Жар-птица. Часть 2. Татьяна

Часть 2. Татьяна.

Глава 1.
Татьяна Савельева была девушкой тихой и незаметной. "Умница и скромница", как окрестили её в институте, где она училась. Ничем особо не выделялась среди прочих студентов, но когда приходило время зачёта или экзамена, то не было ей равных. "Ну, эта девушка с потенциалом! Далеко пойдет!"- изумлялись экзаменаторы и выводили в зачётке очередную оценку "отлично". 

На улице мужчины на неё почти никогда не оглядывались, но при ближайшем рассмотрении многие реагировали на нежность и притягательность её облика. Удивлялись её мягкому голосу с лёгким придыханием, гармоничным чертам лица, статной фигуре, и необычайной женственности, которая была разлита во всём её неярком облике. Была она похожа на белую берёзку, тонкую, светлую и нежную. Она и сама, рассматривая себя в зеркале, иногда с грустью думала: "Почему никто не видит моей красоты? Ну, присмотритесь же вы, не проходите мимо!". И напевала запавшую когда-то в память песенку: "Почему же я одна, и стоит надо мной тишина, где погасли все окна и где нету моего окна!...".

Перед окончанием института Татьяна вышла замуж. Не по любви, ведь поклонников у неё было не так много, просто потому, что настало время заводить семью. Мужу, грубоватому деревенскому парню, её мягкость и интеллигентность казались совершенно непонятными и крайне раздражали. Он считал свою жену странной, "не от мира сего", и распускался и хамил с каждым днем всё больше. На его брань она никогда не отвечала, ругаться она не умела, просто уходила в сторону и тихо плакала. Говорить им было не о чем, людьми они были совершенно разными, единственной общей темой были их подрастающие дочки. В общем, счастливой семьи не получилось, но разводиться ни он, ни она не хотели. Ему их совместная жизнь казалась во всех отношениях удобной, а она на развод не отваживалась. 

А на работе Татьяну ценили и уважали, ведь и здесь, как в институте, равных ей было немного. Она работала среди интеллигентных высокообразованных людей, а возвращаясь домой, опять погружалась в пучину грубости и хамства. Через несколько лет напряженного труда с блеском защитила кандидатскую диссертацию. Перед ней встал вопрос: продолжать исследовательскую работу, идти дальше и стремиться к защите докторской диссертации, посвятить себя науке или же всё-таки отдать все свои силы семье. И она всё-таки выбрала второе, ведь мечты о любви, детях и семейном счастье её не оставляли, как и всякую настоящую женщину. 

Но отношения с мужем были уже хуже некуда. Зато истинной радостью стали её дочки-близнецы. К сожалению, и они уже подрастали и не нуждались в ней так сильно, как раньше. Любви в жизни не было, что же делать, этого Таня изменить не могла, но она была женщиной и могла родить ребёночка. Именно это казалось ей теперь самым большим счастьем и главным смыслом и содержанием жизни. Она была поглощена мечтой о рождении сына. Не подумайте, что она стремилась склеить распадавшуюся семью, родив ребенка, как делают некоторые женщины, напротив, она чувствовала себя достаточно сильной, чтобы воспитать своего сына самостоятельно.

Как она и мечтала родился сыночек, прекрасный мальчик Никита, но он часто болел, молниеносно поднималась высокая температура и случались непонятные судорожные припадки. Таню это сильно пугало, она боялась, что это повлияет на его умственное развитие или перейдёт в настоящую эпилепсию. Она понимала, что за её любимым мальчиком нужен особый уход, и дрожала над ним день и ночь. С мужем она развелась, уже не было сил терпеть его грубость, и надеяться было не на кого. Таня справлялась со всем одна, и на руках был не только маленький Никитка, но и две подрастающие дочки, которые вступили в переходный возраст и тоже теперь доставляли немало хлопот. Да и на работе нельзя было в грязь лицом ударить, она привыкла относится к ней ответственно и серьезно. Иногда казалось, что нет сил всё выдержать, но ведь неотлучно, в мечтах и наяву, рядом с ней был сыночек, который заглядывал ей в глаза и протягивал к ней ручки. И поэтому жизнь, хоть иногда и безумно трудная, имела смысл. "Героическая женщина",- говорил нередко её бывший муж, но руку помощи не подавал.

