Ведро

 И чего он орёт на меня, что я ему сделал? Только то, что взял ведро с известью, и не вернул сразу после побелки, а пока оставил у себя? А сразу и некогда было. Но оно и так моё, просто в прошлом году я его ему одолжил на время, но он видно это забыл.И ведь, ни как не успокоится, и откуда столько злости в человеке? Сам себя распыляет, так и сердечный удар может хватить, - пронеслось у меня в голове…

-Да успокойся ты, принесу я его, - не выдержал я.
Да что ж это такое? Видно, не угомонится сам. Вот на мою личность перешёл. Теперь я уже ублюдок, и гнида. Всё лепит в одну кучу….
Ну и что я должен сделать? Броситься на него в драку? Конечно, нет. Я ведь на работе, да и какой смысл? Потом будут говорить – два старых хрена ведро не поделили и покалечили друг друга. Вот смеху то будет. Вон, молодёжь наша, уже смотрит заинтересованно, чем дело закончится, подерёмся мы или нет…

- Гнида говоришь я? Нет, Игорёк, гнида не я, гнида - ты, и все это знают….
  Он на целую голову выше меня, наверно два с лишним метра, изрядно располневший, за последние годы. Постоянная отдышка, повышенная потливость, и излишняя раздражительность говорят об основательно подорванном в молодости здоровье. Конечно, пятнадцать лет в подряд насыщал свой организм алкоголем. Нет, вообще-то это мягко сказано - просто пил. Водку, самогон, вино, различные настойки из аптеки. Всё без разбору. Всё, что хоть немного может затуманить мозги. И не по не многу, а основательно, что б до беспамятства, что б как говорится - до зелёных соплей. И так изо дня в день, все пятнадцать лет. Работа ли, выходной день, утро или ночь, не имело значения, главное – выпить. И в голове одна мысль – где взять.
Откуда будет здоровье? Какие тут могут быть нервы? Ох, как же мне это знакомо...
  В разговоре с другими, в его речи преобладает мат. А если, что не по его сделали, то в адрес этого человека слышится просто отборная брань. Общаться с ним крайне неприятно, но приходится, ведь работа есть работа. Отношения у нас не сложились сразу, я ведь пришлый по его мнению, работаю в цеху недавно, а он сторожил и привык всеми руководить. Я это хорошо понимаю и стараюсь не обострять отношений. Работаем мы в разных местах, практически не пересекаемся. Правда, надо отдать должное, когда я прошу помощи у него, он не отказывает, и мне кажется - это ему даже нравится, он снисходительно улыбается и наверно в эти минуты чувствует своё превосходство. Но это бывает крайне редко...

  Ведро, оно ржавое прержавое. И ему, если честно, оно совсем не нужно. Побелкой он не занимается. На то есть молодёжь. Но как же, ведро то я не вернул, и это уже дело принципа. А может в организме накопилась отрицательная энергия в виде злости и её необходимо на кого-то вылить...
А тут ведро. Мне бы промолчать, проглотить. Промолчи и скандал сам по себе затухнет. В душе я это понимал. Но – гнида…

- Нет, Игорёк, гнида ты, и все это знают...
Я так рассуждаю – коль ты меня назвал чем-то обидным, значит, автоматически разрешаешь и мне называть себя не менее обидными словами. Что я и сделал...
Но такого результата я не ожидал.
Знаешь - всегда думал, что белые от злости глаза, это всего лишь литературное выражение, выдумка, что бы усилить воображение читателя. Но поверь мне - нет. Человек, который так пишет, реально это видел...

- Нет, Игорёк, гнида ты, и все это знают, - он, резко повернулся ко мне….
Первое, что я увидел – белые, наполненные злобой глаза. А красное с синевой лицо, отвисший жирный второй подбородок, брылы, нос – картошкой и две огромных ноздри, словно кабаний пятак, под ним редкие рыже-седые усы и перекошенный от злости рот, всё это живо напомнило мне свиное рыло. И с визгом – ктоооо, яяяяяя гниииидааааа, - он понёсся на меня.
Сорок девятый размер обуви, - подумалось мне, сейчас этот мамонт меня затопчет….
Далее как замедленные съёмки. Он бежит, но как бы медленно надвигается на меня. Ему на встречу движется наш старший, но он сбивает его с ног, и  несётся дальше. Я чувствую, что почему-то улыбаюсь, нежно, со злостью, и откуда-то в руке появился молоток, весь напрягся, немного пригнулся, что б во время нанести удар. Он это видит, на лице уже злость, смешанная с нерешительностью, но остановиться не может – инерция велика, а расстояние слишком мало...
Я отвёл руку с молотком назад, только б не убить, - пронеслось в голове.
Спасибо ребятам, задержали его. Да и он, явно почувствовав мою решимость, уже особо не рвался в бой.

