ответы. «Зачем ты бросил нас?» - как бы я хотел забыть эти горькие слова твои, любовь моя. Как бы хотел я помнить эти горькие слова твои, любовь моя. Долго помнить. Бесконечно.

Воспоминания Спекулянтыча. Иными были воспоминания Спекулянтыча – «инженера по заготовкам» и «террориста № 5». Не менее 1,5 часов Спекулянтыч с увлечением рассказывал восхищенным слушателям, кои были представлены все тем же Последователем Макара Нагульного и Пашей Замдиректора, о своем спекулянтском прошлом, не стыдясь честно называть свою деятельность по перепродаже (бизнесу, как сейчас любят именовать рыночную экономику) – спекуляцией.   Рассказывал о том, как он, Спекулянтыч, бросил официальную работу и спекулировал «дарами Природы», добытыми охотниками и заготовителями лектехсырья: пушниной, сурочьим и барсучьим жиром, золотым корнем, облепиховым маслом… Полный список (ассортимент) «даров», участвовавших в перепродажах Спекулянтыча, не сохранился в памяти Последователя Макара Нагульного.

Спекулянтыч превосходно помнил цены тех лет, по которым он скупал «неучтенку» и иного рода дефицит у частных лиц и в магазинах на  Алтае, и по каким ценам продавал «товарец» в Москве и Ленинграде, Херсоне и Харькове, городах Прибалтики. Вспоминал Спекулянтыч и любовниц, которые – не по одной – были у него в каждом «продажном» городе, вероятно, «слетаясь» на хруст множества денежных купюр. Сожалел, что не успел продать то-то и то-то. Говаривал, что у него вскоре образовался наличный капитал в 100 тысяч рублей. «Сто тысяч-то раньше были ба-альшущие деньги. Умные люди покупали золото, бриллианты. Обручальное кольцо стоило тогда 30 рублей, а сейчас 5 тысяч. Можно было тогда купить ведро золота, да кто же думал, что Госбанк нас «кинет». Сейчас бы сдавал золото в ломбард, да и поживал потихонечку».

Для рукописного изложения воспоминаний Спекулянтыча, однако, не хватило бы всех листов блокнота, имеющегося в распоряжении Последователя Макара Нагульного. Охотников привычно отсутствовал и не мог дополнить повествование Спекулянтыча о своей, охотницкой, части спекулянтского прошлого и о местах, в коих произрастает золотой корень и подорожник. Последователь Макара Нагульного и Паша Замдиректора с открытыми ртами внимали речам Спекулянтыча.

Перед Последователем Макара Нагульного разворачивалась удивительная – никогда не виданная им ранее – панорама грабежа природных богатств Планеты спекулянтами, ныне почетно именуемыми «бизнесами мэнами», «безнесмэнами или бизнеследями («что-то весьма
24
неприличное на язык так и просится» - из Владимира Высоцкого). К примеру: охотник за зимний сезон добыл 500 беличьих шкурок, но государству он должен сдать 150 шкурок по весьма низкой цене – это план. Оставшиеся 350 шкурок охотник продает Секулянтычу по более высокой цене.  Спекулянтыч продает эти шкурки по еще более высокой цене – все довольны и счастливы: и охотник, сумевший выгодно продать «неучтенную = незаконную добычу», и Спекулянтыч, сумевший выгодно перепродать «неучтенку». Прямо тебе библейская притча о прелестях рыночной экономики и о бесконечности процесса богатения персоналий этой самой рыночной экономики.

Одна лишь Планета, ее Природа, остается нищей в объятиях рыночной экономики: охотник  незаконно убивает животных – не жалея, а Спекулянтыч незаконно перепродает убитое. Возможно, итогом деятельности рыночного охотника и рыночного Спекулянтыча стало отсутствие животных в горах и лесах Земли, во всех странах которой появилось множество «красных книг» со списками почти исчезнувших или уже исчезнувших видов животных и птиц. Стеллерову корову в свое время полностью уничтожили рыночно-экономные персоналии североамериканских соединенных штатов (США), полностью подобные и охотнику и спекулянту. Наши «рыночники», похоже, ни на дюйм не отстали в гонке за бизнесом. Таким образом, рыночная экономика может процветать только за счет грабежа природных богатств Земли, за счет убийства жизни на Планете. Горькая перспектива. Безотрадная.

Еще один аспект открылся Последователю Макара Нагульного в эпическом повествовании Спекулянтыча. Открылся повсеместный обман государства, плановая экономика которого основывалась на «государственной статистике» природных ресурсов и реалии которой были заметно «подправлены» Спекулянтычем и ему подобными тогда еще «подпольными рыночными экономистами» в целях набивания своих собственных карманов. Последователь Макара Нагульного отвлекся от захватывающего описания Спекулянтыча и содрогнулся от ужаса перед масштабностью этого обмана. Вероятно, всю статистику СССР 80-ых годов следует признать недостоверной по запасам природных богатств. Однако, ни один из «статистов», действующих в то время,  ни единого разочка не усомнился в исходных цифрах добычи пушнины, «подаваемых наверх спекулянтычами всех краев». И Госплан тоже, как и его председатель (кто-нибудь из читателей может  вспомнить фамилию этого «реформатора и борца с коммунистической заразой»?) – они «тупо  загоняли» полученные цифры в соответствующие клеточки таблицы. Не много же напланируешь с такой статистикой.
Наверное, с каждым последующим годом своего существования Советский Союз все более и более мешал спекулянтычам набивать свои карманы награбленным, размеры которого, вероятно, так же увеличивались с каждым прошедшим годом. Думается, что  Спекулянтыч и ему подобные грабители в 1991 году удушили Советский Союз, мешавший им безнаказанно набивать свои карманы награбленным. Новые правители государства, созданного спекулянтычами, щедро оплатили их услуги, передав бесплатно природные ресурсы страны в личное (частное) владение спекулянтычей.

Между тем Спекулянтыч в своем повествовании от прелестей спекулянтства («Пожил», - грит: ну, похрустел денежными купюрами, имел секс за наличные. Мир повидал») перешел и к реалиям джунглей рыночной экономики: рассказал, как его пытались «кинуть в бизнесе» его же родственники («крысятники» - по его терминологии) и к проблемам времени. «Не мое было время, ох, не мое: квартиру не купишь, машину не купишь», - обиженно говорил Спекулянтыч. Вряд ли его «внутрибизнесовые» проблемы были интересны действующим лицам Пятой. Последователь Макара Нагульного  припомнил страдания Остапа Бендера (герой «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» Ильфа и Петрова), который на «свой» миллион в то время тоже не

25
мог купить в частную собственность ни автомашины, ни квартиры, ни самолета. Не сильно-то, выходит, изменились «нравы» спекулянтов за 60 лет жизни в СССР.

С обидой припомнил Спекулянтыч, как «государство» одномоментно превратило в ничто его немалые, около 100-130 тысяч твердющих советских рублей, деньги. «Что ж, - подумал Последователь Макара Нагульного,- ты «обувал» государство, а государство «обуло» тебя - квиты.
Саша Корейко (один из героев «Золотого теленка» = подпольный миллионер) тоже «заработал» на сахаре миллиард; «курс» рубля превратил его деньги в «порошок».  Все-таки Спекулянтыч «ловчит» и ныне: у него нет счетчика воды –  летом он тратит много воды за полив огорода, а плату за «его» воду вносят его соседи со счетчиками воды. Никакое время не сможет уже исправить его страсть к личному благополучию за счет окружающих людей.  Па-ра-зит!

Далее Спекулянтыч и Паша Замдиректора принялись активно рассуждать на тему о необходимости высыпать золу и угольный шлак, как итог отопления частных домов, на полотно автодорог – а куда его еще девать? Последователь Макара Нагульного, послушав их доводы, заметил, что лично он складировал золу и шлак в полипропиленовые мешки и один раз в месяц нанимал грузовик для вывозки «накопленного» на полигон ТБО. Именно так, по его мнению, следовало бы поступать всем владельцам частных домов, отапливаемых углем, а засыпать шлаком и золой полотно автодорог в городе – это не есть правильно.

Вряд ли сентенции Последователя Макара Нагульного дошли до сердец действующих лиц Пятой, да и сам сентенциезатор вряд ли рассчитывал на полный и беспросветный «одобрямс» со стороны двух взрослых людей, каждый из которых привык к своему укладу жизни и вряд ли собирался его менять. Тем более, угольная зола и шлак  не имели прямого отношения ни к воспоминаням о завершившихся  бизнес-операциях Спекулянтыча, ни к воспроминаниям об  истории любви Последователя Макара Нагульного. Тем и закончился день воспоминаний.




 
26
Глава пятая. НОВЫЙ «GOOD» или заколдованный день

Еще за неделю до наступления Нового Года центральная улица столичного города была украшена баннерами или постерами с  интернациональным слоганом «НОВЫЙ GOOD». Вероятно, интернационализм слогана сохранился у авторов или идейных вдохновителей посто-bannera с советских времен или с коммунистических TAIMSOV. Однако, широко тиражируемый столичной «мерией» слоган GOOD вызвал в Последователе Макара Нагульного протест англификацией или латинизацией названия кириллице-православного праздника –  Нового Года, что подразумевает замену традиционных русских праздников – новопридуманными «GOODами». Вероятно, пройдет совсем немного времени и празднование Нового Года в РФ будет заменено (не заменено, а подменено) на празднование NEW GOODA – новому поколению СМИ  постепенно «втемяшут в тупую башку», что именно этот праздник широко и весело отмечался их предками в течение последних двух тысяч лет.

Примеры подобной подмены праздников известны в истерической истории или исторической истерии РФ последних 20-и лет. Именно таким образом праздник День Советской Армии и Военно-Морского Флота СССР (23 февраля) был одномоментно подменен Ельциным (в бытность его президентом)  «Днем Защитника Отечества» (23 февраля), после чего все федеральные и частные СМИ принялись активно «вбивать в тупые головы электората РФ» исключительную значимость «днязащитниковотечества». По идее (естественно, с подачи американских советников) этот «праздник» должен бы объединить «защитников» советского и антисоветского отечества; «слить в едином экстазе поцелуя» маршала Жукова (защитника советского Отечества) и Бандеру или прибалтийских эсэсовцев (защитников антисоветского эсэсовского отечества). Очень похоже, что и «провозглашатели» новопридуманных праздников и сотрудники СМИ, размножающие их «новопровозглашения», путают экстаз и «экстази»…много чего  путают СМИ в угоду властьпредержащим. Вероятно, в скором времени российская армия станет полностью контрактной (профессиональной); более того – в роли контрактников «чепками» будут наняты «талибы»-«гастарбайтеры».

 День Великой Октябрьской Социалистической Революции (7 ноября) заменить или подменить на нечто более аморфно-антисоветское  – Ельцину же - не удалось, поэтому этот советский праздник властьпредержащие придушили втихую (замолчали), придумав вместо него столь же расплывчатый «праздник» - «день народного единства», календарно расположенный недалеко, 4 ноября, от привычного уже праздника. Не много ли словесного «единства» образовалось в Российской Федерации? Правящая партия именуется «единая Россия», праздник «народного единства»….каждого дня «единства» и не упомнишь. Словесное «единение», широко тиражируемое СМИ - на фоне реального распада России на небольшие «удельные княжества» вроде Чечни. На фоне прогрессирующей исламизации России.

Объединяющее значение советского праздника Дня Международной солидарности трудящихся – 1 Мая – СМИ (по указке властьпредержащих) вначале начали «низвергать» широко тиражируемыми издевательскими «клише» - «радостными» голосами дикторов уверять нас, что «весь народ, как один, празднует 1 Мая на своих огородах». Через некоторое время – День международной солидарности трудящихся уже был подменен «праздником весны и труда», а народ, доведенный до нищеты,  возделывал свой частный огород до самой темноты – голоса тех же дикторов сменились на радостное же оповещение о «всенародном» праздновании «дня весны и труда» на площадях всех городов и сел страны. Вот только властьпредержащие празднуют «объединение весны и труда» в заграничных ресторанах, чины рангами поменьше – в лучших ресторанах своего региона, а подавляющее большинство российского народа «празднуют» наступление «весны и труда» тяжелой работой в огороде!


27
Вполне вероятно, что именно для подобных случаев подмены праздников Адольф Гитлер высказал некий тезис: «Я освобождаю вас от химеры, именуемой совестью».

Неторопливому шествию Последователя Макара Нагульного по улицам и переулкам столичного города помешало некое обстоятельство, приведщее его в  недоумение. Этим обстоятельством стала вывеска с названием учреждения, висящая на одной из многочисленных стен периметра многоэтажного здания МВД. На стальной – крупнокалиберному пулемету ДШК не пробить – плите приличных размеров прописными буквами было выгравировано наименование учреждения: «УПРАВЛЕНИЕ ОРГАНИЗОВАННОЙ ПРЕСТУПНОСТИ».    Последователь Макара Нагульного не сразу поверил в прочитанное и  подошел поближе, протерев очки носовым платком, второпях вытащенным из кармана. Буквы стали заметно резче, но суть выстраиваемого ими названия не изменилась: оно все так же оставалось «Управлением организованной преступности». Подумать только – в одном и том же здании с Министерством Внутренних Дел располагается вся организованная преступность или все организованные преступники столичного города!  Возможно – всего региона или всей страны. Над этим фактом следовало задуматься.

Самым простым было объяснение, что правительство честно признает свое криминальное (преступное) происхождение и честно же предупреждает об этом всех граждан РФ.  Стоять рядом с вывеской  «управления организованной преступности» Последователю Макара Нагульного было как-то неуютно. А вдруг сейчас из двери кто-то выйдет? Кто??? «управляющий» организованной преступностью или «рядовой» организованный преступник? Что же делать: хватать его и тащить в МВД? Сердце Последователя Макара Нагульного бешено колотилось, а ноги уже заворачивали на главный проспект столичного города. Уф-ф-ф… Здесь вовсю сияло Солнце, а по тротуару шли самые обычные люди. «Может быть, «управление организованной преступности» приснилось мне»,- подумал Последователь Макара Нагульного, но возвращаться в переулок не стал.

На фоне «управления организованной преступности» уже совсем обычными показались Последователю Макара Нагульного и «ламинирование волос», предлагаемое салоном красоты с незапоминающимся названием и «повельоны», металлоконструктивное изготовление которых радостно обещает желающим надпись на заборе. Перезрелая красотка размером в половину пятиэтажки, призывающая «пожаловать сюды всех охочих до еды», вероятно, была создана сумашедшими поклонниками Сикейроса и Риверы. Как, спрашивается, будет правильно написать слово, обозначающее крупную дикую полосатую кошку: тигор, тигыр или тигар? Положительно сегодняшний день был каким-то заколдованным днем. Праздником торжества поголовной  неграмотности или безграмотности.

Последователь  Макара Нагульного открыл оппозиционную столичную газету и углубился в объявления. За последние 2-3 года оппозиция, вероятно, освоила краткий курс грамматики русского языка, что было видно из отсутствия в тексте объявлений столь часто встречаемых раньше «ляпов».  Какого рода объявления могут интересовать мужчину пенсионного возраста с зарплатой в 15 тысяч «деревянных»? Естественно, не объявления о продаже квартир стоимостью в 2-3 «лимонного дерева» и не объявления о продаже автомобилей за 0,5-1,5 «лимонного дерева». Последователя Макара Нагульного интересовали более «скромные» предложения о высокооплачиваемой работе. Увы…сегодня ему не повезло.

Наиболее высокооплачиваемым – в 15 тысяч   - было предложение о найме разнорабочего. Перспектива перетаскивания тяжестей весом в 40-70 у.е. (метрических, не пеннивейтовских) как-то не совмещалась с перенесенным инфарктом и двумя стентами в сердце, да и численное выражение оплаты труда не впечатлило.


