Джерма. Описание мира

ПЕРВОПРОХОДЦЫ
Автор – летописец Мели Февли, столетие пятое нового века, отрывки из труда “Пути Джермы”, архив замка Кадарн.

В Джерме, стране небес и чистого серебра, всегда ценились грамотные летописцы, способные свить узлами историю родного края, в котором волею судьбы родились; но лишь немногие из них смогли войти в память народную, как например, Эттон Семмолес, чьи рассказы о великих правителях ближе всех прочих к правде, ибо жил он во времена последних из них. В одном ряду с ним стоит всемирный бард, мастер слова Кай Золотоглазый из Рэд-Айна, избравший себе путь более высокий, чем прозябание на родительской ферме и чистка стойл с животными. Со своей флейтой из красного дерева он прошел вдоль и поперек всю Джерму, слагая огненные восьмистишия и изгоняя тьму не мечом, но словом. По сути, Кай стал самым первым из странствующих путешественников, посетивших каждую из десяти твердынь, чьи скульптурные изображения прекрасно знакомы читателю, ибо находятся в Храмах.

После Кая изучал говоры и диалекты народов Джермы не столько ученый, сколько смелый путешественник, Идрик из Дармиша. С отрядом верных людей он основал Первую Обитель далеко на юге и готовился проследовать еще дальше, чтобы увидеть своими глазами самую южную точку материка, охваченную с трех сторон морем. Ему не было суждено этого сделать – спустившиеся с гор свирепые мохнатые бестии, царапающие когтями землю и изрыгающие зловонное дыхание, напали на новый город, пока еще слабо укрепленный, и убили каждого человека, которого сумели поймать. Уже потом они стали известны людям под именем контролеров, благодаря своей страшной манере глазеть издалека, а вблизи мало кто умел избегнуть их длинных лап.

О страшной судьбе рейнджеров узнал год спустя Ярдей, посвященный в планы Идрика и исполнивший его желание – на последнем мысу, где путешественник встал, обозревая морские просторы, был воздвигнут маяк, получивший его имя. Даже Древние никогда не интересовались этим местом, так как бесплодная земля давала мало урожая, а в предгорьях жили дикие племена, говорившие на жутком щелкающем наречии, жестокостью не уступающие опасным тварям, ползунам и контролерам; и Ярдей укрепил Обитель, преподав наступающим чудовищам урок вежливости. С годами вокруг маяка поселились темнокожие люди, потомки рейнджеров и опасливых дикарей, тех, что пересилили ненависть и страх, и вышли вперед к будущей выгодной для себя дружбе. Они переиначили имя маяка по-своему – Ярдин, так он и стал называться. Многие годы люди добывали в песках странные желтые камни, скапливающие дневной свет и искажающие пространство вокруг своих граней, и были те, кто пролил свою кровь за эти странные самоцветы.

Родерик из рода Ривет в своих воспоминаниях упоминает многие земли западной Джермы, где путешествовал в годы молодости, набираясь знаний об оружейном ремесле.  Он побывал даже в северных водах, где вода замерзает и ложится плотный снег – явление вовсе неведомое для центральных областей, даже довольно близких (кроме разве что части Роула), чему виной теплые ветра с запада. Местные военачальники всю свою жизнь проводили в битвах друг с другом или в планировании новых битв. Узнав о холодной ковке, вкраплениях никеля и небесных камнях, команда корабля “Чангор” направилась к югу, обходя долгий горный массив Вадальс, ограничивавший полуостров с запада (Ярдей нашел там множество грубых статуй, каменных колец и кратеров, приписав их создание варварским племенам), и едва сумела избежать страшного водоворота. Недолго радовались они удаче, пока корабль не потерпел крушение у островов Рока, и Родерик с тех пор не знал ничего о других: он единственный из всех отыскал верное направление и выплыл к настоящей земле в окружении множества ложных иллюзий, напускаемых морскими духами. Так он оказался на острове, где веками жило племя малорослых дикарей и подчинялось местному полубогу, что не просто правил племенем, а имел с каждым общее сознание. Он оставил мастера в живых, чтобы узнавать от него истории о далеком континенте, но Родерик сумел сам узнать великую тайну, хранимую полубогом, о наложении магических петель и заклинаний, о способе создания величайшего меча, для которого нужна вся жизнь. Он нашел заколдованную лодку и бежал с острова, преследуемый проклятиями безумного идола, и так была велика ярость, что все люди-дикари попадали замертво, и дух остался один в своем храме среди острова.

Родерик же вернулся домой и стал ковать мечи малые и большие, и спустя годы, когда старость уже подошла к нему, но не имела власти над ним, люди прозвали его Родерик-Оружейник, и знали его как выдающегося мастера молота и наковальни, стали и заговоров, и многие желали иметь клинок, выкованный им.


О ТАЙМЕ
Мели Февли, очерк “Спуск по Реке”, отрывки.

…Великая Тайма, начинаясь в горах у северного края, проходя еще ручьем через озеро Мельхиор, бурно устремляется вниз, где принимает множество притоков, и течет, пересекая весь центральный район Джермы. По левому берегу расстилаются плодородные земли, переходящие в степи к востоку, где климат сух и не позволяет существовать лугам. Здесь издавна существовала обширная Оранжевая империя, гордо величавшая себя осколком королевства Древних: но первый ее Эрган, что по-нашему значит король, был всего только удачливым разбойником. Люди империи замахивались на то, что им не принадлежало, ведя себя грубо и настойчиво, и пытались брать плату за сплав по реке, что оказалось их главной ошибкой. Такого унижения маги не могли стерпеть, именно по этой причине они сумели объединиться на время и доказали чужакам, кто в Джерме главный (или, как сказывают в Ринге, показали им пятое колесо от телеги). Через три сотни лет после отбытия Древних империя окончательно пала. Ее столица превратилась в обычную деревню, а население смешалось и выродилось.

Под древним сводом из камня проходит река неподалеку от своего устья. Мост выстроен не рукой смертного человека во времена древнейшие, но многие века пролетели, прежде чем через него был проложен южный тракт. Говорили, что немыслимой длины арка держится на странной магии, заключенной в четырех каменных шарах на углах моста – никто и никогда не мог оставить на тех шарах даже царапины, и черный их цвет не потускнел от времени. Говорили, что камень был расплавлен, а затем нарощен вокруг невидимой дуги, ровно как мастер наращивает оболочку статуи вокруг каркаса.

Как и прекраснейшим из замков Джермы, великой реке посвящено множество песен. Один ученый, чье имя было то ли Рар Бул, то ли Рарболл, использовал для сочинения сам язык демонов, язык черных фолиантов и смертоносных проклятий. Так он вошел в вечность с привкусом жути, потому что перед кругом слушателей в амфитеатре, после того, как он закончил читать, то сразу исчез, а маги-слушатели нашли потом у себя значительно больше седых волос, чем ранее. Говорили шепотом, что Рар Була забрал с собой светящийся демон. На мрачном языке звучали слова посвящения:

Гра’хм гь’им и’хдрам хл мли’н’хлу
Аргра’мм х’имнл’дур хм’арт аг ду…

Хотя строки скрывались за шипящими звуками вполне безобидные – не более страшные, чем гроза на рассвете и сама жизнь:
Замок высокий, хранитель гор Севера
Чьи пики рождают сами облака в небесах
Текучая вода, исток великой Таймы
Стремится к берегу сквозь мир и жизни
Сквозь земли рока, сквозь песчаные холмы
Светлее света, глубже бесконечной тьмы
В дучанских злых болотах град стоит
Где люди многие забыты в глубине

Долго еще амфитеатр оставался загрязненным: при каждом звуке казалось, что слоги демонического языка отзываются, путая и мысли, и магические узоры – пока они не рассеялись. Не менее долго спорили маги, совершил ли Рар Бул святотатство, надругавшись над памятью о великой реке, сочинив посвящение на гнусном языке демонов – или то был умственный подвиг, как вызов всем тем, кто многие годы до этого не принимал всерьез способности Рар Була в стихосложении и изучении темных языков.  И он доказал обе сразу, и общего мнения об этом нет и поныне…


КАЕР КАДАРН
Мели Февли, “Пути Джермы”