Тут ещё на беду приключилась перестройка, и в стране стали происходить непонятные вещи. Появились горлопаны, по указу которых всё в стране стали переворачивать с ног на голову. Как противодействие этому возникло ГКЧП и у некоторых забрезжила надежда, что всё ещё может наладиться и вернуться опять в стабильное русло. Но многих это не устраивало, противодействие задавили и страну дружно стали подталкивать к пропасти. Спокойная жизнь на этом закончилась, и жизнь Тани стала ещё труднее...

Глава 2.
Советская академическая наука в перестройку совершенно развалилась, и Татьяна, чтобы заработать хоть какие-то деньги, стала подрабатывать переводами, ведь она прилично знала английский язык. Как-то её пригласили в организацию, где ждали приезда иностранцев, чтобы помочь с переводом. Она охотно согласилась, так началось её знакомство со шведом по имени Свен. Как ни странно, этот иностранец сумел рассмотреть Танину неяркую красоту, был очарован её мягким характером, уж очень она отличалась от решительных, волевых шведских женщин. 

Свен был в разводе, у него самого было трое детей. Он представился ей предпринимателем, специалистом по продаже и ремонту компьютеров. Свен был на несколько лет младше Тани, но не обращал на это внимания. «Я вижу тебя, я знаю тебя, я люблю тебя, и записи в паспорте не имеют для меня никакого значения!»- уверял он. Его поразила Танина нежность, мягкость и интеллигентность, но, как настоящий швед, он никогда не упускал из виду и практической стороны жизни. Таня была врачом, а эта профессия на Западе высоко ценилась и давала хороший доход. Поэтому Свен твёрдо решил, что эта женщина будет его подругой.

Свен начал осаду: звонил каждый день, писал письма и посылал их по факсу, не доверяя медлительной почте, неожиданно появлялся в Санкт-Петербурге. Вначале Таня всячески открещивалась от настойчивого шведа, она не хотела больше разочарований и бесплодных увлечений, жизнь её была посвящена детям. «Ну, зачем этому молодому шведу я, женщина с тремя детьми, ведь моя жизнь - это бесконечная работа, хлопоты и заботы? Ведь сколько  девушек вокруг, молодых и блистательных, мечтающих выйти замуж за иностранца!»- говорила она себе и мягко отстраняла Свена. Но Танино сопротивление, похоже, лишь ещё больше раззадоривало упёртого шведа. Он раз за разом уверял её, что они смогут построить хорошую семью, и он станет любящим мужем и заботливым отцом её детям.

Конечно, в это хочется верить каждой женщине, и Таня в конце концов поддалась на уговоры, сдалась. Они поженились, а ещё через несколько месяцев она получила разрешение на проживание в Швеции. Свен приплыл на круизном лайнере «Анна Каренина», чтобы увезти её с собой. Танины родные сгорали от любопытства и ждали возможности познакомиться с иностранцем, который полюбил их Золушку. Ведь в семье все считали Таню Золушкой, неудачницей, которая не смогла уберечь мужа, работает день и ночь и почему-то всё детей рожает и тем самым лишь усложняет свою жизнь. Они ожидали увидеть какого-нибудь завалящего, никудышного мужчину, который не смог найти женщину в своей стране и позарился на их Золушку. Но приехал Свен, он был мужественно красив, ласков, приветлив и быстро очаровал всех родственников. А на их Золушку он смотрел восхищёнными глазами и называл её «mу sweet woman” (моя сладкая женщина) или «ledy in red” (женщина в красном). Он любил эту популярную песню «ledy in red” и не мог забыть, что в их первую встречу светловолосая Татьяна была одета в лёгкое красное пальто!

А еще через два дня уплыли Свен, Таня и её дети на круизном лайнере «Анна Каренина» в далёкую Швецию. Тане казалось, что с ней случилось то же, что и с Ассоль: за ней нежданно-негаданно приехал принц на сказочном корабле и увёз её в незнакомую волшебную страну.

Глава 3.
Свен привез Татьяну с детьми в свой большой дом в деревне. Дом был полупустым и крайне запущенным. Бывшая жена вывезла почти всю мебель из их общего жилища, а многое из того, что осталось, Свен со злостью выбросил на помойку, чтобы перечеркнуть свою прошлую жизнь. В этом же доме кроме Свена жил его отец, пожилой интеллигентный джентльмен, и его восемнадцатилетний олух-сын, который всё никак не мог закончить гимназию.

