Мифы Китая. Царь птиц
В местечке Чэндунь жила скромная девушка Хуан-э, по специальности ткачиха. Девица та отличалась острым, аналитическим умом и как-то с утра придумала ткацкий станок. Настоящий ткацкий станок с утком и челноком, на котором выткала первый в мире гобелен, изображавший великого бога Янь-ди за трапезой - с аппетитом поедающего жареного кабанчика. Конечно же, слава о ней моментально разнеслась по всему миру. День и ночь у порога дома теснились посланцы с просьбой продать лизензию на использование столь ценного изобретения, как станок. Однако девушка была равнодушна к славе. Целыми днями Хуан-э ткала ковры, гобелены, а когда не было вдохновления, то простые полотна, отличающиеся необычайно высоким качеством. Не было приличного музея на свете, в котором не были бы выставлены ее гобелены. Полотно с изображением русского царя Иоанна Грозного, убивающего своего сына, было куплено Эрмитажем за рекордную сумму сто миллионов юаней, правда наличными девушка получила лишь десять миллионов - налоги на сверхприбыль уже тогда были высоки. И все равно, деньги для девушки не были самоцелью. Именно Хуан-э на свои денежки основала первый в мире университет, академию наук, поликлинику и фабрику по производству чулок и носок. Однако тяжелый каждодневный труд подточил ее здоровье и собравшийся консилиум настойчиво рекомендовал ей отдохнуть.
- Дорогая Хуан-э, тебе надо на время отказаться от всякой трудовой деятельности, иначе тебе грозит переутомление и, как следствие, анорексия с депрессией.
Бедняжка таких слов не знала и здорово перепугалась.
- Так что же мне делать, профессор Шу Чжи, я не хочу умереть молодой.
- Дитя мое, я настойчиво рекомендую тебе отдых. Поезжай в горы, можешь в Тибет, можешь на Кавказ, покатайся на лыжах, подыши горным воздухом, полным озона. Глядишь, через месяц-другой восстановишься.
К сожалению, Хуан-э не смогла договориться с турагентствами, которые заломили неподъемную цену, а потому решила отправиться верх по реке на байдарке. Друзья, как могли, отговаривали ее от этой затей, указывая, что обычно на байдарках спускаются вниз по реке, а не верх. Единственно, что им удалось - это заменить байдарку на моторную лодку с бензиновым двигателем, который, кстати, тоже был изобретением Хуан-э. И вот, торжественный день настал. При огромном стечении народа первая в мире моторная лодка завелась, затарахтела и под аплодисменты зрителей поплыла верх по течению. Приблизительно через три дня, проплыв более тысячи ли (то есть пятьсот километров), лодка столкнулась с порогами, вследствие чего вышла из строя реверс-муфта, а поскольку подручных материалов и инструментов не было, девушке пришлось причалить к берегу. Местность была изумительной, а прямо около реки росло колоссальное тутовое дерево, называемое в народе цюнсян, высотой в десять тысяч чжанов. Листья его были красные, как у канадского клёна поздней осенью, а ягоды - будто блестящие кристаллы черного, белого и красного цветов, необычайно крупные и сочные. Это дерево было совсем непростое и, как гласила табличка, приносило плоды всего лишь один раз в десять тысяч лет, и кто съедал его плод, мог жить значительно дольше той жизни, которая предназначалась ему природой. Хуан-э ужасно обрадовалась своему счастью. Действительно, вот ведь было здорово попасть к дереву именно, когда оно цвело. Девушка решила остаться под деревом и вволю наесться спелых ягод.
В те времена жил один юноша, невесть как очутившийся в Китае и внешностью резко отличавшийся от коренных жителей. Парнишка называл себя сыном Бай-ди - Белого императора, которого якобы звали И-ваном, а матерью его также якобы была звезда Циминсин, то есть Венера. Он спускался с неба к воде, играл на цитре и пел песни, веселился и шутил с Хуан-э. Постепенно между ними зародилась взаимная любовь, и, развлекаясь, они забыли о возвращении домой. Юноша вскочил на лодку Хуан-э, на котором они плыла по Яньхэ, и они вдвоём, пользуясь веслами, поплыли к морю, освещённому луной. Они сделали мачту из ветви коричного дерева, из ароматной травы сплели парус и прикрепили его к мачте. Вырезав из яшмы горлицу, парочка укрепила её на самой вершине мачты, чтобы она могла показывать направление ветра во все четыре времени года. Предание гласит, что птица-флюгер, которая впоследствии стала устанавливаться на мачтах или крышах домов, берёт своё начало от яшмовой горлицы. Так двое людей сидели бок о бок на лодке, играя на гуслях, сделанных из туи. Как только она начинала петь, он вторил ей, и радость их была беспредельна. Впоследствии у Хуан-э родился сын - плод их любви - по имени Шао-хао, которого ещё называли Цюнсав-ши, то есть, рождённый у дерева цюнсан.