28
Предложение от неизвестной «бизнес-леди» («Одной буквы явно не хватает», - мрачно подумал Последователь Макара Нагульного) стать ее «бизнес-партнером» вначале заинтересовало Последователя Макара Нагульного своей неопределенностью, и он чуть было не пустился в размышления о причинах, побудивших представительницу «бизнеса» разместить столь нестандартное предложение. Однако, соображения о принципах неопределенности, высказывавшиеся в свое время физиками-теоретиками Западной Европы – чего стоил, к примеру,  лишь один «принцип Паули», а ведь был еще и «принцип Гейзенберга» - кажется, несколько противоречили беспринципным по сути неопределенностям бизнес-партнерства, поэтому  объявление «бизнес-леди» потеряло всякий интерес для теоретическо-физической души Последователя Макара Нагульного.

Еще одно объявление в разделе «Работа требуется»: «Молодой человек. 9 т.р.» - а этого еще зачем? 9 т. р. за 8-и-часовой р.д.? Или  9 т. р.  предусматривает круглосуточную эксплуатацию молодого человека? А как же быть с конвенцией об ежегодном  двухнедельном оплачиваемом отпуске, подписанной год или два назад кем-то из двух наших вахтовых или вахтенных президентов? Весь мир считает счастьем эти две недели оплачиваемого отпуска! Эт-то те не коммунистический «прижим», при котором оплачивался и 24-дневный и 36-дневный ежегодный отпуск –  до чего изощренно издевались над рабочим людом проклятые коммуняки! Ныне пришла во власть рыночная экономика и принесла ежегодное двухнедельное счастье оплачиваемого отпуска всем поровну: президенту и работягам-банкирам, топ-менеджменту и рядовым сотрудникам «корпораций».

Все же на кое-каких объявлениях поневоле останавливался консервативный (я бы предпочел использовать термин «классический») взгляд Последователя Макара Нагульного. Вначале его  заинтересовало объявление: «настилка ламината…», которое каким-то образом ассоциировалось с недавно виденным им «баннером» салона красоты: «ламинирование волос». Это что же получается? Сначала они в салоне красоты «ламинируют волосы», а потом «настилают их на полы»?

Вскоре Последователь Макара Нагульного наткнулся на интересное предложение знакомства: «Состоявш. в жизни девушка 156 см 51 кг 24 г позн. с состоят.  мужчиной от 28-35 лет для с/о» (сохранена газетная орфография и пунктуация). Сначала Последователя Макара Нагульного привели в восторг цифры точного веса «состоявш. девушки» – 54 килограмма и 24 грамма. Вероятно, столь точное определение собственного веса является одним из признаков «состоявш. девушки»? Последователь Макара Нагульного решил поразмышлять, что бы могло означать сокращение «состоявш.»? Состоявшая в партии «Единая Россия» или «ЛДПР»? Зачем, спрашивается, теперь ей нужен «состоят.  мужчина», если она решила уйти из политической деятельности? Или она все-таки «состоявшаяся в жизни девушка»? Для каких целей, спрашивается, ей – состоявшейся – теперь нужен только «состоят. мужчина»? Что: своего «состоявшегося состояния» не хватит на двоих или на всю семью? Если нужен состоятельный, то – не состоялась ты, девушка весом 54 кэгэ и 24 гэ. Кажется, «окончен бал, погасли свечи» - так нет…

Вот тут-то и подкралось сомнение к Последователю Макара Нагульного, как подкралось сомнение  - «а тому ли я …»? - к японской гейше из известного анекдота. Может, 24 г, упомянутых в тексте объявления, означает не «24 грамма», а означает возраст «состоявш. девушки» - 24 года?  Еще большее сомнение обуяло Последователя Макара Нагульного: как это в 24 года можно «состояться»? Многие люди проживают и 80 и 100 лет, но можно ли всех их считать «состоявшимися»? Да и сам термин: «состоявшийся» - вызвал резкое непринятие Последователя Макара Нагульного, воспитанного на письмах Плиния Младшего (в переводе, не в оригинале),  «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха (в переводе, не в оригинале) и диалогах героев «Живые и мертвые» Констатина Симонова. И Плутарх, и Плиний (пусть Младший, но Плиний же!) и Живые – все они утверждали, что человек может быть счастлив (а не может «состояться» или
29
быть «успешным») лишь имея мощное тело, любящих жену и детей – и умерший в их любящем круге. О том же утверждали высказывания персидских мудрецов, желавших  человеку «благого конца» его жизни – долгих лет жизни, обилия детей и внуков и смерти в круге его счастливых потомков. В круге счастливых людей -  не на ворохе долларовых или европеоидных банкнот.

 Термины «состоявшийся» и «успешный»  придумали, наверное, имиджмейкеры и журналюги в угоду власть предержащим всего рыночного мира, чтобы утешить их, «тоже плачущих», в оценке уровня их «достижений» в жизни. Алексей Толстой в романе «Гиперболоид инженера Гарина» предлагал награждать наиболее «успешных» и «состоявшихся» медалью «Бизнес оф гот», что – по его мнению - в переводе на русский язык означает «Купчина божьей милостью». В условиях современности наиболее «успешные» и «состоявшиеся» рыночники являются «членами списка «Форбс» и – может быть – членами будущего «золотого» или «платинового миллиарда». Вряд ли могла эта 24-ех-летняя «состоявш. девушка» честно  заработать себе «состояние»: либо сама награбила (подобно девочкам Сердюкова из «Оборонсервиса»), либо оказывала платные секс-услуги, либо родители «подкинули из награбленного на состоявш.».

А вот и «старожил» среди объявлений:  некий  «мэн» от бизнеса  с 2003 ? года ищет и никак не может найти попутный транспорт для вывоза из далекого села в столичный город  15-и ж/бетонных плит ПК-49 или ПК-59. Наверное, плиты-то «бизнесмэн» притырил  во время землетрясения для собственных нужд, а вот вывести их из эпицентра землетрясения за 500 км оказалось ему не по силам. Действительно, 15 железобетонных плит не унесешь на своих плечах – даже частями, поэтому вот уже девятый год разносится по газетным страницам  вопль его души. В завершение раздела объявлений Последователя Макара Нагульного восхитила ДЛИННА столбиков для устройства забора. Словечком «длинна» частенько грешил в своей писанине и Кашенька Сономарев – один из «столбов» или «столпов» местной геологической мысли.

Финал или фингал.

В четверг, 17-ого января, наступил период полураспада действующих лиц Пятой палаты. Спекулянтыча пообещали выписать сразу после обеда; Пашу Замдиректора и Охотникова – на следующий день, в пятницу. Последователь Макара Нагульного был отправлен – с надеждой на пятничную выписку – на велоэргометр. Человеческие кванты, собранные неведомой силой в ядре Пятой, должны были разлететься по Вселенной.

К 12-21 часам местного времени в Пятой палате образовалась гнетущая тишина. Ни одна из тем, предложенных для разговора Пашей Замдиректора и Спекулянтычем, не имела продолжения. Слова или их смысл, похоже, застревали в почти осязаемой атмосфере, заполнившей палаточный объем до самого верха, и падали куда-то за кровати.

Казалось, коллектив больницы готовил торжественный реквием для действующих лиц Пятой: с утра кормили клейстером, именуемым «перловая каша». Давненько мы не ели такой дряни. В обед повара реабилитировались, предложив вкусный крупяной суп и зразы с двойной порцией гречки. Спекулянтыч поспешно доедал принесенное: вот-вот к нему должна была прийти сестра или врач с ожидаемой  выпиской. «Счастливчик!», - с завистью подумал Последователь Макара Нагульного. Рукопожатия. Пожелания здоровья. Ушел… Ужинали двойной порцией запеченного картофельного пюре с тоню-у-сеньким слойком мясного фарша.

Без Спекулянтыча Пятая палата потеряла всю свою прелесть и шарм, превратившись в один из многочисленных казематов, на которые разделены все лечебные учреждения всех стран мира.   Кажется, что все осталось прежним: и  люди, и стены, и вечерние уколы и уже различаемые голоса медицинских сестер в коридоре, а вот не стало Спекулянтыча и окружающий
30
мир изменился до неузнаваемости. С уходом каждого из нас изменяется и мир, остающийся Будущим.

Послесловие. Пятница

В пятницу с утра пространство пятой палаты залил яркий свет мощных потолочных светильников, в котором так хорошо читается – результат отсутствия экономного Спекулянтыча, в «царствие которого» мощные потолочные светильники не зажигались вообще. В их ярком свете растворилась мумия головы «муравьиного царя»: в сером зеркале плафона была видна лишь длинная светлая полоса. Исчезло немного волшебное очарование Пятой палаты – закончилась история действующих лиц, ее населявших. На койках лежали и сидели «уважаемые больные», которых полным-полно в любой больнице мира. Уже и место Спекулянтыча было занято иным человеком, а в коридоре дожидается освобождения «моей» кровати еще один «кардиологический» больной. Прощай, Пятая палата! Последователь Макара Нагульного открыл дверь и шагнул в вечернюю хмарь жизни, озаряемую фонарями уличного освещения.


Примечание: на обложке поваести приведена иллюстрация Кузнецовой Лилии Александровны   с  ее любезного разрешения

















31

 

ВСТРЕЧА С ЮНОСТЬЮ







2014 год

32
Сегодня у Федора назначена встреча с юностью. Различными бывают подобные встречи: встречи одноклассников, однокурсников по институту или техникуму, обусловленные встречи старых друзей (безразлично: проживающих  в одном городе или проживающих в различных городах). Чаще всего встречи однокурсников, одноклассников, сослуживцев по армии или работе происходят в честь некиих дат окончания того или иного учебного заведения, знаменательных дней армейских и гражданских профессий. Школы часто приглашают на встречи своих бывших выпускников, иногда обижая многих приглашением на «юбилейную» встречу только выпускников «юбилейных» лет. После одного из подобных приглашений Федор перестал появляться на встречах выпускников  «своей» 12-ой школы. Пусть их.  Редко образуются спонтанные встречи людей, знакомых тебе с юности: обычно они связаны с приездом в родной город некоей (или неких) весьма известной персоналии из твоей молодости. Совсем не обязательно, чтобы ко дню встречи эти персоналии занимали высокие должности, были отмечены высокими научными званиями или государственными наградами.  Встреча Федора с юностью происходит на улицах его родного города, в котором он не был много десятков лет. Эта встреча не приурочена к какой-либо дате.

Для встречи Федор выбрал один из «негромких» дней лета, в который можно   неторопливо пройтись по улицам, составлявшим некогда «старый центр» столичного городка - от района «старого» музея (района «ленинского» моста): вначале – по улицам до центральной площади. Далее – по проспекту – до зданий полицейского комплекса и уже не существующего «старого» базара. Среди многоугольника уличных пересечений, некогда наполненных  сверстниками и знакомыми иных возрастов, Федор пытается увидеть доживших свидетелей той давней поры.

Навстречу Федору неторопливо идут две девчушки – или уже девушки? - лет по 10-12. Неторопливо. Часто поворачиваясь друг к другу и перебрасываясь какими-то фразами о своих, «девчачьих», заботах. Федор – глядя на их движение – даже не пытается услышать слова, которыми обмениваются представители юности 21-ого века. Время от времени девчонки громко смеются. Им и впрямь некуда торопиться – вся жизнь лежит перед ними. Наверное,  во все времена  существовали подобные подружки, но Федору они не запомнились, а мальчишеская компания – это совсем иное.

Еще одна пара – мужчина и женщина – из похожих на персоналий юности идет  навстречу Федору от родника, лишь недавно украсившего центральную (ирония – Коммунистическую!)  улицу капиталистического  столичного городка. Ничем не приметные – обычные – пожилые люди. По каким-то едва заметным признакам (доверчивые взгляды, открытые лица) Федор одномоментно понимает: это люди его советской юности, советские люди, не сломленные двумя с половиной десятками лет «рыночного» фашизма. Советские люди, в сердцах которых сохранилась любовь (с большой – Любовь – буквы надо бы прописать это удивительное слово, отсутствующее в тезаурусе-лексиконе состоятельно-успешных «рыночных»). До ушей Федора доносится обрывок фразы из их разговора: «…про Советскую власть они врут сейчас, пока мы еще живы, а что будет после нашей смерти…». Они переглядываются. Грусть их улыбок пронзает  душу. Увы: ни они, ни Федор - не могут ничего противопоставить беспардонной лжи о Советском Союзе, ежесекундно забивающей мозги всем жителям бывшего СССР и всей Земли через все средства массовой информации. Да, они, рыночно-криминальные правители наши, врут про ужасы Советской власти сейчас, пока жив Федор и друзья его юности. Трудно представить, сколько лжи об СССР польется через СМИ  после смерти людей, видевших  и любивших Советский Союз.

Двое из  Советской юности Федора неторопливо проходят мимо. Спасибо вам, милые ровесники – Федор открыто глядит в их лица и улыбается. Разминулись. Наверное, и они

33
почувствовали взаимное советское родство….через несколько секунд Федор  оборачивается: двое прошедших тоже остановились и смотрят на него. Грустные улыбки… Есть контакт!

Еще одна пара: женщина и мужчина весьма пожилого (лет 70-85) возраста. Оба  с небольшими тросточками – они едва идут по тротуару, трогательно оберегая друг друга от возможных падений. За 5 минут (пока Федор ожидает своей порции чистой воды из  родника) им удается преодолеть метров 70-80 тротуара – это много!! Федора восхищает их упорство в преодолении пространства, переполняет и жалось к их беспомощности – ведь это его возможное будущее, немощность которого ужасает….согласился бы он выйти из дома «в люди», достигнув «их» возраста?????....

Иные, подобные им по возрасту, наверное, даже из дома бы не вышли: это сколько ж времени займет процесс одевания….невообразимо много времени придется потратить на преодоление ступенек крыльца или лестницы, если они живут не на первом этаже? Да и сама их «прогулка» по тротуару, вероятно, вызывает не самые положительные эмоции у большинства проходящих.  Не очень-то приятно среди множества спешащих фигур, полных жизни, вдруг увидеть едва передвигающихся индивидов, ужасающих своей близостью к смерти.

Федор даже приостанавливается от неожиданности: навстречу ему идет мужчина среднего роста и  среднего возраста. Твердая походка уверенного в себе человека (не работающего – это видно сразу!). На голове – вязаная шапочка спортивного вида. Где же  Федор мог видеть это лицо 40 лет назад? На беговых дорожках стадиона «Спартак»? На лыжне Еланды или Пионерского острова? На переменах во дворе 12-ой школы?

Федор  внимательно всматривается в лицо идущего. Видимо, этот человек не привык смотреть в глаза встречным (не сельчанин, увы), поэтому  взор Федора безответно скользит по его ничего не выражающему  лицу, плотной фигуре, уверенной поступи.

Определено: это лицо почему-то кажется Федору знакомым. Мысленно Федор переносится на огороженную территорию стадиона «Спартак», какой она была в начале 60-ых годов прошлого века. Двухэтажной высоты деревянная громадина центрального входа на стадион была почти со всех сторон скрыта высоченными тополями, посаженными когда-то по всему периметру стадиона. Центральный вход виден только из Спортивного переулка, да еще – пожалуй – с южной части горы «Комсомольская». Вход на стадион в те времена был бесплатным для всех: лишь во время футбольных матчей пространство около центрального входа было доотказа забито футбольными болельщиками, а билетов на «футбол» в кассе никогда не хватало на всех желающих. Федор входит через открытую решетку правой калитки  центрального входа.  Справа от входа – за парочкой лимонадных ларьков (сегодня рабочий день, поэтому ларьки закрыты) – уютно устроились 4 площадки для игры в городки.

