Дочь короля Артура. Глава 5. Клятва Королю

                Камелот готовился отмечать поистине скорбный для всего королевства день — первую годовщину смерти короля Артура.

                А Мерлин в это утро испытывал острое чувство дежавю: ровно два года назад он также бегал по всему замку в поисках королевы Гвиневры — Артур не желал присутствовать на совете Круглого Стола без любимой супруги. Мерлину тогда пришлось обегать весь замок, но он так её и не нашёл. К счастью для Мерлина, Гвен появилась сама, как раз в тот момент, когда король собирался обрушить всё своё недовольство на голову непутёвого слуги. Конечно, жену Артур и словом не упрекнул за то, что та опоздала.

                Сейчас Мерлин как будто снова очутился в тот самом дне, только теперь он сам мысленно называл себя то идиотом, то болваном и другими нелестными эпитетами, какие приходили ему в голову.

                «Хорош придворный маг! Свою королеву найти не в состоянии!»

                Мерлин остановил одну из служанок, проходивших мимо:

                — Прости, ты сегодня не видела королеву?

                Та кивнула:

                — Видела, господин. Миледи шла в детскую, к принцессе.

                Мерлин едва не хлопнул себя по лбу с досады, но сдержался. Разумеется, Гвен находилась у дочери! Мог бы и сам догадаться. Ещё раз обругав себя болваном, Мерлин направился в детскую. 

                Покои маленькой принцессы находились в самом тихом крыле замка. Конечно, сначала Гвен хотела поселить дочь в соседние с королевскими покои, но комната оказалась недостаточно просторна, а окна давали мало света.

                Остановившись перед дверью в детскую, Мерлин хотел уже постучаться, но услышал женский голос:

                — Не беспокойтесь, миледи, у вашей дочери очень хороший аппетит. Не знай я, что это девочка, то решила бы, что кормлю мальчика. Только мальчики так решительно умеют хватать за грудь. Правда, с годами многие из них теряют свою хватку и решительность почему-то тоже!

                Раздался смех Гвиневры:

                — В этом я с тобой согласна. Мужчины куда смелее, пока лежат в колыбели.

                Мерлин почувствовал, что краснеет, и чтобы не слышать дальнейшей беседы, решительно постучался.
   


                Королева была у колыбели, рядом с ней стояла пышногрудая женщина средних лет в одежде простолюдинки. Она держала на руках принцессу. При виде Мерлина кормилица отдала девочку матери, поклонилась и, тихо притворив за собой дверь, вышла.

                А Гвен уложила уже крепко спящую дочь в колыбель и тяжело вздохнула.

                — Знаешь, Мерлин, я ведь плохая мать, — тихо сказала она. — Я вижу Арлету только спящей, и захожу к ней либо ранним утром, либо глубокой ночью. Всё остальное время у меня отнимают бесконечные Советы, разбор и подписание бумаг и прочие государственные дела.

                — Это вполне естественно. Ты — королева.

                — Разве? Скажи, разве это естественно, когда о ребёнке заботится не родная мать, а поручает его совершенно чужим людям? А ведь это лишь начало, Мерлин! Возможно, я не смогу увидеть её первых шагов и не услышу её первого слова! Всё это достанется чужим людям, которым это будет глубоко безразлично. Да, я знаю, что они заботятся об Арлете. Но для них это обязанность, работа, за которую платят жалование, а она сама — наследная принцесса Камелота, не более того.

                Как же я безумно завидую Авере! Она способна накормить мою дочь, а я даже такой малости лишена!

                Эта тема была весьма болезненна для Гвиневры. Пережитое горе из-за смерти мужа и бесконечные стрессы на протяжении беременности не прошли даром — у неё почти не было молока.

                Гаюс, как мог, старался утешить королеву: говорил, что в её положении это вполне ожидаемые последствия, и что могло быть гораздо хуже. Королева лично занималась поисками кормилицы, ведь от этого выбора зависели жизнь и здоровье её дочери.

                Авера была обычной крестьянкой. Она родилась и выросла в деревне, которая находилась в бывшем царстве давно погибшего короля Сэнреда, там же вышла замуж и растила детей, но всё внезапно изменилось, когда явились саксы. Они разграбили, а затем сожгли её деревню. Горстка уцелевших жителей решила податься на все четыре стороны, а беременная Авера вместе с мужем и четырьмя детьми после недолгих раздумий отправилась в Камелот. Это королевство за непродолжительное царствование короля Артура успело снискать себе славу места, где нуждающийся всегда найдёт помощь и поддержку, где не смотрят на твоё происхождение и судят лишь за твои поступки…

                Рейв, муж Аверы, был довольно искусным плотником и быстро нашёл работу, но денег всё равно не хватало. Как раз в это время по Нижнему городу ходили вести, что королева ищет для дочери кормилицу, и недавно родившая сына Авера отправилась в замок, правда, без особой надежды, что выберут её, ведь Гвиневра уже успела просмотреть и отвергнуть более полусотни кандидаток.

