Двор моего детства

1.

Моё детство прошло в одном из дворов, где дома были, как теперь говорят «сталинской постройки». Это были пятидесятые годы, послевоенные молодые супружеские пары, работающие на заводе, получали ордера и заселялись в комнаты. Рождались малыши. В нашей пятиэтажке в каждой квартире проживало несколько  семей. Коммуналки жили своей жизнью, по своим правилам и законам. 

Нашими соседями была замечательная семья, состоящая из трёх человек: глава семейства Куценко Василий Иванович, его жена - добрейшей души женщина, Мария (отчество не помню) и их сыночек  Сашенька. В праздничные дни и в дни рождения наши семьи частенько приглашали друг друга в гости. Во время застолья Санька и я любили прятаться под белоснежной скатертью праздничного стола, прихватив с собой игрушки. Взрослым было не до нас: они отдыхали, пели, танцевали. Уверена, что так было во всех семьях нашего дома.   

Несколько домов стояли полукругом, в центре двора была огромная клумба и сколько себя помню, на ней росла петуния разных оттенков. Летом, вечерний петуний  запах заполнял весь двор. Дворник каждое утро поливал цветы из многометрового шланга. Мы любили плескаться под струёй воды, визжа от восторга. Детвора была в каждой семье, и наш дом был похож на многоэтажный скворечник.

Осознав себя, как личность, а это было года в четыре, меня отпускали гулять во двор одну. В летние дни дети заполняли двор, как муравьи заполняют свою территорию многомиллионным количеством. Сколько же нас было! Сейчас дворы пусты, а тогда… Тогда вся детвора «высыпала» на улицу гулять, все были чем-то заняты: кто-то прыгал на скакалке, кто-то на асфальте чертил «классики», кто-то играл в «прятки», «казаки-разбойники».

Я помню до сих пор этот голосистый детский звон: девчонки пищат, мальчишки в войнушку или в футбол играют. Кто-то обязательно выходил с куском хлеба, посыпанный сахаром, мы по очереди просили куснуть кусочек, так что хозяину лакомства едва что-то оставалось. И что интересно, жадных не было!

Двор наш был засажен деревьями, больше всего было акаций. Акация росла не только у нас во дворе, по всему городу были высажены эти деревья. Во время своего цветения, весь город утопал в пьянящем запахе, присущий только этим растениям.

Росла еще у нас и шелковица, которую мы объедали, не дав ей дозреть. Помню, полезла наверх с мальчишками за ягодами, а назад всегда боялась спускаться. Пацаны, смеясь надо мной, разбежались, а я так и просидела на дереве, пока папа не помог мне спуститься, возвращаясь, домой с работы. Дома мне была прочитана лекция, как должна себя вести девочка.

Семья наша жила в третьем подъезде на втором этаже в квартире № 26. Окно нашей комнаты выходило на улицу, балкона не было. Под окном тогда был установлен телефон-автомат. Летом, когда окна были открыты, мы невольно становились свидетелями чужих разговоров и секретов. Я любила смотреть в окно, часто садилась на подоконник и о многом по-детски мечтала. Под окном рос ясень. Его ветви мне всегда мешали рассматривать прохожих.

На первом этаже нашего дома находилась аптека № 9. Весь микрорайон спасался от болезней именно здесь. Это сейчас через каждые сто метров можно найти аптеку, а тогда всё было очень скромно и экономно. Я любила покупать белые пакетики с аскорбинкой.

Да кто их не любил из детей! Микстуру «Пертусин» забыть было невозможно, детям педиатры прописывали настоятельно, поэтому, когда появился напиток «Пепси-Кола», мои ассоциации были именно с этой микстурой.   
 
2.

Дядя Костя наш сосед очень любил голубей, возле клумбы ему разрешили построить домик для этих великолепных птиц. Мы часто собирались возле голубятни и были необыкновенно счастливы, когда разрешали нам подержать в руках этих птичек. Мне тоже посчастливилось взять в руки голубку, помню до сих пор, как я почувствовала своими ладошками стук её сердечка.

- Ой, она тёпленькая и живая! – с восторгом вскрикнула я.
- Ну, конечно живая, держи крепче – сказал дядя Костя, но я не удержала голубку и она выпорхнула из моих рук.
- Ура, она летит, летит! – кричала вся ребятня, и мы стаей понеслись за птицей.
 