Перво-наперво, как всякая женщина, стала Таня наводить порядок в новом жилище. Денег на новую мебель не было, но был секондхэнд, в котором можно было подобрать что-нибудь подходящее. Нужны были занавески, но швейной машинки тоже не было. И тогда стала она перекраивать из старой одежды и найденных кусков материи сфантазированные ей занавески и сшивать их на руках. Конечно, это отнимало много времени, но стежок за стежком, и дело потихоньку продвигалось вперед. Постепенно их дом стал выглядеть вполне прилично и даже казался уютным и красивым.

И ещё она научилась хорошо готовить. Свен понимал толк в хорошей кухне, он и сам прекрасно готовил. Таня была неплохой кулинаркой и в своей русской жизни, но теперь нужно было научиться секретам шведской кухни. Она так увлеклась, что поваренная книга стала её настольной книгой, и в конце концов начала она готовить блюда из кухонь разных стран и народов. Как и всякой любящей жене, ей хотелось, чтобы муж, придя вечером домой, усталый и измученный, мог порадоваться вкусной еде, красиво накрытому столу. А отцу мужа, тому старому джентльмену, она готовила отдельно, он был вегетарианцем, и Таня варила его любимую кашу.

Впрочем, с этим пожилым интеллигентом у неё сложились самые добрые, сердечные взаимоотношения, они подолгу разговаривали, играли в шахматы. Они понимали, уважали и ценили друг друга. Нормальные отношения установились и сыном Свена, тот хоть и не выказывал особой любви к этой русской семейке, но особенно не досаждал им. Таня помогала ему делать уроки- решала за него задачи по математике, за что заслужила его неподдельное восхищение, ведь этот предмет представлялся ему непостижимой наукой, сродни китайской грамоте или алхимии.

Своего мужа Таня жалела и понимала, как он устает, ведь она и сама долгие годы приходила с работы домой, еле волоча ноги, но, к сожалению, никто её накрытым столом не встречал, а ей бы так этого хотелось. Она готовилась, тщательно одевалась к приходу Свена и детишек старалась приодеть. Приветствовала она входящего мужа всегда по-шведски, а он поражался её успехам в познании шведского языка. Таня почти с первых дней своего приезда занялась его изучением. По утрам, накормив детей и отправив дочек в школу, она садилась за стол и, обложившись учебниками, зубрила незнакомые слова и выражения, постигая незнакомую грамматику. Она теперь жила в Швеции, хотела узнать эту страну и прочувствовать свою к ней принадлежность.

Она полюбила своего мужа, поверила, что наконец-то судьба улыбнулась, и в её жизни появился человек, который ценит и заботится обо всех них. Рано утром, перед уходом на работу Свен оставлял на её рабочем столе нежные письма, которые всегда начинались словами "любимая Танечка!". Она вставала, читала и перечитывала его ласковые послания и готова была сделать всё, приложить все силы, чтобы удержать это неожиданно свалившееся на неё счастье. Во время празднования Нового Года сделала она то, что делала всегда: написала на листочке свои пожелания и мечты с надеждой на их исполнение в наступающем году. Это была их семейная традиция, она делала это всегда в России и продолжала делать сейчас. И впервые за многие годы ей было почти нечего пожелать и она коротко написала: «Я благодарю уходящий год, он мне дал всё, о чём я мечтала. И теперь в наступающем году я не прошу любви и личного счастья. Оно у меня есть!!! Я благодарна, если удастся сохранить то, что я имею. И прошу крепкого здоровья для всех нас!»

Хотя её счастье не было безоблачным. Характер у Свена оказался очень нелёгким. Он мог быть весёлым и ласковым, но мог внезапно впасть в ярость, когда его что-то не устраивало. Как и во всех семьях, в которых швед брал в жены иностранку, чувствовал он себя хозяином положения и беспредельно властвовал над ней и её детьми. Он требовал от них безусловного подчинения. Он чётко показал им ту черту, за которую переступить никому не позволял- не позволял иметь своё, отличное от его мнение, не позволял ослушаться его просьбы или, точнее, приказа. Свен требовал от них полного и безоговорочного послушания. Если же кто-то осмеливался поступить против его воли, то Свен немедленно выходил из себя, становился неузнаваемым, злым, сверкал бешеными глазами, и все в страхе разбегались в разные углы дома.

И за любое неповиновение или проступок следовало неминуемое строгое наказание: её сына он заставлял стоять часами в углу, а саму Татьяну сажал насильно в кресло и начинал методично отчитывать. Он мог держать её по полночи в таком положении, не позволяя подняться и пойти спать. Она должна, обязана была покаяться и признать свою вину. Он часто повторял им: «Я здесь хозяин, и здесь все будут мне беспрекословно подчиняться!» Но через некоторое время гроза проходила, и он опять становился тем Свеном, которого они любили- весёлым, добрым, игривым. Но он всегда соблюдал незримую дистанцию. Таня называла его в шутку и всерьёз "мой тигр".

