Бог в каждом из нас

   -Купите книгу, недорого, всего 30 рублей...
 Я ,поглощенный собственными мыслями, не сразу понял, что обращение было адресовано именно мне. Повернув голову, я увидел женщину с какой-то книгой в руках. Увидев, что я остановился и обратил на нее внимание, она сделала робкий, какой-то неловкий шаг в мою сторону.
  -Книгу купите, повторила она, недорого, она о Боге.
  На вид ей было лет 45. Строгое лицо правильной формы, прямой нос , тонкие, слегка тронутые неяркой помадой губы,серые глаза, наполненные усталостью и болью. Лицо ее было красиво, но беспощадное время поработало над ним- частые,порою очень глубокие морщины, немного опущенные уголки губ, которые, видимо, давно уже не улыбались, впалые щеки. Под глазами были видны,достаточно заметные, мешки, скорее всего от усталости, недосыпания и постоянных переживаний. Немного дрожащей рукой она протянула мне книгу. Я достал бумажник, извлек из него сторублевую купюру и протянул ей. Она быстро сунула ее в карман, из другого достала целую горсть мелочи и хотела уже было отсчитывать мне сдачу.» Не надо, оставьте»- сказал я и взяв книгу уже собрался было уходить, но она остановила меня своим взглядом!
В нем была мольба! Он обескураживал. Я вздрогнул, мне сразу стало как-то неловко, между лопатками я почувствовал как пробежал холодок. Этим своим взглядом она как бы хотела сказать что-то. Я стоял и смотрел на нее, пытаясь понять её взгляд, уловить в нем что-то, узнать его смысл и значение, но все мои попытки были напрасны.
Она все поняла. Своим взглядом она пронизывала меня насквозь, под ним я чувствовал себя как-будто раздетым и беззащитным, да мне хотелось именно защититься от этого её взгляда!
   -Не надо, не думай так, это неправда,- сказала она тихим голосом. Мне показалось, что губы её даже не дрогнули, а услышал я ее голос у себя в голове,- все будет как раньше, даже лучше, только придется платить.
   Я почувствовал как все мое тело налилось какой-то тяжестью, вокруг меня собралось густое облако, похожее на туман, только оно было теплым, потому, что согревало и приятно окутывало, будто пледом. В моей голове мысли приобрели четкий порядок, у каждой было свое отведенное ей место. Она работала как отлаженный механизм, как дорогой музыкальный инструмент, настроенный самым умелым настроищиком. Я вспомнил её последние слова.
   -Платить за что?
   -Приобретая кого-то, теряешь. Это закон, так устроено.
   -Кем?
   -Богом,-она отвела от меня свой взгляд, и после паузы добавила-силой.
   -Какой силой?
   -Силой Бога. Ибо Бог есть сила, и своей Божественной силой он правит.
   -Я думаю силой правит человек.
   -Я о другой силе, которая нам не подвластна.
   -И в чем эта сила?
   -В вере.
   -И ты в неё веришь? В силу, или в веру?
  Она резко повернулась ко мне, взглянула так, как-будто выстрелила, я невольно отшатнулся назад, хотел отступить на шаг или два, но ноги не слушались, я их совсем не чувствовал. Женщина медленно развернулась и, тяжело переставляя ноги пошла к своему лотку с книгами. Остановилась возле него, чуть повернулась и замерла.
  Застывшими глазами она смотрела в одну точку. Оттуда, где я стоял, мне не было видно как напряглись ее скулы от того, что она до боли сжала зубы, как стали подергиваться ее веки, как накатывали слезы, сначала медленно, а потом словно потоком. Казалось, она всего этого просто не чувствовала. Но, вдруг, по ее телу пробежала дрожь, она вздрогнула, передернула плечами, как-то неестественно изогнула спину и закричала:
  -Нет...нет...я не верю в тебя, тебя нет...ты придуман...ааа...
   Руками она хватала книги с лотка и с силой их швыряла, как-будто целясь в кого-то. Она плакала навзрыд, ее душила злоба, я не знал, что вызвало такую ее реакцию, но она меня поразила. Женщина начала что-то бормотать, иногда она вскрикивала, сыпала проклятьями и угрозами. Люди, до этого спокойно проходившие мимо, стали оглядываться, кто-то остановился. Чуть в стороне я увидел маму с сынишкой, она, крутя пальцем у виска, видимо, рассказывала ему, что тетя просто сумасшедшая. Я не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент все стихло, и я как-будто очнулся. Женщина сидела прямо на асфальте ,среди разбросанных ею книг, обхватив голову руками. Я заставил себя двигаться. Сначала с опаской, но потом более уверенно подошел к ней и присел рядом на корточки.
   -Пойдем, я напою тебя чаем с веточками вишни и почками черной смородины.
   Она медленно подняла голову и посмотрела на меня. Я был шокирован. На меня смотрела старуха с искаженным от боли лицом. Тусклыми глазами она пристально смотрела прямо на меня, но, по-моему, не видела. На впалых щеках виднелись полоски от слез, губы были крепко сжаты, подбородок подрагивал. Протянув мне слегка дрожащую руку, она прохрипела: » Помоги». Я придержал ее руку, она была жутко холодной, и помог подняться. Женщина принялась собирать, валяющиеся кругом, книги, я стал помогать ей. Мы делали это молча, не говоря ни слова, и старались не встречаться взглядами. Управившись, мы пошли ко мне домой, жил я совсем не далеко. Показав ей ванную, я удалился заваривать чай и сервировать не хитрый стол. На столе появилось абрикосовое варенье, какое-то печенье, нашлись даже вполне съедобные конфеты. Заварник источал тонкий, чуть сладкий аромат, им наполнялась вся кухня, он был приятен и он успокаивал. Когда моя спутница вышла из ванной выглядела она значительно лучше.