Когда этот фрукт вырос, он отправился на Соломоновы острова, коих в то время насчитывалось ровно пять штук и основал там страну Шао-хао. Эта страна была расположена в Гуй-сюе, т.е. на тех островах находились пять священных гор. Страна, основанная им, абсолютно не была похожа на другие. Его сановниками и чиновниками были различные птицы, то есть, это было птичье царство. Как ему удалось собрать в одном месте столько разнокалиберных птиц - до сих пор остается загадкой. Но факт остается фактом, все виды пернатых на островах были представлены, хотя, по-правде говоря, многие из них чувствовали себя неуютно. Ну, скажите-ка на милость, что было делать в тропиках полярной гаге? Или антарктическому пингвину? Разумеется, на высших ступенях власти стояли врановые - вороны, сороки и галки. Правой рукой Шао-хао были пять мудрых воронов - по каждому на остров. Разумеется, это не значит, что воронов на островах было именно столько. Конечно же, нет. на островах были популяции всех птиц, состоящих в резерве управления. В финансовых отделах работали вороны и голуби, составлявшие бюджет острова и следившие за расходами, во главе армии стоял беркут, железными когтями воспитывающий своих подчиненных - генералов орлов, полковников соколов, майоров канюков и лейтенантов сарычей и коршунов. Была даже тюрьма, возглавляемая сычом. Рабочим же скотом были страусы - эму и нанду, а также казуар, а посевами ведали перепелиные. Любимцами Шао-хао были певчие птицы - иволга, канарейка и соловей, а руководителем хора был лирохвост. Очень любил царь придворных шутов - попугаев, передразнивающих всех птиц и даже его самого.
- Попка дурак, - начинал Шао-хао.
- Сам ты дурак, Шао-хао, глупый сяо.
- Ха-ха-ха, - веселился царь.
Царь Шао-хао являлся оборотнем и мог принимать любой облик. Более того, он сам мог выдумать какое-нибудь мифическое существо и принять его облик. Любимым же образом царя была громадная хищная птица с размахом крыльев до десяти метров, со свирепым взглядом, стальными когтями и острейшими зубами. О, горе провинившимся! На заседании мудрый ворон докладывал.
- Вчера младший лейтенант коршун Ху триста двадцать третий оскорбил старшего лейтенанта сарыча Хе сто пятнадцатого.
Затем Шао-хао вставал с трона и рявкал.
- Смирно! Младшему лейтенанту коршуну Хе триста двадцать третьему подлететь ко мне.
Тут, дрожа от страха, подлетал к царю и склонял голову.
- Смотрите и трепещите, - рычал Шао-хао.
Острыми когтями царь терзал провинившуюся птицу и с чавканьем поедал
- Так будет со всеми, кто нарушит устав. Ну?
Все птицы по команде ворона кричали.
- Да здравствует наш царь. Наш любимый и справедливый Шао-хао.
- Да здравствует наш устав! Самый справедливый устав на свете.
Надо добавить, что больше всего царь любил есть африканских страусов и американских индеек.
Однако, несколько сот лет спустя Шао-хао обнаружил, что царствовать ему приелось. Не было прежнего энтузиазма, нечего было улучшать - дела царстав находились в идеальном состоянии и его вмешательства практически не требовалось. Пораздумав, Ша-хао созвонился со своим племянником по имени Чжуань-сюй, впоследствии ставшим богом Севера и некоторое время бывшим верховным владыкой Центра и вызвал его к себе. Собственно, карьера юноши началась именно с птичьего острова, где Шао-хао обучил его искусству перевоплощения и умению руководить. Чтобы племяннику, обожавшему разные игры и развлечения, не было скучно, Шао-хао специально для него создал ряд музыкальных инструментов: цитру цинь, гусли сэ и рояль Фо-пи. Когда племянник вырос и вернулся домой, Шао-хао бросил ненужные музыкальные инструменты в огромный ров за Восточным-Китайским морем. И вот что удивительно: в каждую тихую лунную ночь, когда по изумрудному морю не ходят волны, из глубины рва доносились печальные и мелодичные звуки цитры, гуслей и рояля Фо-пи. И прошло уже очень много лет, а люди, плававшие по морю, вдруг иногда слышали среди морских волн таинственную музыку, в основном "Лунную сонату" Бетховена Лю.
Неизвестно, сколько лет прошло с тех пор, как Шао-хао создал на востоке государство, но в конце концов он вернулся на родину, на запад. В птичьем царстве он оставил сына по имени Чжун, с лицом человека и туловищем птицы, назначив его духом дерева гоуман, подчинённого правителю Востока Фу-си; сам же, взяв с собой другого сына по имени Гай или Жу-шоу, который был духом металла и находился в его подчинении, стал правителем Запада, управляющим страной в двенадцать тысяч ли.
Обязанности отца и сына были, пожалуй, довольно лёгкими. Шао-хао с сыном, живя в горах Чанлюшань, наблюдали обычно за тем, как исчезало солнце, уходя на запад, и как его лучи отражались на востоке.
Свидетельство о публикации №215112601470