Сбыча мечт

Михалыч появился в пивнушке, как всегда, за  час до закрытия. Из-под засаленного пиджака выглядывал черный воротник некогда белой рубашки.
- Вечер добрый, господа, - Михалыч, опустился на свой табурет за столом завсегдатаев,  половчей ухватил кружку с пивом и, отставив мизинец, отхлебнул половину. Затем он с ловкостью фокусника восполнил недостающее прозрачной жидкостью из рукава. Вероятно в рукаве была бутылка водки, но стороннему наблюдателю это было невдомек.
- Э-э-эх, братцы, вот вчера сидел я над пузырьком, и ближе к полуночи накатила меня печаль-грусть-тоска, - Михалыч вновь отхлебнул из кружки, на этот раз уменьшив дозу, задумчиво почесал рубашку на груди и вновь наполнил кружку из рукава.
    Николай подвинул Михалычу свою полупустую тару, и Михалыч наполнил ее одним мановением руки.
- Дык, - проговорил Коля отхлебывая смесь, - мы хоть и не интиллигенты, как ты, но и нам, тоже, над пузыриком грустится, эка невидаль!
- Груститься-то вам - грустится, а понимаете-ли вы, неучи безбожные, почему вам грустится?
- Потому нам, Михалыч, грустится, что пузырик кончается, а это всегда грустно.
- И-то верно, Митрич, мысль о конечности бытия повергает в уныние всякого, - Михалыч задумчиво кивнул - но ведь печаль-грусть-тоска - она, суть томление души, и потому не может быть укоренена в материи, она свидельствует об отсусвии ме-та-фи-зиских ценностей, - он многозначительно поднял указательный палец, уперши взгляд в потолок.
- Ты, Михалыч, не наводи ***тень на плетень, мы академиев не кончали, да и язык у тебя уже заплетается. Чо ты сказать-то хочешь?
Михалыч перевел слегка затуманившийся взгляд на Митрича, - мечты у нас нет, стержня духовного, чтоб муза на нем стриптиз ... хм, понесло, простите.
- Как так - мечты нет, - Митрич возмущенно подвинул кружку Михалычу, - а пузырик? о нем, родимом, и мечтаем.
- Дурак, ты, Митрич, - беззлобно ругнулся Михалыч, наполняя кружку, - ты ж сидишь с пузыриком, чего тебе его хотеть, зачем о нем мечтать?
- Сам ты дурак, - огрызнулся оппонент, - ну ... тоды бабу!
- Э-э-эх, Митрич, ежели на тебя, брат, печаль-грусть-тоска накатила, значит ты уже не то что бабу завалить - портки снять не можешь.
    Николай толкнул локтем Митрича, - а-то и верно, когда накатит, ужо под стол так тихэнько сползаешь, обопрешься щекой о руку, и печалишься-грустишь-тоскуешь.
- Вот! - торжествующе провозгласил бывший интеллигент, - есть кому меня понять!
- Понять-то - оно дело нехитрое, а МЕЧТУ-то откеда взять, она-ж, мать ее, в кружке не плавает, - Николай внимательно разглядывал содержимое кружки, надеясь ошибиться.
- О! - провозгласил Михалыч, вновь воздевая указующий перст, - я вам, други, за пузырик такую мечту придумаю, никогда больше печаль-грусть-тоска тревожить не будет.
- Да ну, - Коля недоверчиво отхлебнул из кружки - не верю.
- Ты, Николай батькович, меня на мякине не проведешь, кажи пузырь - тогда и дела будем делать, - он подумал и добавил - фирма гарантирует, если не сработает, можешь не платить.
- Михалыч, ты меня не первый день знаешь, за мной не заржавеет, если дело говоришь, я в накладе не останусь.
- Ну, смотри, - Михалыч прищурился, всем своим видом показывая Коле, что будет, в случае обмана, и, нагнувшись к самому уху Николая, что-то зашептал.
    Коля сначала недоверчиво прислушивался, затем его лицо растянулось в, явно непривычной ему, широкой улыбке, - да будет тебе, чорт языкатый.
- Молчи и запоминай, дурень, - и Михалыч вновь начал нашептывать.

***

Михалыч сидел за столом, и перед ним стояла почти пустая бутыль, он достал из внутреннего кармана пиджака засаленный блокнот и вычеркнул в нем три строчки, - ну, работник рынка метафизических ценностей, сегодня четыре сбыл, - он поднял перед настольным зеркальцем стопку, - за сбычу мечт Федя! - и на секунду ему показалось, что эхо ответило ему - за сбычу мечт, - и отражение подмигнуло, поднимая стопку.