   -Как здорово пахнет!
  -Садись, будем пить чай,- я указал на старенькое кресло,заранее  подвинутое ближе к столу.
   -Как тебя зовут?
   -Ольга,- сказала она и осторожно опустилась в кресло.
  Я подвинул к ней чашку чая. Запах чуть пьянил. Он был теплым, весенним и каким-то очень-очень домашним. Она взяла чашку, сделала первый осторожный глоток, потом еще один, и еще один, аккуратно поставила чашку на стол, откинулась спиной на спинку кресла и закрыла глаза.
   -Спасибо,- тихо прошептала она, и мне показалось, что я опять слышу ее голос внутри себя. Я хотел что-то ответить, но решил, что сейчас лучше помолчать. Маленькими глотками я продолжал, наслаждаясь, пить свой чай, он согревал и успокаивал. Она заговорила неожиданно, я даже немного вздрогнул.
  -Она вернется, просто сейчас не лучшее время. Ты спросишь когда? Я скажу тебе- скоро. Вы всегда будете вместе, у вас родиться дочь, и все будет хорошо!
    Я подумал: « Ольга читает мои мысли? Откуда ей известно то, что я думаю?»
   -Я просто внутри тебя, я часть тебя, и твои мысли это и мои тоже. Просто я умею так делать.
  -Зачем?-подумал я.
  -Дар...от Бога...будь он проклят .
  -Может он дал его тебе не просто так?
  -Ха, чтобы мне не скучно было...после того как он все забрал.
  -Что забрал?
   -Любимого, сына, работу, дом, душу мою, будущее...
  Я не знал, что сказать, хотелось как-то поддержать, ободрить, но не мог подобрать каких-то нужных слов, уместных, применимых именно в такие минуты.
   -Не старайся, мне не нужно твое утешение, я с этим давно, и привыкла.
   -К боли можно привыкнуть?
   -Нет, привыкнуть нет, только сродниться, научиться жить вместе с нею. Сначала он забрал мужа. Я любила его, просто любила как может любить женщина. Его нежные большие руки, его глубокие голубые глаза. Как он смотрел на меня! Я любила его взгляд, любила как он улыбался, хоть и очень не часто. Он работал таксистом, просто уехал на очередную смену и все, ни его ни машины...уже восемь лет. Но для меня он живой, я жду его каждый день, я думаю он меня ищет, и я везде, где могу, оставляю для него весточки.
  Она потянулась за чашкой, взяла и сделала один большой глоток. Я видел как дрожала ее рука.
   -У нас был сын. Когда отец пропал, он заболел. Ничего не ел, практически ничего не делал, только ходил по дому, везде искал отца, или лежал на своем диване и пересматривал фотографии, где они вместе на рыбалке, или играют с мячом во дворе. Иногда он подходил и спрашивал: «Мам, папа придет, он про нас не забыл?» А я не знала, что ему ответить, как ему сказать, что отец пропал. Где мы только с ним не были, куда только я не обращалась, и в местную больницу и в районную, и всякие бабки, экстрасенсы, целители- все разводили руками и никто не мог реально помочь. Наконец, в какой-то телепередаче я случайно увидела сюжет о новом центре в Москве, в котором «ну просто творят чудеса». Я продала дом, уволилась с работы и мы поехали. Целый год врачи пытались что-то сделать. Каждую минуту, что у меня оставалась я проводила в церкви, в разных соборах, молилась неистово всем святым, вымаливая не забирать у меня самое дорогое! Он умер теплым майским днем, я похоронила его на последние деньги в Подмосковье. Еще год я каждый день ходила к нему на кладбище. В дождь и метель, жару и мороз я приходила, смотрела на свежую землю, и задавала один и тот же вопрос: «Зачем ты все забрал у меня?»
  Она замолчала. Я посмотрел на нее. Слегка опущенные плечи, усталое заплаканное лицо, и уже знакомый мне взгляд, устремленный в пустоту. Сколько ей всего пришлось вынести, пережить, с чем пришлось примириться, от чего отказаться. Все это время она прожила с верой, просила о снисхождении, о чуде, молилась и надеялась. Бог отвернулся от нее? Бог ее не услышал? Где он был все это время, почему не помог? Я тихо поднялся, прошел в комнату. Подошел к иконе, висящей в углу, пристально всмотрелся в образ. Перед глазами мелькали события из только что услышанного рассказа. Вот она бегает по отделениям милиции с просьбой найти ее мужа, вот утешает своего маленького сына, вот сидит у кровати больного и беспомощного, утыканного капельницами и увешанного разными приборами, а вот она преклонив колени молится в церкви о его выздоровлении. Я вспомнил и свою жизнь, как бы бегло ее просмотрел, увидел, что сделано, и, что еще только предстоит, вдруг, как-то сразу понял где был не прав, какое сделал зло, понял,что надо бы изменить, и как нужно поступить в трудных ситуациях. Уже собираясь уходить, я заметил, что икона стала светиться, тускло, еле заметно. В груди бешено забилось сердце, я услышал тихий ровный голос:
    -Я есть в каждом из вас.
   Не знаю сколько я простоял у иконы, я был в каком-то оцепенении. Окончательно придя в себя, я отправился в кухню. Ольга сидела в кресле в той же позе и, видимо, спала, иногда вздрагивая и всхлипывая чуть слышно.