Она всё ему прощала, всячески оправдывала, думая: «Ну, он же просто устал! Ну, может быть, мы действительно были в чём-то виноваты, нужно было внимательнее прислушиваться к его словам, угадывать его желания". Но однажды Тане позвонила мать Свена и произошёл между ними очень странный разговор:
- Ну, как вы живёте? - поинтересовалась мать.
- У нас всё хорошо, - поспешила ответить Таня.
- Н-да, я всё размышляю, как долго может продолжаться эта ваша идиллия. Мой сын- человек очень тяжёлый, это нам всем известно. Но ты должна знать всю правду: до твоего приезда у Свена были тяжёлые галлюцинации, бредовые идеи.

На этом разговор оборвался. До Тани дошло не сразу значение всего услышанного. Мать хочет сказать, что её Свен- психически больной человек? Нет, она не хотела этому верить. Эта пожилая женщина просто решила помешать их счастливой жизни! И Таня постаралась как можно скорее забыть, выбросить всё услышанное из головы.

Глава 4.
Вскоре У Тани появилась русская подружка, Ирина, которая жила со своим шведским мужем далеко в лесу, километров в пятнадцати от той деревни, где жила Таня. Ирина приезжала почти каждый день, она сильно скучала в своей лесной глуши. Эти посещения вначале радовали Татьяну, но постепенно она стала замечать, что они отнимают всё больше времени и нарушают стройное течение её жизни. Ведь день у Тани был расписан буквально по часам. Ирина приезжала, когда она уже сидела над учебниками, в результате занятие срывалось. А ещё надо было погулять с сынишкой, проверить уроки у дочерей, прибрать, приготовить что-то особенное, вкусное на ужин, накрыть на стол в ожидании Свена.

Но Ирина оставалась всё дольше, часто засиживаясь до позднего вечера. Ей не хотелось возвращаться в своё лесное логово, но была и ещё одна веская причина- она нарочно затягивала свои визиты до вечера, чтобы встретить Свена. Или же являлась нежданно-негаданно разодетая и расфуфыренная в выходные дни и оставалась до позднего вечера. Ей молодой Танин муж очень нравился, она хотела полюбоваться на этого красавца-мужчину и пококетничать с ним. Ведь она была молода, хороша собой и считала себя неотразимой.

Татьяна не знала, как объяснить зачастившей к ним Ирине, что у неё своя чётко налаженная жизнь, и она должна уделять в первую очередь внимание своей семье. И Свен со своей стороны раздражался, говорил: «Я люблю тебя, Таня, и хочу проводить с тобой как можно больше времени, я устал от её постоянного присутствия. Мне надоело быть объектом её беззастенчивого кокетства. В свои выходные дни я хочу быть только с тобой!" В конце концов Таня решила написать Ирине письмо, так ей казалось легче всё объяснить. В этом письме она просила Ирину приезжать пореже и только по взаимной договорённости. Вскоре пришло ответное, крайне разозлённое письмо от Ирины, в котором она не только упрекала подругу в том, что та предпочитает ей своего мужа, но и издевалась над её бедной жизнью, над тем, что их семья с трудом сводит концы с концами.

В конце письма приложила она двадцать крон с язвительным комментарием: «Ведь у тебя, несчастной, наверняка нет денег даже на марку для письма! Впрочем, мой муж-профессор сказал, что ты никогда, понимаешь, никогда не сможешь работать врачом в Швеции! И не старайся, не сиди над учебниками! Твой русский диплом здесь никому не нужен!» Это было так глупо и оскорбительно, что Таня не стала ей отвечать.

Так эта дружба и закончилось, но Тане было некогда об этом размышлять и сожалеть. Их отношения с мужем становились всё более трудными, к сожалению, куда-то стало уходить то счастье, та радость, которыми была раньше наполнена большая часть их жизни. Ушёл праздник, который они ощущали, когда были наедине, и который им когда-то портила Ирина своими бестактными посещениями. Теперь им никто больше не мешал, но и праздника больше не было. Чем можно было это объяснить? Может быть, их всё более осложнявшимся экономическим положением?

