Последняя командировка

- Ох,  девочка моя, красавица - запричитала пожилая крестьянка, увидев на пороге хаты дочь с кавалером.
- Хлебнёшь ты с ним горя горького...   
   Высокий, плечистый, лейтенант ВДВ, с синим беретом набекрень,  из-под которого выбивался непослушный чуб белых кудряшек.
  Когда она шла с ним по городу, все девчонки оглядывались. А местные хулиганы, которые раньше проходу не давали, раскланивались и желали всех благ.
  - С ним всё, что Бог пошлёт....
  Хоть счастья сладкого, хоть  горя горького… - проговорила девушка, не отрывая глаз от возлюбленного.
- Благослови нас, мама...
   Женщина тяжело вздохнула и сняла со стены старую икону.
 
  Дззззззззззззззз – прервал звонок будильника тревожный сон молодой женщины.            

 Она на секунду задержалась в постели, собираясь мыслями,  и спрыгнула с кровати.
  Нашарив  босыми ногами тапочки,  накинула халат  и побежала по коридору.
- Рота подъём - закричала она командным голосом, заглянув в детскую.
- Мамочка,..  Ещё пять минуточек, ещё чуть-чуть... - начали проситься и кутаться в одеяла мальчики близняшки девяти  и их братик шести лет.
- Никаких чуть-чуть. Вот отец позвонит с командировки, я ему всё расскажу.
 Это подействовало лучше ведра холодной воды. Мальчишек, как током подбросило.
   Они вскочили  и начали по армейскому заправлять койки.
 Мальчишки боготворили своего отца, майора ВДВ и мечтали пойти по его стопам.
 - Господи, когда же он позвонит? Уже два месяца от него никаких  вестей - шептала себе под нос жена боевого офицера, готовя завтрак его сыновьям. И  ещё сон этот...
- Мам, ты что, плачешь? - заметил один из сыновей.
- Нет, просто лук в глаза зашёл. Давайте живо за стол и дуйте в школу.
  Выпроводив пацанов, она снова погрузилась в тревожные мысли.
  Третья война…  Сколько можно?
Тяжёлое ранение - пуля на вылет пробила лёгкое. Неудачное приземление с парашютом в скалах – его по частям тогда собирали. Контузия с временной потерей речи…
Неужели там других нет?
Но всё... Он мне слово дал - это последняя командировка...
  Пи-пи-пи, пи-пи-пи - узнала она звонок спутникового телефона,  и у неё ёкнуло сердце.
- Ало, ало, любимый... - но трубка молчала. - Стас, я ничего не слышу. Стас, Стас, это ты?
- Это я - с трудом узнала она голос  мужа.
- С тобой ничего не случилось? Почему у тебя такой голос? Ты не ранен?
- Нет.  Я убит…
- Как убит???!!! Не шути так…  Где ты???
- Я у входной двери…
 Она подбежала к зеркалу, подкрасила губы, подвела глаза и бросилась открывать.
 На пороге стоял седой небритый старик,  от которого сильно несло водкой.
С ним была молодая блондинка в коляске с толстой косой на высокой груди. Она была очень красива и тоже пьяна.
 - Я сейчас - сказала  жена боевого офицера и сняла с вешалки сумочку.
- Я  не  милостынию просить , я проститься пришёл …  Пустишь?
- Стас???!!!  - она не поверила своим глазам и отступила назад, давая гостям пройти.
- Подожди в прихожей -  попросил старик блондинку – я на пору слов отойду.
- Не бойся, не убегу – засмеялась красотка  пьяным смехом, обнажив ровные, жемчужные зубы.  Она сидела в инвалидном кресле - каталке,  привязанная ремнём к спинке. Культи обеих ног были такие короткие, что самостоятельно сидеть она не могла…
   Зайдя на кухню, он достал из кухонного шкафчика графин водки, налил полный стакан и осушил одним глотком.
- Стас, что происходит? Почему ты так выглядишь? Кто это с тобой? – она намочила под краном кухонное полотенце и стёрла с лица макияж.
 - Рассказывай, я жду. Всё как есть говори.
-Затем и пришёл…
Он хотел налить ещё  стакан водки, но она забрала графин.
- Рассказывай…
- Что говорить, на войне как на войне…
   Одна из моих групп,  под прикрытием темноты, пошла в горы  на задание.
Но их там уже ждали, слил какой то подлец,  из своих же.
Их окружили и начали мочить, как котят.
Вертушку не пошлёшь, горная местность – скалы.
Мы в долине даже шум боя слышали…
И я решил тряхнуть стариной.
- Тряхнул?
- Тряхнул…
 Взял с собой взвод самых толковых бойцов,  поднялись в горы, обошли с флангов и покрошили всех в капусту.
  Спустились вниз,  не потеряв ни одного солдата, только пара легко раненых.
Офицеры предложили такое дело обмыть.
- Обмыли?
- До утра обмывали…
- А на утро “дали премию бригаде”?
- Утром первый снег в долине выпал, глубокий, пушистый.   Белое Солнце и синее небо…
Я посадил её в БТР и мы понеслись по белой целине,  как на катере по воде.  А в фонтане снежных брызг из под колёс – настоящая радуга…
- А эта, твоя полевая жена?
- Она лейтенант медсанбата.
- Она твоя полевая жена?
- На этой войне,  да.
- А на других войнах, другие были?
- Да…
- И чем закончился праздник жизни?
- Мы на мину наскочили… Прямо под её сидением взорвалась…
И откуда в расположении части оказалась противотанковая мина? Там караульные вышки вокруг,  по всему периметру колючая проволока – спираль бруно…
У меня пара царапин, а ей ноги оторвало,  по самое некуда.
 Лежит без признаков жизни, а из культей кровь хлыщет.
Я достал пистолет, поднёс к виску,  закрыл глаза…
Вдруг слышу:
 – Сначала меня, пожалуйста…
Кому я теперь такая нужна?
- Ну, и почему просьбу не выполнил?
- Не знаю, рука не поднялась…
- Значит,  рука на неё не поднялась, а другое  поднимается?
- Не шути так…   Я проститься пришёл, хотел,  что бы ты правду от меня
узнала…
- А детям, что сказать? Что пал,  смертью храбрых?
- Просто умер, разве это жизнь?..
 Ладно, пойдём мы…
Он встал из-за стола и пошатываясь  пошёл проч.
- Прости,  но так  получилось… - бросил он на ходу.
- Куда вы теперь?
- Россия большая…
- Сопьётесь ведь.
- Да и хрен с ним… - он взял кресло каталку за ручки и развернул на выход.
- Стой! - остановила его законная жена. - Оставайтесь пока…
  А там видно будет...
- Как оставайтесь? А как же...
- Я не знаю как???!!! - впервые в жизни она повысила на него голос.
- Меня мать предупреждала... Я сама себе такую судьбу выбрала.