                Гвен всегда умела разбираться в людях. Она сразу сумела разглядеть в Авере безграничную любовь к детям, своим или чужим.

                Мерлин подошёл к своей королеве:

                — Не стоит корить себя раньше времени, Гвен. У вас с Арлетой впереди ещё столько лет, и ты успеешь увидеть её первые шаги и услышать её первое слово. У тебя на глазах состоится её первый бал… Ты её мать, и останешься ею навсегда! Тебя никто и никогда не сумеет заменить! Да, Арлета будет расти в окружение слуг, но она будет относиться к ним как к предметам мебели, как и полагается относиться знати.

                Гвен улыбнулась:

                — Плохого же ты, однако, мнения о знати. Не все из них считают слуг мебелью.

                — Ты права. Быть мебелью — это не самый худший вариант.

                — И всё же я надеюсь, что Арлета вырастет достойной королевой Камелота, благородной и смелой, такой, каким был ее отец. Мерлин, скажи мне, неужели прошёл уже год со дня смерти Артура? Мне даже не верится в это. До того дня, как я узнала, что жду Арлету, я каждый раз просыпалась с мыслью, что его смерть — это дурной сон, не более того, и что он вышел из покоев и сейчас вернётся, пожелав мне, как обычно, доброго утра… Мне казалось, что я медленно схожу с ума. Если бы не эта чудесная беременность, я бы, наверное, со временем лишилась рассудка.

                Мерлин вздохнул. Он чувствовал себя эгоистом, ведь считал, что лишь его горе было безмерно и глубоко. Да, он не сумел уберечь Короля, не исполнил своё Предназначение, лишился смысла жизни, но, в конце концов, обрёл его вновь. И что такое его горе из-за утраты друга, когда Гвен потеряла много больше — мужа и свою любовь…

                Мерлин знал, каково это. Гибель Фреи навечно оставила в его сердце кровоточащую рану, которая даже спустя годы не затянется целиком. Не говоря уже о том, что он едва ли когда-нибудь полюбит вновь. Его сердце закрылось и застыло в тот день, когда он похоронил свою первую любовь. И уже вряд ли хоть одна женщина сумеет его приоткрыть, а тем более отогреть так, чтобы в нём снова вспыхнуло яркое и чистое пламя любви…

                — Мерлин? Мерлин, ты ещё здесь? — послышался насмешливый голос Гвиневры. Маг настолько погрузился в собственные мысли, что забыл, зачем пришёл.

                — Тебя пора выступать с речью, — сказал он.

                — Которую я писала целую неделю, — добавила королева.

                — Ты, по крайней мере, писала её сама. А сколько речей я написал за Артура, и хотя бы раз сказал бы мне спасибо! «Мерлин, не каждый слуга удостаивается чести написать речь принцу! Ты должен благодарить за это», — передразнил Мерлин голос короля.

                Гвен засмеялась.

                — Зато ты наверняка гордился тем, что король Камелота произносит именно твою речь.

                — Может быть, только совсем чуть-чуть. Самую малость.


                *

                Казалось, что на площади собрались все жители королевства.

                На балкон замка вышла королева Гвиневра. По левую руку от неё встал советник и придворный маг Мерлин.

                — Дорогие жители Камелота! — сказала она. — Не найдётся таких слов во всём мире, чтобы выразить вам мою искреннюю признательность и благодарность за то, что вы все пришли сюда, чтобы вместе разделить мою скорбь. Я потеряла мужа и отца своего ребёнка. Но ваше горе несоразмерно с моим, потому что вы утратили своего Короля, владыку, вождя!

                У Камелота не было и уже никогда не будет такого правителя, каким был Артур. Для него всегда интересы его подданных, нужды и беды обычных людей стояли превыше собственных. У Артура была широкая душа и доброе сердце, которое искренне болело и переживало за каждого жителя этого великого королевства! Он готов был отдать всю свою кровь до последней капли, только бы вы, ваши дети, внуки и правнуки смогли жить в мире! И он это сделал, пожертвовав своей жизнью на Камланском поле ровно год тому назад. И мы наконец-то смогли обрести такой долгожданный покой.

                Но этот день является не только днём памяти короля Артура, но также всех тех, кто вместе с ним пал, защищая нас. Так почтим же светлую память самых благороднейших и храбрейших рыцарей Камелота, погибших ровно год назад! И пусть этот день навсегда останется днем величайшего подвига и великой жертвы, когда-либо совершённой во имя дальнейшей Жизни на земле!

                На площади воцарилась абсолютная тишина, и она длилась целую минуту.

                Затем королева повернулась и покинула балкон. Народ стал быстро расходиться по своим делам, и вскоре в центре площади остался мужчина лет шестидесяти с длинной чёрной бородой, в которой, как и волосах, проглядывала седина.

                — Что ж, ваше величество, совсем скоро этот день станет днём памяти не только вашего мужа, но и вашей дочери. Она воссоединится со своим отцом в Мире Духов — это я вам обещаю!