Глава 5.
К этому времени Таня поняла, что Свен никогда не был предпринимателем, как когда-то уверял в своих письмах. У него за плечами была лишь неоконченная средняя школа, да безалаберная молодость стокгольмского хиппи. А позднее, женившись, прижился он со своей семьёй в отцовском доме, где существовали они в основном на деньги, зарабатываемые родителем. Сам же Свен перебивался лишь случайными заработками- то почту разносил, то занимался подвозом немощных стариков и инвалидов, то разные поделки продавал, а в последние годы ремонтом и наладкой компьютеров подрабатывал. Но узнала всё это Таня лишь значительно позже, а сначала она лишь замечала, что жить им становится всё труднее. Если в первые месяцы они всё-таки могли покупать не только еду, но и одежду детям, то позднее уже на это денег не было совсем, и Таня "паслась" в религиозном секондхэнде, где была возможность купить одежду подраставшему сынишке и дочкам, да и самой себе, буквально за несколько крон.

Надо признать, что Свен перед приездом Тани взялся за голову и всерьёз задумался о том, что ему хотя бы первое время, пока Таня не получит работу, надо кормить свою русскую семью. Он впервые за многие годы обратился в бюро занятости и получил направление на курсы по сборке мобильных телефонов. Пособие за прохождение курса было очень небольшим, но ещё полагались пособия Таниным детям, да у отца была пенсия, которую Свен забирал в общий котёл. Так удавалось им кое-как сводить концы с концами. Таню это особенно не напрягало, она и в России жила трудно, тоже иногда бегала к соседям, чтобы занять денег до получки. Главное, что наконец-то у них была семья, и что они любили друг друга.

Жизнь в Швеции была совсем не такой, как в России, и разобраться во всём на первых порах Татьяне было очень сложно. Она замечала лишь, что постепенно жизнь их оскудевала: сначала исчез домашний телефон, но Свен её успокоил и сказал, что зато у них есть мобильный телефон, а за мобильной связью будущее! Правда, её это не очень обрадовало, ведь мобильный телефон был лишь у Свена, а она теперь даже не могла позвонить своему больному отцу в Россию. Потом вдруг и довольно приличный автомобиль Свена исчез, а вместо этого появился совсем уже полуразвалившийся старый «Вольво». Но Свен её опять успокоил и объяснил, что просто решил поменяться автомобилями со своим сыном, и эта машина тоже вполне пригодная. Но Таня с тревогой замечала, что иногда Свен не мог поехать на свои подготовительные курсы, а вместо этого копался в моторе этой дряхлой "пригодной" машины. Её муж старался справиться со всеми трудностями сам, не хотел её тревожить и посвящать в свои проблемы. Он понимал, что Таня ничем не сможет ему помочь.

А потом в их семье наступил долгожданный праздник - Свен получил, наконец, работу. Правда, была эта работа на заводе "Эрикссон" в другом городе, в ста сорока километрах от их деревни. Дорога в один конец занимала около двух часов, а машина Свена без конца барахлила. А зарплата на этой новой работе была такой маленькой, что после оплаты бензина за дорогу от неё мало что оставалось.

Таня всё больше понимала, что ей надо как можно скорее начинать работать. Но это было не так-то просто, прежде всего ей надо было получить свидетельство о знании шведского языка. Свен разбирался в этой практической стороне жизни очень плохо, ведь он и сам никогда раньше постоянной работы не имел. Ей нужно было закончить специальный курс SFI (шведский для иностранцев), это был первый шаг на пути к получению работы. В их деревне не было возможности пройти этот курс, и Таня стала ездить в соседний городок. Учиться ей было интересно и несложно, она привыкла к этому ещё в своей русской жизни, да и самостоятельные занятия языком не прошли даром. Она и здесь проявила себя «умницей и скромницей» и освоила курс шведского языка за полгода вместо предусмотренных для всех полутора лет.

Получив необходимые свидетельства, они со Свеном поехали в бюро занятости, чтобы узнать, что же ей надо делать дальше ради подтверждения диплома врача. Там ей дали направление на следующий курс, шведского медицинского языка в Стокгольме, и она начала туда ездить. Теперь ей стало по-настоящему тяжело, ведь дорога была долгой, и всё на перекладных- вначале до ближайшего города автобусом, потом до Стокгольма поездом, потом до университета на метро. А до этого надо было ещё встать в шесть утра, отвести сына в детский садик, поднять и накормить дочек. Затем семь-восемь часов тяжелейших занятий, а после этого долгая обратная дорога, и опять сын, дочки, всех накормить ужином, всех уложить спать и на следующий день начать опять всё сначала. И со здоровьем стало происходить что-то странное, но пойти к врачу денег не было. Она выматывалась, и начала жаловаться, что ей это не по силам, но Свен в ответ лишь сердился...