Достопримечательностью нашего двора была беседка, окрашенная в зелёный цвет. Это был центр вселенной! Посередине беседки стоял большой стол, а вокруг стола – лавки. К беседке было проведено электричество, поэтому над столом висела «лампочка Ильича». Все собрания и дворовые мероприятия проходили именно здесь.

Летними вечерами вокруг стола собирались мужики, т.е. наши папы, которые до утра стучали костяшками – играли в домино. Из окон жёны зазывали своих мужей на ужин, но реакции не было никакой, спортивное сражение набирало свои обороты и при этом всё очень ярко и живо,  по-своему комментировалось.

Наверное, только в молодости можно после ночного проведённого доминошного турнира бежать на работу и при этом выглядеть, как «свеженький огурчик».  Я не понимала тогда о каком «свежем огурчике» говорила мама папе и при этом она была очень возмущена. Папа всегда обещал, что это было в последний раз.

Наш зимний двор был не хуже летнего. Когда начинались морозы мы со своими отцами выходили на улицу, прихватив с собой вёдра с водой. Так мы заливали каток. У нас был свой каток! Это было такое счастье, да и ещё когда у тебя есть настоящие коньки! Домой я приходила полуживая, сил не хватало раздеться, мама снимала мне коньки, и я засыпала у неё на руках.

Были у меня и санки, папа сверху прибил кусок войлока, чтобы теплее было сидеть. Он меня часто катал. Зимы были тогда очень снежные, а может быть, мне так казалось. На Новый год папа всегда покупал елку. Запах ели заполнял комнату, закрыв глаза, я представляла себе, что нахожусь в лесу.

В большом деревянном табурете отец сделал отверстие, чтобы вставить туда ель, белой тканью мы накрывали табурет – получался сугроб. Елочные игрушки ждали своего часа в посылочном ящике.
 
Елку наряжали всей семьёй, загорались разноцветные лампочки, и я ожидала прихода Деда Мороза, но он почему-то всегда задерживался в пути. Проснувшись утром подарок, конфеты и, конечно же, мандарины, лежали под елкой. Счастью не было конца!

3.

Пролетали годы. Я стала школьницей. В первом классе огромный портфель волочился по земле, оттягивая мне руки. Мне это так не нравилось, к тому же на портфеле висел мешочек, а в нём была чернильница, писали мы тогда ручками со съёмными перьями. Кроме этого у меня в портфеле была маленькая подушечка, чтобы было повыше сидеть за партой.

Со многими мальчишками и девчонками из нашего двора мы оказались в одной школе, правда, в разных классах. Для меня началась совершенно новая жизнь, я никак не могла понять, зачем мне всё это нужно. Поэтому, пока я привыкла к своему статусу школьницы, двоек нахватала немерено. Как и положено ребёнку, который пошёл учиться в школу,  каникулы я ждала с нетерпением.

У меня появились новые школьные подруги, и вот однажды собрав компанию из пяти человек после занятий в школе, мы пошли искать по городу ателье, где шьют платья с надеждой раздобыть лоскутки для своих кукол. Домой я пришла, когда на улице было уже темно, увидев в комнате милиционера и заплаканную маму, я поняла, что наказания мне не миновать. Больше всего я боялась, что скажет папа.

В один из майских дней шестьдесят пятого года папа мне сказал, что у меня родился брат. Мы поехали с ним в больницу к маме, теперь я понимаю, что это был роддом. Женщина в белой косыночке, увидев нас в окошке роддома, показала нам человечка, завернутого в белую пелёнку. Это была мамочка и братик. Я ничего не понимала, откуда и главное, зачем теперь всё это будет у нас.

Когда мы зашли во двор своего дома соседи нас уже встречали на улице вопросами:
- Толян, а магарыч когда? – спрашивали мужики, выбегая из беседки.
- Убирайте домино, будем резать колбасу – командирским тоном произнёс папа.

В этот вечер ни один человек, шедший мимо, не ушёл без угощения. Постоянно что-то подносилось из продуктов, разливалась какая-то жидкость по стаканам, мужики пили и орали какие-то песни – весь двор праздновал рождение пацана, как говорил папа.

Первая встреча с крошечным человечком состоялась после выписки мамы из роддома. Имя для брата подсказал сам А.С.Пушкин, если есть Людмила, тогда будет и Руслан. С этого момента все заботы няньки легли на мои плечи. Мне, девятилетней девочке, пришлось пройти взрослую школу по классу «ответственности» за младшего брата.

В те годы декретный отпуск у женщин был всего лишь два месяца. Сегодняшние мамаши вряд ли смогут себе представить, как двухмесячного ребёнка они бы отдали в ясли.  А ведь мы прошли через это, и так было!