                *

                Его звали Фарнс, и он был волшебником. Ему повезло родиться и вырасти в мире, который ещё не ничего знал об Утере Пендрагоне, и которому лишь предстояло узнать о жестокости и беспощадности короля-тирана…

                Когда началась Великая Чистка, у Фарнса была уже своя семья: жена и четырёхлетняя дочь. Долгих десять лет им удавалось скрываться от людей Утера, но, в конце концов, их предали, и стража сумела их настигнуть.

                Самого Фарнса в тот день не было с семьей, он искал более надежное укрытие, а когда вернулся, обнаружил тело жены. Его дочь ещё дышала, и он успел закрыть ей глаза…

                На их могиле он поклялся отомстить сначала тем, кто их предал, а затем и королю. Фарнс сдержал своё слово и жестоко покарал людей, которые выдали его семью ради золота. На это ушли годы, и за это время многое изменилось: Утер умер, на трон взошёл его сын — Артур, который начал войну со своей сестрой-ведьмой — Морганой. Фарнс злорадно наблюдал за происходящим. Дети Утера сами готовы были перегрызть друг другу горло ради власти! И в итоге они погибли в один день. Колдуну была глубоко безразлична дальнейшая судьба этих земель, важнее для него было то, что, наконец, проклятый род Педрагонов сгинул навечно, пусть и без его помощи…

                Но каково же оказалось изумление и ярость Фарнса, когда он узнал о положении королевы! Боги словно насмехались над ним и говорили: «Вот посмотри, тебе никогда не суждено увидеть своих внуков, а у Утера скоро появится на свет внук или внучка!» По ночам его преследовали кошмары, в которых ненавистный тиран и убийца смеялся над ним: «Тебе никогда не избавиться от меня! Частичка моей души будет жить вечно, покуда существует мой род!» Мужчина просыпался в холодном поту, его трясло от ненависти и злобы.

                Но проходили месяцы, и Фарнсу наконец-то удалось взять себя в руки, и тогда в его голове возник план жестокой и хладнокровной мести: он своими руками уничтожит последнего отпрыска королевской династии Пендрагонов! Принцесса умрёт во младенчестве, не успев вырасти и превратиться в беспощадную правительницу, под стать своему деду и отцу…

                И пусть это жестоко — убить невинного младенца, но разве Утер не поступал также? Он хладнокровно убивал детей магов ещё в колыбели, и разве его внучка не заслуживает подобной участи?

                «Пусть же сегодня свершится долгожданная месть, и проклятый род Пендрагонов сгинет на веки вечные!» — подумал Фарнс с улыбкой. Сегодня всё, наконец, закончится…


                *

                — Слава богам, ты вернулся! — услышал Фарнс мужской голос, а затем из-за кустов появился его обладатель, невысокий сухощавый мужчина средних лет. Одет он был так, чтобы цвет одежды почти сливался с листвой.

                Фарнс усмехнулся:

                — А ты, Норд, предпочёл бы, чтобы я вовсе сегодня не вернулся, и тогда бы тебе не пришлось участвовать в этом деле, не так ли?

                — Если бы я хотел уйти, то сделал это давным-давно, а не в самую последнюю секунду, как какой-нибудь жалкий трус! Фарнс, я буду с тобой до конца, чтобы ни было!

                — Спасибо, Норд, но ведь мы с тобой отправимся не на прогулку, а чтобы убить принцессу Камелота — это верная смерть!

                — А может быть я именно этого и хочу? СМЕРТИ! — закричал вдруг Норд. — Но не на костре и не на эшафоте, под топором палача, а сражаясь за свободу!

                — Так мы вроде обрели уже свободу.

                — Разве это свобода? — засмеялся Норд. — Мы теперь находимся в вечном услужении у этого королевства — просто за право жить!

                «Магия может использоваться лишь на благо королевства и его жителей», — процитировал он насмешливо. — Мне глубоко безразлично это самое благо! Я — маг, и предо мной должны преклоняться и трепетать, а не наоборот. Я не желаю быть слугой. Может быть, этому глупцу Мерлину нравится ходить на задних лапках перед королевой, как до этого он ходил перед её мужем? Ничего не изменилось: он по-прежнему слуга, пусть и называют это теперь по-другому!

                Фарнс про себя усмехнулся. Он-то полностью разделял точку зрения придворного мага Камелота. Ему никогда не нужно было людское преклонение, он просто хотел жить как все, обычной жизнью.

                И не погибни его семья, он бы сейчас не жаждал отмщения, а спокойно смог бы выйти на улицу, чтобы погулять со своими внуками. Но этому не суждено сбыться…

                — Когда? — спросил вдруг Норд.

                — Сегодня вечером Арлета Пендрагон будет мертва! — ответил Фарнс.


