Концы в воду

Виктор Матюк

Концы в воду

Несмотря на все прихоти природы, удалось спрятать концы в воду,
Ложь осталась для честного народа, пусть не зная брода, не лезет в воду,
Особенно в сырую и холодную погоду! Правда вертится на высоком каблуке
Где-то вдалеке с букетом цветом в одной руке, она всегда на высоте, но не в Уссурийской тайге!
В Туруханском крае о ней вообще ничего не знают, не живут, а доживают, мучаются и страдают,
Срамное место голыми руками прикрывают, но сильных уважают и злым словом не попрекают!
Чуть что, мёртвое тело будет выброшено в открытое настежь окно! Не надо жить грешно,
Тот, кто в ногу с толпой не идёт, конечно же, отстаёт, что такое не везёт и как с ним бороться?
Попить студёной воды из глубокого колодца, подумать и оглядеться, а не вертеться на одной ноге,
Предстоит позаботиться о самом себе, а уж потом обращаться к року и судьбе! Авось, они врозь
Чем-то помогут, если смогут, не хрен мысленно летать, надо приличным человеком стать,
А блистать будут другие, наглые и злые, они не смотрят вперёд, у них из задницы пар идёт!
Мы живём всё краше, но не видим счастье наше, сеем и пашем, нам даже чёрт не страшен!
Тени сторожевых башен омрачают тот мир, что прозаичен и прекрасен, но настолько опасен,
Что даже ночные проститутки не спавши сутки, уже не слушают народные прибаутки,
У них с вчерашнего дня ни крошки не было в желудке!
Чуть что, воры тащат в свой дом чужое добро, а барахло идёт по рукам,
Лом и прочий хлам не по зубам немощным старикам! Дуракам закон не писан,
Наш день по минутам расписан, но никто не шлёт нам писем, дать бы народу полную свободу,
 Он бы прошёл сквозь огонь и воду! Уходят годы, уходят годы, профессий было много,
Но у каждого своя дорога, она от бога, как и боль, и тревога! Срам бесконечный и голод вечный
Прошлись по стезе, что пролегла в чужой стороне и вот на тебе: ни себе, ни людям!
Мы никого уже не любим, каждый занят делом своим и не даёт развернуться другим,
Но мы за ценой не постоим, врага опередим и поквитаемся с ним!
Кто тяжкий труд бедняге облегчит? Он едва от боли не кричит, слегка ворчит,
Но делает вид, что душа не болит, а сердце не плачет! Так или иначе, он стремится к удаче!
Никто его жизнь не переиначит и новыми вехами наш путь в ночи не обозначит!
Народ судачит без толку, что не зря солдаты ходят в самоволку, им улыбнётся счастье
На пару минут, а дальше вновь – несказанная жуть о себе напоминает каждые пять минут!
То сапоги жмут, но давит на шею хомут, то не оплачен тяжелый труд! Кое-как закончен институт,
Вот-вот бывших студентов лишат прежних дивидендов и в армию призовут,
Не все туда по доброй воле идут, все надеются и ждут, что лучшие времена грядут!
Пацаны лихо резвятся на ветру, но ту шальную игру прекращает снежный буран,
Над страной проносится ураган, и ты вновь не замечаешь любовь, ничто не волнует кровь!
Авось, небо прояснится к утру, быть добру! Судя по всему, надо жить по уму!
Льдом сковала Калыму, холодно в дому, зари не видно, жить тягостно и стыдно!
Громады заснеженных гор ослепляют уставший взор, глаза никого не хотят  видеть в упор,
Традиции вековые в минуты роковые исчезают из памяти людской,
Приходится брести незнакомой тропой, не заходя  к себе домой!
Бог ты мой! От горьких дней устав, страна нас лишила прав на жизнь и удачу,
Я же силы свои напрасно трачу, и едва ли не плачу, когда на холоде рыбачу!
С виду не дурак, неужто я написал что-то не так? В стране форменный бардак,
Мне жалко русских баб, от их славного былого не осталось ничего святого!