Каер Кадарн – самый благородный, могущественный замок на земле, и многие согласны с тем, что ему надлежит отдать титул самого красивого среди твердынь. Весь из серого камня, с четырьмя зубчатыми башнями, он стоит в предгорьях, в истоках великой Таймы. Первый правитель Кадарна, Эфрим IV, был учеником самих Древних Государей в те дни, когда еще была сила в их руках. Он узнал у них многие тайны и загадочные чертежи, используя их при строительстве нового замка на месте небольшой деревни, и говорили, что Кадарн, строившийся девять лет, наполнен хитрыми, непознаваемыми тайнами, что его подвалы невозможно обойти за всю жизнь. Эфрим был умным человеком, он не только претворял в жизнь полученные знания, но и изменял их по своему разумению. В одном из залов в стену был вмонтирован большой блестящий экран, что перестал работать после смерти правителя, но по легенде, пока он был жив, то мог видеть любое место на земле и за ее пределами. Про подземелья многие слухи не врали. Эфрим построил там Машину, Играющую Мыслью, свое лучшее творение, в котором сумел совместить то, к чему близились сами Древние. В Машине была автоматизирована магия. Никто и никогда, до или после Эфрима, не сумел построить машину, в которой были бы закодированы магические команды, ведь считалось, что магией владеет только человек. Иные возражают на это: ведь что есть магия, по их словам, если не строгая сеть чистой энергии, которую можно собирать как угодно? Каер Кадарн никогда не был захвачен врагом, никогда не сдавался перед самыми зловещими магами, пока не наступили черные дни, и машине в подвале замка было суждено сыграть свою роль, когда это правило прервалось.

О МЕЛЬДОРИ

На реке Юне, второй по значимости в Джерме, стоит удивительный замок, над которым никогда не светит солнце. Его стены сложены из оникса, янтаря и алмаза, и на улицах города не увидеть ни собаки, ни кошки, ни единой живой твари. Одни называют его строгим и холодным, другие уютно-призрачным. Некоторые путешественники остались в городе до конца жизни - увидев его, они не были больше в силах выносить жизнь простую, всегда слышали бы переливы алмазные в своем разуме; а кто-то потерял и сам разум, ужасаясь его цветных огней, зажженных не человеком.

Имя городу – Мельдори, и правит в нем таинственный дух, хрупкий, как стеклянный шарик, не выносящий света, из рода давно исчезнувшего. Его башни остры, как иглы. Известнейший символ города – это балкон над аркой, через которую из стен замка извергается водопад реки Юны, разделяющий и все место, и сам дворец надвое. Под балконом – стены кипящей воды и пропасть, в которую множество людей бросилось, не в силах покинуть город иным способом.

Здесь провел год жизни Кай-музыкант. В свойственной ему манере Кай описал город как “порождение мира более холодного, жестокого и возвышенного, чем наш, эта громада блестящего камня на краю бездны лишь по случайности оказалась доступна для глаз смертных, привлекая их на свой зов. Берегись путник, если ты хоть раз посмотришь на башни Мельдори, и дворец, и улицы, если только воля твоя не тверже его алмазов. Он ввергнет тебя в пустыню тоски, в бездну глубже той, над который стоит, бесконечно красивый и безмерно чуждый нам град. ”
Кай, обладая неуклонной волей, сумел покинуть город, но не забыл его, и образ Мельдори, ясный или почти ускользающий,  всегда угадывался в его последующих песнях. В некоторых местах имя города не произносят, считая его таким же тайным, запретным, как имя Королевы Крыс. Скульптура его есть во всех Храмах Джермы, так что попасть сюда легко – как и в любую ловушку.

О ВЫСШИХ

Увы, прошли те времена, когда правители ходили по земле, и летали над землей, сотрясая ее могучей силой и свертывая колдовство в немыслимые узлы. Все, что осталось от их рода – высшие и таинственные существа, дети Древних, живущие на островах в небе и никогда не спускающиеся вниз. Добрым знаком считается увидеть дракона, на котором обитатели островов перелетают между своими жилищами; и все без исключения глубоко почитают королеву Крыс, веря в ее духовную поддержку. Но никто и никогда не будет говорить о ней.
Кто-то впрочем, замечал, что королеву видели то там, то здесь, были маги, видевшие ее в образе духа, демона и простого человека - многие уверены, что королева часто бывает втайне среди населения Джермы.

В Роуле шепотом рассказывают необычную историю о том, как в последний момент был остановлен черный колдун Вертес, захватывавшей земли и безжалостно вырезавший всех несогласных с его сумасшедшими воззрениями. Его аномальное владение линиями колдовства не имело себе равных с тех пор, как ушли Древние, и казалось, смерть и зло захлестнут весь запад страны.

Все, кто видел ночное зарево у Кар-Таррара, рассказывали дрожащим голосом, что это было самое красивое и леденящее душу зрелище в их жизни. Еще меньше было тех, кто видел источник этого зарева. Все они впали в глубочайшую меланхолию и тоску, не в силах избавиться от образа фигуры, горящей неземным светом. Тело Вертеса нашли утром, в центре выжженной воронки, но никто не решался приблизиться к нему, пока не стало понятно, что более никакой опасности колдун не представляет. Его поместили в стойло, где он ел траву, и предания больше ничего не говорят о его судьбе.


ПОСВЯЩЕНИЕ МЕЛЬДОРИ
Автор – волшебница и ученая, проведшая последние годы жизни в Мельдори, Сеслине-Заклинательница, век третий. Архив песенных сказаний Каер Кадарн.

Сюда не проникает свет
Здесь ни былинки нет
Здесь улицы полны красы
И груза долгих лет
Правитель этих темных мест
Давно не человек
Он хрупок, как и его град
Но долог его век
Потомок древних сил земли
Живущий в тьме ночной
С  тех пор как я нашла тебя
Ты стал навеки мой
В глазах невидимая нить
Гляжу, не видя зла
И мглой укрыты все пути
И все мои дела
С балкона старого дворца
Мой взгляд направлен вниз
И водопаду нет конца
И бесконечна высь
Я шла по улицам пустым
В холодном свете звезд
И над фонтаном золотым
Стоял янтарный мост
И вздохи множества окон
В прозрачной тишине
Хранили траурный закон
Но он не ведом мне
Я помню только день, когда
Узрела этот град
Ночная тьма и лунный свет
Верни меня назад!


СТРАШНАЯ СКАЗКА
Фольклор Роула

Живет в деревушке старик-нелюдим
Любил он из трубки раскуривать дым
Соседи боялись до дрожи его
Хотя и не знали о нем ничего
Под домом пещера огромных глубин
Старик в нее ночью спускался один
Служа свою мессу в одежде жреца
И твари являлись к нему без лица
Мерцанием ада светился их взгляд
Они завывали и рвались назад
Но крепко держал их ошейник из рун
Домой не давая удрать в Фуавун
Старик молодел, хотя годы все шли
И мертвых выкапывал он из земли
И ими он тварей в подвале кормил
В ответ на энергию проклятых сил
Летели века, не беря старика
Глаза его стали, как цвет молока
Лицо засветилось земной красотой
Он стал молодым – и прекрасным собой
И он отпустил злобных тварей назад
И брызжа слюной, они кинулись в ад
Желая мучителя здесь же пожрать
Но поняли вдруг, что его не достать
Когда постареет второй раз колдун
Ему не помогут сплетения рун
И явятся твари, забрав сотни лет
Оставив в пещере под домом скелет


ШАГИ НАД ОБЛАКАМИ
Автор – Эвеас Полтор, известный предсказатель, историк и поэт третьего века. До сих пор нет точного утверждения, является ли стихотворение реальным изложением увиденного или просто импровизацией, однако все места в Джерме описаны верно.

