Обычный случай в поезде

Петр, ехал в отпуск к своей семье, которая, немного раньше его, смогла вырваться «на юга», из своего небольшого северного города. «Жидкий», в затяжную зимнюю пору, пассажиропоток, в три коротких летних месяца, становился местами, невыносим. Невыносим затруднением, с которым приходилось покупать билет, скученностью в вагоне в стремительные минуты посадки, детскими крикливыми голосками, которые оглушали степенных пассажиров, настраивающихся на размеренный и спокойный отдых.
Петя смог купить долгожданный билет, выстояв длиннющую очередь в здании старенького одноэтажного вокзала. Самим своим видом, стенами, выкрашенными в яркий желтый цвет, вокзал будто кричал: «Бойтесь, берегитесь, будьте готовы к любым трудностям и неожиданностям». Все крики и ругань, что нет-нет, да и вспыхивали, очагами душевной хвори, в разных местах очереди, пролетали мимо слуха и сердца Пети. Он думал о любимых. Жена и сын, все чаще приходили на ум в минуты роздыха, который, как спокойствие в очереди у касс, было в большом дефиците, в коллективе, где трудился Петр.
«Ничего, уже немного осталось. Шесть неделек, да дороги, четыре денька, и все – обниму их, моих любимых!», – настраивал он себя, – «словно еще один пост себе задам». Этот значимый в глазах Петра, новый аргумент, придавал сил.
И действительно время ожидания пролетело, как-то особенно быстро и не заметно. Вот и день отъезда. Простившись с бригадой, которая только что закончила монтировать новую лаву, Петя сел в вагон. Его купе было почти в самом начале старого, но еще крепкого немецкого вагона.
«Как будет всё в пути? Кто достанется в попутчики?», – простые вопросы, дробью, сорвавшихся с крыши вагона капель дождя, пронеслись в голове молодого парня.
Первым в купе вошла женщина. На вид ей было лет 50-55. Спокойная, уверенная в себе, с помощью мужчины ее возраста, видимо мужа, она положила на полку и в рундук небольшой чемодан и пару пакетов. Место у нее было на нижней полке, и женщина, спокойно расположилась на ней. Немного посидев в купе с мужем, они как-то обыденно простились.
Незадолго до отправления в тесное пространство купе вошли еще две попутчицы. Мать с дочерью. Затруднения с билетами сказались на их семье самым обидным образом. Их муж и отец ехал отдельно в соседнем вагоне.
– Располагайтесь на низу, – особо не раздумывая, предложил Петя своим попутчицам.
– Нет, нет. Мы специально, брали с дочерью два места, будем читать, болтать, – быстро выдала попутчица постарше.
– Как хотите.
Не спеша все расположились. Состав тронулся. Дождь, что шел всю первую половину дня, остался, где-то позади, в заполярном городе с низким серым небом. Недолго ехали молча. Мать и дочь, Вероника и Таня, забравшись наверх, в полголоса, по-женски, начали щебетать между собой.
Женщина, представившаяся Ларисой Сергеевной, полулежала, опершись на подушку, и читала популярную столичную газету. Через какое-то время она мирно задремала, не выпуская газету из рук.
К пассажиркам сверху, через пару часов заглянул их отец и муж. Угрюмый мужчина, небрежно одетый немного посидел на краю постели, который освободил ему Петр. Перекинувшись со своими женщинами несколькими фразами, он, тихо выскользнув, ушел к себе.
«Странно», – подумал Петр, – «даже не предложил поменяться со мной местами». К вечеру Петя, догадался, что, скорее всего муж решил отдохнуть. Отдыхал от щебета жены и дочери, который не смолкая несколько часов, незаметно для них из тихого ветерка превратился в назойливый шум бормашины.
 На верхних полках мать и ее шестнадцатилетняя дочь вспомнили и «прошлись» по всем мыслимым и немыслимым темам. Пожалуй, не по разу были «перемыты» косточки многочисленных подруг обеих. Были затронуты все актуальные темы, обсуждавшиеся последние несколько недель телеведущими всех каналов и всех программ.
Петя старался не прислушиваться к содержанию беседы, но какие-то комментарии не прошли мимо его слуха.
– И так во всем… Что бы ее я ни говорила, всей ей нипочем, ни чего не хочет слушать…, – в который раз делилась мать не простыми отношениями со своими подругами.
Петя все больше казалась, что именно она – мама миловидной девушки Татьяны, была инициатором и двигателем всех бесконечных разговоров. Под этот несмолкаемый фон женских разговоров, прошел остаток светового дня, который в этих широтах летом преспокойно переваливает за полночь.
В конце такого напряженного и долгого дня Петя решил прочитать обычное вечернее правило. Достал из сумки небольшого размера Евангелие и тоненький молитвослов. Пассажирки в купе молчаливо переглянулись между собой, но через несколько мгновений вновь потек, кажущийся бесконечным, женский разговор. Он уже совсем не мешал молодому человеку. Закончив молитву, выпив стакан чая, Петр лег и быстро заснул.
Следующий день прошел в обычных поездных заботах. Утром все встали поздно. Неспешно завтракали, читали. Женщины, как обычно много и беспричинно болтали.
Меланхоличный ход всей поездки изменился после остановки в Вельске. Там в вагон поезда двое молоденьких полицейских привели старика. На вид ему было 70-75 лет. Был он одет в сшитую из армейского камуфляжа куртку и брюки, в руках нес средних размеров рюкзак из джинсовой ткани. Небольшая седая борода с клиньями рыжих волос завершала его вид. Новый пассажир, хоть и выглядел непривычно в своем странном костюме, но был чист и по-стариковски опрятен.