Сгоряча, рублю с плеча, догорает утренняя заря, мне видятся отблески янтаря,
Кипячусь зря, а на хрена? Одна болтовня, правды нет, невдалеке пляшет кордебалет,
Совести у народа нет! Гаснет яркий свет, повернись, наклонись, неспешно пройдись,
Остановись, не торопись, пристально посмотри на уходящую жизнь! Брысь под лавку,
Ложись за фуфайку и спи, неприятный запах из мужской мотни,
Получишь балалайку за свои труды, впереди не видно ни зги!
Как живым выползти из женской борозды? Неисповедимы господние пути!
Прозри! Не пудри людям мозги из-за всякой чепухи! Там есть олухи и дураки,
Но они трудятся от зари и до зари, что им может сказать партийный мудак?
Тьма и мрак до крови расквасят пятак, сопли потекут по мостовой и последуют за тобой,
Стыд лицо мне жжёт, слегка светлеет небосвод, хватаюсь за бок, ну и денёк у мещан и господ!
Иду в народ! Хочу, чтоб пуля, летящая в лоб, прошла наискосок! Переминаюсь с пятки на носок,
Грешу и тут же каюсь, иду, и внезапно спотыкаюсь, каюсь, каюсь, каюсь! Порван парус!
Небезопасен дальнейший путь, девятибалльные волны мой утлый чёлн водой зальют,
Напрасен Сизифов труд! Через несколько минут всё вернётся на круги своя,
Перед глазами появится прежняя колея, но уже не я буду пересчитывать горы бабла,
Видать мне не судьба на счастье смотреть издалека! Труба, братва, труба! Нас раздели догола,
Надо действовать наверняка, пока не дрожит правая рука из-за сквозняка!
Засовываю руку под подушку, достаю чекушку, наливаю алкоголь в алюминиевую кружку,
Пусть станет душе веселей, её отовсюду гонят взашей по воле пришлых людей! Интрига сладка,
Плоть пьяна слегка, она готова с кондачка пуститься в галоп, уж лучше пуля в лоб!
Где же тот идиот, что буром на всех нас прёт, как бугай на тёлку! Ей бы подстричь чёлку,
Закрыть дверь за железную щеколду и айда в непроходимые снега, нас не пугают ветры и пурга!
Отчаянья потоки срывают белые одежды с людских пороков, о сколько их?
Мне бы разобраться в своих, тружусь за десятерых, словно неуч или псих!
Не от хорошей жизни мужик стал таким капризным, кто его, как личность оценит?
Только баба та, что всю ночь с ним провела у костра до самого утра,
Которую он сам разденет, опосля возьмёт в руки увесистый веник
И начнёт мести остатки хлеба и колбасы! Не чеши языком, пьянь лежит под столом!
Да, ладно, перестань! Нам не до цыган! Пьяная баба забывает, что любовь продажней не бывает!
Жизнь к утру замирает, страсть остывает, затихли печали,
А всё, что бабам мужики по пьяни обещали, подзаборные собаки истоптали!
Кое-что изорвали на лохмотья, утрачены поводья, но их благородие играет на трубе,
Но будущая мать не стремится проституткой стать! Какой резон ей врать? Ей Кобзон – не брат,
Ни друг и ни враг, он - пришлый варяг из шахтёрских степей, его оттуда гнали взашей,
Друг алкашей и наркоманов выплыл из сизого тумана трезвым и не пьяным, ему не до романа,
Его родина заросла чертополохом и бурьяном! Увы, там когда-то цвели сады,
Нынче из-за тьмы не видны едва заметные следы! На душе кошки скребут,
А слёзы горесть не зальют, годы идут, дни бегут, но прежней остаётся суть прозы бытия!
Бог – наш учитель и судья! Любя, ищу, дорогая, взглядом только тебя у степного ручья!
Трава луговая о себе запахами напоминает, но сумрак ночной окутал серой пеленой степь,
Раскинувшую свои ковры предо мной! Мне бы успеть с любимой женщиной встретить рассвет!