Позвал меня с собой иссохший маг
Приблизиться к высотам бытия
В подножьях старых полустертых гор
Мы развели магический костер
Поднялся дым, растекся едкий смрад
В огнях костра на миг взметнулся ад
Казалось – судьбы всех людей внутри
И молвил маг: смотри в него, смотри

И вскоре показались города
Земля в огне, и воздух, и вода
Разверзлись небеса, исчезла ночь
И мы на облаках взлетели прочь
Я видел там крупинки своих снов
В горах среди сверкающих снегов
Казалось, что узнал и старый дом
Но с детства, много лет я не был в нем

Я вижу, как плетут цветов узор
И как во тьме ночной крадется вор
Я слышу вздохи чьих-то странных снов
И демонов в плену своих оков
Я вижу в океанах острова
Но магии горящие слова
Мне в жизни не дано, увы, познать
И остается только продолжать
Куда ты меня, сила, принесла?
Со всех сторон тяжелая вода
Подводный град из темного стекла
Что людям не построить никогда

А в устье Таймы топи разнесло
И в них блуждают свечи, тьме назло
На сваях, высоко над топким дном
Вознесся бледный город Дучагом
Канаты протянув к большой земле
Он спрятан, как туман в болотной мгле
И там, хотя считают это сном
Живет народ с чешуйчатым лицом

Вдали, внизу я вижу тройку крыш
Не знаю, чья их возвела рука
Три дома молчаливые стоят
Где тень, вампир и старая карга
Там Кай, владыка песен, был один
Стремясь дознаться призрачных глубин
Казалось, все случилось в страшном сне
Когда зажегся яркий свет в окне

Минули годы яростных людей
Что жаждали нехоженых путей
Вперед они, не отдыхая, шли
Чтоб отыскать края самой земли
О духе и мощи походов тех
Предания нам ярко говорят
Никто не смел их повернуть назад
И горы прожигал их острый взгляд

Один из смелых, Альтор Карварил
С людьми своими на Восток ходил
В глуби зловонных чащ нашел дыру
В нее он глянул, только на беду
Из шахты испарялось в небо зло
Другим в отряде очень повезло
Не видеть зла кошмарных образов
Не прыгнуть на его манящий зов

А Идрик, всех искателей главней
На юг с собой полсотни взял людей
И стал он место на песках искать
Чтоб Первую Обитель основать
Еще и вдаль не разошлась молва
Как вышли с гор лихие существа
Порвав на части всех, кого нашли
Исчезли так же быстро, как пришли
Но как ни больно мне об этом петь
Мы не снесли поруганную честь
За павших отомстили их друзья
И реки крови приняла земля

Но только я отвлекся от картин
Что расстилались там передо мной
И возвратись из мысленной дали
Мой взгляд метнулся на поля земли
Развалины, где жили короли
И долго свои тайны берегли
Кортамис был когда-то дивный град
Но славу его не вернуть назад
И башня его взвилась высоко
Преодолев завесу облаков
Ничто по высоте ей не ровня
И это привело в восторг меня

Но древних королей прошли века
Последний прыгнул в небо с маяка
Столица развалилась на куски
Оставив только камни, пыль и мхи
Как сень, простерся теневой заслон
А в нем лежит Мельдори, город-сон
И кажется, во мраке виден он
Дворец, а в нем над бездною балкон
И под мостами тусклая вода
В нем люди остаются навсегда
Хваля и проклиная его вид
И реку, что в ночи огнем горит
И что-то забирает мысли в нем
И стены из агата с янтарем
Его сиянье не для наших глаз
И все же он прекрасен, как алмаз

Все прошлое слилось в единый миг
И где-то хохотал колдун-старик
Увидев что-то в полой пустоте
Смеялся он до колик в животе
Летучих сфер неизмерима высь
Там обитает Королева Крыс
Незримо правя миром всех людей
Хотя они не говорят о ней

От южных гор до северных снегов
Гоняет ветер гроздья облаков
Качает лодки на большой реке
И братья наши в каждом уголке
Я видел плодородные места
И те края, где жизнь людей пуста
Узрев весь наш прекрасный материк
Я понял, как он стар, и как велик

Но мы прошли все дальше, этот мир
Песчинка, окружил его эфир
И хаос, голой сущности оплот
Боюсь, нас поглотит уже вот-вот
Там Бог-творец и древние сыны
О нашей низкой жизни видят сны
Являясь по желанью в тот предел
Где сильный маг их вызвать бы посмел

Стеклянная стена закрыла высь
И спутник мой сказал: остановись
Лишь шаг, и твою душу не вернуть
Ведь это в Фуавун проклятый путь
Сквозь стену видно вспышки в глубине
Кто обитает в огненной стране
Отродие Шотамна, бесов сонм
Пульсирует кровавым светом он
Скорей назад, подальше от врага
Не ступит в красный край ничья нога
На небе разгорается восход
К концу подходит долгий наш полет

Обратная дорога привела
Туда, где наши смертные тела
Сидели перед гаснущим огнем
Глаза и души задержав на нем
Колдун на меня искоса взглянул
И левым глазом быстро подмигнул
И он сказал: открыты все пути
Тебе решать, в какой конец идти
А ты куда? – решил спросить его
Но не познал ответа - ничего
На месте мага – голая трава
И смех как будто, слышимый едва


ИСКАТЕЛЬ СУТИ
Народное предание полудиких племен острова Оррамон. Записано исследователями из Иглеоса-на-Юне.

Десять дней и десять ночей шел я по текущей реке. Солнце вставало и снова скрывалось, а река не спит, она неустанно несла меня вперед.
На рассвете одиннадцатого дня меня встретил Ворон. Это было далеко. У края обитаемой земли, в сотнях миль от средоточия западных владык, Река растворилась в море, ветер ушел вдоль берега, а лодка моя плыла на грани врат света.
Прилетел Ворон и заговорил со мной. Ворон – великий и сильный дух. Он появляется и исчезает, когда захочет, и никто из смертных не знает помыслов его. Он говорил, а я слушал. Я могу понять.

Я так думаю. Ворон встревожен, если его крылья черны.
- Ты доплыл до конца мира, но есть другой край, граница. Вода на краю становится воздухом, там нет смерти и жизни. Туда ты идешь. По закату.
- Я слышу тебя, Ворон, - ответил я, - хотя сердце мое в черном страхе, я пойду на закат.
- Страха не ведай, - ответствовал дух, и лишь ветер от его крыл взметнулся, увидел я, что концы его перьев стали серыми. И нет его больше.

Снова счет дней. Голода нет, жажды нет, вся воля подчинена великому пути. Ветер Ворона хочет догнать солнце, но не может. Лодка моя обгоняет дельфинов. Они не могут говорить, но все понимают. Куда направляешься ты, одинокий смертный? Так они могли бы спросить. Туда, где живым пути нет, туда только души приходят на рассвете. Дельфины покидают меня, не понимая сути, хотя они умнее всех живых.
Трудно считать время. Кто-то сказал, что земля и море плоские, не имеющие края, так что можно плыть без конца и умереть от старости. Но мудрые люди утверждают, что мир наш круглый. Так думаю я, потому что Ворон согласен. Сейчас я уже должен быть на обратной стороне.
Туман явился из ниоткуда и ветер утих. Туман такой, что не видно вытянутой руки. Звуков нет. Смотрю вниз, трогаю рукой, но и моря тоже нет. Я дошел до точки, где все кончается, и нет ничего, кроме воздуха. Лодка спокойна.
Возникают голоса, тени колышутся в тумане. Лучи солнца разгоняют завесу. Сверху его сияющий шар, далеко внизу клубится туман, словно бы дождливое небо перевернули вверх ногами. Я движусь в небе иного мира, сам по себе.
Что меня ждет уже скоро?


КРАТКИЙ ОБЗОР ЗАПАДА
Мели Февли, “Пути Джермы”

На западном побережье Джермы, в Роуле, есть горы, через которые прорываются реки Риппет и Вейма, и местами эти горы довольно высоки, но не слишком широки и не представляют большой трудности даже для пешего перехода. Потому и не числятся в списке великих горных цепей страны, но на западе отроги спускаются к морю, переходя в песчаные пляжи, обдуваемые морскими ветрами с запада. Считаются те пляжи лучшими в стране. Не только сражениями и земледелием богаты люди, и многие прибывали сюда, чтобы отдохнуть на мелком песке, заплатив ближайшему магу-спекулянту за перенос: прибывали и сами маги, и правители - в основном тайно, и проводили свое время вдали от заговоров и битв. И никогда на песках побережья запада не случалось ни одного кровопролития, и ни один злодей не топтал ногою здешние места – по крайней мере, открыто.

