Полный стакан. Ах...

Переездил-исколесил в 60-х, 70-х, 80-х всю великую советскую страну на поездах: могучие краны, корпуса заводов, мосты и переправы над сияющими под солнцем синими лентами рек, белокаменные города открывались моему взору и моему потрясённому уму, бессчётные станции и полустанки, леса, сочные пастбища и тучные стада, пасущиеся на них; куда всё это подевалось теперь, спрашиваю я себя, куда? И вот о чём мечтал, лёжа на верхней полке в купе, обёрнутый хрустящей белоснежной простынёй, сунув задумчиво кулак под подбородок, глядя в опрометью несущееся окно - жить бы в маленьком домике в два зорких окна вот там на полустанке, возле жёлтого поля и синего леса, у пахнущего тревожно и призывно железнодорожного полотна, по которому бесконечно гремят - тук-тук-тук - колёсами поезда, несущиеся куда-то за Урал, в Сибирь и на Дальний восток, косить бы острой, как луч света, косой траву, сбросив с могучих юных плеч пропахшую сладким потом рубаху, чтобы заготовить высокий до неба стог и ещё один на зиму, видеть, знать, чувствовать, как девчонки, любуясь, восхищаясь, глядят на тебя из проносящихся стальных молний, и одна, самая прекрасная из них, такая важная и такая простая, когда-то, однажды спустится к тебе, чтобы навечно стать твоею женой...