Нынешним-то и не ведомая подобная русская игра (лапту янкесы переименовали в «бейный-с-бол»), поэтому придется вкратце напомнить, что это за чудо-юдо – площадка для игры в городки. Одна площадка для игры в городки представляет собой ровную полосу-дорожку шириной около 1 м и длиной  метров 8-10 с двумя поперечными планками. Планки изображают рубежи для бросков (дальний рубеж на расстоянии 5 м?, ближний = 3 м? от квадрата с выложенными фигурами). В конце полосы – ровный (бетонный или асфальтовый) квадрат размерами около 1 х 1 м для выкладывания различных фигур из круглых палочек (рюх) толщиной 4-6 см и длиной 20 см. Суть игры: на площадке выкладывались различные фигуры (Федору припоминается «пулемет» или   «бабушка в окошке», «пушка», «линия» и «письмо». Эти фигуры – плоские и объемные – было необходимо «выбить с площадки» специальными битами – круглыми палками толщиной 4-6 см и длиной чуть менее 1 м. Выбивание фигур начиналось с дальней дистанции (8 м? 10 м?). Зачетный удар поощрялся передвижением выбивающего на ближнюю
34
дистанцию (в случае следующей неудачи выбивающий переходил на дальнюю дистанцию). Победившим считался тот, кому требовалось меньшее число бит для выбивания всех условленных фигур. Для зрителей по периметру площадок устроены невысокие двухрядные скамейки-трибуны, чьи доски давно уж потемнели от времени.

Сейчас на площадках для городков еще пусто. Разгар рабочего дня. Здесь, на площадках для городков, царство солидных взрослых  людей …   пацанам и юношам вроде Федора тут не место…. Молодняк не мог докинуть биту метровой длины до «городка» с дальней дистанции…Городки – игра взрослых мужчин.

Во время соревнований по городкам между заводскими командами периметр площадок был заполнен семейными парами, приходившими на стадион «поболеть» за свою, заводскую команду. Каждый бросок биты комментировался многочисленными болельщиками. Верный удар (бросок) здесь часто перемежался с глотком пива.

«Городошные» площадки иногда оживали и в «бессоревновательные» летние воскресенья. В хорошую погоду здесь собирались истинные умельцы и любители  городошных сражений (подобно тому, как нынче собираются «солидные люди» в бильярдном зале или в сауне), знакомые друг с другом «от» и «до» по многочисленным городошным сражениям прежних времен. Здесь можно было встретить и директора завода и секретаря обкома и рабочего – все они были равны на спортивной площадке. Приносились биты и рюхи, тщательно отбираемые из общей кучи классиками. Иногда отец Федора приносил новехонькие биты и рюхи, только-только изготовленные вечерами на обозостроительном заводе. «Новинки» («news») тщательно осматривались знатоками….тут же испытывались пробными бросками по наскоро поставленным «городам».

Знатоки и немногочисленные зрители проводили на площадках для городков несколько часов, то – увлеченно выбивая фигуры, то – сидя на скамейках и столь же увлеченно обсуждая каждые удачные броски – свои и соперников. Лимонад и бутылочное пиво продавались рядом – в ларьках. Впрочем, пиво быстро заканчивалось. Лимонада хватало ненамного дольше.
 Нет, встречный юности  Федора – не с «городошной» площадки…

Федор поднимается со скамеечки  и продолжает прогулку по стадиону своей юности. Далее городошных площадок справа от дорожки разместились 2 песчаных площадки для волейболистов (никаких деревянных покрытий для волейбольных площадок на открытом воздухе тогда не было). Здесь бывает весело и людно, вероятно, только на различных соревнованиях. Особенно много болельщиков, наверное, собиралось на областных соревнованиях, для участия в которых съезжалось множество сельских волейболистов. Во всяком случае, мест на небольших приплощадочных трибунах в такие периоды не хватало никогда, поэтому часть болельщиков наблюдала за игрой, сидя на сучках деревьев.

Не исключено, что волейбол привлекал огромное число болельщиков обоего пола еще и по «эротической» причине. Только на волейбольной площадке мужская половина населения могла насладиться видом открытых женских ног, верхняя часть которых была соблазнительно обтянута спортивными «плавками» или «трусами». Наоборот: женская половина населения здесь могла насладиться и более пикантными подробностями мужских тел – «забойщики» (городские или районные) почти все играли в обычных семейных трусах, которые – при нанесении атакующих ударов - естественным образом «сползали» наверх, открывая присутствующим мужское естество.

Федору повезло: на одной из площадок его соперники-динамовцы уныло, как  ему кажется,  отрабатывают игру «в парах»: удар – защита. Со стороны это действо выглядит солидно: все тренирующиеся в одинаковой динамовской форме…Никаких эмоций – только на скулах
35
игроков иногда видны красные пятна, да желваки играют. Нервничают сопернички, да и присутствие – не прогонять же – извечного противника-спартаковца напрягает, заставляя совершать небольшие ошибки. Большинство из них учатся в 6-ой школе. Изредка тренирующиеся поглядывают на Федора, но не отвлекаются – дисциплина! На наших, спартаковских, тренировках царит более шумный стиль поведения. Задержаться бы на часок, перекинуться мячом, да поболтать с парнями, имен и фамилий большинства из которых Федор не знал в те годы, не вспомнит и сейчас…увы – время его юности течет в иную сторону….

Федор присаживается на невысокую скамеечку…  «спартаковские» нападающие его «Спартака» из 12-ой школы: высоченный Пиванов и низковатый Маломатин – были не хуже главного динамовского «забойщика» (сейчас бы сказали – «диагонального»)  Куруды. Не хуже. Через 7 лет после окончания школы Федору довелось встретиться с Пивановым по разные стороны волейбольной  площадки высокогорного Бош-Огача в матче сборной геологов (в которой играл Федор) и сборной ДРСУ, в которой оказался Пиванов. Федор, памятуя школьное время, предупредил товарищей по команде, что «вот этого дылду» можно нейтрализовать исключительно «тройным» блоком. Через 3 минуты  стало ясно, что на площадке присутствует лишь некачественная копия Пиванова  - ни одного прыжка и ни одного удара, заторможенность движений… Отличный спортсмен и хороший парень Пиванов из школьной юности исчез  – на противоположной стороне волейбольной площадки стоял спившийся персонаж из шаржей «синих бригад» (существовала в СССР такая форма высмеивания всяческих пороков).

- Что с тобой?  – спросил Федор, когда они оказались рядом у сетки,
- Водка - горько ответил Пиванов.
Никогда более не сводила их жизнь – глаза в глаза. Может быть, давно уже нет на этом свете бывшего волейболиста-«спартаковца» Пиванова: водка быстро убивает человеческую жизнь. Семь лет!!! Семь лет – и кончена жизнь? Ужас от краткости земного бытия на мгновение перемешивает время в голове Федора. Уф-ф… Шум листвы возвращает его в стадионное пространство.

Может и этот, встречный юности, тоже оттуда, из динамовцев? Федор на мгновение останавливается… Кажется, нет. Вязаные шапочки – это все-таки прерогатива лыжников  тех времен. Волейболисты, кажется, не носили вязаных шапочек. Федор их тоже не носил в те годы.

Лыжник Федор был слабоватый. Можно сказать – никакой. Скорости его тела едва хватало на третий разряд в беге (без лыж, без лыж!) на 800 метров: быстрее он не мог бегать физически, подобно медлительному стайеру Владимиру Куцу – герою мельбурнской Олимпиады 1956 года, завоевавшему все золото на дистанциях от 1500 до 10000 метров. Лыжня Пионерского острова привлекала Федора по двум причинам. Во-первых, она была какой-то уютной; наверное, «домашней». Ее небольшой круг пролегал в лесу по тропинкам летнего пионерского лагеря, создавая впечатление одиночества для бегущего по ее ровной плоскости. На  этой лыжне редко появлялись настоящие спортсмены-лыжники. Зато – если они появлялись – было приятно следить за удивительным спектаклем, сыгранным на лыжне мастерами: восхищала высокая скорость их перемещения и уверенный классический ход. Настоящие спортсмены выскакивали из лесу, подобно чертику из табакерки, далее пролетали по 200-метровой поляне – только здесь можно было полюбоваться согласованными синусоидами в движении их лыжных палок и лыж – и вновь исчезали среди густого подлеска. В обычные дни на лыжне Пионерского острова всегда можно было встретить одногодков из 12-ой школы или из известнейшего на весь столичный город Ковчега (не путать с библейским Ковчегом Ноя), лыжников более пожилого возраста. Ближе к вечеру лыжня пустела: появлялся слабый ветерок, приносящий стайку-другую птиц, с увлечением изучавших полотно лыжни своими когтями и клювами.


36
Во-вторых, зимой рядом с лыжней – на слиянии двух речек, протекающих через городок – существовала постоянно действующая прорубь, позволявшая Федору в 6-8-ом классах постоянно купаться (окупываться) в зимней воде реки. Лыжня Пионерского острова служила ему  полигоном для разогрева перед купанием и после проруби. Некие добрые люди, неизвестные Федору, постоянно поддерживали эту прорубь в «рабочем» состоянии. Несколько кругов лыжни позволяли с видимой легкостью раздеться на морозе, с удовольствием забраться в прорубь (глубина по пояс!), несколько раз окунуться по плечи и растереться водой. На этом запасенное тепло заканчивалось, и для его восполнения Федору приходилось пробегать один круг лыжни, одетому только в мокрые плавки, после чего происходило последующее одевание. Прелесть зимнего купания была однажды разрушена. Окупываясь в проруби, Федор – его очки «минус 9» лежали на льду около проруби – услышал какие-то крики. Кто-то приближался к проруби, размахивая руками и крича. Кое-как надев очки, он увидел, что к проруби идет его мама…  Зимние купания Федору пришлось прервать на некоторое время – до наслаждения купанием в зимней Ангаре во время университетского студенчества в большом городе.

Похоже, человек, встреченный Федором, был из числа настоящих лыжников, восхищавших его в те дальние годы. Спасибо тебе, незнакомец, позволивший состояться встрече с юностью. Улицы города еще полны людей, среди которых, наверное, есть еще множество бывших его ровесников, которых – увы –  ему уже не вспомнить. Они, молодежь  той поры, сейчас – перешедшие перевал Жизни -  неторопливо (как и Федор) идут навстречу ему по тротуарам. Их лица еще полны жизнью и не похожи на закостеневшие лица стариков, уже не выражающих ничего. Их глаза с интересом наблюдают окружающее – не застывшие глаза иных молодежных персоналий, тупо слушающих музыкальные звуки, доносящиеся из ушных гарнитур. Переедь их (молодых-наушников) авто, несущееся со спины, они и не заметят ни задавившего их агрегата, ни самого мига перехода из мира живущих в потустороннюю ипостась…не заметят….а зачем живут-то? Мир «гарнитурщиков» – это пустыня компьютерных игр и  рок-ритмы барабанов. Опрос, проведенный в одной современно-рыночной школе, на стенах которой здоровенными буквами прославлена «успешность» и «состоятельность» ее выпускников, показал, что цель жизни школьников выпускных классов – «просто жить, наслаждаясь жизнью». Печальный, как представляется Федору, итог «рыночного» подхода к человеческой жизни, увы.

Для свидетелей юности Федора окружающая жизнь не ограничивается грохотом барабанов, футбольным счетом «аргентина – ямайка = 5:0», Интернетом и иными компьютерными играми. Они, как представляется Федору, интересуются цветом облетевшей листвы, женской красотой, войной, надвигающейся на Россию. Любовь, не секс (тем более – однополый), вероятно, была их идеалом. Возможно, ровесники Федора, идущие ему навстречу, точно так же – неравнодушно – встречают  его любопытствующие взгляды. Может быть, они видят  заинтересованные  глаза Федора…..живую мимику его лица…им может прийти в голову (а, может и не прийти), что в  образе Федора навстречу им идет живой свидетель их юности,  глаза которого превращают их в совсем молоденьких парней и девушек, украшавших улицы маленького провинциального города давней поры  веселым смехом, уверенной походкой, открытым взглядом в будущее.


Примечание: на обложке рассказа приведена иллюстрация Кузнецовой Лилии Александровны   с  ее любезного разрешения



37




Истории Чайного клуба. Рассказы.

















38
 
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. ГАЛИНА.
2013 г.
39
Чайный клуб существует – и очень давно –  в «нашем» небольшом  учреждении, затерявшемся среди множества ему подобных в центре города. Время не сохранило для нас имена «отцов-основателей» столь удивительного творения, однако, мы с удовольствием продолжаем традиции чайного церемониала, включающего утреннее и дневное заседания Чайного клуба, повестка дня которого свободна от бестемья работы и политики. Старейшиной или старожилом Чайного клуба, наверное, следует считать героиню моего рассказа Галину Ветрову. Ее «летящая» походка восхищает меня вот уже лет эдак 17. Какие же еще свойства или черты Галины Ветровой выделяют ее из множества знакомых и незнакомых? А высокие: чего там – высоченные, в 10-12 см, каблуки ее туфель! Много ли Вы, читатель, сможете насчитать женщин на высоких каблуках на улицах своего города или иной «селитебной зоны»? Оглянитесь вокруг! То-то же!

Более «молодыми» по чайно-клубному возрасту, вероятно, оказались Наталия Алексеевна и Бэла Капустина. Их чайный или клубный стаж, однако, значительно превышает длительность «одноактных» или «одноразовых» президентских сроков.  «Юниорский» состав Чайного клуба составляет Лидочка Ройзенхаус – ее стаж не насчитывает и полугода. По возрасту в Чайном клубе я нахожусь где-то между «юниорством» и «одноразово-президентским» сроком (хорошо, что в Чайном клубе не надо баллотироваться на второй и третий сроки). Мне приятны  люди, составляющие Чайный клуб, приятно ежедневное общение с ними. Я любуюсь выражениями их лиц, таю в прозрачности их глаз и купаюсь в звуках их голосов.

Весна. Каким же образом обычный человек определяет приход Весны? Наблюдая за таянием зимних снегов или температурой воздуха? Сменой зимней одежды на более легкие наряды? По настольному (настенному) календарю или по объявлению дикторов ТВ: «Весна пришла!?». Наверное, в мире существует немало методик определения даты прихода Весны, однако ни одна из них – видимо – не может считаться надежной, потому столь популярно ныне определение прихода Весны по «дню сурка», по дате пробуждения сурка, именуемого то ли «сэмом», то ли «джоном» то ли  «стивом». Сколь помпезно обустроена встреча весны по пробуждению сурка, транслируемая  теле-и-радиоканалами по всему миру!

 В Чайном клубе приход Весны определяет Галина Ветрова – лакмусовая бумажка Природы или ее повелительница. Кажется, еще вчера Галина была обыкновенной (обычной) женщиной, нетерпеливо – вместе со всеми -  рассуждающей о скором приходе Весны после завершения мартовских морозов. На одной из утренних церемоний в Чайном клубе мои глаза с изумлением останавливаются на ее лице, усеянном веснушками. Оторопело отвожу свой взгляд, смотрю в окно, и – о, ужас – вижу красноватую весеннюю окраску веток еще безлистных деревьев. Кажется, будто мое лицо ощущает весеннее пробуждение природы, ее тепло. И люди, идущие по улицам города, все как будто бы уже заряжены весной или весеннестью в своей одежде, в своих движениях. После столь ошеломляющего  открытия я смотрю на Галину иными, уже удивленными, глазами: кто она есть, Галина Ветрова? Или веснушки на ее лице  - это  лишь отражение солнечных лучей приближающейся Весны? Или она и есть сама Весна? Или она просто управляет временами года, даря Земле (по своему хотению) то зимний холод, то летнюю жару, то ростепель весны или многоцветье осени?