Но совсем близко, в двух милях от побережья, где южные степные отроги гор еще не перешли полностью в пустыню Кесл, стоит Тер-эст.
Неизвестно, как точно появилось это зловещее место, но в лучшие времена правителей-Древних его не существовало и в помине. Еще менее понятно, кто и каким образом сумел создать сие загадочное явление, привлекшее внимание гонца короля Роула (а имя того гонца история для нас не сохранила). Новости быстро расходятся в землях, где властвует магия, и король, безусловно, знал, кто обретается на рубежах его мелкого царства, какие авантюристы правят на севере и востоке. Но он послал своего человека объехать все границы на коне, дабы выяснить ситуацию живым взглядом, не смущая при том возможных очевидцев магическими штучками.
Недалеко от берега гонец наткнулся на три странных дома, архитектура которых немного походила на общинные здания восточных долин, но в Роуле никогда ничего подобного не строили.

Вот что он записал:
“Когда я подъехал ближе, то удивился чрезвычайно, и даже не внешнему виду домов, хотя об этом стоит написать в первую очередь – два трехэтажных дома с первым этажом из камня, третий полностью деревянный – в два этажа, не считая чердака с покатой крышей, как делают в домиках для птиц. Но вокруг каждого дома растет трава и неизвестные кустарники, вроде бы с иголками, но они не колются. Оторвал пару и сохраню их, чтобы показать Королю. Он велел избегать магии, так что я зарисую карандашом образы домов и форму странных кустов. Я не принадлежу к знатокам травяных наук, но подобных не видел нигде в Роуле. Полоса травы обрывается и переходит в степь так резко, что граница почвы хорошо видна, будто эти три дома откуда-то вырваны и помещены сюда. Не представляю, кто обладает силой сделать это, и не хочу испытывать судьбу. На двери одного их домов табличка, на ней текст неизвестными мне буквами. Оставляю исследование на долю настоящих магов”.

Король так и не нашел времени исследовать дома, но информация о них просочилась за пределы королевства и стала известна многим. Музыкант и бард Кай Золотоглазый, путешествуя по свету, посетил загадочное место и провел там два дня. Он даже посвятил ему стихотворение и позаботился сделать подробный рисунок, ибо не только в музыке обладал выдающимися талантами, но и в живописи.
Именно Кай назвал место Три Дома, Тер-Эст на восточном диалекте, и именно так оно вошло во все карты, хотя аборигены коверкали непривычное имя по своему, называя Тираст. Кай описал зрелище, увиденное им – старая женщина в первом доме, тенистое облако во втором, а в последнем доме он видел кого-то, похожего на очень бледного подростка с длинными зубами. Потому их стали назвать Домами Вампира, Тени и Старой Женщины. Кай также отметил, что кусты вокруг зданий уже высохли.

Признаться, я был сильно поражен
Что падал свет из этих призрачных окон
И я приблизился, дыхание храня
Боясь, чтоб тени не заметили меня…

Было много других людей, который ничего не нашли, никакого света не видели, и сомнения выросли вокруг строчек Кая, но его считали честнейшим человеком, никогда не опускающимся до лжи или преувеличений. Тер-Эст вошел в состав земель замка Риппет и его короля, носившего всегда то же самое имя – а земли простирались до пустыни к югу и включали почти весь Роул на север, насколько позволяли воинственные торпы.

Маги теряли свою силу рядом с домами, что подтверждало теорию об их изъятии из другого измерения. В конце концов, постепенно разрушающийся Тер-эст причислили к списку загадочных, но безвредных мест – к счастью, ведь вредных было намного больше.
Пустыня Кесл лежит к юго-западу от этого места. Она не слишком мала, но и не огромна.

С юга – узкий край Пенард, и одинокая гора Когок отмечает грань, где пески переходят в травянистые степи. Говорят, что гора является потухшим вулканом, подобным тем, что далеко на востоке еще выбрасывают горячие камни из недр земли. Так или иначе, в ее глубине есть пещера, известная далеко за пределами этой земли, и многие посещали ее в лучшие времена, потому что других хороших подземелий в Джерме мало – или они совсем не такие хорошие. Те, кто открыл пещеру, заслужили общую известность, но кочевники утверждают, что все это вранье, и они сами бывали там еще до Древних. Нет оснований сомневаться в их словах, едва ли кочевые племена Пенарда не смогли подняться на гору, лежащую на их маршрутах. Конечно, они нашли бы и способ войти туда.

Внутри лежали галереи и залы, подземные озера и колонны из камня, и было все это гораздо ниже уровня земли. Нашли и другой вход, который был плотно заложен каменными блоками. Позвали магов, чтобы они убрали этот засор с глаз долой, но почему-то не сложилось. Любители мистики поговаривают, что, дескать, маги-то все знали с самого начала…
Были и те, кто спускался в глубокое озеро и обнаружил, что оно сужается ко дну, как конус, и заваленное жерло в центре уходит еще глубже: может быть, и в центр земли.

Одна из экспедиций открыла зал с рисунками. Там были и страсти животного мира, и люди, и крылатые твари, но никто не устрашился. К подобному добру в Джерме привыкли, даже во плоти. Нашли и скупые останки погибших животных, которые, очевидно, свалились в кратер и переломали себе шеи, а выжившие, разойдясь по углам, позже скончались.

А через некоторое время после открытия и организации экскурсий люди начали исчезать. Ну, исчезали, и ладно, кому нужны эти толстые купцы и заносчивые горожане? Главное, что за поездку к пещере заплатили вперед. Давайте повесим табличку, что прогулки на свой страх и риск. Но райский уголок все равно заглох, и у лордов Пенарда не получилось установить поток денег в свою казну, когда исчезать стали уже целыми группами.
Пещера опустела, посещаемая только кочевниками (верхние залы) и безумцами, которым надоело жить. Нашелся даже поэт, который попытался передать суть последней экспедиции в это подземное царство:

И те, кто опустился в глубину
К далекому затопленному дну
Не видели ни тени, ни следа
Не двигалась спокойная вода
Но вдруг один из них заметил ход
И люди тихо двинулись вперед
Они нашли забытый кем-то дом
И сажу над холодным очагом
В костре лежала стылая зола
И кости, коим не было числа.


О ПУСТЫНЕ
Мели Февли, “Пути Джермы”

Бесплотные песчаные призраки были потомками каких-то более вещественных созданий. Народы южного Роула и кочевники Пенарда не обращали на них большого внимания. Они собрались вокруг пограничной заставы сразу после момента ее заселения, молча наблюдая за людьми. Те их видеть не могли, и только иногда, во время ночных гроз и песчаных бурь в окнах можно было разглядеть белесые силуэты в форме людей. Эта форма не была обычной для них, она была принята в подражание поселенцам заставы.

Когда Джаен, одна из трех, стала жертвой неизвестного науке песчаного зверя, один из призраков принял ее вид и вернулся на базу. Он стал жить там, исполнив, таким образом, свою главную мечту, ибо призраки желали ощущать твердые предметы, но были лишены этой возможности. Ни Кел, ни Сайд ничего не замечали, потому что призраки до мельчайших подробностей выучили все привычки и движения настоящей Джаен, и все слова, которые она когда-либо произносила, и ее голос. Новые слова они произносить не могли, так как не обладали речью, а только подражали ей.

Возможно, призраки нашли способ встать на место людей после гибели Джаен. Возможно, они слегка подтолкнули оставшихся, но их едва ли можно винить. Не имея тел, призраки желали жить как существа плотные. Сайд погиб в зыбучих песках через несколько дней, и его место занял дух.
Вот тогда Кел заподозрил что-то неладное, так как они с Сайдом уже начали ощущать странные изменения в Джен, ее молчаливость, а теперь Сайд пришел и решил (вы же понимаете, что решил не он, а призрак), что ошибался. Вполне естественно для Кела было присмотреться к обоим своим компаньонам и подойти близко к верным выводам. Весьма темные мысли овладели его рассудком, когда он понял (или ему так показалось), что двое товарищей совсем не те, за кого себя выдают. Рано утром Кела нашли в гостиной, он выпил целую пачку успокоительного и теперь находился в покое более глубоком, нежели требуется человеку. Его похоронили в песках, и на следующей неделе Кел снова присоединился ко всем, и они улыбались и радовались, поскольку стали одной породы.
Другие призраки ушли, для них не осталось более ничего интересного.

