Сказ про обиду и прощение-1. Рождественская сказка

Говорят люди, будто радость да печаль друг за дружкой след в след ходят. А только в Марьином домишке, под крышей обветшалой, почитай, уж два годочка одна беда гнездилась. С той поры, как лесина подрубленная вывернулась неловко, да и вдарила комлем в грудь Даниле. От смерти отходила его бабка-лекарка, а здоровье не вернулось. Тень от мужика осталась, кашель злой, колючий грудь раздирал. Силы в руках не стало. Почитай, и дом, и хозяйство легло на плечи Марьи да Тараски, хоть помощник-то из Тараса... мужичку осьмой годок тока.

Сильно печалился Тарас об отце. Видел, мать весела да улыбчива при батьке, а как мнит, будто не видит ее никто, так и слез удержать не может от кручины иль труда непосильного.

Мечтал Тараска об чуде, которое изгонит из батьки черную хворь: вдруг лекарь какой удивительный объявится, а лучше бы так, взял бы да пошёл на поправу батенька. Утром проснуться бы от смеха раскатистого, на шею ему кинуться... Но зимой батяне вовсе тяжко стало - то ли стужей-морозом прохватило, то ли солнышка тёплого не доставало.

И тут снится Тараске диковинный сон, будто бы на подворье ихнем откуда-то мальчонка чужой взялся - чёрный, как воронёнок, вертлявый, лукавый. И говорит он Тарасу: "Хошь батьку здоровым увидать - узнай тайну", да и скок за ворота. "Эй! - Тарас за ним кинулся: - Какую тайну?! Где узнать?!" Мальчишка обернулся - на лице ухмылка от уха до уха - и стремглав прочь унёсся.

Подхватился Тарас от такого сна. В избе тишина, глухая, сонная. За стеной вдруг резко треснуло, как пастух бичом щёлкнул, - от мороза деревья лопались, лютым выдалось начало января.

"А пацан-то босой! - вдруг вскинулся Тарас. - Как он по снегу, по морозу?!" И тут же улыбнулся: "Дак сон ведь! Фу ты!" А только мыслишки опять крадутся, беспокоят: "Что за тайна такая, через которую батя здоров сделается? Настой чудодейный? А куда же он побег-то? За околицу? Да там лес!.. И что убег так скоро? Спросить не дал... Какая тайна? Тайна..." - с теми мыслями Тарас и уснул опять.

А утром в первый же миг сон вспомнился, как въяве. Малец вертлявый так перед глазами и встал: черноголовый, кудлатый, глаза-угольки сверкают хитро. Потом маленько позабыл про него Тарас, а как пошёл на двор Жучку кормить, наклонился к миске... и жаром опалило - следок ноги босой в снег впечатался. Ух, чтой-то жутко стало Тарасу. Потом пригляделся - нет... то Жучкины следы... поблазнилось.

День прошёл, и другой, и всё вроде бы как раньше, а только Тарасу покою не стало. "Зачем сон такой? А вдруг есть она, тайна про батькину хворобу? Да где искать-то? - И тут же мыслишка наготове: - Ты ещё не брался! Только и дал себе труда - в думках печалиться".

Задумчив стал Тараска. Мамка обеспокоилась:
- Не захворал ли, сынок?

А в одно утро загляделся Тарас в тусклое окошко на лес недалекий и решился вдруг: "Надо дело делать, а не думами маяться. Может, пострел тот во сне дорогу казал, когда за деревню побёг. Может, там где-нибудь, у опушки цыгане-бродяги встали, к примеру. Цыгане, они много чего знают, лечить тоже умеют".

Накинул тулупчик, краюшку хлеба украдкой в карман, шапку в охапку...

- Тарасик, не поевши-то! - догнал его мамкин оклик.
- Я скоро!

Морозец щёки живо разрумянил, холодное солнце зажигало на снегу россыпи крохотных солнышек. И мерцал сам воздух искристой морозной пылью.

Тихий стоял лес, зима-чаровница сон на него напустила, настлала перин пуха снежного. А может, лес не спит. Вон с ветки снег посыпался. А следов-то! Ныряют под деревья, в чащу бегут. Может, в ожидании лес затих и глядит поди-ка во множество глаз: "Зачем гость не ко времени?"

Тарас и не знает теперь - зачем? Нету никого, тишина и безлюдье. Дорога, санями накатанная, в лес тянется. Как снег лёг, по ней дрова, летом наготовленные, возят. Тарас пригляделся: нонче не проезжал никто, нету свежего следа. И тут опять как кипятком ошпарило - тянулась по дороге цепочка следов от босых ног. Моргнул - нету ничего. Только легше Тарасу не стало. Что творится? Нечистый играет? Или подсказку кто даёт? Но назад поворачивать теперь уж вовсе невозможно. И пошёл Тарас, куда дорога влекла.

Миновал вырубку, другую. Нет, не спит лес. Там стайка снегирей на осинку опустилась, превратила осину в яблоню. А вон лисица метнулась сполохом рыжего пламени. Куропатки напугали - взвились прямо из пушистого сугроба. Берёзка в инее как невеста нарядна стоит, тиха, скромна, руки уронив, очи долу опустивши...

И ещё вроде видел Тараска нечто: то там, то тут мелькает сбоку непонятно что, только движением себя выдавая. Но как ни проворен был Тарас, а увидеть ничего не успевал.

http://www.proza.ru/2015/11/26/819