Их и без того трудное экономическое положение стало катастрофическим, когда неожиданно и скоропостижно скончался отец Свена. Это было трагично само по себе, Таня очень любила этого старенького интеллигента, и он в свою очередь уважал и ценил ее. Последнее время он был простужен, покашливал, Свен свозил его к врачу, а затем стал вынуждать принимать прописанные ему сильные лекарства. Отец был не только вегетарианцем, но принципиально никогда не употреблял алкоголь и лекарства. У него была своя теория питания и свои жизненные правила. Но ослушаться Свена было невозможно, ведь по натуре он был диктатор. Старик вынужден был ему подчиниться, стал чувствовать себя всё хуже и хуже, вести себя всё более странно, а в одну несчастную ночь встал с постели и упал, потеряв сознание. Свен отвёз его в больницу, там его обложили всевозможными капельницами, он старался выдернуть их и подняться с кровати, но силы его окончательно покинули, и он скончался.

После кончины отца Свен, который и так еле-еле сводил концы с концами и был в долгу, как в шелку, не мог рассчитывать уже на пенсию отца, а это был его единственный надёжный доход. Положение стало отчаянным, счета было нечем оплачивать, даже отца похоронить было не на что, и урна с его прахом целый год пролежала в церкви. Свен уже не мог оставаться в этом доме, так как за него было нечем платить, и стал подыскивать квартиру... Но при продаже дома он ничего не мог получить, всё бы ушло за взятый в банке кредит, а квартиру ему не сдавали по причине неоплаченных счетов. Свен был в растерянности, он не знал, что ему делать. Теперь это был уже совсем другой человек, он редко улыбался, был всё время раздражен и взрывался по любому поводу. Домочадцы старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Машина Свена совсем вышла из строя, на работу ездить было не на чем, да это и не имело смысла, слишком мало денег оставалось после всех вычетов за бензин. Свен теперь в основном лежал в кровати и всем говорил, что у него депрессия...

Глава 6.
А за окнами их дома разгоралась весна. Светило солнышко, зеленела трава, вылезали из земли яркие желтые одуванчики. Природа опять просыпалась к жизни, расцветала весенними красками, а любовь в их доме медленно умирала...

Если бы Таню спросили теперь, любит ли она Свена, то она бы, скорее всего, затруднилась ответить на этот вопрос. Зато знала определённо, просто ощущала всей кожей, что она его нынешнего бесконечно боялась. Теперь Свен был почти всегда мрачен, крайне раздражён, редко улыбался, и она с детьми старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Таня жила с чувством, что над ними нависла непонятная, неотвратимая угроза, и было лишь неясно, когда она разразится. Если раньше она радовалась приходу мужа домой, то теперь со страхом вглядывалась в его лицо, угадывая, в каком настроении он пребывал. С деньгами была совсем катастрофа, она это поняла по тому, что Свен пытался их занять у кого только можно. Он умел быть неотразимым и, применив свой шарм, смог уговорить брата своего умершего отца одолжить ему большую сумму денег. В их жизни наступила короткая передышка.

Но деньги эти быстро закончились. Затем он стал настойчиво посылать Таню к соседям, чтобы она заняла у них денег. Татьяна же чётко усвоила, что это в Швеции не принято, здесь деньги незнакомым людям не одалживают. И она всячески пыталась от этого поручения увильнуть. Тут у Свена появилась ещё одна идея: не попробовать ли ему зарабатывать деньги, как жиголо. Когда-то, во времена его бурной молодости, встречались на его пути богатые женщины, которые предлагали ему роскошную жизнь в Стокгольме только за то, чтобы он их страстно любил. Тане эти его мысли казались странными, но, по-видимому, она просто не понимала глубины его отчаяния. Идеи и мысли посещали Свена самые разные, но всё чаще ловила на себе Татьяна его тяжёлый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