Прошло время, и Сайда с Келом и Джаен должны были сменить другие. Они отказывались, но военные начальники Роула не привыкли к обсуждению приказов. Приехала быстрая повозка, окованная железом, привезла новую команду, забрала старую. Когда двери были открыты, внутри нашли только песок. Призраки пустыни вернулись к своим сородичам, и толпы их снова ждали вокруг заставы. Ведь там снова были люди.

Перенесемся немного восточнее, на заносимые песками холмы Каас-Хау, острые пики с человеческий рост и мощные плоские возвышенности – но не горы, что позволяет ветрам из пустыни безнаказанно заносить их песком… Многочисленные каменные спирали, выполненные пунктиром, несколько полузасыпанных лабиринтов говорят о прошлом забытого места.

Есть каменное святилище в Разделе, о котором среди местного населения ходят легенды и тайные истории. Гобард Хелм был там, в ночь полной Луны, когда вторая крошечная луна Джермы, Скет, не видна над горизонтом. В такую ночь, что случается раз в семь лет, маги всех оттенков собираются на обряды, имеющие мало общего с истинной магией. А Хелм пришел к разрушенному храму, что назывался Нарвель-Та, и увидел, как разгораются вспышки над замшелым алтарным камнем. Он не был способен видеть линии магии, но чувствовал силу вокруг – а была та огромной.
Явились тени, видные только потому, что преломляли лунный свет, как фигурки из тонкого стекла. Их танец вызвал на камнях блеск, и те переливались своей гладкой первоначальной формой, как и дорожка, и стены. Давно упавшая крыша возродилась в мерцании, пропуская свет и звезды, и ровно над южным проходом низко висел лунный глаз. А Гобард Хелм видел танец бесплотных, и слышал чужие слова и имена забытых богов и духов.

Потом зрелище заколебалось, и Хелм понял, что осталось лишь несколько секунд, потому что с другой стороны неба уже выкатывался Скет. Он быстро поднимался, освещая равнины и холмы, но среди исчезающих видений на алтаре человек увидел контур настолько фантастический, что не сдержал крика ужаса. Его волосы встали дыбом. Существа крутились, не замечая восхода Скета, и растворились вместе с тем отродьем, которое явилось на алтаре; Гобард Хелм поспешил прочь в большом страхе.

Восемьсот сорок лет длится цикл Луны, и по истечении каждого семилетнего срока она держится на небе все дольше до прихода Скета, а затем снова уменьшается. Раз в восемьсот сорок лет, в день, когда Скета нет дольше всего, черному магу может хватить пары секунд для того, чтобы вызвать страшное существо в реальный мир, прежде чем оно растворится, и придут тогда в Джерму великие беды, но я верю, что такого никогда не произойдет.


ЭСТ МОРВИН И РАЗУМ ВЕЩЕЙ

…Мало кто сомневается в наши времена, что каждый достаточно одушевленный объект в мире способен проецировать себя и в некотором роде творить свою волю. Будь то массивная скала, старое дерево или храм, их невидимое средоточие может блуждать вокруг, вызывая чаще всего обычные колебания эмоций у проходящих мимо людей. В священных местах проекции особенно сильны, так как питаются силой разума магов, как например, случайные гости в жертвенных капищах чернокнижников ощущают дурноту или панику, которые не могут быть объяснены одними только искривленными энергиями – скорее действиями исковерканных духов, привязанных к местам происхождения.

На тему разума вещей вспоминается всегда одна история, связанная с домом-крепостью по имени Эст Морвин, где жили вырождающиеся потомки древних правителей от связей с обычными людьми. Последние состарились, магию свою растеряли и умерли бы сами через несколько лет, но банда приезжих колдунов-бандитов ускорила это событие. Они заняли этот большой дом из мшистого камня, с трубами из гранита, даже с собственным Храмом. Жили там неправедные недолго…

Если бы один пастух весной не заночевал в лесу близ крепости, то о судьбе захватчиков не стало бы известно. Их ужасные крики разнеслись далеко вокруг. Удивленный пастух побежал искать помощи, чтобы это происшествие не оставлять без внимания; а надо сказать, что все местные уже давно копили подозрения насчет Морвина, такие слухи, которые чужим были вовсе неведомы.
Люди перешли мост, покрытый малахитом, и свободно вошли в крепость, найдя ее ловушки неработающими, а ворота распахнутыми. Страшные тела были замечены на краю утеса, державшего Эст Морвин: то были двое магов, выбросившиеся из окон в приступе непонятного ужаса. Третий упал в саму реку, и его вынесло на мель ниже, четвертого задавило обвалившимся потолком. Лицо каждого застыло в отнюдь не самой приятной ухмылке.

Когда же трупы брезгливо вынесли и спешно похоронили, все попытки войти обратно в Дом натолкнулись на активное противодействие. Эст Морвин добился, чтобы смрадные тела не гнили в его древних коридорах, и счел на этом помощь людей законченной…
До сих пор во многих южных городах сохраняются копии простенького стихотворения, которое детям читают в школах:

Тени магов и бойцов
Звон повозок мудрецов
По мосту из малахита
Это все теперь забыто
На утесе у реки
Доживали старики
Свои старческие дни
А потом пришли они
Колдуны далёких стран
С ними подлость и обман
Древней магией веков
Победили стариков
И скормили их волкам
Осквернив священный храм
Поселились колдуны
И прожили до весны
И тогда явился страх
Обратив их злобу в прах
Стены старого дворца
Ход ускорили конца
Верно, в нем жила душа
План построив не спеша
Поздней ночью по весне
Колдуны погибли все
Их останки на холме
Были найдены во тьме
Только духи их живут
Старый замок стерегут
Затемняя рубежи
Утонув в безмерной лжи


ЗА СОЛНЕЧНЫМ ШАРОМ
Рейзва, “Тексты Пещерного Человека”

Великому Солнцу требовалось много часов, чтобы пройти по владениям исчезнувших бесследно Древних государей. Оно проходит через моря и пустыни, над озерами и островами, сквозь города и замки. Оно встает на западной границе, опаляя жаром и без того горячую пустыню Кесл, и гору, хранящую страшные тайны человечества.

Солнце продвигается на восток, освещая первыми лучами ядовитые болота Дучана, посреди которых стоит деревянный город Дучагом, и его бледные жители встречают перепончатыми ладонями красный диск. На мощных стволах-колоннах поднимается вверх город, избегая смрада вечной топи, окружавшей его. Но нет вокруг деревьев, способных вырасти хотя бы до половины подобной толщины. Люди Дучагома могут связываться с миром при помощи канатов, натянутых над болотами – в незапамятные времена эту систему создали Древние – но она редко используется сейчас.

Дальше идут гряды холмов. Маяк Белит стоял не на самом высоком месте в горах, и уж точно не морским судам сигналил он, а тем ладьям, что отчаливали в просторы космоса. Маяк помнит огненный шар ярче, чем солнце. Здесь вошел в пылающий корабль и взмыл в небеса Т’Оскир, последний из великих правителей Древности, который тогда еще был очень молод, а жили они долго. Его братья, увенчанные мудростью, погибли; отец его сгинул в огне, спасая Знание. Говорят, что перед уходом Т’Оскир проклял злобных варваров, и предателей, и сатанистов, поклонников Шотамна, и его глаза светились так же ярко, как в давние времена его рода. Он отбыл, и мятежники подобрались к маяку только для того, чтобы сгореть в пламени божественного шара. Здание выгорело внутри и превратилось в остов, но не было забыто. И старики, и молодые смотрят на него и вспоминают с горечью падение Древних, скорбя о сгинувшем древнем знании.
Только безучастный песок уже добрался до подножия маяка, окутав его.
Во Френе еще не занесен пылью круг башни города, что так и не был построен: здесь закончил свой путь один из великих рейнджеров пустынь - Гессиль.

