22. 04. 2014. 1

   Горько это признавать, но я по сей день чувствую, как мои руки касаются его щек, мои губы касаются его губ, а низ живота и легкие заполняются воздушными пузырями. Я по сей день помню это сладкое чувство самозабвенной отдачи и заботы, неистово рвущееся наружу откуда-то из области горла и застревающее в нем комом, неистовым криком любви и нежности.

   И это горло, и эта шея, готовые покорно склониться перед этим мужчиной. Это горло и эта шея, которые так любили поцелуи и извивались под ними подобно лиане. Эти горло и шея, из которых вырывались крики и стоны, теперь хранят молчание склепа, поросшего мхом.

   Я унесу нас с собой. Хотя все давно конечно, и между нами не осталось ничего общего, кроме, пожалуй, принадлежности к роду человеческому, я заберу с собой его, с его изящными изгибами кистей и грудью, мягкой, как мох на склепе, которую буду использовать вместо подушки.

   Весь этот мир на двоих, биполярный, двойственный, амбивалентный: с моими капризами и его рассудительностью, с моей восторженностью и его спокойствием, с моей непоседливостью и его терпением, я упакую в большую сферу - кукольный дом для Кена и Барби размером со Вселенную.

   Вот верхний этаж слева, где из окна виден холм, верхушки деревьев и край реки. Комната отделана деревом, а между кроватью и столом стоим мы и о чем-то спорим. Комнатой ниже на первом этаже слева, мы лежим и смотрим кино, а за окном ночь и звезды ткут нам одеяло. Сверху справа все тот же лес, по которому я спешу за ним к какой-то непонятной мне цели.

   Ты думаешь, ты ушел? Ошибаешься. Ты всегда со мной - посмотри на эту сферу, что висит на крючке, подобно елочной игрушке.
Этот мир, что был у нас на двоих, теперь со мной. Это мой талисман. Если меня когда-нибудь занесет в дремучие дебри, то я возьму в руки этот шар, эту мини-Вселенную и вспомню, что всем Вселенным рано или поздно приходит конец, как нашей, и что бояться и терять мне в этих дебрях, по большому счету, нечего.