                *

                Они уже давно тщательно продумали план до самых мелочей. Проникнуть в замок не составило большего труда. Стража была оглушена при помощи магии, оставалось лишь найти покои принцессы…


                *

                — Мерлин, я тебе не говорила, но меня весь день с самого утра преследует дурное предчувствие. Мне кажется, что что-то должно произойти, — сказала Гвен. — Что-то плохое.

                Маг уже хотел возразить, что это всего лишь пустые страхи, но вдруг ощутил присутствие в замке ещё двух волшебников, которые направлялись в детскую.

                — Арлета, — произнёс Мерлин, а затем вскочил и опрометью выбежал из королевских покоев.

                «Только бы успеть, только бы успеть!» — в голове билась лишь одна эта мысль, пока он бежал по бесконечным коридорам. Слуги, попадавшиеся ему на пути, испуганно шарахались в разные стороны. Они недоумевали, куда советник королевы мог спешить в такой поздний час, как будто от этого зависела чья-то жизнь…

                Но это действительно было так. Сейчас от Мерлина зависела жизнь принцессы. Эти маги, проникли в замок, чтобы убить Арлету — это он понял сразу, как только почувствовал, куда они направляются. Их было двое, и от них так и веяло тёмной магией…

                Мерлин без колебаний разнёс магией дверь в детскую в мелкие щепки. Перед ним предстали двое мужчин.

                — Degh cfeghj! — выкрикнули они одновременно. Но Мерлин даже не шелохнулся, одним мановением руки он отбросил к стене колдуна, что был моложе, и тот потерял сознание от удара.

                — Почему ты защищаешь эту девчонку? — спросил Мерлина мужчина с проседью в бороде. — Она ведь Пендрагон, из проклятого богами рода, который заслужил лишь смерть! 

                — Это не тебе решать и не мне! — ответил Мерлин. — Мы волшебники, а не боги и не вправе карать или миловать! Она же ещё дитя!

                — Дитя, которое вырастет и превратится в подобие своего деда! Ты помогаешь взращивать нового тирана и убийцу!

                — Нет, она не станет такой же, как Утер!

                И тут, наконец, подоспела стража. Когда колдунов вывели из детской (молодой по-прежнему был без сознания), в комнату смогла попасть Гвиневра. Подхватив на руки плачущую дочку, она обернулась к Мерлину.

                — Даже не знаю, как тебя благодарить. Ты снова спас Арлете жизнь. Проси, что пожелаешь, я всё выполню!

                — Когда их казнят?

                — На рассвете. Была бы моя воля, казнь состоялась бы незамедлительно, но нужно подписать приказ и подготовить эшафот. А почему ты спрашиваешь? Ты хотел бы, чтобы я отложила казнь?

                — Я хотел бы побеседовать со старшим колдуном, если позволишь.

                Гвен кивнула и покрепче прижала к себе малышку.


                *

                Мерлин и сам не до конца разобрался в собственных чувствах: он должен был презирать того, кто посмел посягнуть на жизнь невинного младенца, но испытывал лишь жалость к незнакомому колдуну.

                Мерлин понимал, что Арлета здесь совсем ни при чём, она расплачивается за грехи своего деда, как до этого платили за Утера его дети. Сколько поколений Пендрагонов будет платить по его счетам?..

                Дверь темницы протяжно заскрипела, и узник поднял голову. При виде Мерлина он усмехнулся:

                — Что, пришли полюбоваться на дело рук своих, господин придворный маг?

                — Нет. Просто хотел с тобой поговорить.

                — И о чём же?

                — О тебе. Тебя и твоего друга на рассвете ожидает смерть на виселице — таково решение королевы. Если бы это было в её силах, то казнь состоялась бы немедленно.

                — Я её прекрасно понимаю, — спокойно отреагировал мужчина. — За свою дочь я убил бы лично.

                — Тогда ответь мне: почему ты хотел лишить мать ребёнка, сам будучи отцом?

                — Я был отцом! БЫЛ! — закричал он. — Двадцать лет тому назад у меня была жена и дочь. И пусть меня преследовали как дикого зверя, я всё равно оставался счастливейшим человеком на свете, потому что они были рядом со мной.

                — А потом тебя и твою семью нашли люди Утера, — Мерлин не спрашивал, а утверждал.

                — Если бы они нашли меня, то я бы сумел защитить Варду и Кэллу, но меня в тот день не было с ними рядом. Я пришёл слишком поздно…

                — Сочувствую твоей утрате.

                — Сочувствуешь, значит? Это всё, что ты способен сказать?! Если бы ты видел их тогда! Особенно Кэллу! Ты даже представить себе не можешь, что эти звери сотворили с моей дочерью!

                «Я хочу это увидеть», — пожелал Мерлин. И магия как всегда исполнила приказ своего хозяина.

                Мерлин вновь оказался в чужом разуме, на сей раз без разрешения его владельца…


                *

                Он увидел, как мужчина пробирается сквозь густую листву, затем отодвигает рукой куст, за которым виден вход в пещеру.