Лишь слабый отсвет пока виден в священных землях на правом берегу Таймы. Магия там процветает, и на полях люди пасут скот. На левом берегу, в Ринге, крылатые стаи убираются прочь при виде рассвета. На заре бывает краткий миг, когда не видно ни людей, ни нежити, но на краю пустоши возносятся полусветные купола с острыми шпилями. То великий Ларим, построенный первым человеком на земле, он старше всех твердынь мира и по-своему красив. Его Дворцы построены из прозрачного камня, а между ними мощеные площади с фруктовыми деревьями, и арочные галереи, и на многие лонги тянутся разукрашенные шатры из металла и дерева. Их колонны несут сокрытые комнаты, откуда вниз тянутся только веревочные лестницы. Говорили, что этот город будет существовать вечно, и в какой-то мере – да, он существует.
Замок Датла напоминает тонкий кривоватый палец, торчащий из земли. Это высокая башня, а в подвале там есть странное углубление, в которое нельзя входить – говорят, что в нем раньше стоял специальный механизм, неспособный работать в законах нашего мира. Поэтому условия были созданы специально для него. Человека там может в худшем случае просто разорвать на мельчайшие, невидимые частицы. Мы бы так и не узнали правдивость этих историй, если бы один глупец не решил прилюдно посидеть в углублении – его так и не нашли.
На востоке далеко за полночь, темнота повсюду доживает свои часы, дикие звери бродят по берегу всеобъемлющего Океана, где в него впадает широкая река Юна. Иногда здесь пролетали на коврах-самолетах осторожные мудрецы с луками за спиной и магией наготове, но нечасто. Для таких ковров обычно находится лучшее применение.

В лесу востока таится шахта, где сгинул отряд Альтора Карварила… но эта печальная история и так всем известна.
Никто не видел конических пирамид на дальнем востоке, на островах, среди вулканов, изрыгающих пламя. Там только море и птицы.
В давние времена отверженное племя создало поселение на плотах в районе этого острова, но море сурово, и сейчас от плотов не осталось ничего.


О НЕОБЪЯСНИМОМ
Мели Февли, “Пути Джермы”

В истории Джермы огромную роль играют необъяснимые вещи и различные демонические феномены. Я чувствую, что ты, читатель (или же читательница, что тоже возможно), с нетерпением ожидаешь этой главы, ибо странное желание пощекотать себе нервы сейчас как никогда развилось среди людей. Но не будь разочарован тем, что я только коснусь легко этой темы, насколько будет необходимо для описательного труда, над которым я работаю в эти годы.

Считается, что вызвать демона из Фуавуна может только человек, имеющий колдовские способности, но это, грубо говоря, ерунда. Вызвать может любой, да только демон обычно не станет служить кому попало и может банально решить его разорвать.
Необходимо знать имя демона, это единственный способ повелевать им без боязни стать жертвой. Есть и окольные, обманные способы, и Герард Хедер в своем труде “Автархия” упоминает их три. Первый – это получить слугу зла по завещанию (оформленному по всем правилам, с кровью и так далее), второй  - загнать нечистого в ловушку, и третий – маскировка. В последнем случае всегда есть вариант провала, а в остальных демон будет злобно ругаться, исходить слюной и поносить вызвавшего скверными словами – впрочем, все зависит от его разумности. Не стоит рассматривать иные, более хитрые способы, так как это не труд по оккультизму.
А вот что касается вызова существ из Фуавуна, то для этого есть магические заклятия и ценные предметы, вроде двух зеркал, направленных друг на друга. Гексаграмма и пентаграмма не рекомендуются. Бывает, что демон приходит сам, привлеченный душой достаточно жадного, злого и гадкого человека.

Полубоги, а также трое так называемых Великих – реальные существа, бесплотные духи, обитающие в высших сферах. В каждом Храме есть изображения бога Могро, богини Фадо Отт и демона Шотамна, который в отличие от первых двух, является антагонистом, воплощением зла и всего самого грязного. До Древних их культа не существовало. Считается, что названные духи возникли в кружении энергий от вращения небесных островов.
Древние наши Правители по праву заслужили свою власть и преклонение, так легко обращаясь с необузданными силами, едва ли подвластными смертным. Конечно, и сами Древние были людьми – по крайней мере, известны дети от некоторых их союзов с обычным населением, и ничто человеческое им не было чуждо – но они достигли таких высот в науке, которых только может достигнуть живое существо, и все же не перешли опасного предела саморазрушения. Любая развитая технология не отличается от магии, ведь по сути магия – это лишь очень тонкая и высокая область науки, и граница между ними зыбка. Мощные силы Древних вольно работали с магией, и могли создать – случайно или намеренно – такие  места, где она изгибается опасным образом.

Действия магов в поздние времена также не всегда была безопасны для окружающих, но те конструкции, которые создают люди, всегда непрочны и склонны разрушаться с течением лет (конечно, я говорю о высшей магии). Самые противные мистические события и вещи связаны с дикой, демонической силой и соответственно, с дырочками и тоннелями в Фуавун, но есть и те, что ведут в высшие измерения, если не сказать в другие миры. Обычно явления происходят вдали от оживленных мест, очень мало их в священном кольце под летающими островами, не считая крепостей.

Блуждающий смерч в Рэд-Айне, жуткая резня в Домах Рэд-Айна (если вы не знали, почему они ныне зовутся Домами Крови), гнилостный колодец Востока, трещины в воздухе, воронки, извержения нечистот из туалетных комнат и тени от невидимых предметов - все это является результатом мощного черного воздействия. Иногда по злой воле, а иногда вследствие ошибочных опытов, заклинаний или жестов. Никому не ведомо, сколько неудачливых магов были разорваны на элементарные частицы, размазаны по временной шкале, сожраны демонами или стали жертвами совершенно неописуемых событий из-за своей собственной заносчивости и невнимания.

Тридцать третьего дня летнего месяца, в южных водах под знаком Буревестника рассекал волны двухмачтовый корабль “Оделик” под командой капитана Пола Хена и под управлением его верных матросов. Он шел из Порты с грузом кожи и металлов на Заморье, где, как известно, любая живая тварь равна человеку, а значит, животной продукции вроде шкур и мяса не хватает. До сумерек “Оделик” не смог достичь берега, и впередсмотрящий на мачте, по имени Лиот, пытался различить контуры берега Заморья через сгущавшиеся ночные сумерки. Внезапно нечто заставило его со всей возможной скоростью спуститься и броситься на нос корабля. Ибо он услышал серию коротких вскриков, а затем жуткий рев, который мог издать капитан, хотя и непонятно, при каких чудовищных обстоятельствах.

Когда Лиот приблизился, то различил негромкие всплески и круги на воде, и ни души не обнаружил. Казалось, команда оглохла – никто не вышел на крик, никто не появился на палубе. Всматриваясь в темные воды, матрос почувствовал на плече хватку и рывком обернулся…
Хорошее начало для леденящей душу истории, читатель? Но увы, это не сюжет фантастики, а самая настоящая правда, случившаяся несколько десятков лет назад.
К утру матроса Лиота подобрали на побережье, он был крайне истощен - и никаких следов корабля. Он бессвязно рассказал свою историю. Он смутно вспомнил, как плыл изо всех сил, не зная точно, достигнет ли земли, только бы убраться подальше от существа, схватившего его на плечо, ибо зрелище этой твари, одетой в форму матроса, повредило его рассудок.

Много лет на южном берегу старики рассказывали о прорехах в ткани мироздания, об открывавшихся им видениях, о сошедшем с ума рыбацком городе на побережье, чьи жители все вместе ушли в море на поклон к подводному богу. Сразу из нескольких уст звучала история о светящемся в ночи корабле о двух мачтах, плывшего со стороны Заморья, название которого разобрать не удалось, но вы, я считаю, уже прочитали достаточно, чтобы это название узнать.

Наконец, в Дучане видели бледно-зеленые огни, которые зависали над кочками и бродами, помогая заблудившимся собирателям ягод выходить на твердую землю. Когда же люди стали верить огонькам, те внезапно завели сразу многих в иное место, где только склизкие деревья и тина, где те могли кричать сколь угодно долго, прежде чем их поглотила трясина, и там нашли они свою гибель. Ночью бесформенные твари поднимались из болота и пожирали мертвецов, хотя этого не видел никто, кроме перепончатых жителей города Дучагома.