Мои губы несмело произносят:
- Галина, это Вы?
 Её торжествующее:
- Я! –
 еще более усиливает во мне эффект произведенного ею чародейства.




40
Другими глазами смотришь после колдовства Галины Ветровой и на иных девчонок Чайного клуба – а вдруг и они… того?...этого?...повелительницы миропорядка?
А ведь запросто! Любая из них способна творить чудеса: поступками, звуками голоса. Способна-то способна, но вот только Галина Ветрова умеет так – походя – преобразить и свое лицо и  внешний лик Земли.

12.07. Девчонки появились на утреннее заседание Чайного клуба  в платьях различных оттенков голубого и синего. В голубом была голубоглазая блондинка Лидочка Ройзенхаус, закутавшаяся от утренней прохлады в прозрачный голубой палантин. Бэла Капустина выступала в уже привычном для меня длинном темно-синем платье с широким низом; длинный прозрачный шарф  (синий же) был наброшен и на ее плечи. Чуть более светлым оказалось синее платье Галины Ветровой – с широким низом, но не столь длинное, как у Бэлы Капустиной; на плечах – широкая светло-синяя лента прозрачной материи. Вся эта «синецветность» удивительно подходила к цвету ее синих (не голубых, как у Лидочки Ройзенхаус) глаз. Одна Наталия Алексеевна пришла сегодня в блузочно-брючном варианте одежды.

Обилие одноцветных шарфов-накидок заставило меня призадуматься: не относятся ли указанные элементы одежды к одному из атрибутов колдовства, позволяющего ундинам Чайного клуба изменять лица – свое и Природы – простым взмахом рук? Помните в сказке про Лягушку-Царевну или Царевну-Лягушку: «махнула левой рукой – образовалось озеро, махнула правой рукой – по озеру поплыли лебеди»?

Нереальность происходящего все более и более заполняло пространство Чайного клуба.
 - По какому поводу Вы сегодня столь ослепительны? –
осмелился вопросить я Галину Ветрову. Помедлив, Галина ответила:
 - Так пятница же.

Ее ответ (неестественный по сути) оставил во мне чувство неопределенности, но и выспрашивать-выпытывать истинные причины как-то не хотелось. С Галиной Ветровой надо  «держать ухо востро»: общение с индивидом, способным менять лик Природы, всегда может таить некоторую опасность для спрашивающего или вопрошающего. Дальнейшие события показали, что  именно с «синецветного двенадцатого ноль седьмого» дня начался разгар лета: потянулись безоблачные солнечные дни, широко разлилась одуряющая послеобеденная жара. 

09.09. Галина Ветрова появилась на утреннее заседание Чайного клуба, облаченная в брючный костюм, который резко диссонировал с привычными моему взгляду яркими летними платьями остальных членов Чайного клуба. Необычное одеяние лакмусовой бумажки (или все-таки повелительницы?)

 Природы заставило мое сердце сжаться предчувствием осени.
-  Уже осень? - уныло произнесли мои губы.
-  Почему?
- Почему Вы сегодня  в брючном костюме? Разве ж это не признак наступившей осени?
- Могут быть и другие причины.

Ее ответ вновь вовлек  меня в состояние неопределенности. С брючного костюма Галины Ветровой – кажется – и началась осенняя пора, начались холодные ночи, начались утренние туманы, заполняющие всю долину Катуни.  Дневное Солнце не могло согреть планету – ее поверхность понемногу остывала. Не помогало и бессмысленное дрыгание руками и ногами, которое я производил ежевечерне в соответствии с принципами основоположников квантовой физики  Паули и Гейзенберга, пытаясь увеличить энтропию Вселенной. Ни Паули и Энштейн, не говоря уже об Иванове-Крамском, Петрове-Водкине или мэре города, не смогли противостоять
41
очарованию брючного костюма Галины Ветровой. Что люди? Сама Природа или сама Планета склонилась перед ее волшебным нарядом. А еще бают, что «красота спасет мир». Чорта с два: красота подчинит весь мир своим интересам!

Уже на следующий день в городе появилось множество спасающихся от наставшей вдруг осени людей в «ветровках» и куртках различного фасона. Никто из них, спешащих по главной улице города на работу или в магазины, не подозревает, что своим новым одеянием он обязан непонятному  капризу или прихоти Галины. Вот и тополя начали желтеть на аллеях и в окрестностях города.

Лидочка Ройзенхаус и с приходом осени не смогла изменить привычным своим юбкам, подчеркивающим легкость ее фигуры, однако же с наступлением осени из ее одеяний исчезли голубые тона и появились черные. Карден или Кардэн с его пристрастием к черной палитре в одежде – это, несомненно, отличная идея…только кажется мне, что и Лидочка Ройзенхаус  оказалась во власти чар Галины. Жаль, что Бэла Капустина и Наталия Алексеевна не присутствовали в момент преображения Галиной Ветровой лета в осень. Неужели это преображение совершилось столь обыденно и – вместе с тем – волшебно?

23.09. Со вчерашнего вечера на небе висит убывающая Луна, выплывшая из сплошных облаков, заслонявших небо всю предшествующую неделю. Мне кажется, что человек должен каким-то образом реагировать на сие ужасающее событие (на убывание Луны, а не на вид звездного неба), сам не сознавая того. Наверное, идеальным объектом для наблюдений  за реакцией человеческого организма на уменьшение размеров Луны могут служить  глаза человека. Не зря же придумали прибор считывания сетчатки человеческого глаза для безошибочного определения личности. Лучше всего наблюдать изменения глаз светлых окрасок (синих, голубых, зеленых), в которых ньюансы могут быть видны невооруженным глазом безо всяких там «детекторов лжи». Выполнением наблюдений над цветом глаз членов Чайного клуба я и решил заняться на следующее утро. 

Наученный неудачами американцев по поискам жизни на Марсе – не определивших сразу: какие формы жизни им надо было искать, каким образом выполнить поиски жизни и в каком виде необходимо интерпретировать тот или иной итог проведенных аналитических работ – я решил заранее определить идеальные условия для проведения своих экспериментов в Чайном клубе.

Во-первых, наблюдения надо проводить в утренние часы, потому что в это время в человеческом организме сохранено – с ночи – множество «реликтового» (природного) излучения, еще не затерявшегося в ритме жизни. Второе: необходимо полностью  исключить искусственное освещение – только при естественном освещении можно увидеть истинный цвет любого предмета наблюдений, будь то образец горной породы или человеческий глаз. В-третьих, яркие цвета одежды могут отражаться в глазах, изменяя их цвет. Окончательное измерение ньюансов можно будет выполнить в ходе вечернего заседания Чайного клуба – именно в это время атмосфера обладает наилучшей степенью прозрачности и минимумом рефракции (искажения изображения). Итак: три кита для производства опыта были найдены.

Я вышел на ночное крыльцо и стал созывать котов:
- Yellow Сat and Black Сat, go home! -
взывал я к теплой темноте.
В русской транскрипции это звучало как:
- Йеллоу Кэт энд Блэк Кэт, гоу хоум!
Перевод же (в моем исполнении) на русский язык означал:
- Рыжик и Черныш, идите домой!
42
Черныш (он же Black Сat – Блэк Кэт), как кот российской национальности, мог и не понимать английского языка, но Рыжик (он же Yellow Сat - Йеллоу Кэт), будучи по природе стопроцентным британцем, должен был бы откликнуться на мой призыв интернациональным словом «мяу» («myaw»?). Несколько раз я повторил свой англоязычный призыв, прежде чем из ночной теплоты появились оба званых  украшения нашего королевства. Сколь же хороший пример подают нам (людям) коты и кошки: их китайское народно-республиканское «мяу» звучит в Пекине  абсолютно так же, как британско-королевское «мяу» их английского сородича из дома № 12 (?) на Даунинг-стрит в Лондоне или североамериканско-штатовское «мяу» бродячего техасского кота по ту сторону Тихого океана. Эти жители Земли поймут друг друга в любом месте земного шара – людям бы так !

 По дороге от автобусной остановки до Чайного клуба я еще раз мысленно оценил условия предстоящего опыта. Неяркое утреннее освещение, безветренная прохлада, тишина, не нарушаемая воем сирен полицейских машин – всё настраивало на успешное проведение исследования. Мне страшно повезло: все три объекта моих предстоящих наблюдений были в одеждах темного цвета, обеспечивающих минимальное искажение цветности их глаз.
- Сговорились, - мелькнуло в голове: - или Галина приказала.

В голову начала лезть всякая чертовщина. Щелчок выключателя (создание естественного освещения) разогнал – если она была – нечисть по углам Чайного клуба и напомнил о реалиях происходившего.

Первым делом – в омут головой - я внимательнейшим образом посмотрел в глаза Галины Ветровой (Галина приняла мой восхищенный взгляд с подобающим величием) – они стали светло-зеленоватыми с отличие от их обычного синего цвета. Действует! Лакмусовая бумажка или повелительница Природы решила сегодня надеть слегка зеленоватые глаза. Я даже зажмурился от нереальности происходящего. Да, изменение цвета человеческих глаз на цифровых фотоснимках в зависимости от цвета одежды фотографируемого  для меня не является новостью, но зеленоватый цвет глаз Галины Ветровой на некоторое время поверг меня в шок.

Пора, однако, было продолжать эксперимент. Несколько напуганный происходящим, я уже более осторожно стал присматриваться к персонам чайного клуба. Голубые глаза Лидочки Ройзенхаус сегодня также приняли несколько зеленоватый оттенок; даже   глубоко синее прежде море глаз Бэлы Капустной посветлело и позеленело –  в знак солидарности ли, или – по повелению Галины. Слегка зеленоватое одноцветье их глаз живо напомнило мне – помните? – сине-голубое одноцветье их накидок-палантинов в день преобразования летней жары. Неужели признак цветности является одним из атрибутов чародейства? И все участницы Чайного клуба вместе с Галиной Ветровой в одинаковой степени творят волшебство?

Пора было переходить к выводам, но вот выводы, проклятые, двоились, троились и разбегались в разные стороны. Множество вопросов обосновалось в моей голове и не давало покоя. Каким образом сегодняшним утром были созданы идеальные природные условия для производства опыта, задуманного мною вчерашним вечером в полном одиночестве? Каким образом идеальные природные условия были дополнены идеальным же одинаковым цветом одежды «подопытных»? И кто же из нас был «подопытным»: ундины Чайного клуба или же я? Было ли все произошедшее случайностью или всю историю с неяркой утренней тишиной и изменением цвета глаз создала Галина Ветрова? Вопросов было больше, чем ответов. К вечеру цвет глаз  членов Чайного клуба каким-то образом преобразовался в свои обычные краски, и жизнь вошла в привычный ритм. Интересно, какой волшебной палочкой воспользуется Галина для  управления зимами, их приходом, морозами и снегопадами? Я буду рад присутствовать при  Вашем колдовстве.
На обложке рассказа  – фото Нестягиной Е.А..
43

 


ИСТОРИЯ ВТОРАЯ. БЭЛА КАПУСТИНА
















2014 год

44
Чайный клуб. 15-30.
Зима еще не спешит (и правильно, однако, делает) в наши края. Контраст   буро-серой осенней окраски леса с изумрудом травяных полян и просек на горах, окружающих город, по-ра-зителен. Глубокая синева неба в середине октября раскрашивается розовоцветным горением утренних зорь над межгорной котловиной, усеянной прямоугольниками-призмами городских домов.

Те из читателей, кто видел трактор К-700, карьерный «БелАЗ», атомную подводную лодку или распустившийся цветок пиона в середине лета, могут во всех деталях представить в своем воображении образ Бэлы Капустиной. Идеальные пропорции. Неторопливо-сытое урчание двигателя. Широко расставленные фары. Мощь агрегата подчеркивается его колоссальными размерами. Работа для такого колосса издали представляется его неторопливо-прогулочным передвижением в пространстве. Отвести глаз от красоты технического аппарата, созданного мыслью человека, удается не сразу – как и от цветка пиона, наполненного удивительными формами, громадным размером и насыщенным цветом. Итак: Бэла Капустина представляется мне некиим средним между вершиной технической мысли и прекрасным цветком. Некрасовский тип. Конь и горящая изба – это всё про Бэлу Капустину. 

Стараниями сказочников-мужчин из разных частей Земли идеалы женской красоты представлены ошеломленному человечеству в образах миниатюрных персонажей  вроде Дюймовочки из одноименной сказки или царь-девицы из сказки «Конек-Горбунок».  Современные шоу-мэны – продолжая сказочные традиции, однако – видят идеалы  женской красоты в селедочных «иваси»-формах топ-моделей и мисс чего-то там, ненавидимых большей частью мужского населения планеты.  Эта ненависть также имеет в своей основе сказочные формы, если припомнить монолог Ивана из сказки «Конек-Горбунок», посвященный характеристике «красоты» «царь-девицы»: а тоща-то, а тоща…а ножонки-то, ножонки – тьфу ты, словно у цыпленка… пусть полюбится кому – я и даром не возьму!

Красота Бэлы Капустиной иного рода. Идеальный овал  русского лица, как и идеальные человеческие, не шоуменские, пропорции в соотношении «рост – грудь – талия – бедра». Глубокое море синих глаз. Глубокое. Море – как и настоящее море -  ее глаз никогда не бывает застывшим: оно всегда отражает эмоции, захватывающие Бэлу. Чаще всего ее глаза излучают синие лучики доброты и интереса. Столь же часто они вспыхивают огнем гнева при воспоминании о несправедливостях, случавшихся с ней или с ее полевыми сотоварищами. 

На своем частном авто Бэла Капустина ежедневно возит с работы и на работу (наоборот) примерно 50 % членов Чайного клуба, которых она характеризует емким словом: «Экипаж!». В огороде, на лесной опушке или горных вершинах Бэла столь же естественна, как и любой иной – живой или не очень - элемент Природы или технической мысли. Она, кажется, знакома со всеми грибами в округе, параллельно являясь активным сторонником технологической агрономии, позволяющей получать большущее количество плодов в  ее садово-огородной деятельности.

Бэла оч-чень любит, фамилия обязывает, пирожки с капустой  - редкие гости на столе Чайного клуба, потому как и Галина Ветрова и Наталия Алексеевна частенько украшают утренние заседания Чайного клуба самоизготовленными яблочными пирогами, именуемые ими «шарлотка». Я не сторонник франкизма в пищепотреблении, поэтому предпочитаю съедать яблочные пироги – не шарлотки, а также жаркое вместо рагу! Пироги с капустой появляются на столе Чайного клуба 2-3 раза в год. Иногда их приносит из дому сама Бэла. Иногда – некоторые восторженные ее почитатели, не относящиеся к персоналиям Чайного клуба. После пирожно-капустных дополнений в повестку дня заседаний Чайного клуба глаза Бэлы становятся мечтательными. В это время она переполнена добротой ко всему  человечеству, включая лауреатов Нобелевской премии и Оскара. Включая.
45
16.07. Над городом висит безветренный зной. Офисный вентилятор вращает свои лопасти, безуспешно пытаясь создать некоторое подобие прохлады в кабинете  нашего Отдела.   Летняя жара, возможно, действует и на Бэлу Капустину. Сама собой образуется небольшая пауза в работе, сменяющая рабочую обстановку. Бэла поднимается со своего стула и прохаживается по кабинету. Процесс хождения дополняется ею сентенциями на общечеловеческую тематику, с интересом  выслушиваемыми сотрудниками.

- Пугачева и ей подобные – это не люди - франкенштейны…
- Биологический материал – это ничто… человека формирует социальная среда …
- Чудеса – или те явления, которые всяческие индивиды относят к чудесам – наверное, встречаются весьма часто… без чудес нет веры…. Кто бы поверил Христу, если бы он не воскресил умершего Лазаря, не совершил бы еще кучу чудес на глазах у множества людей и сам не воскрес ко всему… правда, процесс воскресения Христа, кажется, проходил без свидетелей или при их минимальном количестве…
Мы с увлечением наблюдаем за свободным полетом ее мысли.

