Копытная история
Бывший фронтовик, пошедший на войну в 1945 г. почти мальчишкой. В одном из первых боёв получил ранение в ногу, приведшее к последующей постоянной хромоте.
Семён Макарыч, или Семён, как его звали товарищи в зависимости от своего возраста, являл пример балагурства, незлобивости и любителя поучать лиц более младшего возраста, да и старшего тоже, но сам никогда не следовал своим поучительным постулатам. Он любил выезжать на охоту в коллективе хотя бы с одним напарником. А уж когда мы отправлялись командой охотиться на лося или кабана, его радости не было предела.
В такие команды включались наиболее активные члены нашего коллектива, в который входили и работавшие не только в управлении вместе с Когачем и кого Макарыч не видел месяцами. В таком случае аудитория для его трёпа резко расширялась. Мы посмеивались и подшучивали над его рассказами, но он не обижался и продолжал уверять, что всё, о чём он нам сообщал, именно так в жизни и происходило. Касаясь темы войны, Семён Макарыч уверял, что он накрошил немцев, как капусты для борща. Однако, мы видели его пару раз на круглом стенде в Текстильщиках(не говоря уж о результатах его стрельбы по летящим пернатым на охотах), где проводили свои соревнования в стрельбе по летящим тарелочкам. Там мы просто хохотали, наблюдая за его мастерством и манерой стрельбы. Однажды судья даже хотел отстранить его от стрельбы после первых дуплетов по улетавшей от него и налетавшей мишеням, так и сохранившим свою невинность и неприкосновенность. Судья спросил нашего старшего, мол, что это за ковбой и не попадёт ли он в своих товарищей? Дело в том, что Семён после просмотра, очевидно, популярного в те времена американского боевика "Великолепная семёрка", стал стрелять от бедра. Ни о каком прицеливании от плеча и сопровождении цели перед выстрелом здесь и не пахло. Представьте себе картину, как этот невысокий мужичок с обширной лысиной на большой голове, скрываемой широкополой шляпой с пером, и большим, непропорциональным своему росту носом, сразу после своей команды "Дай!"(в ответ из будки вылетает пластмассовая мишень)и вылета тарелочки, скрючившись так, что казалось его нос сейчас перевесит и стрелок упадёт вниз лицом, нажимает на курок ружья, держа приклад у бедра. А уж куда он смотрел и куда целился, посылая дробовой заряд, сам стрелок объяснить не мог при всём своём огромном умении заговорить собеседника. Единственным его ответом звучало: "Ты что, не видишь совсем? Какой же ты охотник, если не заметил, что я стрелял точно в мишень?" Мы начинали уточнять, что, вероятно, он стрелял в мишень, долетевшую из соседнего сектора, но Семён гордо отворачивался, громко бормоча, что, мол, с кем ему приходится охотиться.
Так вот, увидев такого классного стрелка, судья и забеспокоился, но мы уговорили его разрешить Семёну Макарычу дострелять, поскольку его ружьё всё же постоянно было направлено в сторону поля, т.е. от людей. Судья махнул рукой, а к нашему стенду постепенно подтягивались стрелки с других площадок, чтобы полюбоваться "мастером"-стендовиком. Все просто умирали от смеха и спорили, сумеет ли "ковбой" поразить тарелочку на очередной позиции стрельбы. Но тому важно было пострелять, а уж за результат он не беспокоился(это не стрельба по дичи, которую в нашей компании всегда делили поровну, несмотря на то, кто как стрелял). Как и следовало ожидать, все тарелочки-мишени Когача благополучно долетали до места, куда их забрасывала пружина механизма. Но раз он возликовал, закричав: "Есть!" Тогда его с трудом, да и то с помощью судьи, разубедили, пояснив, что около него упала мишень с соседней площадки, а не от его "меткого" выстрела.
Запомнился очень забавный эпизод участия нашего героя в охоте на лосей. дело было в Истринском охотхозяйстве. Команде удалось взять хорошего спортивного зверя, а также ещё двух товарных лосей, о которых попросил начальник охотхозяйства. Семёна и ещё одного охотника оставили у спортивного лося и предложили ему отправиться в деревню за лошадью с санями для доставки трофея на базу. Остальные члены команды направились, кто на базу(она дальше деревни) для подготовки торжественного ужина из внутренних органов, включая печёнку, а кто с егерями на их машине - за 2-мя товарными лосями, подстрелянными гораздо дальше, чем первый лось.