На степи той  растет орешник молодой, он склонился над тихой водой,
Я же иду своей стезёй, и не могу расстаться с мыслью простой! Она всплывает иногда,
Как вспенившаяся вода, я же иду навстречу мгле, мои следы остаются на полевой стезе,
А на цветочном ковре сгрудились мысли те, что возникали наедине,
Скифский камень стоит на часах, он забыл о давнишних друзьях,
Всё – тлен, всё - прах, и только баба на сносях всякий раз языком своим
Напоминает о том, что отчий дом ни с чем несравним! Высокий косогор возвышается над ним,
Наверное, там должен был жить мой херувим, я же уселся у костра и готов сидеть до утра,
Дорога сюда была и вправду трудна, до хутора рукой подать, но избы с вершины небес не видать!
Судьба досадила нам, пришлось зайти в близлежащий храм и там встать на больные колени,
Прикрыв за собой холодные сени! Хватит ли терпения до конца выслушать все песнопения?
Пусть приятная с виду ложь навеки уйдёт под железнодорожный откос, будем жить врозь,
Чтобы жизнь не шла наперекос! Ну, что ж, что посеешь , то пожнёшь, усвоен урок,
Нет ни распрей, ни склок, мой путь далёк, о нём знает только бог! Всему – своё время,
Всему – свой срок! Вещи спрятаны в небольшой узелок, молитвы выучены назубок,
Не веден ни один порок, о нём можно догадаться между строк! Сбившись с ног,
Хожу по дикому полю, землю сапогами рою, время лихое остаётся за спиною,
А истина уже давно со мною! Ну что ещё? Есть планов громадьё, и больше нет ничего!
Заря пылает на небесах, исчез залётный страх, я же не уставая,
Небу о своей сокровенной мечте напоминаю, считал и считаю,
Что в чужую игру уже давно не играю! Есть заповедь святая, у неё нет ни конца, ни края,
Плоть в миг одиночества дичает, на вопросы небес сразу не отвечает, пыль с туфлей отряхивает,
И заметает былых прегрешений едва заметный след! И тогда во тьме что-то чудится мне,
Весельный скрип на корме, пьяные крики в корчме, я при полном здравии и при своём уме,
Но неможется мне! Люблю тишину, ненавижу войну, тьма заползает на мир, протёртый до дыр,
Бесплатный сыр есть в мышеловке, пусть судьба - плутовка нагло и ловко лязгает зубами,
Тьма вот-вот рассеется под небесами! Вот-вот прояснятся лица людей,
Три дня строящих изгородь из высоких жердей, но никакие перегородки
Не спасут ужа, жарящегося на огненной сковородке! Ямочка посреди подбородка,
В ней капля обычной водки и запах заморской селёдки возвращают мысль из небытия
В отчие края! Здесь жопы голы, но приятно отдыхать от мирской суеты людям квёлым
В диком поле, лапти в клетку, нам бы выполнить очередную пятилетку, а там, как карта ляжет
И что нам барин скажет? Волю, сжав в узду, пытаюсь не уснуть на ходу,
Полстраны одето в паранджу, я же готов послать всех противников в ****у,
Тем и живу, меня уже клонит ко сну! Не охай и не ахай, живи с размахом, если что-то не так
И ты видишь явный бардак, посылай всех на ***! Концы прячь в воду и живи по прихоти природы!
Уходят годы! Уходят годы! Нет погоды, хочется от всех отгородиться высоким забором,
Чтобы не видеть грех, но в зимнюю пору людям не до пустых разговоров, затихли споры,
Вдалеке виднеются сказочные горы, ушли распри и раздоры,
Но пустая голова перелицовывает слова, в них нет тепла, и только с утра появляется духота!
От винта, господа! Исчезает с глаз береговая полоса, затихают вражеские голоса,
Светлеют небеса, жизнь режет без ножа, тяжела моя поклажа, но об этом узнаёшь не сразу,
А чуть попозже, когда сгораешь на костре, и крупные пузыри появляются на сгорбленной спине!
Что надо мне? Нужен мир на земле! Хочу видеть яркий свет в своём окне!
Мне бы пожить несколько лет в тишине! Мысли записаны в тетрадку, она спрятана в папку,
На ней приклеена огромная заплатка, никого не слышно и только голос Всевышнего,
Я так мыслю, жизнь приторную и кислую, изменит с первой попытки, не порвались бы нитки!