Далее Бэла продолжает свой монолог, комментируя проблему взаимоотношения полов и рекламы семейной жизни в РФ – она пересказывает мне разговор трех замужних женщин, сидящих на скамейке и обсуждающих незамужних женщин, проходящих мимо них:
- «Танечка, красавица наша, а ведь одинокая и никак не может найти себе парня….Вот Наташа идет…красавица-девчонка, а одинокая…что деется, что деется».

- Через некоторое время количество проходящих незамужних красавиц приблизилось к абсолютному нулю – можно обратить свое внимание и на «обсуждателей».  Кто же они, эти женщины, пытающиеся решить проблему семейственности в РФ на одной, отдельно взятой скамейке? Это красивые женщины среднего, между 35-ю и 45-ю годами, возраста, каких много в этом мире. Одна, повернувши голову, «отсвечивает» подглазным синяком…вероятно, привычным, как и сама жизнь. Другая,  видимо, не уступает в силе своему супругу. Самая красивая среди них третья – невысокого росточку с ладненькой фигурой, в которой всего в меру… аккуратное, несколько нарядное платье. Длинные блестящие волосы, уложенные «конским хвостом», и сверкающие зеленые глаза дополняют или завершают характеристику ее неотразимой красоты.

Бэла останавливается, переводит дыхание. Глаза ее полны негодования.
- Женщины начинают обсуждать своих мужей.
Первая -  с синяком под глазом -  привычно роняет:
 - Вечор, пьяный.

Другая, у которой муж пьян каждый день, только вздыхает. Ежедневная ругань и драки со своим «суженым» столь же привычны для нее, как сама жизнь. Фигуры ее товарок молча выражают сочувствие – ничем более они не могут ей помочь. Чужая семья – потемки… .  Глаза третьей, самой красивой-раскрасивой, у которой муж «гуляет», наполняются слезами (вчера пришел домой с очередной «матаней»… пьяные оба).

Слушающий женское перемывание косточек своим мужьям, понимает причину одиночества и красотки Танечки, и красотки Наташи и иных миллионов одиноких красивых женщин: все они (в том числе - Тани и Наташи) ежедневно видят и не проходящие синяки под глазами одной замужней женщины, и каждодневную ругань с пьяницей мужем другой замужней женщины, и каждодневные слезы супруги «гулящего» мужа – вряд ли грязные реалии семейной жизни, увиденные одинокими красавицами, могут вызвать у них чувства любви к особям противоположного пола. Кому понравятся ежедневные драки со «своим» мужем? (Не зря Бекки Тэтчер ответила «А ты будешь драться?» на вопрос Тома Сойера: «Ты выйдешь за меня замуж?», и только после его «нет» сказала - Выйду!). Кому придется по душе нескончаемое пьянство «своего»
46
мужа, как и непроходящие синяки – свидетельства любви -  на твоем лице? Кто из жен придет в восторг от красоты любовниц, которых «свой» муж приводит домой для собственных сексуальных утех, совершаемых в присутствии «своей» жены?

От скамеечных проблем семейной жизни Бэла перешла к критике рекламы семейной жизни в СМИ РФ:
- Разводы, семейные скандалы и измены, убийство одного супруга по «заказу» второго, популяризация так называемых «однополых браков» – вот тот набор рекламы, точнее антирекламы, семейной жизни, который принят всеми СМИ в современной РФ. Никто из молодежи, насмотревшийся подобной «рекламы», не будет способен к созданию нормальной семьи. А так называемые «однополые браки» на деле являются развратом.

Похоже, Бэла настроилась на длительное выступление по теме семейной жизни при полном одобрении сотрудников Отдела. Ее монолог, к величайшему сожалению, был прерван приходом посетителя. Вероятно, пришедшая была дояркой, на что указывали, во-первых, ее принадлежность к ООО «Совхоз-завод Пригорный» (что следовало из соответствующего штампа на принесенной ею заявке) и, во-вторых, необъятные габариты вошедшей, дополненные разноцветной «попугайской» раскраской открытых частей ее тела, включая зеленый цвет волос. Неужели столь пестрый облик доярок повышает надои молока?

01.11.
- Вы награждаетесь Большой Государственной Наградой, -
голос  умолк (я вытянул шею, пытаясь разглядеть эту самую «Большую Государственную награду». Меня окружало пространство Большого Колонного зала с невидимыми потолками. Множество людей толпилось между колоннами.),  раздалась торжественная музыка…почему-то быстро перешедшая в знакомый трезвон будильника. Исчез Колонный зал, растворилась во времени церемониальная обстановка … Привычным движением руки я выключил будильник и окончательно проснулся.  Экая жалость: мне так и не удалось увидеть «Большую Государственную награду».

Я – под веселые смешки присутствующих членов Чайного клуба – окончил повествование своего сновидения. У Галины Ветровой и Наталии Алексеевны мой рассказ вызвал буйный приступ веселья. Бэла Капустина, изобразив положенное количество улыбок на своем лице, отнеслась к моему неудачному награждению более серьезно. После ухода прочих действующих лиц со сцены, она продолжила «сонную» тему (тему снов, сновидений…).

- Я верю, что сны и жизнь человека взаимосвязаны, - заявила Бэла Капустина, со вниманием слушавшая мое повествование о неудачном присутствии во сне на церемонии  вручения (кому – мне?) «Большой Государственной награды».

Я навострил уши.
- И сама не раз убеждалась в этом удивительном свойстве взаимосвязи. Увиденное единожды во сне некое морское чудовище в образе гигантского краба, тут же отразилось на мне злом одного человека, работавшего в той же организации, что и я. Через три (!) года я вновь увидела во сне похожее чудовище и – во сне же -  вспомнила неприятности, последовавшие за увиденным во сне три года назад. Неприятности действительно повторились, и их источником был все тот же, как и 3 года назад, индивид.

07.10.  Электрики и «хай-тек».
С утра как-то неожиданно началась очередная рабочая неделя. Видимо, неожиданной она оказалась не только для меня: «бесперебойник» моего компьютера беспрерывно (бесперебойно) пищал, то и дело выключая экран компа. Некоторое время я пытался
47
самостоятельно справиться с возникшей проблемой. Бэла Капустина, с удовольствием наблюдавшая за моими безуспешными манипуляциями, предложила вызвать электрика. Пришлось выключить проклятую электронику и последовать ее совету. По вызову пришел некто с небольшим «кейсом» отверток и обычной лампой накаливания, к которой были привязаны два коротких провода. В СССР и РФ указанный инструмент электрического хай-тека всегда именовался «переноска» (что-то подобное «перестройке» - любимому слогану западных политикоу и журналистоу). Я с величайшим сомнением оглядел вооружение мастера: ни привычного взгляду  авометра (тестера), ни более современных лазерных или электронных устройств, по виду напоминающих – как мне представляется -  пульт обычного телевизора или проигрывателя у электрика не обозначилось. Не было и «когтей» с элементами электромонтерской «упряжи». Бластер отсутствовал тоже.

Потыкав проводами в отверстия розетки, электрик заключил, что ток, блин, имеется, так что работайте с удовольствием, милые мои! После моего объяснения нанотехнологических свойств современных компьютерных средств электрик еще пару раз потыкал проводами в отверстия розетки и – повторив заклинание о существовании тока, блин - удалился….

Удивительно, но после ухода электрика, вооруженного столь высокотехнологичным (хай-тек) оборудованием типа «перъеноска», бесперебойник компьютера начал работать бесперебойно, как ему и положено работать по инструкции. Вот что значит – приход специалиста!!!

29.10.  О «лихих девяностых годах».
В Чайном клубе обсуждали «проклятые 90-ые годы». Журналюги придумали термин «лихие девяностые», наверное, в угоду власть предержащему криминалитету. Индивиды, слагающие Чайный клуб, про 90-ые годы вспоминают исключительно в негативных тонах: проклятые, фашистские …

 Галина Ветрова и Бэла Капустина – давние подруги - припомнили, что кормили детей какими-то идиотскими шоколадками (на хороший шоколад денег не было). Галина  Ветрова  убирала из новогодних подарков для своего сына всё шоколадное, а вместо шоколада складывала в подарки недорогие яблоки…

В 90-ые годы от постоянного стресса у Галины постоянно  кружилась голова:
- Пока сидишь на стуле в «камералке» - вроде ничего, а встанешь со стула – и хватаешься руками за какой-нибудь твердый предмет, чтобы не упасть от головокружения. И за столбы хваталась, чтобы не упасть по дороге из магазина домой – благо, что этих столбов в любом селе и городе РФ по 2-3 штуки на каждый дом.

Наталия Алексеевна тоже хлебнула «лихости» девяностых: идя на работу, она не знала – дойдет ли она сегодня до «офиса», потому что у нее ежедневно кружилась голова (итог постоянного стресса). Старалась наметить себе очередной ориентир (дерево, стоб, забор), до которого можно дойти, ухватиться и постоять – пока не закончится головокружение…

Мнение членов Чайного клуба было единодушным: девяностые годы двадцатого века были «лихими» только для бандитов всяческого пошиба и СМИ-тчиков. Для простых людей девяностые годы 20-ого века были временем фашизма, временем террора и геноцида российского (в первую голову – славянского) народа.

04.11.2013 г.
Завтра Бэла Капустина уезжает на пару недель в Таиланд, изменив на сей раз своей милой Абхазии. По этому случаю я подговорил мою жену  на испечение пирожков с капустой – в
48
ранге «отвально-отпускных» для Бэлы. Появление капустных пирожков на столе Чайного клуба вызвало у Бэлы взрыв восторга. Через час они (остатки капустных или капустиных пирожков) были дополнены блинами, фаршированными икрой из вешенки, только-только добытой Бэлой….вкуснятина. Оказывается, не пример мне, народы Чайного клуба не дремали в выходные, а шастали по островам и полянам Катуни в поисках вешенки!
После возвращения из Таиланда  Бэла Капустина «приходила в себя» дня 3-4. Это было видно во всем: в ее рассеянном взгляде на заседаниях Чайного клуба или на работе, в непривычном сочетании движений ее тела и рук. Как-то «наперекосяк» отразилось в Бэле ее появление в тропической зоне Планеты – недаром столь великое множество людей стремится жить в тропиках, природа которых не отягощена морозами, снегами и прочими прелестями русской зимы, любимыми, кажется, только этими самыми «русскими людьми». Впрочем, некоторые из «руссколюдских» любителей заснеженных зим и трескучих морозов Среднерусской возвышенности умудряются всю свою жизнь прожить в теплой Европе, Средиземноморье или  эмиратах, словесно «скучая» («умирая») от тоски по «родине». Похоже, Бэла всерьез озаботилась своим длительным отсутствием в тропиках, совершенно отличных от прежде любимых ею «калгут» и «уландрыков» Горного Алтая. Ну, тропики, берегитесь!



Примечание:

 На обложке рассказа приведена иллюстрация Кузнецовой Лилии Александровны (копия картины «Лесное озеро»)  с  ее любезного разрешения













49

 

ИСТОРИЯ ТРЕТЬЯ. ЛИДОЧКА









2014 год
50
Рассказ второй.
Чайный клуб: 9-30. Лидочка.

10.10.
Я выпал из автобусной сутолоки на асфальт остановки и огляделся вокруг. Над городом повисло серое небо. Почему-то мне показалось, что Лидочка Ройзенхаус должна ожидать моего появления, стоя под зонтиком. Зонтиков я не увидел… лишь броуновское движение фигур, стремящихся разлететься в разные стороны от подиума остановки.  Вскоре в поле моего зрения попала знакомая фигура Лидочки: осенние полусапожки, колготки телесного цвета, черная юбка классической длины (чуть-чуть выше колен), светло-кофейная курточка. Надо всем этим промтоварным великолепием, надетым со знанием «дела»,  возвышается светлый овал лица Лидочки, увенчанный волнистым облаком светлых же волос. Что за великолепная картина! – я даже чуть задержался, чтобы подольше сохранить в памяти возникший передо мною чудесный образ милой русской женщины. Ах, Серов, и его «Незнакомка»!

Взаимные доверчиво-радостные взгляды, улыбки, слова приветствия – и мы, оживленно беседуя, продолжаем путь на работу. Сегодняшняя тема нашего разговора касается типов лесов, посаженных в округе столичного городка, монголо-алтайском Кобдо, степях Новосибирской области – опасности потеряться в их масштабах и о грибах, в изобилии произраставших в этих «техногенных» лесах. Тема беседы интересна нам обеим: мне, как участвовавшему в посадках сосновых лесов, окружавших столицу горного региона и видевшему аллею толстокорых низкорослых тополей, крона которых иссечена ветрами в течение десяти – наверное - веков, в монголо-алтайском Кобдо. Лидочке интересно, как коренной жительнице степей, боявшейся углубляться в дебри необозримых техногенных лесов, бесконечно простирающихся в барабинских степях, для сбора грибов. Припоминается мне обилие рыжиков, произраставших в молодых сосняках, посаженных мною и моими школьными друзьями на горах, окружающих столичный городок.  Оба мы с Лидочкой любители грибной охоты (во всяком случае, блюд, приготовленных из грибов). Обсуждение вкусовых качеств различных грибных блюд, съеденных Лидочкой в то или иное время, занимает весь наш неторопливый путь до «офиса».

Сегодня Лидочка несет в Чайный клуб – похвастать? -  гриб необычной формы: снаружи - это яйцо «куриного» размера, заключенное в  оболочку, напоминающую оболочку шляпки белого гриба или подберезовика. Она разрезает гриб вдоль длинной оси… под оболочкой обнаруживается «белок» - плотная масса белого цвета, в которую заключен желеобразный сердечник оливково-серой окраски. Никто из персоналий Чайного клуба – знатоки мест произрастания и ценители вкуса всех грибов  -  никогда в жизни не видел подобного дива! Интернет отвечает нам, что этот гриб называется «веселка». Век живи – век учись! Сколько же нового и необычного нам еще предстоит увидеть в этой жизни!

Перед утренним заседанием Чайного клуба я, дежурный по клубу, выкладывал на чайный столик необходимые продукты, комментируя их появление на «свет божий» из ящиков столика. Лидочка, закончив составление очередного списка выданной фондовой литературы, уютно устроилась за стойкой «бара» чайного клуба и заинтересованно наблюдала за моими манипуляциями, сопровождая  комментарии веселым смешком.

- Белый яд, - сказал я, доставая сахар (удивленный взгляд Лидочки – ее первая реакция на необычность рутинного процесса извлекания чайных принадлежностей),
- Натуральный продукт, - вслед за моими словами на столике появилась баночка с молотым кофе (не скажешь же – с зернами молотого кофе). Лидочка даже улеглась на стойку «бара» от удивления, наверное,
- Химия, - сопроводил я появление банки гранулированного кофе. (Короткое «ха-ха» и развеселые глаза Лидочки),
51
- Вкуснятина, - на столе ловко устроилась баночка с домашним яблочным вареньем  (Лидочка откровенно засмеялась. Глаза ее так и сияли весельем!).

04.11.
 На утреннем заседании Чайного клуба участниками обсуждалась длина женских юбок и платьев. Оценить их высказывания по данной проблеме, кажется, можно лишь только после рассмотрения длины платьев и юбок, носимых самими персоналиями Чайного клуба.

Так вот: наиболее длинные – миди-и-макси-размеров – юбки и платья в Чайном клубе носят Галина Ветрова и Бэла Капустина. Появление Галины Ветровой в юбке чуть выше коленок – исключительная редкость, пока не имеющая видимого объяснения. Чаще всего указанные лица Чайного клуба являются на его заседания в брючном варианте «дресса», оставляя для ношения юбок и платьев лишь исключительно жаркие дни лета.