Она никак не понимала, в чём она провинилась, и старалась ему всячески услужить, готовила, подавала, стирала, прибирала.... Она думала, что сможет его таким образом развлечь, утешить, вывести из тяжёлой депрессии. Но опасность подбиралась к ним с неожиданной стороны. Неподалеку от них жила бывшая жена Свена Жанетт. Эта сильная, решительная шведка до сих пор считала Свена своей собственностью. А то, что он полюбил и привёз женщину из России, женился на ней, она считала лишь очередной дурью своего сбившегося с верного пути мужа. И терпеливо ждала наступления того момента, когда её бывший супруг досыта наиграется и снова вернётся к ней. С ней жил их младший сын, который часто навещал отца и почти всегда приносил ему письма от Жанетт. Потом она стала всё чаще звонить, якобы по неотложным вопросам, связанным с их общими детьми. Затем стала шантажировать Свена долгом за дом, который они когда-то покупали вместе, и половина этого долга продолжала лежать на ней. Эта женщина всё время находилась где-то в тени и незаметно влияла на Свена, не отпускала его и старалась опять прибрать к рукам. Ну а теперь, когда он не знал, как справиться со своими долгами и неоплаченными счетами, она писала ему ежедневные электронные послания и умело направляла его гнев в нужном ей направлении, против его новой русской семьи.
"Это они во всём виноваты, это они используют тебя, и именно из-за них все твои беды. От этой русской женщины и её детей ты должен избавиться, и как можно скорей",- убеждала она Свена в своих письмах.

Таня ничего этого не знала, хотя инстинктивно чувствовала, что тучи над их головой сгущаются, что нависло над ними что-то непонятное и страшное. Она всё больше боялась Свена, не решалась теперь уснуть рядом с ним, ей казалось, что как только она заснёт, он на неё набросится и произойдёт что-то ужасное. Она лежала так всю ночь, отвернувшись от него, притихнув, как мышка, с прикрытыми глазами, притворяясь спящей. А сама смотрела на окно спальни и считала, сколько шагов от кровати до окна, успеет ли она выскочить, если начнётся то самое ужасное. Она даже просила своих соседей-шведов: «Пожалуста, откройте мне ночью дверь, если я неожиданно прибегу и позвоню!». Соседи Тане сочувствовали и догадывались, что не всё было как надо в её семье, хотя она им ничего не рассказывала и в секреты своей жизни не посвящала.

В это весеннее утро она поднялась рано и хлопотала на кухне, решила сварить борщ, мужу часто нравились блюда русской кухни. Все ещё спали. Внезапно послышались шаги Свена, он медленно спускался по лестнице. Таня подняла голову и по тяжёлому, безумному взгляду мужа поняла, что именно сейчас может произойти то страшное, чего она боялась всё последнее время. Она метнулась к выходу, и вслед ей с грохотом полетела кастрюля с кипящим борщом. Она уже почти успела выскочить, но горячая красная жижа обожгла ей ногу. Скорчившись от боли, она отползла от входной двери в кусты, которые только вчера покрылись жёлтыми цветами. Но лежать было нельзя, надо было бежать. И она, прихрамывая, побрела к соседнему дому. А вокруг по-прежнему пели птицы, ведь была весна...

Глава 7.
Соседи отвезли Таню в больницу, у неё была обожжена вся нога, врачи диагностировали ожог второй степени. Вся наружная сторона ноги вздулась пузырями, которые лопались один за другим, под ними открывались мокнущие красные раны, нестерпимо ноющие при малейшем прикосновении. Раны эти долго заживали, сначала покрывались корочкой, и боль как будто отпускала, но потом опять воспалялись, и мучения возобновлялись с новой силой. После нескольких курсов антибиотиков раны всё-таки затянулись, хотя и оставили о себе напоминание в виде коричневых рубцов. Таню с детьми поместили на временное жительство в специальное заведение для избитых жен. Против Свена завели в полиции дело. Их семья, на которую они оба возлагали такие большие надежды, окончательно распалась.

После выздоровления надо было Тане искать работу, теперь надеяться было не на кого. Ей предложили работу посудомойки, но предложение показалось обидным, ведь она так долго училась, и у неё за плечами было много лет научно-исследовательской работы. Уж врачом-то, по её мнению, она могла здесь работать. Но на Западе было всё наоборот, научная академическая работа оценивалась ниже, чем работа практического врача. Однако Таня всё равно верила, что при её высокой квалификации она должна найти применение своим знаниям.