Новый пассажир был тих, растерян и не многословен. Своим поведением он создавал впечатление человека, который, скорее всего, страдал старческими деменциями. Полицейские, особо ничего не говоря, завели его в вагон, передав проводнице билет мужчины. Было видно, что она напряглась, не зная, что ждать от такого «неожиданного» гостя.
Пассажиры, которые видели всю эту картину, что пронеслась перед ними за несколько минут короткой стоянки, наверняка подумали, что старик, страдая расстройствами памяти, скорее всего, потерялся, а теперь возвращается домой. Кто-то сочувственно смотрел в его сторону, кто-то, как попутчицы Пети с верхних мест, безразлично отворачивали взор.
Проверяя билет и паспорт, проводница обмолвилась своему напарнику:
- 1938 года рождения. Это, выходит – семьдесят два года. Место 30, верхняя полка…М-да..
Прошли к месту, указанному в билете. Старичок, послушно шел за проводницей, ни говоря, ни слова. Зайдя в купе, он покрутился в проходе, не понимая, что от него хотят. Было видно, что мужчина, даже не задумывается о том, как подняться на вторую полку. Всем присутствующим стало ясно, что это не возможно. Пассажиры в этом купе были не намного моложе своего нового попутчика, и помочь ему не могли, да было видно, что и не очень-то хотели.
Искать место пожилому пассажиру пошли оба проводника. Поезд подбирался к цели своего маршрута и все места, как назло были заняты.
Услышав эти разговоры, пронесшийся по вагону призыв, на просьбу проводников и решил откликнуться Петя. Он тихо встал с полки, подошел к проводникам.
– Давайте я с дедом махнусь. У меня нижняя полка я еду один, до конца, – сказал он сразу повеселевшим проводникам.
Так и сделали. Старика завели в купе, он бережно убрал под голову свой мешок и тихо лег.
Тут сразу встрепенулись новые попутчицы старика, женщины, ехавшие с Петром.
– Что это еще такое, – довольно громко кричала мать Татьяны, – от него воняет, как это можно.
– Надо спрашивать других пассажиров, прежде чем так поступать, – не так эмоционально вторила ей Лариса Сергеевна.
Татьяна, молодая девушка, стояла в стороне от купе и молча, смотрела на происходящее. По ее поведению, было сложно понять, чью сторону выбрала она.
Тем временем в передней части вагона страсти продолжали кипеть. Разгневанная Татьяна выясняла отношения с проводниками, напирая на «общечеловеческие» аргументы. Пришел ее муж из соседнего вагона, но оценив происходящее, спокойно стоял в сторонке с дочерью. Не отставала от попутчицы и Лариса Сергеевна. Она один раз зашла в купе, где на месте номер 30 тихонько лежал Петя.
– О таких поступках, надо предупреждать, спрашивать разрешения, – с укоризной в голосе, но без крика и надрыва обратилась она к нему. Мужчина молчал, сконфужено смотря на свою бывшую попутчицу.
В конце ссоры, из которой проводникам все же удалось, убрать высокие ноты, женщины потребовали пригласить начальника поезда. Остальные пассажиры вагона без интереса наблюдали за происходящим.
Начальник поезда, которым оказался миловидный грузин средних лет, показался в вагон через несколько минут в сопровождении одного из проводников. Тот видимо в нескольких словах уже описал ему суть произошедшего конфликта. Зайдя в купе, где мирно спал безобидный старик, начальник поезда подошел к группе, успокоившихся было женщин.
При виде поездного начальства они разгорячились вновь. Он их спокойно выслушал. Затем, что бы его могли услышать многие, начальник поезда, волнуясь, от чего кавказские нотки в его голосе зазвучали особенно ярко, произнес:
– Люди, вы что бессовестные? Пожилой человек сел в поезд, чей-то отец или чей-то дед. И во всем вагоне нашелся только один человек, который увидел это. Вам не стыдно?
Проводники и скандалистки стояли опешившие. Остальные пассажиры беззвучно прошмыгнули в свои купе.
– Мы все решим, не ругайтесь, – окончательно помрачнев, закончил грузин.
Через несколько минут Татьяна с дочерью перебрались в вагон к мужу, где случайно до конца пути остались не занятыми два места. Лариса Сергеевна разместилась в своем вагоне, когда через три или четыре часа освободилось одно место.
Поезд прибывал в Москву утром. Петя хотел незаметно выйти из вагона, но совершенно неожиданно к нему с просьбой о помощи обратилась … Лариса Сергеевна. Она выглядела уставшей и не выспавшейся.
– Петя, помоги мне, пожалуйста.
Взяв чемодан женщины, Петр проводил ее в здание вокзала, к кассам дальнего сведения. Женщина рассказала, что у нее билет в Донецк на поезд, который убывает только поздно вечером. Лариса Сергеевна сказала, что хочет поменять его на ближайший рейс, но сильно сомневается в успехе. И от кассы, где они стояли, то и дело отходили расстроенные отказом кассиров пассажиры.
Подходя к кассам, женщина, смущаясь, произнесла:
– Помолись. Можешь?
Через несколько минут она вся, светясь от радости, вернулась к Петру, который терпеливо ждал ее невдалеке.
– Как это у тебя получается? – прощаясь с молодым человеком, пару раз прошептала она, – спасибо тебе.
Петр, торопливо распрощался со своей случайной попутчицей, выпустил из рук ручку ее чемодана и все еще смущаясь, произнес:
– Прощайте.
Уже когда под вечер Петя садился в поезд до Новопавловска, где отдыхали его близкие в голове пронеслась мысль: «А когда же сошел старик? Ведь его не было видно утром на перроне, в Москве. Сошел, наверное, раньше, в Ярославле, может быть», – решил для себя он.