Наталия Алексеевна и Лидочка Ройзенхаус щеголяют в классических мини-юбках едва прикрывающих их коленки. Столь же коротка или длинна – чуть выше коленок – длина их платьев.  Лидирует по количеству «юбко-дней»  Лидочка, появляющаяся на работе исключительно в юбочных нарядах, которые мне трудно именовать «производственной» одеждой. Лишь иногда брючным или платьевым уборами она дополняет свой рабочий туалет. Мне нравится ее приверженность традиционной женской одежде  - триптиху из юбки, платья и туфель  на каблучках.

Неделей ранее мне повезло увидеть девушку-студентку (?), торопившуюся ранним утром на занятия. Девушка была одета в оч-чень короткую, чуть ниже трусиков, мини-мини-юбку задирающуюся вверх при каждом ее шаге, что почему-то заставляло обладательницу мини-юбки одергивать ее вниз при каждом шаге. До главного здания Университета девушке нужно было прошагать еще более километра. Сколько же раз ей еще предстоит одернуть, нагнувшись, свою супермини-юбку?  Мне кажется, что если уж девушка имела смелость надеть столь откровенную мини-юбку, укорачивающуюся с каждым шагом (наверное, девушка хотела показать окружающим – или кому-то конкретному -  красоту своих ног?), то абсолютно незачем одергивать вниз подол юбки с каждым шагом.

Еще в середине моего повествования о «студентке в супермини-юбке» Лидочка и Наталия Алексеевна  как бы нечаянно дотронулись руками до подолов своих юбок. Эти движения были вполне естественны – в противоположность судорожному одергиванию своей мини-юбки виденной мною студенткой. Тысячелетнее развитие человечества, видимо, выработало в женщинах несколько  инстинктивно-автоматических движений, завораживающих мужчин уже несколько веков подряд. К этим движениям – подобным действию взора удава на свою жертву – относятся, кажется, сотворение и поправление своих причесок, разглаживание подола юбки и стук каблуков по асфальту.  Припомнили похожие случаи, причем в ряде воспоминаний дамы затруднились определить вид носимой одежды - очень короткой мини-юбки. Мне кажется логичным определить этот вид одежды в ранге «макси-пояса». Что-то похожее носили, как мне помнится, некоторые представители прекрасного пола  в 60-ые и 70-ые годы прошлого века. Нет ничего нового под Луной!

От мини-юбок перешли к декольтированной одежде. Таковую носили все присутствующие члены чайного клуба – каждый в свое время. Наталия Алексеевна  припомнила о своей кофточке с глубоким вырезом, который более открывал ее грудь, нежели скрывал. В то время она работала чертежницей, склоненной над чертежным столом более 50 % рабочего дня, что выбивало из трудового ритма всю мужскую часть КБ, поскольку открытая грудь Наталии Алексеевны была сориентирована «фасом» к центру «зала», где располагалась основная часть сотрудников.
52
Лидочка Ройзенхаус некоторое время приходила на работу в кофточке с одной-разъединственной пуговицей у пояса. По некоторым причинам Лидочка в этот период не пользовалась лифчиками. Указанная кофточка выставляла на всеобщее обозрение (или оборзение) более 1/3 части груди и живота Лидочки. Правда, насладиться этим великолепием можно было только лишь специально подойдя к окну, что – почти беспрерывно – и делали мужчины, находящиеся в одном помещении с Лидочкой. Через некоторое время Лидочка  догадалась о причинах «увлечения» мужского населения стоянием у окна и высказала им всяческие  нелепости.

Жаль, что вышеописанные эпизоды жизни персоналий Чайного клуба происходили до нашей встречи в Чайном клубе. Жа-аль.   С моей точки зрения Лидочка зря ругала мужчин: уж если она явилась на работу полуобнаженной (желая похвастать своими женскими прелестями ? а похвастать-то было чем…), то и нескромные взгляды мужчин должны – как мне кажется - быть ей естественны и приятны!!! А иначе зачем одевать на работу открытые-откровенные наряды? Подобно одергивающим мини-юбки…

Ближе к обеду я спел некоторым членам Чайного клуба первый куплет из сочиненной мною песни на стихотворение Визбора «Деньги». Лидочка тут же сказала, что стихи ей знакомы, и что она слышала песню на эти слова. Я подтвердил её соображения (не многие могут похвастаться столь хорошим знанием стихов Визбора!) о песне Визбора, добавив, что я вначале и не подозревал о существовании  песни, а знал лишь слова.  Не слыхивал я эту песню ни  в исполнении  Визбора, ни иных гитаристов; не слыхивал ни разу на телевизионных «визборовских» песенных встречах. Вероятно, не столь удачной получилась у самого Визбора песня «Деньги», раз известнейшие гитаристы никогда  не пели ее публично. Отговорился тем, что Визбор не жил в капитализме (власти денег), а я пожил при проклятом капитализме  - поэтому имею моральное и иное право на создание своей мелодии для столь удивительных слов. Этим мы и закончили прения.

10.11.
Сегодня персоналии Чайного клуба активно обсуждали проблему «погребков»: точнее – наличие в этих «погребках» копченых окороков и колбас, а также вина (хорошего, естественно). По-хорошему позавидовали Атосу (одному из героев романа А. Дюма «Три мушкетера»), просидевшему в подобном погребке, наполненном хорошим вином, колбасами и копчеными окороками,  целую неделю – было там чем разгуляться и сердцу и уму Атоса – нам бы так или эдак!

Лидочка рассказала про небольшую домашнюю коптильню, которая была у  родителей в степях под Новосибирском; припомнила, что ее брат соорудил домашнюю коптильню из корпуса обычного холодильника не очень большого размера. Однако, в таких небольших коптильнях – добавила она – невозможно закоптить целый свиной окорок задней ноги, который ей посчастливилось увидеть однажды в одном из зданий проверяемой ею турбазы на берегу Телецкого озера! Огромный копченый окорок так и просился «на руки»… Увы, этика и такт не позволили Лидочке, исполнявшей в тот момент  роль инспектора Государственного Надзора (не помню – которого из 3,5 сотен госнадзорных органов, наполнивших до отказа  территорию нынешней РФ), открыто обратиться к надзираемым с покорнейшей просьбой отдать ей поименованный окорок «на пробу». Наверное, отдали бы… Для Лидочки Ройзенхаус я тоже  не пожалел бы не только паршивого свиного окорока. Даже копченого.

18.12.
И Лидочка и я – ба-альшие любители сыра. Правда, на столе заседаний Чайного клуба этот продукт появляется в исключительных случаях. Вероятно, сегодня настал именно такой исключительный случай, потому что – войдя в «зал заседаний» - я обнаружил Лидочку, с
53
увлечением поедающую небольшой кусочек сыра. Второй – тоже небольшой -  кусочек находился в ее левой руке, а глаза Лидочки уже хищно разглядывали его аппетитные грани …  На столе в центре блюдца сиротливо лежал еще один кусочек сыра… вероятно, его ожидала судьба первых двух, если бы не мое появление… Лидочка тут же предложила мне оставшийся кусочек…. Женское сердце – не камень. Каюсь, я слопал предложенный мне кусочек сыра в несколько наносекунд. Видели бы сожалеющее выражение на  ее лице в этот момент!

После успешного поедания сыров наш разговор естественным образом начал вращаться в сырной сфере. Идея сыра и его роли в мировом процессе продолжились  темами «местных» продуктовых деликатесов. Мне нравятся и алтайские сырчики, и кумыс и дюргом. Алтайский сырчик, по-моему, может стать мировым «брендом», поскольку аналогов ему нет. Однако, местные алтайцы-«бизнесмены» предпочитают идти «проверенным рыночным путем» - перепродажей сыров, изготовленных «за бугром»!  Лидочке не нравится ни одно из перечисленных мною местных деликатесных блюд; всем сырам она предпочитает адыгейский сыр, тогда как мои сырные пристрастия более разнообразны. Наш диалог дополняет подошедшая Галина Ветрова:   изо всех сыров она выделяет твердый швейцарский сыр; иные сыры ее не вдохновляют, а местный алтайский кумыс уступает по вкусу казахстанскому. До драки дело так и не дошло… любители сыров спокойно разошлись по своим рабочим местам.

Сыр «пармезан», как источник личного (частного) обогащения.
Классическая история использования сыра марки «пармезан» в качестве источника личного обогащения была занимательно изложена неким Робертом Льюисом Стивенсоном в романе «Остров сокровищ». Для нечитавших напомню: доктор Ливси (один из главных положительных героев романа) предложил не очень большой кусочек, весом  около 334 граммов, сыра марки «пармезан» Бену Ганну (один из главных положительно-отрицательных героев романа) в обмен на клад стоимостью в 900 тыс. англ. фунтов стерлингов, который Бен Ганн выкопал и перенес в свою пещеру. Что бы Вы думали: Бен Ганн – отчаянный любитель сыра «пармезан» – отдал-таки все 900 тыс. имперских, английских или великобританских фунтов стерлингов доктору Ливси! Каково? Не будьте рабами своих эмоций! Или – будьте!

Припоминается мне здоровенный, килограмма на три-четыре, кусище «пармезана», изготовленного в Милане и поднесенного мне в дар проезжими друзьями…запах несколько протухшего козьего молока долго не мог выветриться из деревянных стен дома. Так иногда пахнет «дюргом» (алтайское блюдо из промытых кишок, набитых такими же промытыми «косичками» кишок), приготовленный из плохо промытых кишок и пахнущий фекалиями. Едят же на Байкале омуля «с душком» (провонявшего)! Говорят, что и японцы вкушают протухшую птицу… Сыр-то я съел:  классика все-таки! Правда, количественно-вещественное выражение 900 тысяч английских фунтов – в слитках серебра, в золотых монетах или в билетах Великобританского казначейства – я не представляю…

В конце концов, я не Дерипаска, не Абрамович и даже не Сечин, дневная зарплата которого в госкорпорации «Роснефть», по слухам, составляет около 4,5 млн. руб., не фунтов стерлингов… Дневная, ребяты… Наверное, результат широко практикуемой «оптимизации зарплаты в госучреждениях и госкорпорациях».

19.12. Сегодня очередная «годовщина» удивительного события, случившегося со мною во сне… пора посвятить в суть дела персоналий Чайного клуба, чем я и оживляю церемонию утреннего заседания…

-  Несколько лет назад именно 19.12. я видел странный сон: как будто я иду по песчаной поверхности Марса (я вполне определенно знаю, что это не Земля, а Марс!),

54
вижу обездвиженную – сели аккумуляторы – махину американского марсохода «Opportunity», подхожу к нему, заменяю  - достав из кармана куртки – батареи питания… на этом прерывается мой сон или мои воспоминания о столь удивительном  сне…

- Реальное продолжение сна – второй акт пиесы – разыгрывается через 2 недели -  30.12.: в новостной программе ТВ диктор зачитывает информацию, в которой сообщается (не цитата, но смысл верен):  «специалисты НАСА были чрезвычайно удивлены тем фактом, что батареи питания марсохода «Opportunity» восстановили свою мощность до 100 %!»   А вот батареи питания второго марсохода («Spirit», кажется) не смогли по команде НАСА восстановить свою мощность до 100 % Еще бы  «Opportunity» не восстановить батареи питания до мощности 100 %  – батарейки-то у меня были новые! Как раз незадолго до этого сновидения  я купил в киоске на разъезде новый  комплект пальчиковых батареек. Если бы я вспомнил во сне и о втором марсоходе, то конечно же, русский – щедрая душа, заменил батарейки бы и на нем! Во, халява насовцам! Хоть бы «спасибо» (thank – по-английски)  сказали… Ага, скажут, как же… особенно Псаки.

09.09.
К весне завершился разгром Чайного клуба….  Природа тут же отметила это трагическое событие наводнением: за несколько дней все реки Горного Алтая превратились в бурные потоки высотой несколько метров, утопившие строения и население  всех сел горного региона. Похоже, никто из «сакрального прародительского официоза» не заметил ни логической, ни мистической связи между двумя столь ужасающими событиями – более важным им показалась очередная дележка федеральных инвестиций. Постепенно все устроилось: вода вернулась в привычные русла рек. Наверное, продолжилось – уже в новом качестве: с оглядкой на воронье  - и существование Чайного клуба.

Ярким  осенним днем я завершал очередной этап дневной прогулки по чистым улицам села. На центральной площади, почему-то заполненной людьми, передвигающимися в различных направлениях,  мне встретилась Лидочка Ройзенхаус, возвращающаяся домой после окончания рабочего дня. Привычная глазу одежда: туфли, колготки телесного цвета, юбка, кофточка – завершенные милой улыбкой лица и лучиками голубых глаз.  Я улыбаюсь в ответ… легкие касания друг друга руками …поцелуй… Мы оба рады этой неожиданной встрече. Лишь слова, прежде столь обильные, не выговариваются почему-то.


Примечание:
 На обложке рассказа приведена иллюстрация Кузнецовой Лилии Александровны (копия картины Леонида Афремова «Осень»)  с  ее любезного разрешения









55


 


ИСТОРИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. ДОРОГА НА РАБОТУ







2014 год
56

Пролог

Деревня  наша, именуемая официально «село»,  уютненько расположилась широкой лентой вдоль Чуйского тракта. Администраторы считают ее крупнейшим селом России по численности населения – около 15 тысяч человек, которых в Америке хватило бы на десяток городов.  Дома ее устроились между склонами гор, являющими северный фас Горного Алтая, и руслом реки Катуни. С востока, юга и запада деревня окаймлена склонами и вершинами невысоких гор. На север  открывается широкая равнина, простирающаяся Западно-Сибирской низменностью до самого Северного Ледовитого океана.  Сейчас надо всею плоскостью величайшей равнины Сибири разлеглись облака, придавив ее своей осенней тяжестью.  Снег падает в Барнауле, Новосибирске, Томске, Ноябрьске. Простота рельефа привлекает кажущейся легкостью передвижения по ней: кажется, стоит только оттолкнуться от земли – и покатишься, подобно сказочному Колобку,  по тропинкам по дорожкам до самого Северного Ледовитого океана. Обернешься – чистые поляны горных склонов приглашают пройтись по их зелени до самых ледников Актру.

Геологический архив, официально именуемый «территориальным фондом геологической информации», на некоторое время приютил меня в своих  стенах, дав «рабочее место» за столом начальника отдела.  Расстояние от моего деревенского дома до рабочего места – километров эдак 15 – приходится ежедневно преодолевать на автобусе. 30 минут неторопливой езды  приводят меня в центр столичного города.

В моей памяти советского человека дорога на работу – в кинофильмах и, реже, наяву - ассоциируется с автобусами и трамваями, набитыми поутру людьми, спешащими заполнить собою заводские цеха, школьные классы и студенческие аудитории. Не больно-то изменилась дорога на работу и ныне. Кажется, капиталистами сделано все для искоренения переполненных автобусов «эСэСэСэР-овского» времени: практически полностью ликвидировано производство, а заводы превращены в торговые центры, и начало рабочего дня устроено в два приема – с 8-и часов  и с 9-и часов, и городские улицы наполнены обилием  частных автобусов. Ан нет! По-прежнему утренние автобусы переполнены людьми, спешащими к началу  очередного рабочего и учебного дня.