Грехов в избытке! В час добрый я отправлюсь в путь долгий, авось, прерву неудачную полосу!
Пока живу, надеюсь, с утра налысо побреюсь, выйду во двор – развеюсь, коль войду во вкус,
Стану жить так, как жил Иисус! Велик искус повторить Его путь, выпью сто грамм – разговеюсь,
Пройдусь – согреюсь, стану твёрже и сильней, но по доброте своей не могу покинуть людей!
Мне же свежие мысли приходят всё реже, одни и те же на местном манеже!
Выбираться из грязной лужи поздно, хотелось бы жить с грехами розно, но возможно ли
Оторвать свои дела и мысли от отчей земли? Коль скучен вам, уйду сам к чужим берегам,
Оставлю при себе досужие мысли, грехи на исповеди перечислю, сделав рожу кислую!
Не спрячу концы в воду, себя озадачу, силы напрасно растрачу,
Но век свободы мне не видать, приходится себя постоянно упрекать,
Что родимая мать научила надеяться и ждать! Перед глазами мелькают дальние страны,
Вновь звенят гранёные двухсотграммовые стаканы, дуют свирепые снежные бураны,
А вздохи нежные выходят за пределы безбрежные, миражи на стене, едва заметная тень в окне!
Баба разводит ногами, страсть скрылась под облаками, приходится разводить руками
И вновь мчаться под дырявыми парусами в новое изгнание, не зная заранее, что тебя ждёт?
Пыхтит невдалеке старенький металлургический завод, грехам потерян счёт, ноет сердце,
Не помогает народное средство, жить бы попроще, я стал худым и тощим, одни кожа да мощи!
Что-то вблизи ищу, исподволь грущу, вот-вот войду в новую колею и прежние грехи в кучу свалю!
Их тыща иль две, козырная карта спрятана в одном рукаве, но не грустно мне, я вновь на коне!
Хожу резво по своей земле, мыслю трезво, хотя из-за каждого куста
Мне видится непроглядная тьма, и контуры дьявольского хвоста зажимают грешные уста!
Ни свистка, ни крика, лицо открытое полощет ветер, но ещё не вечер,
Дождь и снег падают на виноградный побег, а у него сил нет, чтобы продолжать забег
На длинную дистанцию, надоело бегать по инстанциям, и что-то доказывать холуям!
Баба подала на развод, муж её уже который год вовсе не ****, он, конечно же, не прав,
Есть семейный устав, грехов то, сколько у него? Ну и что? Безгрешен кто? Никто! То-то и оно!
Дождь барабанит в окно, на дворе вновь светло! Страсть лезет в драку, *** ей в сраку,
А не нотариальную бумагу! Я иду в Европу, поджимают сроки, предстоит путь далёкий,
А путник одинокий перечисляет все свои пороки, сидя на пороге хижины убогой,
Не подбирает выражения, он ищет в боге надежду и спасение! Ему не хватает умиротворения!
Трудно бабу умом понять, ей бы мужиком стать, её зад аршином не измерить,
Остаётся одно: надеяться и верить! Давно пора божьи заповеди читать с раннего утра!
Член на поводке, а баба на поплавке, страсть в руке, бабий взгляд ничего не выражает,
Она о прошлых грехах никогда не вспоминает, лишь утро наступает, она вновь расцветает!
Никто в её грехах не виноват, перед ней стоит немало задач, хоть кричи, хоть плачь,
Но страсти аромат неповторим и она безотказно следует за ним! Только природа
Останавливается на краткий миг у входа, но раздвинув ноги, с ума сходят даже смиренные боги!
Как же не схожи наши напевы? Грехи справа и слева, сердце из последних сил бьётся,
А младая дева язвительно смеётся, редкий прохожий завистливо улыбнётся,
Но кто женщину упрекнёт в полном банкротстве? Она свою жизнь посвятила борьбе,
И нигде не было такого однообразия дней, как в толпе грешных и немощных людей!
Без помышления злого хочу поверить блуднице на слово, у меня нет выхода иного!
Легко в грехах бабу упрекать, труднее всего - надеяться и ждать! Как пить дать!

г. Мариуполь
22 ноября 2015 г.
7: 23