                Она была очень похожа на ту пещеру, в которой жил Балинор, разве что просторнее и намного уютней, невероятным образом здесь чувствовалась женская рука. Но сейчас повсюду царил хаос, на полу валялись нехитрые пожитки и разбитая глиняная посуда. Мужчина потрясённо застыл, а затем опрометью кинулся разбирать завал, из-под которого была видна рука…

                — Варда, Варда, — шептал он, но женщина была уже мертва.

                — Папа, папа, помоги, — услышал он тихий голос. Как же он мог забыть о дочери?!

                — Сейчас, родная, потерпи немного, — заклинанием мужчина отбросил далеко в сторону остаток вещей, погребавших под собой единственного оставшегося в живых дорогого человека.

                Открывшееся взгляду Мерлина зрелище потрясло его до глубины души. Это была юная девушка, почти ребёнок. Вся одежда на ней была порвана практически в клочья, а на животе зияла огромная рана от меча.

                — Сейчас, Кэлла, сейчас тебе станет лучше, — говорил её отец, пытаясь исцелить девочку своей магией. Но ничего не получалось. Даже Мерлин был бы здесь бессилен.

                — Папа, не надо не трать силы, — остановила мужчину Кэлла. — Скоро я встречусь с мамой, и мы будем вдвоём ждать тебя в Мире Духов…

                — Как они смогли вас найти и тем более увидеть пещеру?! КАК?!

                — С рыцарями был дядя Вер. Он и снял чары, а потом они вошли и…

                — Это он сделал?! Он?!

                — Нет, — мотнула головой Кэлла. — Я сама во всём виновата. Я просто хотела их напугать: отбросила одного из них и не рассчитала Силу. Он ударился об землю и умер на месте. А другие рыцари сильно разозлись. Мама попыталась за меня заступиться, но её пронзили мечом и отбросили к стене. Не бойся, папа, она не совсем не мучилась, не успела даже вскрикнуть.

                Голос девочки постепенно слабел и затихал: жизнь покидала это хрупкое истерзанное тело.

                — Кэлла, девочка моя…

                Воспоминание сменилось. Мужчина стоял над свежей могилой:

                — Клянусь вашей памятью, мои дорогие, я отомщу за вас, жестоко отомщу!

                …И тут Мерлин ощутил, как воля владельца этого разума жестоко вышвыривает его прочь.


                *

                Фарнс с любопытством наблюдал, как придворного мага с силой швыряет на пол темницы, как будто после настоящего удара.

                — Думаю, я заслужил подобное обращение, — сказал он спокойно, вновь поднимаясь на ноги.

                — Да, мне кажется, вам следовало бы сперва спросить моего разрешения, господин придворный маг, ведь всё-таки, как-никак, это мой разум.

                — У меня и имя есть помимо должности. Мерлин.

                — Фарнс, — представился мужчина и с насмешкой спросил: — И как тебе увиденное, понравилось?

                — Я просто хотел понять, почему ты так поступил. Я решил заглянуть в твой разум вовсе не из праздного любопытства и не для того, чтобы поглумиться над твоей памятью о семье.

                — Я тебе верю, как ни странно, хотя думал, что давным-давно разучился верить другим людям.

                — Из-за того, что твою семью предали? — спросил Мерлин.

                — Да. Вер был моим другом с самого раннего детства, я без колебаний отдал бы ради него жизнь, а он продал мою жену и дочь ради жалкой горстки монет и гарантий, что его самого в будущем не тронут люди Утера. Он всегда был немного труслив, и я лишь посмеивался над этим его недостатком, но я представить себе не мог, что однажды трусость станет мелочной и жадной подлостью… А как же он умолял меня пощадить его и не убивать! В ногах ползал и извивался, подобно презренному червю! Но поверь, я заставил его почувствовать на собственной шкуре все муки ада, прежде чем отослать эту жалкую трусливую душонку туда…

                На какое-то время в темнице воцарилась тишина, а затем Фарнс спросил:

                — Почему ты служишь им — Пендрагонам? Почему растрачиваешь свои невероятные способности и немалые колдовские таланты на защиту этого проклятого рода? Ответь мне, почему? Я тоже хочу тебя понять.

                Мерлин вздохнул и сел на холодный грязный пол темницы, не боясь испачкать дорогие одежды, как раз напротив колдуна:

                — Такова моя Судьба, моё Предназначение, даже не знаю, как это назвать… — и он рассказал Фарнсу о том, как попал в Камелот, почему остался, о том, кем был для него Артур... Они проговорили почти до самого рассвета.

                — Скоро за мной придёт стража, чтобы повести на казнь, — спокойно заметил Фарнс.

                — И тебе совсем не страшно?

                — Месть — это единственное, что держало меня в этом мире. Убив принцессу, я не собирался бежать. Я не страшусь смерти, она для меня верный проводник, благодаря которому я вновь встречусь с женой и дочерью и больше не расстанусь с ними… Скажи мне, Мерлин, ты и в самом деле веришь в то, что Арлета Пендрагон принесёт мир и покой в эти земли?