Что же привлекает меня в дороге на работу? Вначале – это, конечно, этап наслаждения неторопливой  прогулкой от дома до конечной остановки автобуса. Кажущееся однообразие окружающего мира здесь расцвечивается временами года, людьми, проживающими здесь, и их искусством в украшении окружающего мира.  Второй этап – наслаждение людьми, собирающимися на конечной остановке автобуса в 7-12 часов утра. Здесь всегда можно найти возможности для наблюдений над личностями и для неторопливых размышлений на глобальные темы и не очень.  Третий этап – это  удовольствие от  наблюдения за людьми, оказавшихся за одним сиденьем автобуса, за бесконечным разнообразием их мыслей и судеб.  Четвертый этап наслаждения дорогой на работу заключается в неторопливой прогулке от остановки автобуса до здания «офиса», проходящей по центру города мимо известнейшего родника, около которого всегда стоит множество людей с пустыми пластиковыми бутылками, ожидающих своей очереди. На этом отрезке дороги на работу  всегда встречаются интереснейшие персоналии, приходят в голову различные мысли: удачные и не очень. Часто неторопливая прогулка расцвечивается присутствием попутчиц – моих сослуживиц,  и новыми темами разговоров недлинной прогулки. Дорога на работу нравится мне еще и потому, что по ее завершении - в «офисе» -  меня ожидает встреча с людьми, близкими мне по судьбе,  ежедневная встреча с которыми сама по себе – уже счастье.


 57

Рассказ первый. Маршрут: сон – конечная остановка автобуса.

Первый этап наслаждения дорогой на работу – это неторопливая прогулка от дома до конечной остановки автобуса. Впрочем, какая же это конечная остановка? Ведь именно с этой остановки начинается дорога на работу, следовательно ее следовало бы  именовать «начальной» остановкой.

 Я выхожу из дома за 10-12 минут до отправления «моего» общественного транспорта. Метров 200-250 по несколько разбитому асфальту улицы, поворот налево и я прохожу 40 м небольшого переулка с «вечной», никогда не пересыхающей, лужей в его центре. Непересыхание лужи, вероятно, поддерживают хозяева домов, расположенных по обе стороны переулка – водостоки с их «частных» территорий выведены на территорию «ничейного»  общего или общечеловеческого (муниципального – это модно!) переулка.  Частные (приватные) «грязетоки», выливающие частную же грязную воду и иную частно-приватную грязь на общечеловеческую территорию Земли –  наглядная иллюстрация к так называемым «общечеловеческим ценностям», многократно клишированных журналюгами в ранге единственно возможной основы современного так называемого рыночного общества = общества потребления. Поворот направо и еще 200-250 м разбитого асфальта улицы завершает первый этап моего ежедневного путешествия к остановке автобуса – начальному пункту моей дороги на работу.

 Прохлада весеннего или летнего утра. Дворы домов, украшенные цветами. Вначале это желтые и сиреневые крокусы; нарциссы; красные, бордовые и желтые тюльпаны. Позже «подлесок» палисадников начинают заполнять веселые головки маргариток и розовых гвоздик. Кое-где расцветают диковинки: розовые цветы луизиании, сплошным покровом укутывающие ветки куста. Еще позже в процесс цветения вовлекаются все новые растения….  оранжевые и – редко – розовые восточные маки, фиолетовые и розовые свечи люпинов. В разгаре лета наступает время обильного цветения пионов: их раскидистыми белыми, бело-розовыми, розовыми и красными кустами заполнен значительный объем пространства придорожных палисадников. Красная палитра пионов дополняется розовоцветьем кустов крупноцветкового шиповника, который более похож на плетистые розы.  Чуть позже пионов начинают расцветать розы и уж здесь есть чем полюбоваться глазу неторопливого человека.

Мне нравятся прозрачные заборы,  сетка которых не скрывает ни красоты цветов, ни восхищения бесконечным разнообразием фантазии создателей своих личных  цветников.  Увы: в последнее время все большее число домовладельцев устраивают «глухие» заборы, начало которым – кажется – было положено в Сибири староверами (в Забайкалье их именуют «семейскими»). Наверное, «глухие» заборы были оправданы 2,5 века назад в период массового заселения русскими Сибири с точки зрения защиты проживающих от дикого зверя и недоброго человека. Как мне кажется, ныне «глухие» заборы могут вызвать у проходящих  лишь отрицательные эмоции – никакой эстетики.

Темнота зимнего утра. Свежевыпавший снег, еще не тронутый шинами автомобилей или лопатой автогрейдера, скрипит в такт моих неторопливых шагов. В его белесости едва угадываются привычные  моему взору фигуры людей, идущих – как и я – на конечную остановку автобуса, начинающих свой путь на работу. Меня догоняет молодая женщина, работающая в облбольнице. С некоторого времени мы обмениваемся приветствием и парой слов, продолжая уже вместе дальнейший путь до конечной остановки автобуса. Наши места в автобусе также расположены рядом. Наконец-то наши улицы стали освещаться фонарями.



58
Рассказ  второй. Конечная остановка автобуса.

Второй этап наслаждения дорогой на работу – это конечная остановка автобуса, точнее – люди, ее наполняющие. Еще издалека я вижу знакомые фигуры моих постоянных попутчиков по автобусу. Особенно много, до 15-17 человек, собирается здесь зимой за счет школьников и студентов, обучающихся в городе. Летом число «постоянных» пассажиров ограничивается 5-7-ю. Женщин на конечной остановке разика в 3 больше, чем мужчин. Многих я знаю: Людмила и еще одна молодая женщина работают в облбольнице, 2 или 3 женщины, сходящие на остановках «Автовокзал» и «Родник», вероятно, работают в торговых центрах. «Братья по полу» (мужики) составляют меньшинство – как и в населении РФ – пассажиров. Обычно 1-2 из них сходят на остановке «ЖБИ»: возможно, работают на одном из заводов, еще сохранившемся  в столичном городе среди изобилия торговых центров. Конечная остановка хороша хотя бы тем, что в автобусе лично меня ожидает «мое персональное место», что немаловажно для моих 64 лет, дополненных  двумя металлическими пружинами в сердце. Наиболее теплое место рядом со мною обычно занимает худенькая девушка, почти девчонка еще, учащаяся в техникуме сервиса. Я стараюсь сохранить это место незанятым до ее прихода.

Первыми на остановке, вероятно, появляются лица пожилого возраста, трудовая дисциплина которых сохранилась с советских времен. Перед самым отходом автобуса появляется молодежь: студенты и школьники. У них все еще впереди.

Я решил воспользоваться математической частью своего высшего образования с целью точного установления количества мужчин и женщин, заполняющих утренний автобус, отходящий от конечной остановки в 7-12 часов. Интересный «тренд» - вот модный термин второй половины 20-ого века - начала 21-ого века – получился: смотрите.

27.06. на конечной остановке было 5 женщин и один мужчина – я, на следующей овтановкке в автобус вошло еще 3 женщины и один мужчина, около «третьей» школы автобус пополнился еще четырьмя женщинами и одним мужчиной…куда подевались братья по полу, мужики?

Четверг.  На конечной остановке автобуса, отходящего в 8-23 (не привычного мне автобуса, отходящего в 7-12) я был в одиночестве среди 6-и женщин. На следующей остановке к сидящим в автобусе присоединилось еще 3 женщины, на третьей остановке появилось двое мужиков, но и женщин прибавилось на 3 единицы или достаточного количества – достигнув 12-ого максимума. Счет 12/3 не в пользу мужчин.

12.07. Пятница. На конечной остановке автобуса я был в одиночестве среди 5 женщин. На второй остановке ко мне присоединился еще один мужчина при трехчисловой добавке женщин. На третьей остановке было еще 2 женщины. К следующей  пятнице мужиков не осталось вовсе!!!! Поневоле вспомнишь сетования, прозвучавшие еще 50 лет назад из уст Владимира Высоцкого: «Где ж братья по полу», - кричу -  «мужики»?

Тренд-то – трендом, но, как оказалось, существуют также сезонные и недельные циклы  в количестве автобусонаселения. С 1-ого или 2-ого сентября количество автобусного народонаселения резко возросло участием-присутствием школьников и студентов. Однако, и даже в это время сохранился «закон уменьшения чисел» на автобусных перевозках - постепенное уменьшение количества пассажиров за период от понедельника к пятнице. На конечной остановке понедельника в автобус садится 14-17 человек, почти полностью заполняя  сидячие места. Здесь количество мужского и женского чисел в обеих сторонах уравнения примерно одинаковое. На второй остановке  количество пассажиров дополняется еще 5-7-ю людьми, примерно соблюдающими равенство численности полов. Сидеть уже негде.  Третья остановка
59
заполняет понедельничный общественный транспорт еще 6-8 людьми – в итоге на разъезде в автобусе начинается  привычная толкотня. Иное дело – пятничный первый автобус, идущий в город. Конечная остановка снабжает его 6-8-ю людьми (не более десятка). На следующей остановке (3-5 пассажиров) слышны удивленно-радостные голоса: «Пустой автобус!» На разъезде автобус появляется с 2-3-я свободными сидячими местами, что – вероятно – вызывает радость входящих.

29.10. Автобус сегодня припоздал. Мы (я и мои последователи), уже отошедшие от остановки на 100 м, увидели огни автобуса, выплывающие – как Стеньки Разина челны – из-за угла и вернулись обратно.

Утром на конечной остановке появилась женщина, которая – кажется – более полугода отсутствовала среди пассажиров 7-12-часового автобуса. Чем было вызвано ее отсутствие – мне неведомо (болезнь, требующая длительного лечения – непохоже. Отпуск не может быть столь длинным. Может быть, она попыталась сменить место работы ?). Приятно ее возвращение. А вот исчезновение молодого мужчины, сходившего на остановке «завод ЖБИ», лично мне неприятно. Может быть, он отыскал для себя более высокооплачиваемую работу? Еще один мужчина (работа «сутки через трое»?) лет 60-65 давненько не появляется на конечной остановке. Среди пассажиров вечернего автобуса уже нет бывшей работницы Роспотребнадзора – моей соседки с улицы Набережной; ушла на пенсию, оказывается. Жа-аль. Маловато становится привычных – уже почти что родных – лиц на конечной остановке.

05.11. На конечной остановке  мне достается роль единственного мужчины среди примерно пяти женщин. Негусто, даже учитывая мой центнеровый вес: среди женщин, севших в автобус, также имеются крупные экземпляры, не уступающие мне по массе (у мужчин – вес, а у женщин – масса!!!). Школьники, вероятно, на каникулах, поэтому сидячие места автобуса заполняется пассажирами только на разъезде.

Прибавилось студентов на ранне-утреннем автобусе – сессия: зачеты и экзамены. Мне не хочется расслаблять студентов сообщением, что все великие люди, к которым я по традиции отношу Пушкина А.С., д,Артаньяна и себя, требовали отмены всяческих экзаменов. В частности, А.С. Пушкин (5-ой том полного собрания сочинений, эссе о просвещении) призывает «уничтожить экзамены», попутно ликвидировав частное образование с тем, чтобы правительству было легко заниматься улучшением образования государственного. Вред частных учебных заведений был очевиден Пушкину еще 200 лет назад. Более того, Пушкин прямо указывает, что – поскольку в России все продажно – экзамены сделались «новой отраслью промышленности для профессоров» (цитата).

Еще более решительно был настроен д,Артаньян (главный герой прелестного романа А. Дюма «Три мушкетера»), требовавший отмены всех и всяческих диссертаций. И что же? Экзамены и диссертации до сих пор процветают в образовании и науке, наверное, сильно тормозя развитие того и другого. Чего стоит только пресловутое «ЕГЭ» - камень преткновения на пути прогресса. Однако, долгонько еще придется студентам ждать отмены экзаменов и диссертаций:  всяческие инициаторы реформирования образования – министро-администраторские или институтско-академические – никогда не доберутся до прочтения 5-ого тома полного собрания сочинений А.С. Пушкина, а уж «Трех мушкетеров» они не считают за методическую литературу и – поэтому – никогда не осилят эту восхитительную книжку.

11.11. На конечной остановке  – четверо женщин и один-одинешенек – я!



60
Рассказ  третий. Поездка в автобусе.

Третий этап наслаждения дорогой на работу – это поездка в автобусе. Зимними утрами окружающая природа за окном автобуса однообразно-темна; элементы городского освещения лишь подчеркивают густоту этой темноты. Зато в остальные времена года за окнами автобуса разыгрываются целые спектакли: встреча с ними – как и их ожидание – доставляет удовольствие неторопливому взору. Большого разнообразия людей в утреннем автобусе ожидать не приходится, однако сами люди столь неодинаковы в различное время, что дают много интересного материала для наблюдателя. Зимой я частенько вижу двух близняшек-студенток (студентки – это вероятное предположение, потому что они сходят позже меня – возможно, на остановке «Торговый центр «Ткацкий», откуда недалеко до главного корпуса Университета): одинаковые лица и голоса, одинаковая одежда… Одинаковой ли будет их судьба?

Повышенное давление, обнаружившееся утром, заставило меня задержаться дома на 1,5-2 часа, поэтому до работы я добираюсь автобусом, отходящим от конечной остановки в  9-02.    Вскоре в автобус вошли, весело разговаривая, три незнакомые мне молодые женщины и устроились на сиденья переднего «четырехместного купе», одно из мест которого было по привычке занято мною.  Сразу стало тесно: габариты вошедших явно были более средних. Я осторожно присматриваюсь к  спутницам. Молодые приятные лица, улыбающиеся глаза, открытые к общению. Чрезмерная полнота, похоже, нисколько не смущает моих случайных попутчиц. Они оживленно беседуют, перемежая слова с негромким смешком – это заставляет меня вновь и вновь вглядываться к их глаза. Вероятно, все они либо давние подруги, либо сотрудники одного и того же учреждения. У всех на безымянных пальцах видны обручальные кольца. Ни одна из трех женщин не подходит к обхвату моих рук - как же их носят на руках мужья хотя бы один раз в году?

В одно утро на сиденье  напротив меня усаживается молодой мужчина с ребенком 4-6 лет. Новые лица в «моем» автобусе – это интересно, и я начинаю прислушиваться к диалогу  поколений. Мальчишка – параллельно с разговором – всматривается в элементы городского пейзажа, неторопливо проплывающего за окном автобуса. Появляется хорошо освещенный наполовину построенный корпус будущего здания.

- Папа, это строят работу? - с надеждой  спрашивает мальчишка.
- Нет, торговый центр, - привычно замечает взрослый.
Голос мальчишки усиливается:
- Нет, папа, это строят работу!
Голос маленького человека звенит уже на весь автобус:
- Папа, это строят работу!

 Взрослый молчит… ему нечего сказать своему маленькому сыну.  Удивительно мне: даже столь юное создание понимает различие между работой (созидательным трудом) и  торговлей (перепродажей уже произведенного). Как могло возникнуть понимание  кардинального различия между созданием и продажей у мальчишки, ежедневно и еженощно окруженного СМИ-товским прославлением «тяжелейших рабочих будней» политиков, банкиров, бизнесменов и бизнесвуменов, проституток (пардоньте, «топ-и-поп-моделей»), мошенников, бандитов, да и простых продавцов? Оказывается, в некоторых (?) случаях «пожизненное» восхваление «рыночной демократии» в СМИ не приводит к желаемому результату! Вероятно, какие-то рабоче-крестьянские гены этого мальчишки требуют – назло «рыночникам» - ра-бо-ты! Возможно, трудовые руки его пращуров не желают грабить окружающих, не желают убивать слабейших в угоду своим личным (частным, приватным) потребам.


61
С задних сидений до меня доносятся снисходительные сентенции мужчины средних, 40-45-и, лет:
- Карл Маркс-то не предполагал, что потребности человека растут до бесконечности, что каждому захочется иметь шикарную яхту и виллу на Лазурном берегу!!!

