Запретный плод сладок. Окончание

   Что же получается - все, кто читал маркиза - садисты? Но ведь первым садистом была природа. Маркиз размышляет о капризах человека и его желаниях, постоянно ссылаясь на природу. Через все, что оставил де Сад потомкам, как писали мы в школе, красной нитью проходит мысль: - "Когда мы избавились от предрассудков и заблуждений, державших нас в плену, и приблизились к природе, будем слушать только ее голос, удостоверимся, что главное преступление - это сопротивление желаниям, которые внушает природа. Не  гасить будем  нашу страсть, а регулировать средства ее спокойного удовлетворения."

   Маркиз сумел обосновать каждый "безнравственный" каприз человека. Опирался он на собственные наблюдения и подкреплял их, как ученый - профессионал, многочисленными ссылками на нравы древних народов, на античных историков, поэтов и мыслителей, на рассказы путешественников и миссионеров.

   Де Сад изучил любовный опыт человечества и,  щеголяя малоизвестными фактами, словно подбадривал читателя: - "Смелей, приятель, не бойся, не смущайся, это уже было!"

   Естественно, маркиз шокирует - ведь он - впервые в литературе! - заговорил о роли фантазии в момент страсти. Его герой - не распутник - профессионал, а распутник - рассказчик, умело зажигающий самого пресыщенного читателя.

   Любопытно, что все произведения маркиза пронизывает юмор. Справедливости ради отмечу, что юмор этот во многом черный, но не всегда. И именно юмор его героев принес известность автору. Устами и телами герои маркиза утверждают: дозволено все, что внушает природа, а она внушает все.
   

   В "Философии в будуаре", например, вызывает улыбку тот момент, что герои философствуют до того, как предаются любви, в процессе ее и в "антрактах." Если не забывать, что любовь не покидает героев от первой до последней страницы произведения, и философский разговор  бесконечен. Иногда это - монолог, порой - диалог, бывает - "триалог", иногда даже - "квартолог".

   Де Сад, конечно, уникален: все аморальные формулы и парадоксы, которых в его книгах великое множество, поданы с таким изяществом, что не воспринимаются как что - то бесстыдное, аморальное.

   Наконец, необычно то, что герои маркиза не люди, а зверюшки, куклы, которые, как марионетки, в умелых руках маркиза обретают речь, двигаются. Книга напоминает мультипликационный фильм для взрослых, этакий кукольный спектакль, "смотреть" который весьма любопытно и занимательно.

   Пусть не покажется удивительным утверждение, что де Сад человек благородный: во - первых, по крови он аристократ. Маркиз происходит от Лауры, воспетой Петраркой и знаменитых воинов. Среди предков маркиза были мальтийские рыцари, епископы, аббаты - писатели, юрисконсульты, моряки главный кормчий анти-папы Бенуа ХIII, земский судья, посол в России и Англии. Мать маркиза была статс - дамой принцессы де Конде, в доме которой и родился маркиз 2 июня 1740 года.

   Во - вторых, с читателями де Сад абсолютно честен и откровенен. Он пишет, что романы для того и пишутся, чтобы описывать людей такими, какие они есть, с их гордыней, которую они пытаются скрыть, боясь последствий. Признайтесь, не таков ли человек на самом деле? Не пытается ли он постоянно что - то скрыть, показаться иным?

   Маркиз де Сад настоящий философ, умеющий проникнуть в тайники души человека и сделать достоянием широкой аудитории содержание тайников человеческой души и сознания.  Философы и психопатологи 20 века не сделали ни одного открытия - все уже было классифицировано и художественно  прокомментировано  маркизом.

   Не прав ли де Сад, утверждая: - "Не дано права писать плохо, когда можно сказать все, что хочешь. Никто не принуждает тебя к этому ремеслу, но если уж взялся - делай хорошо. Особенно не занимайся литературой как средством существования: будет чувствоваться нужда, ты передашь работе свою слабость; у нее будет бледность голода. Другие ремесла предоставляются тебе: делай башмаки и не пиши книг. Мы не будем уважать тебя меньше, а поскольку ты не будешь докучать нам, мы, возможно, еще больше полюбим тебя."?

   Маркиз де Сад в Шератон-Сан- Морис, в здравом уме и телесном здравии, 30 января 1806 года написал свое знаменитое завещание, которое, однако, полностью не было уважено. Вот оно, это завещание:
          Я запрещаю вскрывать мое тело под каким бы то ни было
          предлогом. Я требую, чтобы сорок восемь часов его
          хранили в комнате, где я скончаюсь, в деревянном
          гробу, который следует заколотить только спустя сорок
          восемь часов, предписываемых выше; по истечении оных
          названный гроб будет заколочен: во время этого промежутка
          надлежит отправить посыльного к сэру Ленорману, торговцу
          дровами(бульвар Равенств, 101, в Версале), чтобы попросить
          его прийти вместе с телегой за моим телом и транспортировать
          в его сопровождении в лес моей земли в Мальмэзоне, где я хочу,
          чтобы оно без малейших церемоний было помещено в первый
          попавшийся кустарник, находящийся в правой стороне упомянутого
          леса, если входить со стороны старого замка по большой аллее,
          его пересекающей. Яма будет вырыта в этом кустарнике мальмэзонским
          крестьянином под наблюдением сэра Ленормана, который оставит мое
          тело лишь после помещения в названную яму; его могут сопровождать,
          если он пожелает , мои родственники или друзья, которые - без
          всякого признака торжественности - захотят захотят оказать мне 
          этот последний знак привязанности. Как только яма будет засыпана,
          надлежит набросать сверху желудей, дабы  потом и место названной
          ямы, и кустарник выглядели, как прежде, и следы моей могилы исчезли
          с поверхности земли. Ибо я льщу себя надеждой, что память обо мне
          сотрется из людской головы.

    Ошибался Маркиз! Не стерлось имя его, не забылся де Сад потомками, более того - новый век по - новому воспринимает его наследие. А маркиз оставил очень много: повести и романы, философские и занимательные истории, новеллы и сказки, исторические произведения и басни, эссе и пьесы, панфлеты.

    Де Сад читается с интересом, но воспринимается неоднозначно: кто - то, качая головой, осуждает его откровения(но продолжает читать!), кому - то они кажутся интересными и познавательными. Бесспорно одно - никто не остается к ним равнодушен.