Она обзвонила поликлиники, и ей предложили врачебную практику в одной из них. Татьяна многого не знала и не умела на первых порах, но отношение к ней со стороны пациентов было с самого начала самое теплое. Они ценили её не только как врача, но и восхищались её необычным русским характером - отзывчивостью, добротой, стремлением прийти на помощь. Сначала, работая, она получала лишь маленькое пособие, которого с трудом хватало на еду, а социальная служба помогала им оплачивать квартиру. После девяти месяцев работы в поликлинике её направили работать в больницу шведского районного центра, она должна была показать, что может лечить больных не только на амбулаторном приёме, но и в стационаре. 

Днём Татьяна работала в неврологическом отделении для больных с инсультом, а вечерами и ночами заступала на дежурство в отделении неотложной и скорой помощи. Своего сынишку она поместила в круглосуточный детский садик, а сама поселилась в общежитии недалеко от больницы. Ну, а старшие дочки старались справляться со всем сами. Несколько раз Таня срывалась, казалось, что нет больше сил выдерживать эту нечеловеческую нагрузку, но, к счастью, находились добрые люди, которые её поддержали. Она прошла ещё несколько медицинских курсов и в результате через три с половиной года получила из Стокгольма свидетельство об официальном подтверждении её русского врачебного диплома. 

После всех этих кругов ада смогла Таня начать работать в поликлинике, как полноценный врач, правда, пока как врач низшего уровня (underlakare), и стала получать более или менее нормальную зарплату. На заработанные деньги уже можно было прокормить их маленькую семью, и за квартиру она смогла теперь платить самостоятельно. Продолжая работать и учиться, Таня прошла полный курс специализации в различных клиниках и ещё через пять лет стала врачом высшего уровня (overlakare). Теперь была она allmanlakare- врачом общей практики - и стала востребованным специалистом практически повсюду, ведь и в Швеции и за границей огромная потребность во врачах этой специальности.   

Её жизнь радикально изменилась: достойная зарплата, всеобщее уважение. В городе Татьяну теперь многие знают, врач пользуется здесь неоспоримым высоким авторитетом, ведь ничего нет дороже здоровья. Когда Таня гуляет по городу или заходит в магазины, к ней нередко подходят шведы и просят записать их на приём. Её здесь любят, ведь она - их русский доктор. Живёт она теперь в небольшом шведском городке, который ей напоминает родной Санкт-Петербург, ведь он тоже лежит у широкой полноводной реки и на побережье Балтийского моря. Ей удалось получить кредит в банке и купить небольшой домик недалеко от моря. Теперь Татьяна совершенно независима, обеспечена, имеет возможность дать своим детям образование, купить хорошую одежду. Хотя иногда по старой и прочно укоренившейся привычке она заглядывает в секондхэнды и покупает одежду там.

Все у неё как-будто прекрасно, но вспоминает она нередко Свена и их совместную жизнь с душевной тоской и смятением. На память всегда приходят первые счастливые годы их жизни, последние трагические события она сумела забыть, вытеснить из закромов памяти. Вспоминает, как готовилась и с нетерпением ждала Свена с работы, вспоминает его ежедневные ласковые письма, вспоминает их наполненные нежностью и любовью выходные дни. И думает, что отдала бы она без раздумья всё своё нынешнее благополучие за возможность продолжать их прежнюю счастливую совместную жизнь. Вспоминает, как Свен мечтал, что они состарятся вместе, и  будут ковылять по дороге жизни, держась за руки, два беспомощных, но всё равно счастливых человека, старичок и старушка...

Как-то у него сложилась дальнейшая жизнь? Она знает, что его дом продали с молотка, он вынужден был жить некоторое время у своей первой жены, но простить её не смог. Не забыл её коварства, того, как она сумела обвести его вокруг пальца и разрушить его семью. Как-то Таня ему позвонила, и он несказанно обрадовался, услышав в трубке её далёкий родной голос с лёгким, только ей свойственным придыханием. Спросил: «Смогла ли ты меня простить? Я не выдержал материальных трудностей, но, может быть, мы могли бы ещё раз попробовать? Ведь ты такая хорошая добрая женщина, и мы так мечтали быть всегда вместе!» Что она могла ответить? Таня не держала на него зла, но понимала, что вернуться к прошлому уже невозможно. Нельзя дважды вступить в одну и ту же реку. Их время безвозвратно ушло...

Но было так жаль, что их надежды на долгую счастливую семейную жизнь не оправдались. А ведь это, как ни крути, самое главное в жизни. Не получилось, как в сказках, жить долго-долго и счастливо и умереть в один день. Их история, которая начиналась красиво, как в незабвенных «Алых парусах», так трагично и печально закончилась...

Продолжение http://proza.ru/2015/12/13/1142