                — Да, я в это верю, — без колебания ответил Мерлин. — Арлета не только внучка Утера, но и дочь Артура — короля, которому было суждено стать величайшим из когда-либо живущих правителей на этой земле. И пусть сейчас она ещё дитя, но я абсолютно уверен, что в груди у неё бьётся верное и преданное сердце, она не оставит свой народ в беде.

                — Что ж, тогда береги её и постарайся, чтобы принцесса дожила до дня своей коронации. Потому что я был первым колдуном, попытавшимся лишить её жизни, но далеко не последним, я в этом убеждён, — сказал Фарнс. — Ты единственный из волшебников, кто знает Пендрагонов с другой, светлой стороны, но для всех остальных они были и остаются проклятым родом. А среди нашего народа полным-полно безумных фанатиков, которые не остановятся ни перед чем, лишь бы навсегда его истребить.

                — Спасибо за совет, Фарнс. Но покуда я жив, никто не посмеет причинить вреда Арлете.

                — Я искренне желаю тебе удачи, Мерлин.


                *

                После казни Фарнса и Норда Гвиневра пригласила Мерлина в свои покои, знаком приказала ему сесть и сама села за стол напротив.

                — Я знаю, что у тебя наверняка были веские причины, чтобы провести беседу с тем колдуном. Я не вправе спрашивать, о чём вы говорили, но всё же…

                — Отчего же, — ответил Мерлин. — Наша беседа оказалась весьма плодотворна, и говорили мы в том числе и об Арлете, — он вкратце поведал Гвен о той части разговора с Фарнсом, которая касалась принцессы, а также предупреждения колдуна, что это покушение было для неё далеко не последним.

                — Этого и следовало ожидать рано или поздно, — королева тяжело вздохнула и продолжала. — Я каждый миг помню, кто отец Арлеты, но я забыла, кем был её дед. Жестокий тиран и убийца, желающий на корню истребить целый народ… Почему же этот народ не может желать уничтожения его рода, ведь это справедливо!

                — Нет, Гвен, в этом желании нет и не было справедливости! — горячо возразил Мерлин. — Это крайне низко и мелочно: мстить человеку через его родных и близких. И это не делает чести моему народу! Ни капли! Я уже проходил через подобное, защищая Артура. Многие волшебники жаждали его смерти только потому, что он был сыном Утера. Они хотели, чтобы король испытал ту же боль и муки, что и они, когда он лишил жизни дорогих им людей. Но поверь мне, Гвен, подобного рода месть не несёт в себе ничего, кроме горечи и чувства опустошённости, потому что, если она всё же свершилась, у человека не остается больше ничего, ради чего стоит жить…

                Гвиневра долго молчала, сцепив руки в замок, но затем медленно заговорила:

                — Пройдут годы, прежде чем Арлета сможет взойти на трон. Но до этого момента ей понадобится Наставник. Тот, кто сумеет показать ей этот мир в истинном свете, без прикрас. Кто расскажет, что за стенами замка тоже есть жизнь, порой безумно тяжёлая и трудная.

                Он должен обладать поистине ангельским терпением и мудростью, знать, что такое Добро и Зло не понаслышке, и вложить это знание глубоко в сердце моей дочери.

                — Однако, довольно высокие требования, ваше величество, — сказал Мерлин. — И где вы найдёте такого?

                — Уже нашла. И он сейчас сидит прямо передо мной.

                — Я? Но…

                — Это не обсуждается! — твёрдо ответила Гвен. — Когда Арлета подрастёт, именно ты станешь её наставником. Поверь, я очень долго думала над этим, но вчерашнее происшествие заставило меня принять окончательное решение. Я хочу, чтобы волшебник воспитывал мою дочь, хочу, чтобы она выросла, понимая и уважая этот народ! Ты ведь знаешь, Мерлин, что Утер пытался взрастить в своём сыне ненависть и презрение к вам. И пусть маги будут ненавидеть Арлету, но она никогда не ответит им тем же!

                И последнее. Я хотела бы тебя попросить заняться защитой замка от угрозы со стороны магии.

                — Разумеется, — Мерлин кивнул. — Мне очень жаль, что я не позаботился об этом прежде, тогда вчерашнего нападения не случилось бы.

                — Чему быть, того ни миновать, — ответила на это королева.


                *

                В первую очередь Мерлин решил окружить защитными чарами детскую и саму принцессу.

                Он подошёл к колыбели, где спала Арлета, глубоко вздохнул, сосредотачиваясь на колдовстве, но внезапно покачнулся, ощутив присутствие чужого Дара. 

                «Этого просто не может быть!», — потрясённо подумал Мерлин. Он находился в смятении и не знал, что делать. Но он точно знал, кто поможет ему во всём разобраться.


                *

                — Гаюс, можно к тебе?

                — Конечно, Мерлин, заходи! — обрадовался старый лекарь. — С тех пор, как ты переехал, мы с тобой почти не видимся.

