Встреча...

      На бульваре меня ненавязчиво окружила осень. Шёл по маленькой мостовой, замечая угрюмую красоту мокрых витрин и никогда не знавших аншлага книжных магазинов.
      Незаметно для себя догнал девушку. Хрупкая, трогательная, она почти начала замерзать в неуютной для неё сегодня пасмурной осени. Коротенькое пальтишко едва прикрывало озябшие её колени. Скованное грустью милое лицо. Взгляд в асфальт, следящий за носками её чуть заляпанных грязью ботинок, идущих по заветренному маршруту.
      — Девушка, — я с искренней внутренней теплотой окликнул её, — можно мне идти рядом?
      — Давайте, лучше не надо, — ответила она беспричинно обиженным тоном, — знаю я вас…
      — Ну, зачем вы так? Ну, кого знаете, нас мужчин, что ли?
      — Ага. Сначала просто пройтись, затем зайти, а потом – всё как обычно.
      — Так устроен мир, ты же сама понимаешь?
      — Я-то понимаю, а вот вы, похоже, не понимаете. — Её тон вместе с тем оставался спокойным и перестал уже быть бескомпромиссно отчуждённым. — Кстати, неужели мы с Вами перешли на «ты»? Когда это успели?
      — Видишь? вот и познакомились. А ты разговаривать не хотела. Мы с тобой рядышком уже метров сто прошли, наверное, так? Да и какая разница, когда мы перешли с Вы на Ты? — я был искренне рад, что наш разговор всё ещё продолжается, что она не отрезала сразу: «Не надо!»
      — Ладно, прости. Просто чуть-чуть грустно сегодня, — она впервые подняла на меня печальные красивые глаза, — ты не виноват…
      — Ты тоже прости за напористость, — вопреки обыкновению, когда будучи уверенным, что подобное поведение нравится женщинам, теперь я чувствовал угрызения совести, — мне просто нравится быть рядом с тобой, правда.
      Она улыбнулась, и мне стало очень тепло. Впервые почувствовал, что именно её улыбка действительно стоит дорогого. Простая и искренняя, она была похожа на приглашение заглянуть в тайники души, не алчущая, не ждущая выгоды, а такая, какая и должна быть – естественная, неожиданная и очень-очень приятная.
      — Мне грустно чего-то, — она едва заметно наклонила голову в мою сторону, когда мы уже шли рядом, — расскажи что-нибудь весёлое?
      — Хм, — я промолчал, почувствовав стеснение, — посмотри, какая осень у нас с тобой красивая… Видишь, вон от ветра клиновый листочек танцует?
      — Да, — она улыбнулась так же, как и в первый раз, только в этот момент долгий её взгляд был уже наполнен искренней радостью и удивлением.
      — Так и мы с тобой можем!.. Ты хочешь кушать? — Я обнял её за плечо, чувствуя перманентную стыдливость. — Приглашаю тебя на осенний вальс. Да и вообще, поесть не мешает. Можно я покормлю тебя?
      — Ну а ты как думаешь? — Она позволила себе показать едва знакомому человеку, что действительна голодна.
      — Тогда пойдём! — Я почувствовал себя завоевателем и, ненавязчиво удерживая её отогревшуюся ладошку, повлёк к ресторану.
      В зале кафе девушка грела замёрзшие руки, обнимая стакан горячего чая с лимоном. Смотрела мне в глаза, словно птица удачи. Не боясь, доверчиво…
      — Ну?.. Пойдем? — Столик был небольшим, и вдруг я почувствовал её руку на моих коленях.
      Молча пошли, взявшись за руки. Как только двери лифта закрылись, начали целоваться. Неистово. Безудержно. Будто всю жизнь вот так и искали друг друга ради этого.
      Номер я открыл еле-еле, не прекращая целоваться. Ощущение было таким, будто на губах девушки рождался сладкий нектар, отказаться от которого я был не в силах. Впервые мне было до кого-то так голодно и жадно.
      В номере царили надвигающиеся сумерки.
      — Не разрушай, пожалуйста… — она ласково взяла воротник моей куртки, будто боясь сломать что-то.
      — Твоей мечты о нежности?
      — Угу, — утопила она своё согласие в очередном долгом поцелуе.
      Привычного голливудского сползания к кровати не происходило ещё очень долго. Скорее, всё это походило на нелепую французскую мелодраму, в которой она и я волею судеб стали актёрами…
      Через время мы всё-таки очутились на кровати, лаская друг друга. Где то там, в уютной темноте, под одеялом.
      Тело её было очень нежным, будто бы осиновый лист, с дрожью отзывающимся на мои прикосновения. Надо отдать должное и мне. Прикосновения были утончённым, будто бы я боялся разбить что-то хрупкое и драгоценное.
      Кульминация у нас обоих наступила одновременно. Мы так и не вылезали из-под одеяла и не включали свет. Это уже была не страсть, а что-то большее. Мы чувствовали друг друга так, будто были единым целым. Ощущение было таким, что мы начали испытывать его приближение ещё очень задолго до того, как очутились в одной постели.
      Всю оставшуюся ночь мы гладили друг друга, перманентно целуясь и нежно перешёптываясь о том, о чём знать не обязательно никому на свете.
      В итоге заснули, обнявшись. А я так люблю обнимашки!
      К сожалению, проснулся я уже один. Ни малейшего следа, ни намёка. Будто бы и не было этой девушки вовсе. Только дверь не была заперта изнутри – я неуспел проводить её.
      Даже следов нашего свидания не осталось. Всё выглядело так, как будто бы говорило: «Ты не просто трахался! Ты занимался любовью…»