  Целую минуту мы так, и стояли, смотрели друг на друга – в злобе и запале. Он в окружении ребят, тяжело дышал, вращал выпученными от злости глазами, но молчал, а я с молотком в руке, сердце ухало, словно молот, адреналин в крови зашкаливал, отчего ощущалась дрожь в коленях и руках. В то короткое мгновение ненависти, мы с ним поняли - он себя совсем не контролировал, и мог меня убить.

  Пронесло, - тогда подумал я, одному Богу известно, чем бы это могло закончиться. Хотя, мне кажется, и он тоже испугался. И очень сильно. Потому как, уже два года, у нас мирное сосуществование. Ни он меня не задирает, и я спокойно отношусь к его глупым приколам. Но каждый раз, глядя на него, вспоминаю свиное рыло. И почему - то вспоминается деревня.

  Осень, огород убран, дел особых нет, и в это время, когда уже первые заморозки, начинают резать скотину. Свиней, овец, телят, быков, у кого что есть, что выросло. То здесь, то там, слышится визг, рёв, кудахтанье. По деревне плывёт запах палёной щетины. И прислушиваясь к этому страшному разноголосью, сердце замирает. Но это деревня, тут так принято. Это их жизнь. Скотину растили для этого. Народ суетится, ходят в гости на свеженину, выпивают. Праздник...

  Обычно это происходит в субботу утром. С вечера готовят верёвки, газ, горелку, чтоб опаливать щетину, ванну для кишок, тазик для потрохов. Точат острый нож, похожий больше на кинжал,топор...

  Я ещё нежусь в кровати, когда тесть заходит и теребит меня.
- Пошли, - говорит, спать некогда. Я спросоня, не поняв, о чём идёт речь, молча встаю, быстро одеваюсь и плетусь за ним на улицу. Там уже все собрались: брат жены Серёга, ещё один зять Анатолий, сноха. Всё как-то буднично, вроде как, мы идём копать огород, или косить сено...
  У матери в руках верёвка. Она уходит в свинарник и выводит оттуда свинку, привязанную за ногу. Свинка не очень большая, килограмм на сто. Она немного упирается, чувствуя неладное. Но мать чешет её за ухом и приговаривает - идём трюня, идём. И она идёт. Потихоньку связали ноги. И тут свинка увидев рядом незнакомых людей, напряглась.

- Всё, давай, - скомандовал Серёга. Свинью схватили за ноги, повалили и прижали к земле. Она завизжала и стала брыкаться, пытаясь вырваться. Я держал за переднюю ногу, вторую придавив своей ногой. Её рыло было перед моим лицом. Глаз полный ужаса, страха, ненависти, смотрел на меня. Я чувствовал, как моё сердце сжалось от ужаса, руки начали слабеть….

- Дееержииии, твою мать,- орёт на меня Серёга, пытаясь перекричать её визг, но вижу только его открытый рот, а голос доносится откуда-то издалека. Я встрепенулся, и тут, он вонзает нож свинье в горло. Я чувствую – плыву. Кровь брызжет мне в лицо, течёт у него по рукам. Меня подташнивает. Свинья хрипит захлёбываясь своей кровью. Визг переходит в бульканье. А Серёга,тем временем, хладнокровно разрезает шею, режет горло, и отрубает свинье голову….

- Всё, бросайте,- он отпихивает голову немного в сторону и сам отходит. Меня подняли, оттащили в сторону.

- Слабак, - сказал тесть, и протянул мне стакан водки. Я выпил словно воду. Весь стакан, даже вкуса не почувствовал. Слабак, только и пронеслось в голове...

  Свинья тем временем подскочила и ещё некоторое время бродила по двору, поливая всё вокруг кровью и тыкаясь, то в забор, то в сарай, потом упала, и так осталась лежать, дёргая ногами.
  Её подняли, подвесили на трубу за задние ноги, опалили, почистили, помыли, разрубили на части, убрали в сарай. Всё, мясо готово. Тем временем мать нажарила целую сковороду свеженины, и позвала нас обедать. Все пошли в хату. Голодные, довольные и возбуждённые. А я так сидел,и перед глазами у меня, стояла свиная голова, с оскаленными зубами и вывалившимся языком. Страшно….
  И теперь, когда вижу свиную голову, либо на рынке, либо в магазине, то вспоминаю тот случай. Несущегося на меня человека, с перекошенным от злобы свиным рылом,и понимаю, тогда могло случиться непоправимое….
Действительно страшно...