Шла вторая половина дня, мороз крепчал, а потому Семён Макарыч с радостью согласился на согревающий в процессе движения переход к деревне вместо ожидания у подстреленной туши. В деревне он отыскал одного хозяина с лошадью, попросив того помочь с запряганием лошади в сани. Как истинно городской житель, охотник не имел понятия, как это делается. Потому такая задача была архисложной для Макарыча. Посмотрев нетрезвым взглядом на визитёра, хозяин сходу запросил аванса в виде водки "за учёбу", как он выразился. По простоте душевной Семён не торговался, налив стакан из выданной ему на эти цели бутылки. Затем по требованию захмелевшего селянина добавил ещё один, а остаток вылил себе, чтобы тот больше не канючил водки. Оказалось, выдача аванса вместо оплаты после выполнения задания стала ошибкой Макарыча. Единственное, что успел сделать хозяин лошади, так это вывести её из стойла и поставить перед санями. Затем он завалился в сани и так захрапел, что лошадь вздрогнула вначале. Наш охотник пытался растолкать селянина, клал ему снег за ворот, натирал уши и лицо, но безрезультатно. Тогда Семён Макарыч мужественно решил сам запрячь лошадь. Он подошёл к ней спереди, упёрся в лошадиную грудь и стал заталкивать животное задом меж оглоблей. К его счастью лошадь оказалась очень смирной, скорее всего от старости, и не только не укусила пристававшего к ней незнакомца, но и двинулась задом, встав между оглоблями. "Не боги горшки обжигают!"- вспомнилось нашему герою, и он стал разбирать сложную лошадиную сбрую. Первым делом, как помнилось по кинофильмам, на лошадь следует надеть хомут и закрепить его за оглобли. Возился со стропами упряжи минут сорок, не меньше. Закончил, наконец, привязав два обнаруженных свободными боковых отростка сбруи к оглоблям. Найдя длинные вожжи, охотник вытянул их до передка саней. "Уф!" Наконец-то справился,- сказал он сам себе, добавив,-а кто ещё из нашей команды способен в одиночку оседлать, т.е. захомутать лошадь в сани? Вот что значит сноровка, умелые руки и светлая голова на плечах!" Затем он сел в сани и, вспомнив залихватские ухватки кучеров из кино, с криком:
"Ну, пошла, залётная!", стукнул лошадь по спине кнутом.
Лошадь послушно пошла, но сани с двумя ездоками остались на месте. Ошеломлённый происшедшим, новоиспечённый кучер закричал через несколько секунд "Тпру!" Лошадь встала, пройдя по инерции метра три-четыре. Семён Макарыч попытался было опять завести её задом в оглобли, но лошади это надоело и она пошла в своё стойло в сарай. Что было делать? Стало смеркаться. Мороз свирепел. Семён подумал об оставленном у туши для её охраны охотнике. Как он там? Нужно предпринимать что-то решительное. Но хозяин-возница спал, и надежд на его пробуждение пока не просматривалось. Искать другую лошадь? А где гарантия, что очередной колхозник не окажется пьяным? Дело-то подошло к вечеру, да и день был выходным. Разве сегодня можно найти в селе хоть одного трезвого мужика? Да и водки у него больше не было.
А захочет ли кто помогать в долг- большое сомнение. Охотник решил зайти в избу и попросить хозяйку помочь ему. Та оказалась в полутрезвом состоянии. Пообещав ей расплатиться позже, Семён убедил женщину помочь с запряганием. Через полчаса дело было сделано, но баба не захотела ехать в лес, ссылаясь на мороз и предложив Семёну самому по следам вернуться на лесную опушку. Она рассудила, что к тому времени её муж очнётся и поможет вернуться обратно. Делать нечего. Семён осторожно пустил лошадь вперёд, с тревогой ожидая, что лошадь отвяжется. Однако, всё обошлось и сани отправились в лес. Семён-кучер покрикивал на лошадь, крепко сжимая в руках ружьё: он всю дорогу ожидал нападения волков, т.к. слышал, что они любят употреблять в пищу лошадей и заблудившихся путников. Долго ли, коротко ли, но вот и добрались до места. Подзамёрзший охотник, охранявший лося, помог разбудить хозяина лошади и поставить его на ноги. Затем они втроём привязали лося к саням и поволокли его к охотбазе. "За рулём" уже сидел слегка протрезвевший селянин. То что он был "слегка", выяснилось очень скоро. При выезде из леса он решил сократить путь, направив лошадь напрямую через поле, хорошо просматриваемое сквозь стволы деревьев на опушке леса. И тут оглобли упёрлись в два сосновых ствола, что остановило их продвижение.
Попытки заставить лошадь двигаться задом, чтобы выбраться из ловушки, результата не давали, да и привязанный сзади слишком близко к саням лось затруднял манёвр. С матом хозяин лошади вылез из саней и стал освобождать лошадь от них. Всё это заняло немало времени, к тому же возница постоянно ронял из дрожавших рук то одну, то другую часть упряжи. Затем они втроём оттащили лося от саней, вытянули из ловушки сани, перезапрягли лошадь, и уже по более-менее утрамбованной полевой дороге двинули на охотбазу. По словам Семёна Макарыча, он за время сей операции похудел так сильно, что его чуть не унёс ветер, когда они выбрались на открытое место. На базе уже забеспокоились долгим отсутствием этой группы и собрались было ехать за ними на егерском ГАЗ-66. Встреча обеих групп произошла прямо во дворе базы. Вначале все накинулись на Семёна, но по мере его повествования веселье всё более и более охватывало его товарищей и егерей. Ну а счастливое завершение операции по доставке им лося привело всех в благодушное состояние. Этому же хорошо способствовала и прекрасно поджаренная печёнка под холодную водочку. Опять повезло и хозяину лошади, примкнувшему к торжеству. Вот только его жена так и осталась без обещанного Семёном вознаграждения. Утром лося разделили и прямиком укатили в Москву, не заезжая в деревню. А про бабу охотники ответили Семёну, что она сама виновата, неправильно действуя путём спаивания своего мужа. Вот и обойдётся без водочной награды, которой, кстати, всё равно уже и не осталось
Свидетельство о публикации №215112500861