Мне лень вклиниваться в монолог «его снисходительности» и добавить что бесконечная потребность индивида в виде «яхты и виллы на Лазурном берегу» - это совершеннейшее ничто перед потребностью индивида ко владению несколькими не очень большими галактиками. Его мозг не мыслит далее «дачи на Канарах» и собственной белоснежной яхты. Еще Стругацкие вложили в уста героя «субботнего Понедельника» понимание, что идеальный потребитель (мечта общества потребления, в которое нас пихают власть предержащие и СМИ) может лишь «урвать» все товары, до которых он может дотянуться, а потом «свернет» пространство, чтобы иные не смогли дотянуться ни до какого товара.  Ну, купишь ты «авто» (не майбах, конечно), снисходитель мой автобусный, а дальше что? На виллу в Ницце у тебя все равно не хватит, сколь не копи в любом из банков эРФэ, ЮуэСэЙ или Швейцарии. Значит, можешь сразу утопиться в Катуни или повеситься с горя от неудовлетворенных потребностей растущих своих до яхтовой бесконечности.

Множество людей в автобусе умудряются разговаривать по мобильным телефонам. Молодой девичий голос с сиденья, расположенного в середине автобуса, громко рассказывает кому-то о подробностях вчерашнего вечернего отдыха. Эта девушка, вероятно, студентка – единица из контингента пассажиров  конечной остановки «моего» автобуса. На вопрос невидимого собеседника о цели ее поездки девушка уточняет, что она сейчас в автобусе «едет на пары», потом громко повторяет – слова невидимого собеседника? – о начале «пар» в 11 часов дня и торопливо пробирается к выходу, не переставая разговаривать по телефону. Действительно, за оставшиеся – до 11 часов – почти 4 часа у нее есть полная возможность вернуться домой на автобусе и даже выспаться!  Везет же студентам! И студенткам – тоже! Они могут позволить себе забыть или перепутать расписание занятий!

Я не сторонник громогласного посвящения окружающих в подробности своей личной жизни – пусть бы они были бы сообщены по мобильному. Наверное, не все думают и поступают так же, поэтому в автобусе можно познакомиться с подробностями личной жизни кондукторов и пассажиров, которые они громогласно сообщают своим невидимым собеседникам по мобильному телефону.

Интерес многих людей к подробностям жизни окружающих (в первую очередь, наверное, родственников и соседей) ранее реализовывался в СМИ:  существовали объявления о бракосочетаниях, в которых сообщалось кто и за кого выходит замуж с указанием их должностей, фамилий и иных  данных,…  в некоторых газетах существовал раздел «Суд и быт», в котором публиковались личные, в том числе интимные ?, подробности жизни множества людей.

На остановке «завод ЖБИ» в человеческую массу, заполнившую автобус, с трудом протискиваются мои знакомые студентки-близнецы.  Они – люди уже опытные и знают, что через 1-2 остановки им освободят места в автобусе выходящие. Действительно: на трех последующих остановках происходит заметный отток пассажиров, торопящихся на занятия в техникум сервиса, к прилавкам торгового центра и  на смену в областную больницу.  В автобусе появляются свободные места. Близнецы усаживаются на сиденье, расположенное напротив. Сестры всегда или почти всегда одеты в одинаковые пальто, куртки или костюмы. Несмотря на внешний аутентизм, одна из близнецов, по-видимому, верховодит в тандеме. Во всяком случае, иногда мне приходится слышать «оправдывания» одной из сестер при полном молчании второй. В большинстве случаев сестры-близнецы обмениваются негромкими, короткими фразами, смысл которых мне трудно услышать. Да-а, это не громогласные кондукторши и им подобные. Я выхожу из автобуса, мысленно пожелав сестрам всего хорошего…поди, поможет.
62
Напротив меня возникает новое – для «моего» автобуса – лицо…. На сиденье усаживается молодая женщина среднего роста…   С ее появлением куда-то пропадает привычная атмосфера «рабочего» утреннего автобуса, сменяясь сказкой…. Берендеево царство окутывает пространство вокруг… Купава! Да, сама Купава вдруг оказывается перед моим взором… трудно отвести глаза от ее правильного лица русской красавицы, украшенного фосфоресцирующими озерами  черных глаз.  Мои глаза невольно  возвращаются к переливающемуся мареву этих озер…. Затягивают в глубину… Возникают образы Мизгиря, Снегурочки, Леля… да и царь Берендей – персонаж, напоминающий мне самое Время своим бездействием и виртуальной властью – наверное,  где-то рядом. Опять эти глаза – не оторваться – в них я вижу любовь… наваждение какое-то. Мои глаза то и дело возвращаются к прелести ее лица, не могут оторваться от глубины ее удивительно ласковых глаз. Выходя из автобуса я оглядываюсь – Купава все также царственно  сияет в пространстве…. Не зря, ох, не зря красавец Мизгирь был очарован Купавой во мгновение ока… я покидаю удивительную прелесть сказки… весь день на работе  наполнен воспоминанием о красоте встреченной Купавы, наполнен сказкой.

07.10., 09.10. и 18.10. небо порадовало утренних «жителей» автобуса 7-12 красочным спектаклем разгорания и затухания розовоцветья зари. В первый раз жизнь зари  сопровождалась голубо-облачным барашковым небом. В последний раз в небе над городом висело розовое покрывало полупрозрачной вуали (или кисеи), а весь оранжевый цвет зари горел на облаках, разместившихся горизонтальными линзами у южного горизонта.  Только увидев действо Природы по появлению и исчезновению утренних зорь (где же были мои глаза в последние полвека?), я наконец-то смог «войти» в слова известной песни о сотне юных бойцов из буденовских войск: «в небе ясном заря разгоралась». К 25-ому числу закончилось розовоцветье рассветов. В окне автобуса осталось лишь небо, затянутое сплошной непроницаемой пеленой облаков; лишь вдоль горизонта светлеет узенькая полоска.

Сегодняшний автобус был снабжен говорящей (со вкусом и смаком) кондукторшей: «миленькие мои», «солнышки мои» - это лишь малая часть ее обращений к пассажирам. Голос кондукторши звонко-доброжелательный…просьба к молодежи о необходимости уступить место старшим или – наоборот – детным матерям в ее произношении несет с собой заряд веселости, как и напоминание о безбилетных «моих зайках», притаившихся, по ее мнению, на задней пощадочке автобуса.

Остановка «Жилмасив». В автобус заглядывает голова молодой женщины-алтайки.
- Вы едете до конечной? – вопрошает она кондуктора.
Сидящие в автобусе замирают от превкушения возможных вариантов ответа кондуктора или водителя автобуса (начиная от самого простого – едем, до многосложного разъяснения о множестве конечных остановок в соответствии с количеством пассажирских автобусов). Враз стихает неразборчивое бормотанье множества индивидов, обычно наполняющее автобус. Все, затаив дыхание, ждут ответа. Кое-где мелькают полуоткрытые – от нетерпения! – рты.

Кондуктор, мастерски выдержав паузу, как-то ловко умудряется совместить оба вышепредположенных варианта в одном предложении:
- Конечно, едем, но наша конечная остановка находится не на «фабрике», а в Алферово.
Этот ответ полностью удовлетворяет спрашивающую – женская голова исчезает в полутьме раннего утра. Пауза, выдержанная кондуктором в последнем акте, по моему мнению, достойная любых наград мирового театра и кино – «оскаров», «пальмовых ветвей», «золотых львов» и прочих. Вероятно, подобная пауза могла бы быть по достоинству оценена и Станиславским и Немировичем-Данченко…  достойна великих актеров. Она приводит в восхищение и меня – сколько же миллиардов талантов рассеяно по всей Земле!


63
Приближается центр города, отмечаемый обилием входящих и выходящих людей. В этом бесконечном потоке лиц все-таки попадаются запоминающиеся: в памяти возникает девушка с неподвижной маской  Пьеро на лице… надо же столь талантливо разрисовать собственное лицо!  Вот только зачем это?  Неподвижность ее лица – застывшая маска безо всякой мимики – приводит меня в уныние… хоть бы моргнула глазом… ведь нет и все тут…
 Иногда в автобусной суете мне встречаются  школьные знакомые и друзья детства. С большинством из встреченных  мне удается лишь раскланяться, с иными – обменяться парой дежурных фраз (Сколько детей? – Трое! А твои? -  Мои уехали в Америку! Где работаешь? – Преподаю в Университете!). Я рад видеть участников моей юности. Надеюсь, и они тоже рады видеть меня…

Усевшиеся рядом со мною двое студентов: парень и девушка, едущие на экзамен – грустно вздыхают о том, что им не достались «счастливые» билетики. Я немедленно – сам был студентом! - посвящаю их в мою теорию «нелинейного счастья», рассчитываемого по номерам автобусных билетиков, уверяя студентов, что их билетики – счастливые! Надеюсь,  мой профессорский (галстук, седина, очки – чего же боле?)  облик и уверенный тон лектора-преподавателя вселят в них некоторую надежду на благополучный исход экзамена. Удачи вам! Глядишь, и разлетится в студенческой среде моя теория «нелинейного счастья»…
- Родник,
– объявляет кондуктор. «Родник» – это конечная остановка моей  «автобусной истории» в дороге на работу. Я поднимаюсь с уютного сиденья «Пазика».

Рассказ  четвертый. Прогулка от остановки автобуса до «офиса».

Настает четвертый этап наслаждения дорогой на работу – это неторопливая прогулка  от автобуса до работы, метров 350-400; не так уж много. На этом отрезке моего неторопливого шествия – от остановки «Площадь Ленина» мимо здания «мэрии» или «мерии», второй вариант наименования лично мне нравится более первого,  отсутствует разбитый асфальт. Центр столичного города все-таки.

На этом пути мне также встречаются одни и те же фигуры. Наиболее постоянны из них две женщины средних лет, оживленно разговаривающие друг с другом. Эта парочка  встречается мне уже, кажется, два года подряд.  Я уступаю им дорогу на  асфальте узенького тротуара… пора бы нам начать говорить друг другу «здравствуйте». Оба встречных не делают этого:  я стесняюсь быть неправильно понятым, а они – может быть – по городской привычке «не здороваться с незнакомыми людьми». Может быть, и они стесняются (быть неправильно понятыми).

Сегодня  я покидаю автобус несколько ранее и выхожу на остановке «Родник». Моя коллега и спутница Лидочка Ройзенхаус, с которой у нас обусловлена встреча, почему-то отсутствует. Жаль. Я уже привык к прелести наших  ежеутренних разговоров на пути от остановки автобуса до здания «офиса». Одиночество передвижения не мешает  мне с удовольствием рассматривать окружающее и окружающих. Вот и ориентир номер один – привычная взгляду фигура несколько полного алтайца, совершающего ежедневное обливание холодной водой. Я задерживаюсь на несколько десятков секунд, чтобы увидеть весь процесс, начиная с поднимания ведра над головой совершающего ритуал. Мой  заинтересованный взгляд настигает обливающегося, его ответная улыбка отражается на моем лице. Есть контакт!

Морозно. Темно. Еще нет 8-и часов утра, однако окна магазина живых цветов уже светятся изнутри. Около прилавка видны фигуры продавцов. Мои руки  открывают входную дверь. Четыре абсолютно одинаковых темно-красные розы, по числу участниц Чайного клуба,  к  утреннему чаепитию – кажется, это хорошая идея.

64
Метров за 50-60 до «офиса» (пятиэтажное здание с «несчастливо-тринадцатым» номером и «мой» 4-ый этаж) в моем воображении возникают образы-лица моих товарищей (а товарищей ли? Может, правильнее именовать их «коллеги» или «корпораторы»?) по работе, встречу с которыми я предвкушаю: мне нравятся лица людей, окружающие меня на работе, и я не скрываю этого. Надеюсь и на обратный эффект. И они и я – все мы – бывшие геологи-«полевики», работавшие в одних и тех же местах Горного Алтая. Нам есть, что вспомнить: и за кружкой чая,  бокалом вина или стопкой водки. Рассказывающего здесь поймут…

- Что это Вы делаете на остановке автобуса «Родник» в столь ранний час? – спросила меня Галина Ветрова, подходя ко входу в наш офис.

Было ранее утро 19-го ноября. Я вышел на остановке «Родник» и остановился в 3-4 м от нее, поджидая приезда моей ежедневной спутницы Лидочки Ройзенхаус.  Автобус, на котором должна была приехать Лидочка, похоже, опаздывал. И очень сильно. Мимо прошествовали автобусы, прибывшие, как и «мой», из деревни: ноль-первый и еще один. В окне ноль-первого промелькнул знакомый черный берет Галины Ветровой. Ждать приезда Лидочки Ройзенхаус  более не имело никакого смысла. Я перешел улицу и зашагал по тротуару.

Вскоре чуть впереди обнаружилась странная пара – Галина Ветрова  и Оксана Васильевна, подвигавшиеся – как и я – в направлении здания № 13, один из этажей которого занимает наше учреждение. Постепенно (не мальчишка!) я начал приближаться  к оживленно-разговаривающей «парочке твикс». Вскоре между нами осталось 1,5-2,5 м.

Галина (возможно, почувствовав мое присутствие) сначала «поменялась местами» с Оксаной Васильевной, а потом перешла улицу, бросив попутчицу «на мое попечение». Впрочем, я последовал за Ветровой. Молчание сопровождало наше быстрое перемещение в пространстве. Еще пара шагов, и хлопок входной двери отрежет нас от окружающего мира.   Тут-то я и услышал вопрос -
- Что это Вы делаете на остановке автобуса «Родник» в столь ранний час ? 

Голос Галины Ветровой  прозвучал для меня неожиданно…мелькнула мысль: «Она тоже видела меня из окна автобуса!». Я ответствовал спрашиваюшей, что на остановке автобуса «Родник» ожидал приезда  Лидочки Ройзенхаус для совместной утренней прогулки от остановки автобуса до офиса.  Неторопливо мы поднимаемся по лестнице.

Уже на лестничной площадке между первым и вторым этажами я унюхиваю «пластиковый» запах, заполняющий все пространство здания. По мере подъема этот запах понемногу усиливается. На «нашем» этаже добавляется запах хорошего табака и свежесваренного кофе. Захожу в кабинет - там нет еще никого из трех «моих» сотрудников. Распахиваю пластиковое стекло и деревянную дверь, чтобы исчез противный нечеловеческий запах, накопленный здесь ночью дурно пахнущими выделениями от пластика и линолеума.

В зале утреннего заседания Чайного клуба присутствуют все четыре его участницы: Галина Ветрова стоит спиной ко мне (тем лучше), остальные расположились полукругом вокруг чайного стола лицом ко мне – стоящая Бэла Капустина,  сидящие Лидочка Ройзенхаус и Наталия Алексеевна.
Я трогаю плечо Галины Ветровой, открывая своему взору  милое лицо. Роза, оказавшаяся в ее руке, вызывает целую радугу чувств… недоумение и удивление ее взгляда сменяется нежностью … кажется, синева глаз приобретает особую прозрачность…. в их чистой глубине растворяется окружающее…  Участницы Чайного клуба замирают от необычности происходящего… Вторую розу я преподношу  Бэле Капустиной – обе они расцвечиваются  радостной улыбкой Бэлы и  ее широко раскрытыми – восхищением – глазами. Вся фигура
65
Капустиной наполнена желанием пляски (да с притопами и выкриками);  нарочитый книксен показывает, что Бэла еще не  пришла в себя от неожиданности. Третья роза заставляет светиться счастьем  глаза Лидочки Ройзенхаус… я воочию вижу  голубые лучики, веером вылетающие из-под ее ресниц и разлетающиеся в воздухе… она откровенно обрадована столь необычному началу рабочего дня.  Бархатные ресницы Наталии Алексеевны опускаются вниз, скрывая темноту ее глаз вместе с  эмоциями – четвертая роза в ее руке.

Выхожу в коридор. Проходит 5-6 минут. Пельмени сварены. Все. Запах исчез. Теперь можно включать компьютер.



Примечание:
На обложке рассказа приведена иллюстрация Кузнецовой Лилии Александровны  с  ее любезного разрешения