Мама на работе, а я в свои каникулы возилась с малышом. Когда брат подрос, я всюду таскала его с собой.  Если дворовая ребятня собиралась в детский кинотеатр, я была с ними. Брата я усаживала на плечи и так мы добирались до «Пионера», где всегда показывали всё очень интересное.

Покупать молоко тоже входило в мои обязанности. Молочница тётя Галя, в шесть утра каждый день, открывая двери каждого подъезда орала всем: «Молоко!» На тележке, которую она тащила за собой, стояли два больших алюминиевых бидона. После её сигнального оповещения, соседи, выбегая из своих квартир, выстраивались в очередь, здесь же я узнавала все «дворовые» новости от взрослых тёть.

4.

Так двор жил своей и нашей жизнью. Рождались дети – все праздновали, кто-то уходил навсегда – провожали всем двором. Двор учил нас жизни, мы росли, а вместе с нами росли деревья, которые, были высажены повсюду. Дяди Кости уже не было, у голубей был новый хозяин, да и другая детвора просила подержать в руках птичек.

Я была уже школьной выпускницей. Оставался ещё один год учёбы в школе, а моему брату предстояла долгая дорога к знаниям, так как в этот сентябрь он пошёл в первый класс. Я чувствовала себя абсолютно взрослым человеком, вернее сказать, мне очень хотелось быть взрослой.

Девчонки из моего класса подкрашивали глаза, подкручивали волосы. Я, раздобыв маленький кусочек чёрного карандаша «Стеклограф», пыталась сделать себя красивой, ведь на меня уже влюблёнными глазами смотрел мой сосед из четвёртого подъезда Сашка Бебан. Когда его призвали в армию, он пригласил меня на проводы.

Классный руководитель, Елена Марковна, очень отрицательно смотрела на наше стремление сделать себя более привлекательной. Помню, Таня Бенедицкая пришла на занятия с накрученными волосами.  Завуч школы, Софья Ивановна, бывшая фронтовичка, старая дева, была грозой и молнией для всех учащихся. В этот день она делала обход с классными дамами,  всех старших классов.

Вот тут Танька и попалась, увидев её накрученные волосы, завуч включила свою голосовую сирену, стены школы задрожали от вибрации. Елена Марковна ничего, не придумав умнее, потащила её под кран,  намочив ей всю голову.

Зарёванная и мокрая Таня вернулась в класс, вода струйками стекала по голове - зрелище было ужасное. Испытать такое унижение не пожелаешь и врагу своему. В классе стояла гробовая тишина. Как можно было сделать, такое педагогическому работнику, изучая в институте психологию, остаётся загадкой.
   
Меня спасали от всего этого идиотизма очки, которые я носила от близорукости. Моих подкрашенных глаз не видел никто. На вечера, которые проходили в школе для старшеклассников, нам разрешали приходить в нарядной одежде. Я была влюблена в одноклассника и с трепетом всегда ждала его появления. Но как всегда это бывает, ему нравилась другая девочка.

Оставались считанные дни до выпускных экзаменов. Впереди меня ждала новая взрослая жизнь, о которой мечтают все дети, но почему-то когда становишься взрослым, всё чаще и чаще хочется вернуться в эти беззаботные и счастливые дни детства.

Окончив школу и провалившись на экзаменах при поступлении в институт, я пошла, работать на судостроительный завод. Совсем иная жизнь вихрем закружила меня. Я постигала науку новой жизни на собственном опыте, при этом набивая огромные «шишки». Самое интересное то, что когда «шишка» проходила, незамедлительно должна была появиться новая. 
   
Когда мне исполнилось восемнадцать лет, мама получила ордер на новую квартиру. Ура! У нас теперь будет отдельная квартира, состоящая из трёх комнат. Прочь коммуналка и теснотища! Да здравствует уют и быт для рабочего человека!

Для меня прожившей восемнадцать лет в одной комнате с родителями и братом – это было настоящим событием. Переезд был недолгим. Попрощавшись с соседями, и отдав им ключ от нашей комнаты, мы с мамой вышли во двор.

Вот, что я не могла забрать с собой: каждый камушек, каждое деревцо, каждую скамейку у подъездов, беседку, шелковицу и, конечно же, сам двор. Двор моего детства, который вырастил меня, и из которого я выпорхнула, как когда-то выпорхнула из моих ладоней голубка.

22.11.2015г.
Николаев, Украина          Автор - Людмила Трамбовецкая