                — Прости, просто дел очень много, — ответил Мерлин, а потом внезапно выпалил: — У Арлеты есть Дар!

                Гаюс воспринял эту новость со спокойствием человека, который уже знал её.

                — Вижу, ты совсем не удивлён, Гаюс.

                Старик со вздохом сел за стол, Мерлин последовал его примеру.

                — Это должно было произойти рано или поздно. А я ведь предупреждал Утера, что будут последствия! Предупреждал!

                — При чём тут…

                — Мерлин, — прервал его Гаюс. — Неужели ты забыл, благодаря чему появился на свет Артур?

                — Магии. Но ведь Артур не был волшебником.

                — Верно. Но магия всегда жила в его крови и в его семени. Поэтому столь долгое время Гвен не могла понести от него.

                — Почему?

                — Артур — необычный мужчина, — стал терпеливо объяснять Гаюс. — Он не был зачат человеком, его сотворила колдунья. Ему не было доступно то, что может каждый мужчина, когда он обладает женщиной. Подарить ей дитя.

                — А как же тогда… — Мерлин совсем запутался.

                Гаюс лишь пожал плечами:

                — Видимо, боги решили сжалиться над Пендрагонами. Зачатие Арлеты само по себе является чудом.

                — А то, что мне пришлось на протяжении всего срока беременности подпитывать тело Гвен магией?

                — У тебя всё равно не было иного выхода, Мерлин. То, что она сумела зачать, не означало, что она сможет выносить этого ребёнка!

                — Ты ведь знал всё с самого начала, Гаюс! Это ты посоветовал мне использовать Магию Жизни и Смерти.

                — Эту магию использовала и Нимуэ, чтобы сотворить Артура много лет назад.

                — Гаюс, расскажи мне эту историю с самого начала, прошу тебя! — взмолился Мерлин. — Возможно, тогда я сумею помочь Арлете.

                — Я, знаешь ли, поклялся Утеру, что унесу эту тайну с собой в могилу.

                — Ты уже нарушил клятву, рассказав мне о ней несколько лет назад. Правда, в прошлый раз ты не вдавался в подробности…

                — В прошлый раз нам обоим было не до подробностей. А теперь слушай. Королева Игрейна была бесплодна…

                — Я знаю, — кивнул Мерлин. — Я был вместе с Артуром, когда Моргауза вызвала из мира мёртвых дух его матери, и слышал историю из первых уст. Она говорила, что долгое время никак не могла зачать, и тогда Утер обратился к колдунье Нимуэ за помощью.

                — Не совсем, — поправил его Гаюс. — Я сам тогда отправился на остров Благословенных просить за Утера.

                — А что же Утер? Мог бы и сам за себя попросить, всё-таки требовал далеко не безделушку.

                — Видишь ли, Мерлин, здесь было всё не так уж и просто. Утер и Нимуэ были хорошо с друг другом знакомы и какое-то время даже близки настолько насколько могут быть близки мужчина и женщина.

                Брови Мерлина изумленно поползли вверх, а затем он расхохотался:

                — Ай да Утер! Ай да молодец! Просить свою бывшую любовницу-колдунью помочь его жене зачать — до этого надо было додуматься! Хорошо ещё хватило ума не ездить самому, иначе Нимуэ превратила бы его в горстку пепла.

                Гаюс терпеливо подождал, пока его подопечный прекратит смеяться и сказал:

                — На самом деле в этой истории нет ничего забавного. Это положило начало самому кровавому отрезку времени — Великой Чистке.

                Он продолжал говорить, и перед ним вставали картины прошлого, такие яркие, как будто всё это произошло лишь вчера…

                «Здравствуй, Гаюс, — слышит он явственно в ушах голос Нимуэ, — что же тебя привело ко мне?»

                «Миледи», — произносит он с почтением. Только богам ведомо, как омерзительно он чувствует себя в эту минуту. Ведь Верховная Жрица его старый друг и наставница в мире магии, именно она открыла ему многие секреты Древней Религии, секреты, которые должны были знать немногие Посвящённые.

                Нимуэ искренне рада видеть Гаюса, но после того, что он скажет, её радость навсегда исчезнет. И они станут злейшими врагами.

                «Миледи, я явился к вам по поручению короля Камелота».

                «Вот как? И чего же хочет всесильный Утер Пендрагон от жалкой колдуньи?»
      
                «Вашей милости и помощи. Вот уже более года сердце короля гложет печаль об отсутствии наследника».

                «А разве обожаемая супруга до сих пор не подарила ему сына?»

                «Я открою вам тайну, которую знают лишь сам король и я. Леди Игрейна, к великому сожалению, бесплодна».

                Раздается торжествующий смех колдуньи:

                «Всё же справедливость существует!»

                «Но именно по этой причине Утер и прислал меня к вам. Он знает, что лишь вы способны породить жизнь из ничего».