ДОМА КРОВИ

На южном побережье Джермы, почти напротив Заячьего острова и на равном расстоянии от городков Роя и Архин, лежит странное место, давшее название всей окрестной земле – Рэд-Айн. Это был город-деревня, и когда люди жили в нем, то называли его Аинго Афар, что означает Цветущие Огороды. Название как нельзя подходило петляющим зеленым улочкам, лишенным высоких строений. Каждый дом имел две или три каменные террасы, где росли деревья и цветы – в упрек тощим засоленным полям, тянущимся на многие лонги вокруг и не рождающим ничего, кроме колючих трав-скелетов. Площади Аинго служили местом торговли и продажи цветов, выведенных руками горожан, и ездили за ними издалека. Но случилась внезапная беда, и город погиб в одночасье, превратился в заброшенное место, растрескался и высох. Люди были напуганы тем, что увидели в домах и на улицах. Они назвали место Домами Крови, но не смогли покинуть его навсегда. В Рэд-Айне царил странный мир, обусловленный наличием Храма. Никто не мог сказать, зачем столь маленькому поселению собственный Храм, и Роя в старые времена яростно боролась за право переместить святилище к себе, пусть даже никто не знал способа совершить это. Подземный грот остался на своем месте, и жители южного побережья пользовались его проходом, чтобы попасть далеко и еще дальше. Провели магическое освещение в саму пещеру и осветили путь, к ней ведущий, дабы без боязни пересекать умерший город и не заглядывать в его окна. Внутри домов любопытных поджидала смертельная опасность.

Чума, выкосившая город, была вызвана не смерчем или нашествием убийц, как гласили наскоро сочиненные легенды. Когда был создан деятельный Совет, его сотрудники предприняли грандиозные попытки описания родной земли, и в числе прочего вскрыли позорную магическую историю в Рэд-Айне.

Аинго Афар пострадал и потерял имя от одного из самых разрушительных поветрий в истории, вызванного плохо созданным заклятием. Известно, что магия опасна, как опасен кухонный нож, если неправильно им пользоваться. Маги города, эти скромные цветочники, пытались на свою голову вызвать фуавуновский поток, чтобы напитать им огромную батарею, а через нее – мелкие хранилища в зданиях. Для чего? Скорее всего, решили историки, для подогрева оранжерей и круглосуточного питания растений.

Обращаться к силам за пределами мира подобно использованию того же ножа, только с закрытыми глазами, вслепую, и очень-очень острого. Так можно и палец себе отрезать, можно и целую руку проткнуть. Сколько раз твердили даже малым детям, что магия требует осторожности, а темная магия – двойной и многократной, но…

Вызвать энергию они смогли, и выстланная фольгой банка наполнялась целый день. Ни один самый мудрый чародей не заметил вихревого потока, создавшегося внутри батареи. Поток исказил структуру пространства, а когда окреп – то и времени. Когда довольные успехом маги стали разливать силу по домам, спусковой крючок не выдержал. Вихрь Фуавуна опустошил улицы, искривил стены и огромным пузырем унесся вверх, в открытое небо, где его никто не заметил, кроме нескольких неудачливых птиц. Улицы со временем очистились совсем, а внутри жилых домов Рэд-Айна задержались фрагменты проклятья – “паста” искаженного эфира, вот почему там еще царит опасность. Из окон разных строений видны разные времена года и суток.


СПРАВОЧНИК ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ МАГОВ
Авторы – Пунме и Ребалд из рода Красноцвет, центральные земли, четвертый век.
Отрывки.

Молодежь спрашивает – а вы, маги, можете превратить яблоко в лягушку? Отвечаем – нет, потому что энергетического способа не существует, а значит, указанное превращение осуществимо только в сказках. Учитесь – и вдруг найдете способ, кто знает?
Если рассматривать колдовство как управление человека энергетическим полем, то официальные источники давно и твердо разделили его на категории. Прежде всего, высшая магия, чистое владение энергией. Для долговременной работы она прикрепляется к предметам, в том числе таким неосязаемым, как всеобщий эфир, и берет энергию от них для своего существования (особая статья – магия,  замыкаемая в кольцо на самой себе, полностью отделенная от мира). Любой маг должен знать премудрости наложения, как и направляющие жесты, и слова-резонаторы, в народе называемые заклинаниями – такие слова разрабатывались сотни лет, и каждое наилучшим образом усиливает определенное заклинание, главным образом через мозг говорящего. Говоря еще короче – если маг не верит в резонатор, он и не будет работать.

Граница между высшей и низкой магией неразличима, она определяется сознанием человека. Если вы создаете меч, накладываете охранные чары, призываете дождь – это высшая, а если хотите резким ударом сбросить камень или напустить на врага стаю пчел – низкая. В бою последняя используется в очень большой степени.
Магия третьего типа – черная, имеет мало общего с энергией. В ней всегда используются слова-резонаторы, часто на стуллуке, языке демонов, они резонируют не с линиями энергии, а с самим Фуавуном и другими примитивными мирами. Демоны в той или иной степени принимают участие в черных обрядах.
Можно ли блокировать истинную магию? Безусловно, как любой энергетический поток, и наука защиты крайне важна, если вы собираетесь вступать в сражения с собратом по искусству.

Существуют животные-маги, что кажется невероятным для обычного человека, ведь магия требует активного мышления и нервной системы. Однако никто не говорил, что животные лишены разума. Он слишком своеобразен и слаб, но в Заморье каждое живое существо равно человеку – история не доносит подробностей. К легким формам магии способны птицы, ночные моли и наземные звери, среди которых выделяются легендарные экс-мыши, единственные животные Джермы, чьи мыслительные способности во многом превосходят человеческие.

Энергетические линии – квинтэссенция колдовского искусства Джермы. Практически все дети, имеющие врожденные способности, видят эти линии, чаще всего размыто и мельком, и так становится понятно, смогут ли они быть магами. Вырастая, они большей частью теряют острое зрение, за исключением очень небольшого количества, буквально нескольких сотен во всей стране, что видят их всю жизнь и этим заслуживают себе уважение, а также легкость в работе. И правда, работа обычного мага с линиями напоминает работу слепца, и не нужно описывать, насколько это напряженно. Врожденная магия, не требующая контакта с окружением, очень редка, встречается у людей с нервными болезнями, а также у выходцев Фуавуна – доллов и демонов.

Задействуя огромное количество энергии, можно быстро переместиться в пространстве (или “перескочить”) путем использования изображения – лучше всего, если подложкой будет зеркало, или, по крайней мере, белый холст, а на картине изображено хорошо знакомое место. Маг представляет место и попадает в него так же, как и в Храме.

Среди других путей быстрого перемещения первое место занимают серые линии. Все люди знают об их существовании, а все до единого маги должны уметь ими пользоваться. Внешне процесс выглядит так: человек сосредотачивается, и предметы вокруг него теряют окраску, становясь цвета ртути, а затем расплываются формы, оставляя только самые резкие переходы. Наконец, маг видит вокруг себя серое пространство со смутными отпечатками и направлениями, и, направив волю в нужную область, движется вдоль силовых линий разного оттенка серого, являясь в тот момент всего лишь сгустком энергии. Для внешнего наблюдателя такой человек просто расплывается и исчезает еще в первые секунды. Можно передвигаться уже на стадии появления первых оттенков серого, но это требует большей затраты сил. Прибыв на место назначения, маг повторяет процесс в обратном порядке, пока не сгустятся предметы, он может оставаться невидимым до самого конца – это раньше использовалось для тайной слежки. Маг может вообще ничего не делать, и тогда он постепенно выйдет в реальный мир.
Более высоким и опасным способом движения является перемещение через иные чувственные или математические пространства (простейшее из них - эфирное), и известны случаи, когда люди там безвозвратно терялись. Особые способности сновидцев позволяют им уходить в глубокий сон, пробираясь в иные физические миры, иногда совсем непохожие на Джерму.


ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ
Мели Февли, “Пути Джермы”

Упоминание о технологии всегда связано с Древними Правителями. Прилетев в незапамятные времена, они научили примитивных прародителей человека жить правильно, подарили им искусство владения магией и правили, пока не настал темный час. Джермийцы из темного племени землепашцев стали развитой цивилизацией.
Кто еще мог создать подводный город Эрришта? Закрепить в небе кольца из островов? Возвести башню-иглу Кортамиса? Уж точно не люди, даже с помощью всех демонов и заклинаний.
Разнообразные ускорители внедрены в транспортные средства Джермы, и этим не удивить даже детей.

