Социально опасен по национальному признаку...

Имя профессора Магнитогорского горно-металлургического института, доктора технических наук Павла Эдуардовича Зуркова (1906 - 1968) было широко известно в нашей стране и за ее пределами. Крупнейший советский ученый в области горного дела за 35 лет инженерной, научной и педагогической деятельности выполнил свыше 200 работ, 130 из них опубликовано, в том числе и на китайском языке.
Он был первым в Магнитке научным работником, которому присвоили заслуженного деятеля науки и техники.
Зурков родился 18 ноября 1906 года в Харькове в семье немца-металлиста высокой квалификации. Но то, что он получал за свой труд, не хватало большой семье. В поисках куска хлеба Зурковы исколесили пол - России. К началу 1917 года они оказались в Петрограде - городе, ставшем колыбелью революции.
Как позже вспоминал Павел Эдуардович, они целые дни проводили на улицах и площадях, прислушивались к тому, о чем до хрипоты спорили ораторы, старались не пропустить ни одной демонстрации.
Свершилась Октябрьская революция, отгремела гражданская война, унесшая в неизвестность старшего Зуркова, и забросившая на КВЖД Зуркова-младшего, Владимира.
Семья их тогда жила в городе Бийске на Алтае. Здесь Павел вступил в комсомол и отряд частей особого назначения (ЧОН), добивавший, как тогда говорили, "остатки белых банд". До конца жизни ученый бережно хранил небольшую, слегка пожелтевшую фотографию, где он был снят в форме  "чоновца" - традиционных галифе и кожанке...
В Бийске Павел Зурков окончил среднюю школу. Уже в то время он удивлял товарищей любознательностью, интересуясь научно-популярной литературой. В 1927 году горком комсомола командировал его на учебу в Томский государственный университет.
Обстановка в вузе была накалена до предела. Уже тогда среди преподавателей стали искать неразоблаченных монархистов, реакционеров, "примазавшихся попутчиков", тормозивших развитие учебного процесса.
Общим любимцем студентов тогда был "красный профессор", крупный ученый-физик В. Кузнецов. Павел буквально заслушивался его лекциями. Учился он блестяще, и профессор обратил на него особое внимание: постарался привить ему интерес к научным исследованиям.
Зуркову повезло: последствии в Свердловском горном институте, куда он перевелся после реорганизации Томского университета, его учителями стали виднейшие ученые в области горного дела - профессора Л. Шевяков, Н. Стариков...
А судьба подготовила Павлу первый  удар.
Для прохождения преддипломной практики молодой инженер был направлен на Магнитогорский рудник.
Тогда Магнитка во всю строилась, плавила чугун первая домна. Квалифицированных специалистов не хватало. Его назначили сменным инженером в самую отстающую бригаду. Зурков изучил организацию работ на руднике и многое на свой риск изменил. Скоро у бригады оказалась самая высокая выработка. Срок практики давно истек, а вызов из института почему-то не приходил. Как потом стало известно, руководителям рудника жаль было отпускать молодого специалиста, и все вызовы до адресата не доходили.
Когда Зурков все же вернулся в институт, первое, что он увидел, приказ... о своем исключении из студентов "за проявленную недисциплинированность и неявку по окончании производственной практики". Недоразумение выяснилось, приказ отменили. Зурков успешно защитил диплом и остался аспирантом в институте.
так начался его путь в науку. С этого момента и до своей кончины он не расставался с научной темой об открытых горных разработках.
А судьба готовила Зуркову и незаживающую рану.
Позже в своих воспоминаниях он напишет: "За всю свою жизнь я не встретил ни одного однофамильца, из чего можно заключить, что фамилия "Зурков" (с немецкого - "светлая голова") редчайшая, и может, уникальная..."
Скорее всего, это и стало поводом, что перед войной, заполняя очередной анкетный лист, в графе "национальность" он твердо вывел: "немец".
Так начались его хождения по мукам..
В 1942 году на основании постановления ГКО СССР от 22 сентября 1941 года, как лицо немецкой национальности П. Э. Зурков Туринским РВК Свердловской области мобилизован в трудармию и направлен в Нижний Тагил, где привлечен к труду в условиях ограничения до 16 октября 1946 года. Павла Эдуардовича признали "социально опасным по национальному признаку".
Этот период жизни как бы выпал из его творческой биографии, биографии ученого и исследователя. Хотя позже он в дневнике запишет: "За годы войны написал несколько брошюр с мобилизованными о повышении производительности труда".
Однажды опального инженера повезли под негласным контролем в Свердловск решить какую-то производственную проблему. В кармане трудармейца находилось ранее подготовленное письмо Сталину. Каким-то чудом ему удалось бросить письмо в почтовый ящик...
Скоро Зуркова вызвали к "хозяину зоны" - начальнику трудового лагеря. Топая ногами и матерясь, тот кричал: "Кто тебе дал право писать Сталину?" Но режим наказания смягчили, и Зурков получил возможность трудиться В Нижне-Тагильском горном техникуме. Однако он регулярно отмечался в органах НКВД как "социально опасный элемент".
Из воспоминаний невесты Музы: "Тогда я работала в секретариате горного техникума. Часто с подругой мы садились за стол в столовой с интересным специалистом". Впоследствии Павел говорил: "Почему вы садились за стол со мной? Вы же знали, что я немец..."
Постепенно застольное знакомство переросло во взаимные симпатии. Тем временем за комсомолкой Музой и "подозрительным немцем" установили постоянную слежку. Штатные "хвосты" постоянно предупреждали девушку: "Прекрати с ним встречаться - пожалеешь". Угрозу выполнили: исключили из комсомола.
Так и жили Зурковы в гражданском браке с двумя детьми - Евгением и Валерием - вплоть до 1953 года.
Павел Эдуардович Зурков в Магнитогорск вернулся в 1947 году сорокалетним, много повидавшим, сложившимся ученым, чьи книги и монографии стали практическим руководством для специалистов и ведущими пособиями студентов.
Именно здесь его научный потенциал был по достоинству оценен.
Работая в вузе, он стал доктором технических наук, профессором, орденоносцем...