                «Как он посмел просить меня о подобном! — кричит в исступлении Нимуэ. — Или же просто он хочет унизить меня ещё больше?!»

                «Вовсе нет, миледи, — пылко возражает Гаюс. — У Утера прекрасная память, и он помнит, какую жестокую обиду он нанёс вам когда-то, но сейчас он смиренно надеется на ваше великодушие».

                «Что ж, Гаюс, ты всегда умел льстить. Но Утер должен знать, что подобная услуга требует платы».

                «И король готов заплатить любую цену!»

                «Ты ведь знаешь законы Старой Религии, правда, Гаюс? Чтобы создать жизнь, жизнь нужно забрать. Утер получит наследника, но ценой чьей-то жизни. Он готов на это?»

                Гаюс кивает. Он помнит жесткий наказ короля: пообещать колдунье всё, что бы она не потребовала. Сам Гаюс подобного безрассудства совсем не одобряет, но разве Утера можно было переубедить?

                «Да будет так!» В знак свершившийся сделки в абсолютно чистом небе сверкает молния, и раздается раскат грома…

                Ведьма сдержала обещание. Спустя девять месяцев был рождён Артур.

                — Роды прошли хорошо, — рассказывал Гаюс, — ничего не предвещало несчастья. Королева держала на руках новорожденного сына и улыбалась, но вечером я обнаружил у неё первые признаки сильнейшей горячки. Я целую ночь боролся за жизнь леди Игрейны, делал всё, что было в моих силах, но к утру её ни стало. Мерлин, я никогда не забуду выражение лица короля, когда я сообщил ему об этом. Оно словно стало восковой маской.

                «Сир», — осторожно обращается лекарь к Утеру.

                «Она ведь умерла вовсе не из-за горячки, верно, Гаюс?»

                «Нет, сир. Полагаю, жизнь вашей жены и была той самой платой. А я же вас предупреждал, что магия ничего не даёт даром!»

                «Ты прав, Гаюс, ты совершенно прав! — восклицает король. — Во всём виновата именно магия и колдуны! И она за это заплатит! С этого дня я объявляю войну Магии, ей больше нет и никогда не будет места в Камелоте! Я не успокоюсь, пока не уничтожу всех магов, вплоть до самого последнего младенца, клянусь!»

                — На следующий день клятва стала официальным королевским указом. Всё только лишь начиналось…

                Воцарилось долгое молчание.

                — Что же ты намерен делать с Даром Арлеты, Мерлин?

                — К счастью, он пока спит. Я просто запечатаю его глубоко-глубоко внутри.

                — Чары Печати? — спросил удивленно Гаюс. — Но они были утрачены давным-давно.

                — Fegh vdey, — произнёс Мерлин, и на пустом столе прямо из воздуха возник древний фолиант. Маг открыл его на нужной странице и пододвинул Гаюсу, чтобы тот смог всё получше рассмотреть.

                — Поразительно! Где ты её нашёл?

                — Как ни странно, в королевской библиотеке, — ответил Мерлин, — с недавних пор меня стала интересовать магическая история земель Альбиона.

                Гаюс очень внимательно посмотрел на своего бывшего воспитанника:

                — Скажи, Мерлин, а ты хорошо подумал?

                — Да, Гаюс. Арлете не нужна эта Сила. Для неё она будет лишь помехой и огромным искушением, с которым она не сумеет справиться. Кто-то рождается колдуном, а кто-то королём. А Арлета Пендрагон родилась дочерью короля Артура и будущей королевой Камелота, а не ведьмой! Так для неё будет лучше.

                — Делай, как знаешь, Мерлин.

                — Спасибо за поддержку, Гаюс. Но прежде я должен повидать кое-кого.
 

                *

                — Привет, Артур!

                Это были первые слова Мерлина, когда он оказался на берегу Авалонского озера. Неужели действительно прошёл целый год? Или он просто так и не нашёл в себе силы покинуть это зачарованное место?

                Мерлин встряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, затем сел на землю и начал говорить.

                Он всё говорил и говорил, рассказывая Артуру, всё, что произошло в Камелоте за этот год.

                Мерлин чувствовал, что его друг внимательно слушает каждое слово.

                — Знаешь, Артур, у тебя растёт замечательная дочь. Но я всё же очень надеюсь, что характером она пойдёт не в тебя, а в Гвен! — тут Мерлин улыбнулся. — Потому что ты, уж прости, был временами просто дико несносен!

                А я же сделаю всё, чтобы ты смог гордиться Арлетой. Поверь, её ждёт великая Судьба, достойная великой Королевы.

                Клянусь тебе, Артур, своей жизнью и своей магией, что буду защищать Арлету Пендрагон до последнего своего вздоха, чего бы мне это ни стоило!

                И пусть в ответ не раздалось вспышек молнии и ударов грома, Мерлин точно знал, что Король принял его Клятву…



                Глава 6. Агмар - город убийц:
                http://www.proza.ru/2016/05/19/1819