Оружие в нашей стране менялось мало. Древние были мирной расой и никогда не занимались военным делом, и не поощряли его. Поэтому воины, как и сотни лет назад, рубятся мечами, алебардами, кинжалами и копьями, но все же собственная хитрость и искусство подтолкнули людей к созданию магических гранат и других вкраплений. Люди северных островов делают ружья, также переняли их торпы – известные поклонники кровопролития. Среди оружия тоже есть артефакты – предметы, буквально пропитанные высшей магией и духом. Больше всего артефактов-мечей.
Спросив любого о технологии, вы едва ли услышите о Храмах, потому что их существование давно считается чем-то привычным.
Вошедший в храм видит по обе стороны цепь серебристых скульптурных изображений великих замков и обителей. По левую сторону – Мельдори, Пирета, Датла (лишенная приставки Каер на совете магов, из-за какой-то полузабытой распри), Эст Морвин, Утес и Порта, по правую сторону – Дома Крови, Каер Мидра, Гладд’эм, Каер Кадарн, Зал Чаши и Приют. Заканчивается галерея изображением Замка Королевы из золота, в знак преклонения перед силой Правительницы. Разумеется, использовать его нельзя. За ним в подвал спускается лестница, где в полукруглом помещении находятся обсидиановые фигуры богов Могро, Фадо Отт и демона Шотамна, рядом с которыми путник может просить о помощи или высказать благодарность. Сосредоточившись на одном из замков, можно попасть в его собственный Храм – при этом кажется, что ничего не изменилось, ведь все Храмы похожи, кроме одного – в Мельдори.

ФОНТАН МИДРЫ

Каер Мидра понравится любому, кроме того, кто окончательно погряз во зле. В Мидре каждый чувствует ностальгию, чувство тоски, боль по безвозвратно ушедшему детству. Любителям городской суеты она придется по нраву оживленными улочками предместий, выросших в деревенской глуши пробирает молчаливыми галереями древнего замка, увитыми плющом. В его залах многочисленные мозаики, среди которых главное место занимает карта страны. Правитель замка известен как человек глубокой справедливости, и титул у него особенный – не царь или король, а Хранитель. Мидра считается западной границей центральных областей и историей уходит в полузабытые времена, когда даже Древние еще не явились в сиянии на смертную землю.

Властный монарх тогда восседал на троне Мидры, звали его Орфан, и он смотрел на другие крепости, поддаваясь зависти. Не в силах притащить в свой оплот водопад или вымостить улицы ониксом, он задумал в тщеславии превзойти хотя бы Кадарн, первейший из всех замков, и установить фонтан наподобие того, что шумит во дворе северной обители. Но в Мидре он должен быть еще красивее и пышнее.
“У них есть источник, что вводит людей в сон? Хорошо же, а вы сделаете лучше – чтобы не во сне, а на самом деле видел дух человека иные миры!” – так сказал правитель мастерам и колдунам.

И те приступили к работе, и трудились дни и ночи напролет.
Фонтан рос и явился взору всех обитателей Мидры, и даже еще неоконченный, казался воплощением красоты. Даже у сурового Орфана не было худого слова для мастеров, зато он оттягивался на колдуне. Придворный маг правителя, мало понимавший в хитроумных переплетениях линий, счел работу колдуна неряшливой, а движения бессмысленными, и донес о том – наполовину из гордыни своей, а наполовину из глупости.
Орфан, как и все мелкие тираны, разгневался. Он придирался и насмехался над старым магом, оскорбляя его умение, но тот не подавал виду, что его это трогает. Через несколько дней кропотливой работы витки энергии были полностью уложены в невообразимо сложные формы, об истинном направлении которых знал только их создатель. Чудный фонтан был закончен, потоки воды вырвались и текли, услаждая взоры всех желающих, а колдун явился к трону и предъявил свои права на оплату. Орфан только рассмеялся, заявляя, что столь халтурную работу еще надо проверить.
- Я сам, - говорил он, - сяду у фонтана и посмотрю на чудеса, недоступные бренному телу.

Так и произошло. Орфан присел на мраморном бортике чаши и сидел, и думал, и ничего не замечал. Но придворные медленно исчезли, а стены поблекли. Свет солнечный затмился. И в далекой арке, крадучись, прошлось темное тело.
Затем стены и дома потеряли цвет и растворились в пустоте, оставив Орфана одного среди холодных звезд, которым не было названия в человеческом мире, а волны хаоса клубились вокруг. Увидев движение, правитель не сразу узнал чудовищно огромный, искаженный образ колдуна, создавшего фонтан. Пульсируя в облаке газа, он был подобен старым богам, и планеты казались песчинками рядом с ним.
Тогда Орфан сказал много слов, и среди них не слишком приятные, но все они унеслись в пустоту. А услыхал в ответ он хохот.
- Демоны, - сказал голос в голове, - Они чуют твои злобные мысли и идут следом. Как просил, видишь ты наяву высокие миры.
Правитель Мидры оказался в сонме слепых и безмозглых существ, что движутся без устали, исполняя странные приказы еще более неописуемых тварей. Он даже испытал нечто похожее на восхищение, увидев вдалеке родной мир, и другие, сновидческие миры, где нет магии, нет людей, а законы природы причудливы. Он увидел плоскость, где на полях под стенами замка Смерти собираются мертвые, ожидая своей дальнейшей участи. Там души умерших людей и других существ оцениваются на гигантских весах, которыми заправляют сами боги, после чего перерождаются или становятся демонами.

В синем свете, далеком от миров тверди, идет вечная борьба добра со злом, и легионы восьмикрылых духов сдерживают в бездне слуг необъятного Шотамна, короля ада, не выигрывая и не отдавая им ни крупицы пространства.
Голос того, кто был однажды колдуном, зазвучал снова:
- Ни один человек не смеет видеть это и остаться живым, и вот твоя судьба, смотри! Узри неправедность мира! На островах пирамид живут люди с круглыми глазами, и они безмерно злы. Волосатые же твари в лесах добры, хотя их вид говорит об обратном.
И все эти боги, полубоги, полудемоны лишены добра, они только играют и никогда не дарят ничего людям. Да они и не замечают людей!
С этими словами колдун – или бог? – исчез, и более его никто не видел.
Холодные лапы понесли сгусток ограниченных устремлений, что в земном мире был королем Мидры, и притащили его к границам красного, к трону Фуавуна, укрытого стеной от всех, ибо демоны его ненасытны. Сквозь пелену проник бывший Орфан, ныне бледный призрак, и увидел истинное обличье того, кто был и злом, и жадностью, и бездушием; создателя и разрушителя мыслей, Шотамна с горящими пламенем глазами.
А где-то внизу, на просторах пыльного шарика Джермы, на широком материке, сидел перед фонтаном образ. И не было в нем более души, чтобы лицезреть дальнейшую свою судьбу, и пустой остов Орфана, оплакав, закопали в землю.

До сих пор каждый, кто входит в город, старается увидеть красивейший фонтан, но не сидит возле него, дабы не уйти без возврата в такие глубины, о которых знать не следует.

ПИСЬМО

Знаю я, что когда ты читаешь
Строки ровные в этом письме
Ты конечно, уже понимаешь
Что давно я покоюсь в земле
Пусть сей дом пребывает в мире
В его сердце царит полумрак
Ведь меня тоже в нем учили
И с тех пор все осталось вот так
Не хочу, чтобы в новые годы
Сюда кто-то явился другой
Все запасы, каменья и травы
Своей дочери дам дорогой
Не выбрасывай старые книги
В них хранятся секреты веков
Берегись, чернокнижные тайны
Превращают детей в стариков
Я не знаю, какою ты станешь
Может быть, выше всех королев
А возможно, что править животных
Избирая для жизни хлев
Я так рад, что пошла в меня ты
Линий пламенных видишь свет
Но в тебе есть большие таланты
У меня их с рожденья нет
Мне прощаться с тобою сложно
Дорогая, любимая дочь
Зла не бойся, и верь надежно
В тот покой, что приносит ночь
Не скучай без меня, родная
Помни все, что тебе я сказал
Чтобы доля не выпала злая
Чтобы вскоре твой день настал
Пусть поможет в грядущей работе
Разум твой и желанье творить
Яркой магии острые когти
Что способны лечить и убить
Здесь ты знаешь лишь старые фермы
Шум деревьев и шелест косы
Но поверь, замки солнечной Джермы
Ожидают твоей лишь красы

(2013)